В омутах

      – Здравствуйте, маленькая леди, – в комнату бесшумно ступил капитан гвардии лорда Старка, осторожно прикрыв за собой окованную стальными скобами дверь из дубового массива. Арья, свернувшаяся в комочек, лежала на постели, обхватив тоненькими ручонками ноги на уровне острых коленок, и оказалась застигнута врасплох.       – Убирайся! – взвизгнула девочка, спешно принимаясь рукавом пропитавшейся дорожной пылью рубахи стирать застывшие в серых глазах слёзы, проклиная и себя, и весь Вестерос за то, что Джори Касселю довелось лицезреть её такой. – Я не желаю тебя видеть!       – В одиночку со своей болью всегда труднее, – пожал плечами мужчина, не спешивший продвигаться дальше в покои младшей из дочерей Хранителя Севера. Пропустив брошенное девочкой «мне не привыкать», он заметил: – А если вы так не хотите меня видеть, то я могу присесть вот здесь, в уголочке, и в этой тени будет труднее меня разглядеть. Но я по прежнему буду охранять покой моей юной госпожи, и буду спокоен.       Арья безуспешно боролась с вновь и вновь принимающимися вырываться наружу слезами. Ей опостылел и их солёный вкус, и отец, обрёкший её на ужас, который ей ещё предстояло встретить лицом к лицу, и жизнь, распорядившаяся с ней так жестоко, и Джори Кассель, которому вновь приходилось лицезреть то, что её, дочь Эддарда Старка и Кейтилин родом из Риверрана, удалось сломить.       – Я не хочу, чтобы ты видел меня такой, – всхлипнув, призналась девочка, пряча лицо в ледяных ладонях, и ей было уже не увидеть, как на губах мужчины появилась печальная улыбка.       – Я видел Вас разной, леди Арья, – спокойным голосом произнёс тот, усевшийся прямо перед входом в девичьи покои. Тон его голоса ещё сильнее раздражал невестку, и она мысленно проклинала Джори Касселя за то, что он всегда был и оставался таким сосредоточенным, угрюмым и немногословным.       – Я не леди, – обычно девочка обрывала любую фразу, в которой содержался намёк на «леди Арья»: она превращалась в настоящую разъярённую волчицу, но сейчас лишь устремила на телохранителя своего отца потухший взгляд обречённого на вечные муки.       – Для меня вы всегда были и останетесь леди, – всё так же спокойно пояснил мужчина, и Арья не стала с ним спорить – лишь едва различимо усмехнулась и вновь зарылась покрасневшим на холоде носом в рукава рубашки.       – Что ты хочешь от меня? – голос её звучал тихо, выдавая борьбу внутри, почти срываясь. – Зачем ты пришёл? Чтобы смотреть на то, как рыдает девочка? Так ведут себя настоящие рыцари – наблюдают за тем, как страдают леди?       – Нет, – уверенно покачал головой Джори, словно пропуская мимо ушей замечания девочки. – Всё, чего я хочу, это чтобы вы плакали разве что от счастья.       – Счастья? – ироничная усмешка в духе истинной Арьи Старк прозвучала вяло. – Ты смеёшься надо мной! Они выдают меня за…       – Лорд Старк сказал мне об этом, – с непроницаемым лицом перебил её Кассель. – Такова была воля короля, и ваш отец не смел продолжать перечить властителю государства.       – Но он обещал, что никогда не сделает так, чтобы я была несчастна, – Арья не смотрела на мужчину, она смотрела на свои короткие ногти – конечно же, не такие ухоженные, как у её старшей сестры, рыжеволосой, как истинные Талли, Сансы, с забившейся под них грязью, кое-где даже обгрызенные, – Почему он не отговорил короля, противореча своим же словам?       – Ваш отец сделал всё, что было в его силах, маленькая леди, но вам ведь и самой известно – если Его Величество что-либо решил, образумить его не сможет даже ваш отец.       – Но ведь отец его лучший друг, и…       – Даже у дружбы есть пределы, маленькая леди, – произнёс Кассель с нотками печали в своём голосе. – Особенно если твой друг – король.       Арья всё ещё была маленькой девочкой, мало разбирающейся в политике, но одно она понимала точно – Джори был прав. В глубине души девочка знала, что её отец ничего не мог сделать, но от этого ей не становилось легче.       – Но почему с Фреем? – Арья качалась из стороны в сторону, в голове её творился настоящий хаос. – Почему ни с Дейном, Мартеллом, Хейфортом? Да с кем-либо с Железных островов! Почему именно с Фреем?       – Лорд Уолдер Фрей – Хранитель Переправы, – Джори Кассель всё ещё говорил в том спокойном тоне, с коим на устах и появился в дверях девочки. – А Близнецы, как Вам известно, являются единственной переправой на другой берег – брак леди из дома Старков с наследником Переправы даёт северянам разрешение на свободный проход на Юг.       – Но я не хочу участвовать в этом, – Арья почти пропищала, что в иной ситуации смутило бы её саму, но сейчас она не обратила на то внимания, а Джори же поспешил учтиво пояснить:       – Таковой была воля короля Вестероса. Вы – единственная дочь Неда Старка, оставшаяся на выданье. Ваша сестра Санса вскоре станет следующей леди Хайгардена и уже носит дитя Лораса Тирелла.       – Но это несправедливо, – тихий вздох. Да, Арья прекрасно помнила, что её сестра уже давно замужняя женщина. Прошёл уже месяц с тех пор, как Санса позволила набросить на свои хрупкие плечи с острыми ключицами тёмно-зелёный плащ и стала законной супругой уроженца Простора.       – Этот мир вообще несправедлив, – голос Джори впервые дрогнул за всё время разговора. – Ваш отец, не знаю, заслуженно то или нет, доверяет мне, и мне известно, что ему сейчас так же больно. Уверен, будь на то дозволение короля, он подыскал бы Вам жениха более подходящего, чем фреев шут. И не забывайте о своей матери – вот, кто всегда будет горевать за несправедливое отношение к Вам больше, чем Вы сами. Но… Поверьте, ваш жених, хоть и шут, но не так жесток и глумлив, как его дед. Так что, возможно, вы даже… Почувствуете к нему… Некую привязанность.       Он ожидал от девочки любой реакции – нового потока слёз, печальной усмешки, истерического хохота, – да чего угодно, только ни того, что она совершила в следующий момент:       – Я ни к кому не почувствую никакой привязанности… Только к тебе.       И в неконтролируемом порыве, настолько быстро, что Кассель даже не успел понять, что происходит, Арья Старк вскочила со своей постели и бросилась к нему сумеречным котом, обвив руками шею мужчины и зарывшись носом в ворот камзола. Она почувствовала, как Джори весь напрягся, и точно знала, что сейчас он колеблется – отстранить маленькую девочку от себя или же прижать её крепче.       Мужчина выбрал второе, и его рука опустилась Арье на волосы, принявшись аккуратно поглаживать – так, как отцы успокаивают своих дочерей. И в этом движении было столько боли, отчаяния и нежности, что девочка, сама того не желая, разрыдалась только больше – от осознания того, что навряд ли ещё когда-либо почувствует эти руки на своём теле.       Джори медленно гладил её по слегка свалявшимся волосам, вдыхая пропитавшиеся непослушные вихры запахом ольхи, и Арья чувствовала учащённое дыхание мужчины на своём затылке. И это действовало на неё более умиротворяющее, чем голос матери: леди Кейтилин пыталась успокоить дочь, но та лишь в слезах убежала, укрывшись здесь, в своей комнате.       Девочка вдруг вспомнила, как Джейни Пуль целовалась с Теоном Грейджоем: как воспитанник лорда Старка обхватил девичью талию руками и притянул подругу Сансы к себе. Их тела оказались непозволительно близко, а потом Арья как заворожённая наблюдала, как язык юноши проникал сквозь коралловые губы миловидной девчонки прямо той в рот. И задержала дыхание, когда руки Грейджоя взлетели выше бёдер Джейни и легли той на округлость груди, обхватывая. Арья видела, как девушка прикрыла глаза, слышала, как томно она вздыхала, и успела подумать, что сама, пожалуй, уже задохнулась бы от переполняющих чувств, тут же предпочтя отогнать эту мысль подальше.       Ей захотелось коснуться губами того, кто находился сейчас так непозволительно близко. Захотелось испытать то же самое, что, как ей казалось, испытывала в тот момент Джейни, и, наверное, свойственно испытывать всем девочкам с мужчинами, которые нравились им. Захотелось сделать то, что Арья желала так долго, но никак не признавала этого. И она отстранила лицо от рубашки капитана гвардии и в мгновение ока впилась губами в его пересохшие, слегка потрескавшиеся, губы.       