Начало

      В тот день Несмертный Джо показался ей каким-то особенно усталым и мрачным. Он ненавидел переливания, потому что вид и запах чужой крови вызывали у него омерзение, и это несмотря на то, что за свою жизнь Несмертный довольно часто убивал, и делал это с особым хладнокровием.       — Ты знаешь, почему я позвал тебя, моя воительница? — Несмертный сделал жест Императорам из личной охраны, чтобы их оставили наедине.       Обычно при их важных беседах всегда присутствовал Корпус, но сегодня в Главном бункере его не было.       Фуриоса знала, зачем понадобилась Несмертному, точнее, её успели предупредить. Скоро истекал срок договора с одним из правителей Ущелья. По договору последний был обязан прислать в Цитадель свою старшую дочь Ангарад — девушку, за какую-то особенную красоту якобы прозванную среди местного отребья «Прелестной». Вообще, папаша не очень спешил отдавать её Джо, но кое-какие спорные территории, после свадьбы отходившие байкерам, и две огромные фуры, до краёв наполненные бензаком, могли сильно ускорить дело.       Быстро прокрутив всё это в голове, Фуриоса кивнула.       — Хорошо, тогда разговор будет не таким долгим.       Джо тяжело поднялся со своего кресла и, подойдя к столу, жадными глотками опустошил небольшую бутылку с жирным грудным молоком. Лекарь утверждал, что молоко укрепляет иммунитет и помогает заживлять язвы, но, похоже, никто, кроме молодых и наивных бойцов полураспада и самого Несмертного, в это давно уже не верил.       — Ты ведь знаешь Красного Петуха? У твоего отряда даже бывали с ним стычки, так, нет?       Голос Несмертного показался ей раздражённым.       — Это было давно, — Фуриоса ответила спокойно и холодно, как всегда, — но дорогу в его часть Ущелья я хорошо помню.       — Это я и хотел выяснить. Мне нужно, чтобы новую жену охранял надёжный, преданный мне человек, — он сделал паузу и, покосившись на Фуриосу, добавил: — А ещё лучше, чтобы Ангарад сопровождала женщина. Ты ведь всё ещё женщина, Император?       Сказав это, он хрипло и сухо рассмеялся собственной шутке.       — Вообще-то, яйца у меня пока не отросли, — она улыбнулась, нехотя и явно из вежливости.       — Хорошо, — лицо Несмертного снова сделалось суровым. — Я пошлю к Петуху человек сорок наших бойцов под началом Скротуса. Парень, конечно, бывает несдержан, но он знает своё дело и подстрахует тебя, если что-то пойдёт не по плану. А план такой: Скротус и бойцы увозят из Ущелья некую девку — подставную утку, на самом деле, — но охрана у неё будет, как у вавилонской принцессы. Никому об этом знать не надо, даже бойцы должны думать, что везут в Цитадель невесту Несмертного. Пусть подерутся за неё как следует. Дикобразы и эти, другие вонючие царьки из Ущелья, конечно же, захотят отбить её и заставить меня платить выкуп, завяжется драка, в которой многие погибнут, но настоящей Ангарад в той фуре не будет. Даже если этим глупцам удастся отбить машину — получат дырку от бублика. Настоящую кобылицу тайно от наших врагов вывезешь ты. Скротус повезёт подсадную девку у всех на виду по главной дороге, а в это время вы на Бигфуте будете лупить по пустыне до самой Цитадели без остановки. С учётом дозаправки и остановок для пудренья носиков, моя новая жена должна оказаться в этой самой комнате не позднее завтрашнего вечера. Тебе всё ясно?       Фуриоса кивнула. План явно был разработан не без помощи Корпуса. Она знала, что умный и расчётливый карлик, ещё в юности от нечего делать начитавшийся древних книг по военной тактике, теперь по той же причине обожал играть в великого стратега. Вот только ни он, ни Бессмертный часто не учитывали цену возможным потерям: загубленные «для дела» жизни бойцов и даже Императоров их мало интересовали.       — Если же Ангарад здесь не будет, — Джо продолжил говорить, внимательно разглядывая её совершенно непроницаемое лицо, — ты, наверное, понимаешь, что твоя подружка Анхель…       — Я понимаю, — Фуриоса даже не заметила, что позволила себе перебить Несмертного.       Анхель была её лучшей подругой, сестрой, соратницей — всем. А теперь, после серьёзного ранения, она умирала. Жизнь в бывшей воительнице вот уже несколько дней поддерживала только свежая высокооктановая кровь, подачу которой всегда можно было прекратить.       — Надеюсь, что так, — Джо взглянул на неё почти с вызовом. — Свободна!

