Stains of Time

      С наступлением восемнадцати лет перед человеком открываются новые возможности. Фрэнк знал это наверняка. Он мог сделать татуировку, мог съехать из дома своих родителей, у него появилось право голосовать. Существовало изобилие вещей, которые были приурочены к совершеннолетию, и множество из них были просто прекрасными. Но была и другая сторона медали. Незначительные формальности, также связанные со зрелостью. Однако Фрэнк сумел нарваться на одну из самых неприятных вещей. Теперь, будучи взрослым, его могли арестовать и посадить за решетку. Не в исправительный центр, как раньше, а в тюрьму.       Что, собственно, и произошло. В некотором отношении. Ведь его отправляли не просто в тюрьму, а в тюрьму особо строгого режима. Хоть на протяжении всей жизни Фрэнк и стремился к золоту, на этот раз он предпочел бы взять серебро.       Наряду с ограблением ему предъявили обвинения в нападении с ножом, сопротивлении во время ареста и нападении на полицейского. На самом деле Фрэнк отбивался и вырывался так сильно из рук одного из офицеров, что тому необходимо было зашивать рану на ноге. Однако эти издержки были лишь вершиной айсберга. Так как Фрэнк решил отпраздновать свой восемнадцатый день рождения, проявив полнейшее неуважение к своим родителям, он был оштрафован за вандализм, а после ему предъявили ещё кучу счетов за весь ущерб, который он нанёс. К тому же, когда они раздели его догола и обыскали уже в полицейском участке, они обнаружили запас наркотиков в незаконных дозах. Фрэнк никогда не пытался отрицать обвинения, но большую часть времени держал рот на замке. Если бы он заговорил, всё могло стать ещё хуже, а ситуация была и без того довольно дерьмовая.       Так как ему уже исполнилось восемнадцать, в сопровождающем его на допросе не было необходимости, и с тех пор, как его собственные родители выдвинули против него обвинения, они не собирались нанимать ему адвоката. Фрэнк остался один в камере, ему назначили какого-то придурка, едва получившего образование, который должен был представлять его интересы. Не нужно и говорить, что Фрэнк потерял всякую надежду или шанс выбраться на свободу. Все обошлось даже без судебного разбирательства. Адвокат каким-то образом убедил его во всем сознаться, надеясь на снисходительность судьи. Но, учитывая записи о судимостях в несовершеннолетнем периоде, это оказался не вариант. Услышав эти новости, Фрэнку захотелось подойти к стене и начать биться об нее головой. Но он не мог этого сделать, иначе его обвинили бы ещё и за пролитие крови в здании государственного значения. Так что вместо этого он принялся грызть ногти и кожу на пальцах. Они же не могли обвинить его в причинение вреда самому себе, верно?       Фрэнк был приговорен к шести месяцам тюремного заключения в местной тюрьме и условно-досрочному освобождению при условии, что будет хорошо себя вести. Один прокол, и не исключена была возможность продления его срока до года. Он рассматривался, как особо опасный преступник, но все же получил некоторое снисхождение из-за своего возраста. Он был одним из самых молодых парней, попавших в ряды заключенных тюрьмы штата Нью-Джерси. Уже спустя неделю после своего дня рождения он переступил холодный стальной порог этого заведения. Он установил рекорд, которым на самом деле не следовало гордиться. Но мысленно, глубоко внутри себя, он гордился этим. Выйдя из тюрьмы, он заработает удивительную славу. Но в этом-то всё и дело, ему необходимо было выбраться, прежде чем пользоваться и злоупотреблять этой самой славой, что было достаточно сложно.       Тюрьма оказалась совсем не такой, как он ожидал. Он всегда думал, что это какое-то тёмное жуткое место, где мужчины живут вместе, разделяясь на группы и банды. Ну и трахаются в задницу так, будто это их последний день на Земле. Он ожидал, что здесь будет почти как в старшей школе. Но его ожидания не совсем оправдались. Его удивило, насколько холодным оказалось это место. Как только он переступил порог, по всему телу пробежали мурашки. Очень высокие стены. Серый цвет. Сырость. Неважно, реальная она была или это все лишь оптическая иллюзия, Фрэнк не хотел знать ее источник.       