Неопределённость в хаотичном омуте захлестнувших её ощущений, как ей показалось, длилась вечно. Девочка не знала ранее, как на самом деле осуществляется поцелуй, и могла только догадываться – и, в принципе, догадывалась, что их языки должны соприкоснуться. Однако Кассель, кажется, и не спешил ей отвечать; он не отстранялся от девочки, но и целовать её в ответ пока не собирался. Арья же впилась в его губы ещё сильнее, почувствовав солоноватый вкус крови, – видимо, она по неопытности прикусила мужчине нижнюю губу. В животе же у неё всё ныло. Приятно ныло.       Арья растерялась; она не знала, что делать, и решила представить, что бы сделала на её месте всё та же Джейни Пуль. И представила: зная девушку, в своей влюблённости к одному из отпрысков Грейджоев абсолютно ослеплённую на все правила приличия, она бы сейчас обхватила руками волосы мужчины и притянула его к себе, вжавшись в его тело так, что стало бы трудно дышать, и позволила бы ему делать с ней всё – абсолютно всё. И обречённая Арья поступила точно так же.       Потянув растерянного, всё ещё сопротивляющегося Джори к себе, она зарылась носом в тёмный ворох его волос, а затем спустилась подушечками промёрзсших пальцев до шеи мужчины. Девочка отстранилась от губ Касселя и поцеловала его в мочку уха, легонько прикусив мягкую плоть.       Арья совсем перестала думать над тем, что леди Кейтилин – её мать – не пришла бы в восторг, узнай она, что её младшая дочь позволяет себе с мужчиной, не являющимся ни её законным супругом, ни даже женихом. В голове девочки проигрывались друг за другом сцены того, что сделал бы отец, увидя эту картину, но юная Старк тут же позабыла обо всём этом.       Почувствовав тяжёлое дыхание на своей щеке, она тут же вновь прильнула к губам мужчины, а руками своими заключила его ладони в свои и притянула их к своей талии, уже совсем позабыв о каком-либо стыде. Теперь уже Кассель застал её врасплох: он напором притянул Арью к себе. Изумлённая девочка приоткрыла рот пошире и простонала гвардейцу прямо в рот, когда соприкоснулись грудью, сокрытой от постороннего взора одним лишь полотном рубашки, с дублёной кожей мужского камзола.       В голове Арьи пролетала мысль: «Хочу, чтобы это был он, Джори, а не этот Фрей». При одном лишь упоминании о полоумном Динь-Доне ей вновь стало не по себе, и девочка тут же прогнала из головы все мысли о будущем супруге. Уже завтра утром её увезут далеко-далеко от родного замка, за сотни лиг. Увезут в дом, стоящий на Зелёном трезубце, – в Близнецы: серые, мрачные, насквозь пропитавшиеся сыростью болот и укутавшиеся в саваны туманов. Там её встретят комнаты – безликие, холодные, с ютящимися по углам призраками прошлого.       Совсем скоро Арья прибудет в место, в котором сами тёмные, каменные стены кричат от ужаса. В этих стенах она сочетается браком с безумным отпрыском злобного старика, и многочисленные сыновья и внуки лорда Уолдера отнесут её на брачное ложе, на котором она возляжет со своим супругом.       – Не следовало этого делать, – выдохнул капитан, кусая губы девочки. – Не следовало.       Если такова была воля короля – выдать Арью Старк, дочь Хранителя Севера, замуж за этого скрюченного, полоумного дурачка с шутовской короной на голове, брак с которым должен был состояться лишь по желанию потирающего руки и задыхающегося от смеха лорда Переправы, наконец, осуществившего свои мечты о долгожданном союзе с девицей из дома Старков, то таковой была воля Арьи: провести последние минуты в Винтерфелле с Джори Касселем, мужчиной, о которой она тайно мечтала по ночам. Как бы там ни было, за ней всегда будут следовать тени.       – Я сама разберусь, что мне следует делать, а что – нет, – шептала Арья в полуоткрытые губы, проводя ладонями по обнажённой груди мужчины, с завязками на дублёте которого девочка уже расправилась.       И произнесённые ею слова сказали больше, чем сотня прекрасных песен, пропетых самым почитаемым бардом в Королевской гавани.