***

      Фуриоса быстро шла по коридору. Для предстоящей вылазки ей прежде всего был нужен руль и хороший ствол с запасом патронов. Но сначала следовало проверить, в каком состоянии сегодня Анхель.       Она почти уже спустилась в Главный ангар, как вдруг услышала голос Корпуса у себя за спиной и остановилась.       — Знаешь, некоторым людям шанс выпадает только один раз, занятно, не правда ли? — карлик как всегда полулежал в своём кресле-каталке, которое при необходимости перемещали два крепких и рослых «щенка». — Кому-то всю жизнь сопутствует удача, а кто-то может воспользоваться подарком судьбы лишь единожды. Лично мне это всегда казалось несправедливым, а тебе, Фуриоса?       — Я не верю в судьбу, — она внимательно посмотрела на Корпуса, стараясь угадать, к чему он клонит, — каждый человек сам делает выбор, правильный или нет, а шанс, удача или везение тут ни при чём.       — Ну, не скажи. — Карлик пожал плечами. — Далеко не всякому Императору Бессмертного дают оружие, воду, тачку, полную бензака, и выпускают из Цитадели совсем без конвоя. При желании этот человек мог бы на первой же развилке укатить на все четыре стороны, особенно, когда ему есть, куда податься.       Фуриоса хмыкнула. Ей было, куда податься. Зелёные земли — родной и давно оставленный дом. Там находилась Обитель Тысячи Матерей, и однажды вернуться в это место было её заветной мечтой, но сейчас для осуществления мечты нужно было пожертвовать жизнью раненой подруги, а такое в планы Фуриосы уж точно не входило.       — Это Несмертный послал тебя с проверкой, или ты сам решил отличиться? — она неплохо справилась с раздражением, ни тон, ни взгляд её не выдали.       — Фуриоса, подумай хорошенько, — Корпус пристально посмотрел ей в глаза, — даже если Анхель выживет, поправиться до конца уже не сможет. Не каждый, знаешь ли, мечтает однажды проснуться недвижимым инвалидом. Я просто хочу сказать, что, возможно, пришло время её отпустить и подумать о самой себе.       «Не тебе решать, кому жить, а кому умирать!» — Фуриосе захотелось выкрикнуть это ему в лицо, но она сдержалась, задав новый, якобы шутливый вопрос.       — Так хочешь избавиться от меня?       — Да, — он кивнул и добавил, не отводя грустного задумчивого взгляда: — Видишь ли, рядом с тобой я резко вспоминаю о своей ущербности.       Фуриоса улыбнулась. Такой невинный флирт, — что-то вроде странной игры, — был между ними уже давно, поэтому ответ Корпуса её совсем не удивил.       — Я для тебя слишком старая.       — И так вот всегда… — карлик трагически возвёл глаза к небу. — Ох уж эта моя молодость, сколько же у меня от неё проблем!       Она снова улыбнулась, покачав головой. Иногда Корпус умел быть забавным, если хотел.       — Мне пора, — Фуриоса взглянула в сторону Главного ангара.       — Понимаю… — он кивнул и тут же добавил, многозначительно наморщив лоб: — Прощай, Фуриоса.       — До скорого.       Она сделала вид, что не поняла намёка.       — Эй! — Корпус снова окликнул её уже в дверях. — Я присмотрю за Анхель, но тебе всё равно стоит…       — Корпус, — Фуриоса прервала его, быстро обернувшись, — спасибо.

***

      Дорога до Ущелья заняла несколько часов. Несколько бесконечных мучительных часов в унылой пустыне под немилосердно палящим солнцем. Фуриоса уже давно заметила: стоит только покинуть пределы Цитадели, как тут же начинаешь испытывать жажду, которую иногда просто невозможно утолить. Пейзаж в пустыне всегда один и тот же: песок, пыль и камни. Бесконечный солончак тянется и тянется, и в какой-то момент начинает казаться, что машина, прогретая, точно железная печь, едет по одному и тому же заколдованному кругу. Чтобы не заблудиться во время вылазок, бойцам всегда рекомендуют держаться как можно ближе к старому шоссе, но как раз туда ехать было нельзя. Фуриоса хорошо читала карты, но всё же больше доверяла своим «особым приметам», то тут, то там разбросанным по пустыне самой природой. Поворот на нужную Фуриосе часть Ущелья указывал небольшой утёс, напоминавший ей голову бородатого великана. Неизвестно, сколько времени стоял там причудливый каменный истукан, и, глядя на него в очередной раз, Фуриоса подумала, что эти камни будут выглядеть точно так же ещё долгие столетия после её смерти. Вероятно, когда-то возле её Великана фотографировались туристы, направляющиеся в Сидней. Тех туристов давно уже нет, а утёс всё стоит… Она вспомнила, что на скале неподалёку какая-то жившая давным-давно парочка нацарапала свои имена: «Брэндон и Нэнси». Фуриоса не знала, кем были эти Брэндон и Нэнси, но, представляя их послание, пережившее конец мира, вдруг поймала себя на мысли, что наивные старые книжки мисс Гидди, возможно, были не так уж и неправы, и любовь действительно вечна.       Сама не зная почему, Фуриоса остановилась и, достав из багажника паяльную лампу, быстро пошла к Великаньему утёсу, не обращая внимания на обжигающую жару.       Когда она снова вернулась за руль, у подножия появилась надпись, совершенно незаметная со стороны дороги: «Анхель и Фуриоса».