Проходя мимо камер с другими преступниками, он услышал, как его начали освистывать. У него появилось желание блевануть от звона этих гнусных слов у него в ушах. Ему не хотелось, чтобы какой-то вонючий сорокалетний педофил думал о том, какая узкая у него задница. Его тошнило от одной мысли об этом, и он вновь был на грани того, чтобы упасть на холодный цементный пол и биться об него головой. В этот момент ему не очень хотелось встречать своего соседа по камере. Особенно если он был таким же извращенцем, каких он уже успел здесь повидать.       Фрэнк в буквальном смысле собирался ворваться в мир, в котором он никого не знал. Хотя его друзьям тоже выдвинули обвинения, они не шли ни в какое сравнение с теми, которые вынесли Фрэнку. Да и потом, им грозил либо испытательный срок, так как их любящие родители договорились с адвокатами, либо арестный дом для несовершеннолетних правонарушителей. Все друзья Фрэнка были младше него как минимум на полгода-год. Он провалил пятый класс за ругань с учителем и невыполнение домашних заданий, за что остался на второй год. Проходя по холодным тюремным коридорам, он очень сожалел об этом, но не мог не улыбнуться, вспоминая лицо своей учительницы, когда назвал её ебанутой сукой. Возможно, не провали он этот несчастный пятый класс, он был бы сейчас на свободе. Даже несмотря на то, что здесь было невыносимо холодно, Фрэнк знал, это ад, ну, или, во всяком случае, скоро им станет.       Сопровождавший его охранник, казалось, совершенно не обращал внимания на демонов, находившихся вокруг. Не один раз из-за решетки вылетали какие-то предметы, в случае если грубые слова не оказывали должного влияния. Охранник, мужчина лет пятидесяти с уже поседевшими волосами, просто вел Фрэнка, как ему казалось, по бесконечному коридору, ни на что не отвлекаясь.       Фрэнк уже был одет в тюремную форму голубого цвета, так что его руки были свободны. Ему не разрешалось брать что-либо с собой. Скорей всего, это из-за того, что среди его вещей было либо оружие, либо наркотики, либо ещё что-либо, запрещённое законом. Единственная вещь, которая не подходила под это определение, была фотография его девушки, Дженни.       Однако теперь Дженни была его бывшей. Она пришла к нему лишь единожды в суде, ещё до того, как его перевели сюда. И во время последней их встречи она не проронила более двух слов, только лишь сидела, уставившись на свои розовые накладные ногти, и пускала изо рта дым. Дженни была просто какой-то девчонкой, которая неплохо выглядела и была хороша в постели. Она была там только потому, что должна была. Но теперь Фрэнк в ней не нуждался. В продолжении этих отношений не было абсолютно никакого смысла. Поначалу она выглядела расстроенной, но Фрэнк знал, что она переживёт это за пару дней. Даже за несколько часов. После чего она скорее всего уже будет лежать под Райаном. Фрэнк прекрасно видел, какими взглядами обменивалась эта парочка. Но его это не волновало. В его голове сейчас не было места для мыслей о его бывшей девушке. Он беспокоился больше о том, чтобы самому не стать чьей-нибудь девушкой здесь.       — Это твоя камера, — остановившись, заявил охранник. Фрэнк еще не определился, хорошо или плохо то, что его камера находится в самом конце коридора. Ему не понравилось, что здесь было полное уединение, но опять-таки в подобном месте, наверно, лучше всё же оставаться незамеченным. Так будет лучше для Фрэнка. Он привык заполнять помещения, неважно как или чем. Собой, дымом или руганью. Он никогда не любил молчать или сливаться с остальными.       