***

      Она приехала в палаточный лагерь байкеров с опозданием. Вопреки опасениям Фуриосы, Скротус не стал на неё орать, а просто посмотрел так, словно дал понять — второй оплошности он терпеть не станет.       Красный Петух был как всегда мрачен и немногословен. Этот грубый немолодой мужик, обросший густой огненно-рыжей шевелюрой, совершенно не вязался у неё с образом книжного благородного отца прелестной девы. Петух скорее напоминал шальных байкеров прошлого, какими их описывала мисс Гидди. Однако в отличие от Несмертного, этот человек не походил на полуживую развалину. Напротив, в нём всё ещё чувствовался азарт хищника и немалая физическая сила.       Красный Петух долго и внимательно изучал лицо Фуриосы, прежде чем задал свой первый и единственный вопрос:       — Ты и есть «та самая»?       Она кивнула.       — Боб, покажи груз, — обращаясь к своему человеку, он небрежно ткнул пальцем в сторону большой палатки под старым государственным флагом. — Следи, чтобы всё прошло гладко, нам тут не нужны проблемы с бабой от Джо.       В этот момент местные женщины, возникшие словно из-под земли, вывели подсадную невесту и так же молча исчезли в глубине ущелья. Бойцы торжественно и с каким-то нелепым пафосом посадили её в фуру Скротуса. Хотя лицо девушки было симпатичным, выражение её больших чёрных глаз показалось Фуриосе каким-то затравленно-звериным.       — Где твоя машина?       Фуриоса повернула голову, едва не вздрогнув от неожиданности: голос Ангарад оказался точно таким, как она себе представляла.