Охранник начал открывать решётку, взывая другого заключенного оставаться на месте. Фрэнк оглянулся, чтобы увидеть, к кому тот обращается, но не смог никого рассмотреть в полумраке. Маленькая оконная решётка загораживала поступающий в комнату свет, и тень скрывала внешность человека, сидящего на нижней койке. Фрэнк знал, что там кто-то есть, так как он слышал тихое ворчание, адресованное охраннику. И тень двигалась. Он увидел вытягивающуюся ногу, которая теперь стала видна при дневном свете. Но он по-прежнему не мог рассмотреть лицо этого человека. Фрэнку это было необходимо, необходимо по какой-то глупой причине. Он так долго избегал этого момента, а теперь он настал.       — Это твой сокамерник, — сказал охранник, ступая в маленькую камеру и медленно располагаясь у стены. Он смотрел прямо на кровать, где сидел другой мужчина. Тот немного подвинулся, но по-прежнему оставался в тени.       — Джерард, ну же, поздоровайся, — потребовал охранник, хотя это прозвучало так, будто бы он говорил это не в первый раз и заранее знал последующий на его слова ответ.       — Пошёл нахуй.       Охранник вновь посмотрел на Фрэнка. Сопровождающий, казалось, пожал плечами и произнёс едва слышное “Удачи”, после чего направился к выходу и закрыл клетку.       — Скоро время для тренировки, парни, — упомянул он перед уходом. Охранник взглянул на Фрэнка, а после поднял глаза на Джерарда, чье лицо по-прежнему оставалось для новенького загадкой.       — Постарайтесь не натворить дел к этому моменту, — усталым голосом предупредил охранник и направился обратно по коридору, сопровождая свои движения эхом от стука туфель.       Он был в тюрьме. В чёртовой тюрьме. В маленькой цементной камере с койкой, раковиной и туалетом. А его сосед — какой-то незнакомый ублюдок, чьи первые слова, адресованные ему, были “Пошел нахуй”. А это явно был нехороший знак. Фрэнку хотелось пинать всё, что он видел, кричать и вопить. Но вместо этого он просто сжал кулаки и стиснул зубы, успокаивая себя тем, что скоро их выпустят во двор, и у него появится возможность хоть на какое-то время спастись из этого ада.       Фрэнк услышал шуршащий шум на кровати. Посмотрев обратно туда, он увидел очертания половины лица своего сокамерника. На нём была такая же голубая тюремная форма, но, конечно же, форма Джерарда, как упомянул ранее его имя охранник, была поношенной. Ткань, из которой она была сделана, казалось, совсем не грела. Несмотря на то, что форма Фрэнка была чистая и выглаженная, она все равно была очень жесткой к телу и вызывала зуд. Это были его первые пятнадцать минут в тюрьме.       Та часть лица Джерарда, которую он видел, по-прежнему находилась в темноте и оставалась для него тайной в неуловимом освещении тюрьмы. Темнота контрастировала с его мертвенно-бледной кожей. Глаза его казались мрачными, но всё же было в них какой-то блеск, нечто вроде огонька, который не давал им погаснуть. У него были длинные волосы, длиннее, чем у Фрэнка, и некоторая их часть прикрывала его густые брови. Он был выше Фрэнка, но чёрт, большинство людей были выше Фрэнка, Джерард в придачу к этому был ещё и в целом больше. Не толстый, как тот сорокалетний мужик, которому приглянулась его задница. Просто он не был худым. Он был полненьким на лицо, и у него был небольшой живот, но он не был толстым. Это заставило Фрэнка задуматься о том, что здесь, должно быть, неплохо кормят. В детском исправительном центре кормили просто отвратно, но, не смотря на это, еды всегда было мало. Почти все дети, находящиеся там, были тощими, независимо от того, употребляли они наркотики или нет.       Джерард изменил своё положение на кровати, полностью открывая Фрэнку своё лицо, после чего уставился на своего нового сокамерника. Это был напряженный взгляд, один из тех, когда ты чувствуешь, будто человек заглядывает тебе в душу. Глаза Джерарда смотрели внутрь него, совершенно не обращая внимание на тело Фрэнка. Тот, в свою очередь, под давлением мощного взгляда прижался к стене. Джерард по-прежнему оставался на кровати и не собирался никого атаковать, но одного его взгляда Фрэнку было вполне достаточно. Он пытался заглянуть в его глаза, пытался ответить ему тем же, но Джерард оказался намного сильнее.       И всё-таки Фрэнк взглянул на него. Ему стало интересно, как долго Джерард уже находится в тюрьме. На вид парню было чуть больше двадцати. Фрэнку стало интересно, какие обстоятельства заставили его здесь оказаться, но у него не было желания спрашивать. Не было желания разговаривать с ублюдком, который разделял с ним не только камеру, но теперь уже и его жизнь. Единственное, чего он хотел, так это чтобы тот перестал на него пялиться.       — Прекрати это, сейчас же, — наконец-то Фрэнк озвучил свои мысли. Он прервал зрительный контакт с Джерардом и направился к умывальнику. Он открыл кран и стал ждать, когда появится тёплая вода. Но этого не произошло, так что ему пришлось воспользоваться холодной. Он быстренько умылся с целью немного отвлечься, но тут почувствовал позади себя тело своего сокамерника. Джерард наклонил свою голову к уху Фрэнка, и тот уловил его запах. Аромат сигарет и ненависти. Вот что это было.       — Никогда не смей указывать, что мне делать. Никогда, — Джерард буквально выдохнул эти слова ему в шею. Фрэнк впал в ступор, вода бежала сквозь его пальцы, а капли на лице быстро испарялись. Он был так напуган в этот момент, но он знал, что его гнев затмит это чувство. Никто не будет отдавать ему приказы, особенно какой-то ублюдок, с которым он застрял в одной камере.       Как только Фрэнк собрался что-то сказать Джерарду, этот парень развернулся и ушёл от него, падая на свою нижнюю койку, обратно в тень. И даже после этого Фрэнк не мог ничего сказать, так как вой сирен заполнил его уши, и распахнулись двери. Через громкоговоритель объявили, что время для тренировки официально началось и чтобы все следовали за своими охранниками во двор.       Фрэнк в шоке оглянулся, всё еще пытаясь оправиться от злости, которую он чувствовал по отношению к Джерарду. Он стал замечать, что остальные заключённые направляются по коридору единой шеренгой, и поспешил присоединиться к ним. Джерард продолжал сидеть, не двигаясь. Фрэнка вывел тот факт, что его сокамерник возомнил себя слишком крутым для этого. Но другая его часть была рада не видеть этого человека в течение часа. Как минимум.       Когда Фрэнк вышел на улицу, он не совсем был уверен, куда ему идти или что делать. Он стоял в стороне и смотрел, как образовывались группы людей. Сразу было понятно, какие из них — банды. У них у всех были татуировки, одинаковые пометки и похожая внешность. Остальные группы людей выглядели вполне безобидно в каком-то смысле. Возможно, они даже были друзьями, но менее опасными их это не делало, Фрэнк сердцем чуял. Все заключённые здесь представляли опасность, даже он сам, если бы собрал всю свою смелость для достижения какой-то цели. Он знал, что придёт время, и он сделает это.       Одной из на вид безобидных групп были курильщики. Фрэнк знал, что в тюрьме трудно достать подобного рода вещи, и, так как он уже сутки не курил, эта группа показалось ему лучшим вариантом для сближения. Только вот… Фрэнку не хватало навыков общения, и у него плохо получалось заводить друзей.       Он направился к большой группе людей, где лишь часть из них была приблизительно его возраста. Он стал рядом с одним из главарей, которые вели все беседы, и прикинулся внимательным слушателем. Хотя на самом деле только и ждал, когда же этот мудак заткнётся. Наконец-то это произошло и “звездный час” Фрэнка настал.       — Дай мне сигарету, — буквально потребовал он.       — Ты, должно быть, шутишь, мелкий ублюдок, — с издёвкой ответил мужчина, только что закончивший свою речь, весь покрытый татуировками. Он медленно затянулся и выдул Фрэнку в лицо. Последний так любил запах дыма, что, уловив его аромат, внутри у него всё перевернулось. Ему, блять, просто необходимо было закурить.       — Я не шучу, — строго заявил Фрэнк, ощущая вкус дыма на своем языке. Он сглотнул. — Я хочу грёбаную сигарету.       Мужчина взглянул на остальных, те разделяли его смех.       — Ох, голубчик, — сказал он саркастическим тоном. От упоминания этого слова Фрэнк поёжился. Ему просто хотелось покурить, но отсасывать за сигарету он никому не собирался. Ни за что, блять.       — Ох, голубчик, — повторил мужчина, тряхнув головой. — Только то, что ты хочешь чего-то, совсем не означает, что ты это получишь, — остановился он, чтобы посмеяться со своими друзьями. – Я вот, например, уже восемь лет хочу выбраться отсюда, но это почему-то не происходит, как так? — он специально выпустил ещё одно облако дыма, чтобы позлить Фрэнка.       — Сука, — всё, что смог выдавить из себя младший парень, вдыхая сладкий аромат парящий вокруг него. – Всё, чего я прошу, – сигарета. Ты дашь мне её или нет, ублюдок?       И вновь вся группа залилась смехом. После чего тема конкретно сменилась.       — Ты новенький здесь, не так ли? — резко спросил он.       Фрэнк кивнул.       — С каким долбоебом тебя поселили и кто тебе сказал, что ты можешь вести себя здесь подобным образом? — спросил мужчина, закончив свои слова очередным смешком.       — Никто мне ничего не говорил. У меня есть своя голова на плечах, — огрызнулся Фрэнк.       — Я вижу, — ответил таким же тоном мужчина.       Фрэнк сгримасничал, но ответил на предыдущий вопрос.       — Джерард мой сокамерник. Но он не обмолвился со мной и тремя предложениями, так что, можно сказать, никто не посвящал меня в прелести тюремной жизни.       Внезапно смех утих. Фрэнк не понял, в чём дело, но почувствовал расцветающую гордость внутри себя.       — Именно, — заявил он, самодовольно улыбаясь, — никто не рассказывал мне ничего о тюремной жизни, ублюдки. Я просто знаю, на что я имею право. Теперь гоните мне мою сигарету.       — Погоди, — сказал другой мужчина, в его голосе уже не было и намека на сарказм. — Джерард — твой сокамерник?       — Да, — ответил Фрэнк, нахмурившись, увидев шок людей, находящихся в группе. Да, тот парень был определенно со странностями, но какого хуя все так реагировали на это?       — Ты уверен, что это Джерард? — вновь спросил мужчина, на его лице появилось… беспокойство? Фрэнк не мог в это поверить.       — Тот ли это парень, о котором ты говоришь? — пропищал другой член группы, его длинный тонкий палец указывал на человека, сидящего на верхушке холма. Он сидел на траве, склонившись над своим блокнотом. Фрэнк присмотрелся и сквозь солнечный свет увидел Джерарда. Он был уверен — это тот же человек, который ранее находился с ним в комнате. Даже на таком расстоянии он мог увидеть его горящие глаза.       — Да, это он, — кивнул Фрэнк и отвернулся от него. — Грёбаный придурок.       Он вновь обратил внимание на группу людей и подошёл ближе к мужчине, который первым вызвался протянуть ему сигарету. Фрэнк сперва взглянул на предмет, пытаясь понять, что ему предлагают. Затем он взял её из его рук и подкурил о сигарету другого парня, стоящего рядом с ним. Его пальцы дрожали от нетерпения во время первой затяжки. Фрэнк закрыл глаза и откинулся. Ему было так хорошо, это было почти так же приятно, как заниматься сексом. И раз уж секса ему было не видать какое-то время (во всяком случае, с женщинами, а другой вариант его даже не интересовал), сигареты были чем-то прекрасным.       Как только никотин попал внутрь и его нервы начали успокаиваться, он открыл глаза и заметил, что группа продолжала на него смотреть. Пялиться, если быть точным.       — Что? — спросил Фрэнк, делая очередную затяжку.       — Ничего, чувак, — сказал старший из группы. — Просто наслаждайся своей сигаретой, ладно?       — О, несомненно, — заявил Фрэнк и затянулся что есть силы. Однако его мозг искал ответ на один единственный вопрос. — Сейчас это конечно уже не имеет значения, но что заставило вас изменить своё решение?       — Ты живешь в одной комнате с Джерардом, — всё, что ответил ему мужчина, будто всё было и так очевидно. Это слегка обеспокоило Фрэнка, но в данный момент его ничего не волновало. Он просто позволил своему любопытству взять над ним верх.       — И что? Что с ним не так? — спросил Фрэнк, не выпуская изо рта раковую палочку. — За что он здесь?       — За убийство, — ответили все в унисон.       Фрэнк едва не упустил свою сигарету.