***

      Дочь Красного Петуха и вправду оказалась прелестной: высокая, длинноногая, с хорошей фигурой и от природы ярко очерченными выразительными губами. Она выделялась среди убогих и грязных обитателей Ущелья, точно стройное зелёное деревце, каким-то чудом выросшее посреди бесплодной пустыни. Фуриоса понятия не имела, кем была мать Ангарад, но от отца эта красавица явно унаследовала только упрямство и паршивый характер. Они проехали уже четверть пути, а девчонка так и не произнесла ни слова. Пока Фуриоса вела машину, Ангарад с недовольным видом смотрела в окно, совершенно игнорируя любые инструкции безопасности. Однако Фуриосу такое поведение не сильно беспокоило, в конце концов, её подопечная была ещё совсем юной, а в этом возрасте вполне нормально быть гордой, независимой и озлобленной на весь этот долбаный мир.       — Можешь остановить машину у той груды камней? — Ангарад поймала её взгляд в зеркале заднего вида.       — Смотря зачем это нужно, — Фуриоса спокойно отвела глаза. — По пути в Ущелье я потеряла много времени, а нам лучше не опаздывать.       — Хочу сделать кое-какие свои дела, — она с вызовом тряхнула длинными густыми волосами. — Что, заставишь меня терпеть до самой Цитадели?!       Фуриоса нехотя затормозила и, достав из бардачка ствол, легко выскочила из машины на всё ещё горячий песок.       — Ладно, валяй, только быстро. Нас могут засечь.       Оказавшись снаружи, Ангарад неуверенно огляделась.       — У тебя же есть лопата?       — Лопата? — Фуриоса не поняла.       — Ну, да! — резко повысив голос, Ангарад показалась Фуриосе скорее раздражённой, чем смутившейся. — Хочу закопать потом своё дерьмо, что в этом странного?!       — Да ничего… — про себя Фуриоса решила, что это всё-таки странно, но предпочла оставить её слова без комментария. — Лопата в багажнике, рядом с ракетницей и запасной канистрой, только поторопись.       — Отойди вон туда, — кивнув в сторону большой груды камней, девчонка упрямо поджала губы.       — Не бойся, смотреть не стану, — Фуриоса почувствовала, что начинает терять терпение.       — Ладно, — Ангарад раздражённо закинула лопату на плечо, — тогда пойду я.       Она резко развернулась и направилась туда, куда до того указывала пальцем. Фуриосе вовсе не хотелось прятаться за грёбаными камнями, но в случае, если за ними уже наблюдали, оставлять эту мелкую стерву одну в пустыне было ещё опаснее.       — Стой! — она быстро догнала девчонку и крепко схватила за локоть. — Хорошо, я побуду там, но если кого-то заметишь — зови на помощь и сразу прячься в кабину. И ещё одно — хватит уже строить из себя принцессу, я не твоя рабыня, это ясно?!       — Ясно! — Ангарад с силой высвободила свою руку и вернулась к машине.       Отойдя к камням, Фуриоса опустилась на один из больших валунов и прислушалась. В пустыне рёв мотора обычно разносился на многие мили, и если бы кто-то уже висел у них на хвосте, любой посторонний звук непременно дал бы ей это понять. Солнце почти село, и теперь огромным красным шаром лежало на гребнях, опоясывающих Ущелье, зубчатых и острых, как хребет исполинского дракона. Она пообещала себе, что запомнит это место: когда-то «драконья спина», вероятно, поможет ей найти дорогу до Цитадели.       В какой-то момент ей овладело странное беспокойство: нечто вроде дурного предчувствия царапнуло сердце, точно острой иглой. Фуриоса встала и направилась обратно почти бегом.       — Какого хрена ты делаешь?! — Фуриоса сильным ударом ноги выбила канистру из рук Ангарад.       Лужа бензака, расползшаяся по песку, прямо на её глазах медленно впитывалась в землю, и с этим уже ничего нельзя было поделать.       — Пытаюсь вырваться на свободу! — Ангарад взглянула на неё исподлобья. — Я не собираюсь оставаться вещью до конца своей жизни, потому что…       Фуриоса наотмашь ударила её по лицу. Пощёчина получилась такой сильной, что девчонка, не удержавшись, осела на песок, схватившись рукой за ушибленную скулу.       — Ты хоть понимаешь, что натворила, сука малолетняя?! — совершенно потеряв контроль, Фуриоса заорала, наставив на неё ствол. — Анхель теперь умрёт! Она умрёт из-за тебя!       — Правда?! Из-за меня?! — Ангарад резко вскочила на ноги. — Да я её даже не знаю! Не знаю, тебе понятно?! И не смей винить меня в чьей-то там смерти, я просто не могла больше так жить, я хочу быть свободной!! Свободной, слышишь, ты?!       Они стояли друг напротив друга, яростно скаля зубы, словно две разъярённые волчицы.       В какой-то момент Фуриоса почувствовала, что почти готова нажать на курок, готова разнести глупую башку этой злобной маленькой дряни, потому что если умрёт Анхель, то всё — задание, пустыня, Цитадель, девка и Джо, — перестанет иметь для неё значение.       Но вдруг она резко опустила ружьё. В конце концов, девчонка и правда ничего не знала, и уж точно не она отправила Анхель на то проклятое задание.       — Дура! — Фуриоса подошла и, схватив Ангарад за шкирку, грубо запихнула в кабину.       На самом дне канистры плескалось немного топлива, но для того, чтобы добраться до Цитадели, этого явно было недостаточно. В любом случае, время у них ещё оставалось, по дороге Фуриоса что-нибудь обязательно придумает, а пока надо было рвать когти, и чем быстрее, тем лучше.

***

      Бензак закончился глубокой ночью. Бигфут закашлял и остановился как раз в тот момент, когда до цели оставалась какая-то жалкая четверть пути. Целая четверть. Фуриоса понимала, что до утра пешком им нипочём не добраться до Цитадели, хотя ещё оставался шанс встретить на дороге кого-то из своих, но до этой дороги тоже предстояло идти. В тёмное время суток в пустыне было явно безопаснее, чем на шоссе. В какой-то момент на Фуриосу накатило странное тупое безразличие ко всему. Возможно, поэтому, вместо того, чтобы рычать и психовать, она спокойно выпрыгнула из машины и, облив остатками бензака из канистры сухую корягу, развела костёр, устроившись на ночлег прямо на твёрдой каменистой земле.       — Эй, прости меня, ладно… — Ангарад тихо подошла и села рядом, обхватив руками острые колени. — Эта Анхель, она твоя сестра?       — Подруга.       Фуриоса лежала на спине, бездумно глядя в высокое небо, усыпанное звёздами.       — Я ведь серьёзно не знала, — голос Ангарад казался виноватым, возможно, на девчонку и правда не стоило злиться, но Фуриоса всё-таки злилась. В душе она проклинала тот день, когда решила бороться за жизнь и стать воительницей, вместо того, чтобы просто позволить этим ублюдкам забить себя до смерти. Теперь ей казалось, что так всем было бы проще: и Анхель, и этой ненормальной, и ей самой.       — И что ты, интересно, собиралась делать дальше? Подохнуть в пустыне от голода и жажды? Таков был план?       Не глядя в её сторону, Ангарад подняла с земли маленький комок глины и небрежно швырнула в костер.       — Я думала, что если выиграю время, смогу уговорить тебя бежать вместе со мной в долину женщин. Странница из нашего лагеря говорила, что где-то такая есть… — она снова кинула камушек в огонь, но промахнулась. — Ты сильная, и у тебя ствол, мы бы поймали кого-нибудь на дороге, слили бензак и уехали отсюда. В тех землях никто бы не стал нас убивать, в женском поселении вообще всё иначе…       Фуриоса даже не удивилась, скорее, её покоробила странная ирония происходящего: совсем незнакомая соплячка, сама того не зная, даёт ей шанс вернуться домой, но в сложившейся ситуации это попросту невозможно. Бросить Анхель умирать — она не могла даже допустить подобной мысли.       — Как у тебя всё просто.       — А что?! — Ангарад дерзко вскинула голову. — Я могу встать голой у шоссе, считаешь, много этих козлов проедет мимо?!       Фуриоса обернулась и посмотрела на неё.       — Ненавидишь мужиков, да?       — Можно подумать, тебе они нравятся… — Ангарад снова уткнулась взглядом в песок и заговорила, быстро и отрешенно, точно сама с собой: — Отец — психованный говнюк, забил маму до смерти. Мне тоже от него доставалось, колотил с первого дня, как у меня пошла кровь. Потому что сам хотел трахнуть, но знал, что я обещана Несмертному, знал, и всё равно распускал свои поганые лапы! Гладил меня везде, заставлял смотреть на его штуку между ног, заставлял трогать всё, что там у него болталось снизу, а потом бесился и начинал лупить. Хочешь, скажу, как он меня бил? Ремнём по заднице через одежду, чтобы шрамов не оставалось, одни синяки. Это же удобно, мать его, синяки-то заживают, и я снова безупречна.       — Яйца бы ему отстрелить.       Фуриоса снова уставилась в небо. Хотя её саму били с раннего детства, это были чужие люди, не отец, который, вообще-то, должен защищать и оберегать.       — Да уж, я бы не против.       Взглянув на неё, Ангарад криво улыбнулась, впервые за этот бесконечный день.       Фуриоса поднялась и, присыпав костёр песком, кинула прощальный взгляд на Бигфута.       — Надо идти к шоссе, сидя тут, горючим и новой тачкой мы вряд ли разживёмся.       Лицо Ангарад в ту же секунду переменилось. Теперь она выглядела радостной и оживлённой, как никогда прежде.       — Мы идём к шоссе?! — она быстро вскочила на ноги, с готовностью хватая пустую канистру. — Мой план обязательно сработает, вот увидишь!       — Пошли, — Фуриоса перекинула ствол за спину, — там видно будет.

***

      Определить, где именно проходила трасса, не составляло большого труда. Нужно было лишь внимательно смотреть под ноги, и тогда пустыня сама выдавала верное направление: раскуроченные машины, поломанные копья, дырявые покрышки, иногда кости — чем больше становилось вокруг этого хлама, тем ближе находилась трасса. Всю дорогу Фуриоса напряжённо молчала, словно прислушиваясь и принюхиваясь ко всему, что происходило вокруг. Она как опытная матёрая волчица всегда держала ухо востро, а вот Ангарад скорее напоминала щенка, для которого вся их поездка была одним большим приключением. То, что теперь Ангарад болтала без умолку, Фуриосу не раздражало. Логика была простой: пока девчонка всем довольна, ничего неожиданного она не выкинет.       — А что произошло с твоей рукой? — Ангарад указала на протез Фуриосы.       — Кто тебе сказал, что с ней что-то произошло?       Они шли уже довольно долго, и Фуриоса заметила, что её попутчица потихоньку начала отставать.       — Ну, обычно у людей их две, вообще-то, — девчонка машинально смахнула со лба испарину.       — Иногда люди рождаются и вовсе без рук… — Фуриоса обернулась и оценивающе посмотрела на неё, — вообще-то.       — Так это с рождения?       — Нет.       Фуриоса отвернулась и продолжила идти вперёд.       — Тогда что произошло? — сейчас Ангарад почти бежала за ней, стараясь не отставать.       Это упрямство Фуриосе даже нравилось. Маленькая стерва с железным характером — у неё могло бы многое получиться, если бы не Джо и его бункер, откуда жёнам уже нет выхода.       — Я её потеряла. В драке. Ещё вопросы есть?       — Да, — Ангарад кивнула и продолжила, как-то не очень уверенно: — Эта твоя Анхель, её держат в Цитадели?       — Анхель не держат в Цитадели, она умирает в Цитадели.       Ей не хотелось говорить о подруге, но в то же самое время впервые хотелось с кем-то поделиться. В Цитадели на их отношения всегда смотрели сквозь пальцы. Женщина-Император и женщина-воительница — пара как пара, не хуже и не лучше прочих. После того, как из-за бесплодия Фуриосу отверг Несмертный, казалось, прошла целая вечность. За это время бойцы успели насочинять баек, что на самом деле из-за мутации она и баба, и мужик одновременно. Многие всерьёз считали, что у Императора Фуриосы имеется, так сказать, полный набор: грудь, вагина и маленький, почти незаметный член. Она не спешила опровергать эти слухи — кавалеры ей не требовались. Анхель поначалу тоже приняла её за парня, но это сходство новенькую не отпугнуло, напротив, пробудило интерес. Анхель ненавидела мужиков почти так же, как и Ангарад, и что самое смешное, почти по той же причине. На какое-то мгновение в голову Фуриосе закралась мысль о том, что нечто, чему она не могла найти названия, посылает ей новую Анхель вместо прежней, возможно, уже мёртвой, а у неё не хватает духу посмотреть правде в глаза и принять этот дар. Обозлившись на саму себя, она крепко сжала кулак. Теперь жизнь первой зависела от крушения надежд второй, и хотела Фуриоса этого или нет, выбор был только за ней.       — Почему? — Ангарад снова нагнала её.       Фуриоса с трудом вспомнила суть их разговора и ответила, хмуро глядя себе под ноги:       — В бою не повезло.       — Понятно… — Ангарад опустила голову, а потом почему-то спросила: — Ты в Вальгаллу веришь?       — А как же, — Фуриоса хмыкнула, но Ангарад, похоже, совсем не уловила её иронии.       — А я вот нет! — она упрямо тряхнула волосами. — Если Вальгалла только для воинов, куда тогда деваются все остальные?! Где, скажем, сейчас моя мама?! То есть, папаша как загнётся, значит, станет аква-колу распивать, а как же она или я?!       — Узнаешь ещё, когда придёт время.       Фуриоса подумала, что если бы Вальгалла не была сказкой для бойцов, она предпочла бы умереть в пустыне от укуса змеи, чем бесконечно жрать и пить рядом с Несмертным. Общества Джо ей вполне хватало и при жизни.

***

      На шоссе было тихо. Это не казалось странным, Цитадель была слишком близко, дорогу могли патрулировать, но могли и нет.       — Давай-ка повторим, — Фуриоса присела на корточки на обочине, — если едет машина, поднимаешься и идёшь к дороге чётко по моему сигналу. Ты должна выманить их наружу, что бы ни случилось, не садись в кабину, это ясно?       Глядя на неё, Ангарад уверенно кивнула.       — Помни, тебя украли Дикобразы, ты хочешь пить и сильно измотана, — Фуриоса встала и подманила её жестом. — Добавим чуть достоверности.       Она с силой рванула вниз ворот длинной белой хламиды, в которую была одета девчонка. Ткань с треском порвалась, от неожиданности Ангарад вздрогнула, но не произнесла ни слова.       Фуриоса придирчиво взглянула на то, что у них получилось. После её вмешательства платье на Ангарад почти разваливалось на две части, и девчонке пришлось обхватить себя обеими руками, чтобы не остаться совершенно голой. Фуриоса заметила, что грудь у неё была маленькой и упругой, с аккуратными алыми сосками, вздёрнутыми вверх, а совсем плоский живот заканчивался островком рыжеватых курчавых волос. Впервые на неё смотрела не будущая кобылица, не мелкая стерва, а красивая девушка, совсем юная, нежная и полная жизни. Потом Фуриоса представила себе голое тело Несмертного и едва не скривилась от омерзения. В этот момент она искренне проклинала и себя, и его.       — Будь готова и смотри на меня, хорошо?       Ангарад снова кивнула, и Фуриоса поняла: сейчас во взгляде девчонки не было страха, она была серьёзна и собрана, словно готовилась к этому уже много лет.       — Ну, всё, я пошла, — Фуриоса быстро отвела взгляд от Ангарад, видеть которую теперь было просто невыносимо.       Когда Фуриоса почти пересекла шоссе, она вдруг услышала лёгкие быстрые шаги у себя за спиной. Не оборачиваясь, она остановилась, а шаги стремительно приближались.       — Нет, пожалуйста, не оставляй меня с ними! — подбежав, Ангарад обняла её со спины и крепко прижалась, дрожа всем телом.       — Я буду рядом, обещаю, — Фуриосе пришлось развернуться и снова взглянуть в её теперь испуганное и совершенно растерянное лицо. — Никто и пальцем к тебе не прикоснётся.       — Я думала, что смогу, думала, у меня получится! — жалобно всхлипывая, Ангарад обхватила дрожащими руками голову Фуриосы и, притянув к себе, вдруг начала целовать в губы.       — Не нужно этого, — Фуриоса отстранилась, отводя глаза, — успокойся, всё будет хорошо…       — Да! Всё будет хорошо, — девчонка снова взяла в ладони её лицо и быстро зашептала, силясь заглянуть прямо в глаза: — Ты нужна мне, а я тебе. Мы теперь всегда-всегда будем вместе! Я научусь стрелять, я стану водить машину, я буду любить тебя, стану заботиться о нас, видишь — мы же похожи! Анхель, она поняла бы, она бы точно поняла! Если она и правда тебя любила — знает, что ты живая, и поэтому должна жить! Мы начнем всё сначала вместе, мы…       — Кто-то едет, — взглянув на дорогу, Фуриоса прервала её на полуслове и тут же отвернулась, — тебе надо вернуться.       Ангарад отпрянула и, рассеяно кивнув, молча пошла на другую сторону дороги.

***

      Это была патрульная машина, Фуриоса узнала звук мотора и сразу поняла, что, похоже, ей всё-таки повезло. Обычно в такой машине не больше трёх бойцов, но чаще двое — водитель и гарпунщик. Было время, когда она сама на такой ездила. За рулём там почти всегда молодой пацан, лёгкий и подвижный, чтобы в случае чего мог быстро выбраться из кабины. Гарпунщики — опытные здоровые парни, физически сильные, чтобы брать на абордаж чужие тачки. Если вдруг парни решат не подчиниться приказу и убить их обеих, её проблемой станет именно гарпунщик.       Фуриоса сделала Ангарад знак рукой.       — На помощь… умоляю… помогите…       Ангарад не кричала, она шептала, стоя на самой середине шоссе. Не заметить её в свете фар было просто невозможно, но глядя на одинокую, трясущуюся от страха девчонку на дороге, Фуриоса не находила себе места. Когда машина со скрипом затормозила буквально в полутора метрах от Ангарад, Фуриоса с облегчением перевела дух. Сейчас надо было действовать быстро.       — Эй, ненормальная, жить надоело?! — молоденький водитель высунул в окно лысую голову и с интересом уставился на почти полностью голую Ангарад. — Ты откуда, красотка? Может, меня ищешь?       Гарпунщик уже спрыгнул на землю, и его сплющенная, видимо, от крепкого удара рожа растянулась в довольной ухмылке.       — Привет, малышка, пойдём, покатаемся?       — Нет… — Ангарад сделала шаг назад, попытавшись плотнее закутаться в разорванное платье. — Нет, я никуда с вами не поеду! Не подходи, лучше не подходи!!       В то время как громила бросился на неё, Фуриоса уже была в машине. Вырубить хлипкого водилу одним ударом ей не составило особого труда.       — Эй, ты, — она два раза с силой нажала на клаксон, — погулял и хватит. Возьми девушку и веди сюда. Только медленно, боец, твои яйца у меня на мушке. А если с ней что-то случится, Несмертный с тебя ещё и шкуру сдерёт, с живого или мёртвого, это понятно?       — Кто говорит?! — ослеплённый светом фар, парень крутил башкой, тщетно стараясь разглядеть её лицо. Всё это время Ангарад отчаянно билась в его ручищах, точно рыба, попавшая в сеть, но у неё ничего не получалось.       — Стреляй! Убей его и поедем, ну что же ты?!       Однако на её истошные крики Фуриоса никак не отреагировала.       — Я Император Фуриоса, шестой оборонительный взвод. У меня секретный приказ доставить в Цитадель жену Несмертного. Если поможешь — пойдёшь на повышение, если нет… — она передернула затвор.       — Ладно-ладно, хорошо! — парень крепче прижал к себе упирающуюся Ангарад и силком поволок к машине. — Мне не нужны проблемы, я всё понял!       — Умница, мать твою…       Фуриоса опустила ружье и устало облокотилась на руль. Она вдруг почувствовала, что смертельно хочет спать, и в то же время готова кромсать и рвать людей на куски. Ей было тошно от себя самой, потому в сторону девчонки она старалась даже не смотреть.       Когда громила небрежно швырнул Ангарад на заднее сидение, Фуриоса велела ему связать ей руки и ноги.       — Только не слишком перетягивай, на коже не должно остаться никаких следов, — окинув взглядом салон, она заметила старое, выцветшее от времени одеяло, — и накрой её, ясно. Нечего тебе там разглядывать.       — Я и не думал, — последний приказ парень исполнил явно нехотя, ясное дело — кобылица самого Несмертного.       — Как ты могла?! Как?! Ты же мне обещала?! Ты обещала!! — Ангарад визжала и яростно пинала спинку водительского кресла.       — Никто тебе ничего не обещал! — Фуриоса развернулась и, собрав в кулак все своё мужество, посмотрела прямо ей в глаза. — Я должна доставить тебя в Цитадель, Ангарад, хочешь ты того или нет. Как ни жаль, у меня своих проблем хватает!       — Для тебя я тоже вещь, — губы Ангарад всё ещё тряслись, но она больше не плакала, теперь её голос снова стал холодным и упрямым, как во время их первой встречи, — разменная монета, да? Ты только что убила меня, Император Фуриоса, просто знай это и спокойно спи дальше, если сможешь!       Она ещё раз с силой лягнула кресло и резко отвернулась к окну. За весь остаток пути до Цитадели Ангарад не издала ни единого звука.

***

      Фуриоса прибыла в бункер только во второй половине дня. Несмертный уже ждал её, а остальные Императоры буквально стояли на ушах. То, что кобылица жива и невредима, было несомненным плюсом, но задержка в пути могла слишком дорого обойтись Фуриосе, и она прекрасно это знала.       — Как там Анхель? — это было первое, что она спросила у Несмертного, когда осталась с ним в бункере один на один.       — Ты опоздала почти на сутки, а ещё смеешь спрашивать меня про свою бабу? — Джо стоял спиной, но Фуриоса знала — сейчас его глаза, красные от недосыпа, покрыты сеткой мелких лопнувших сосудов, а губы плотно сжаты от ярости.       — Она хотела бежать, я просто…       — Ты просто обосралась! — Джо развернулся и заорал на неё, не желая слушать. — Сопливая девчонка обвела тебя вокруг пальца, а виноват в этом я?! Я?! Ты не доглядела не просто за какой-то девкой — за моей женой, а теперь смотришь, как на безжалостного тирана?!       Фуриоса еле сдерживалась, чтобы не врезать ему. С каким удовольствием она бы снесла ублюдку челюсть, если бы за дверями не стояла охрана. Хотя где-то в глубине души ещё оставалась надежда на то, что Джо блефовал — только полный дурак решит ликвидировать крючок, на котором её всегда можно держать. Если умрёт Анхель, Фуриоса перестанет быть такой послушной и правильной девочкой.       — Мне жаль, — Фуриоса взглянула на Несмертного с вызовом.       — Она жива, скажи спасибо Корпусу и его умной башке, — Джо снова развернулся к ней спиной, очевидно, давая понять, что разговор окончен, — но второго такого шанса я не предоставлю.       — Благодарю тебя, Несмертный.       Фуриоса подняла над головой сцепленные руки и вышла из бункера, когда Джо позволил ей это небрежным торопливым жестом.       Сначала она хотела спуститься к Анхель, но какое-то смутное чувство то ли вины, то ли раскаяния, удержало её от этого. Теперь, когда Фуриоса выполнила свой долг перед подругой, её руки были развязаны. Сначала она хотела поговорить с мисс Гидди, но подумала, что справится со всем сама, никого не впутывая. Фуриоса ещё найдёт силы, чтобы вызволить Ангарад из этого проклятого бункера. Когда всё случится, терять ей уже точно будет нечего — ни привязанности, ни страха, ни любви. Собственная жизнь научила Фуриосу одной нехитрой истине: пустота в душе не всегда означает конец, иногда это только самое начало.