Не смотри назад

Локи решил, что не будет посвящать в свои планы Старка, ведь он мог слишком сильно переволноваться, а это уже могло стоить ему жизни. Именно по этой причине Локи тогда лишь поцеловал Тони, сдерживая себя изо всех сил, хоть и знал, как они оба хотят вновь ощутить близость. Но это было опасно и пока Локи не удостоверится, что Старку ничего не грозит, он не посмеет прикоснуться к нему. По крайней мере он надеялся, что сможет вытерпеть, хотя становилось всё сложнее и сложнее. Хотелось, чтобы Старк не думал, что трикстер сущий монстр, но всё получалось в точности наоборот, когда Локи заговаривал с ним. Тони как-то сразу мрачнел, мало говорил и совершенно не слушал того, что говорит Локи. Он мог бы обнять гения, сказать как тот важен для него, успокоить, чтобы не видеть этого пустого, ничего не говорящего выражения лица, но его сразу останавливала мысль: вдруг он всё-таки сорвется. Опять. Только в этот раз Старку это будет стоить жизни. Надежду давало только одно: Пеппер должна была приехать завтра и она обещала растормошить Старка, привести его в нормальное состояние. Она сможет это, трикстер был уверен. И ещё Локи верил, что Старк не заметит его отсутствия, а когда он вернётся, времени на расспросы уже не будет и все его методы поиска будут скрыты. Это было бы идеально, правда Локи всё ещё не придумал, как пробраться в хранилище. Была бы его магия сильнее – это не составило бы труда, ведь его клоны легко проникают куда угодно. В этот же раз приходилось надеяться на себя, что означало рисковать собой и своей жизнью, к чему Локи не был готов. Пеппер слишком устала для того, чтобы даже принять душ. Командировка прошла хорошо и мисс Потс подписала много выгодных для Старк Индастриз соглашений, но её вымотал бешеный темп поездки. Теперь она поняла, с чем имел дело Старк, хоть он и почти нигде не участвовал. Надеясь дома отдохнуть, она поступала слишком наивно, думая, что без нее Тони хорошо. Когда же она увидела это бледное худое создание, лежащее на огромной кровати и сжавшееся в комок, её хватило чувство вины и досады. Она бережно пригладил взъерошенные волосы и прикрыла Тони одеялом, понимая, что и здесь у неё не будет свободного времени. Старк был ребёнком. Нет, он был самостоятельным и умным, скорее даже слишком умным, адекватным и сильным, всё делал без посторонней помощи, но ему тоже нужна была забота, которую он не получал в той мере, в которой нужно обычному человеку и потому вёл себя столь эгоистично. Пеппер это прекрасно понимала и старалась изо всех сил, но и её терпения не хватало, чтобы сносить всё выходки гения. Мисс Потс села на кровать и, подвинувшись ближе к Старку, прилегла рядом. Тот вдруг заворочался и, повернув голову, открыл глаза. – Пеппер..? – Тони удивленно вскинул брови и сел в кровати. Мисс Потс медленно поднялась, проклиная свою неуклюжесть, ведь она не хотела тревожить гения, потому что знала, как для него важен сон. – Пеппер, ты и правда вернулась? – Старк всё ещё с удивлением смотрел на девушку, как будто видел вместо неё бесплотного духа. – Да, Тони, я приехала из командировки. Теперь я тут останусь надолго. – Я очень скучал, – Старк, приблизившись, обнял Пеппер, вдыхая её знакомый, но забытый запах. – Ты не представляешь, как я был расстроен, когда узнал, что ты уехала, не предупредив меня. – Но, разве Локи... – Да, он сказал. Но мне хотелось услышать от тебя. – Тони чувствовал себя спокойнее и лучше. Руки Пеппер медленно поглаживали его по спине и от этого клонило в сон. Он понял, что ему не хватало именно этой, такой простой, элементарной заботы. Локи искал Старка по всей башне, а дворецкий, имя которого трикстер постоянно забывал, как будто специально не отвечал на все вопросы и просьбы бога, игнорируя его именно тогда, когда это было нужно меньше всего. Заметив незнакомую машину в подземном ангаре Старка, Локи удивился, не припоминая никого, кто бы мог на ней ездить. Поэтому он счел важным сообщить об этом Тони, которого как назло нигде не было. Распахнув дверь в очередную комнату, Локи так и замер на пороге. Осознание пришло к нему молниеносно: машина принадлежала Пеппер, о которой Локи благополучно забыл. И сейчас она обнимала Старка, будто он был ее мужем. Локи стиснул дверной косяк до хруста пальцев, понимая, что не имеет права ревновать Старка к ней: даже при всем желании она была ему ближе и уж тем более была лучшей парой, чем бог-садист. Не заметить то, как хорошо Тони было в объятиях Пеппер, мог разве что слепой, и потому Локи, лишенный никогда не покидавшей его спеси, сгорбившись, закрыл дверь и направился на открытую площадку. Ему предстояло переместиться в Асгард, а для этого нужна была концентрация. Но Локи уже не был уверен в том, что сможет. Было очень досадно, обидно и... больно. Там, где как считал трикстер, давно ничего не осталось, что-то вдруг резко шевельнулось, задевая самые чувствительные точки и причиняя неимоверную боль. Хотелось разорвать кожу, и вырвать сердце, только чтобы не чувствовать этого. Приходилось через силу выравнивать дыхание и улыбаться, вдалбливая в мозг мысль о том, что так лучше для всех. По крайней мере, для них точно. Он здесь слишком задержался. Ему остается лишь украсть скипетр, а потом, наконец, его снова посадят в тюрьму. Лучше, чем жить здесь и понимать, что упустил свой единственный шанс. *** Хеймдалль неустанно охранял свой пост, заботясь о благосостоянии и безопасности Всеотца и Асгарда, но сдерживать всё и вся он не смог бы в любом случае. Защищать от нелегальных проникновений и посягательств – да, предупреждать об опасности – тоже. И он исправно выполнял свой долг. Делал иногда исключения для Тора, но тот не знал, что Хеймдалль обо всем докладывает Одину, а тот уже контролирует сына сам. Страж Асгарда, хранитель Радужного моста бесстрашен, словно лев, холоден, как льды в Йотунхейме и так же непоколебим. Лишь однажды он был обманут. Он помнил всё слишком чётко и потом корил себя за то, что не смог предотвратить появление йотунов в Асгарде. Он поклялся себе, что такого больше не повторится. И вот он, заметив то-то странное, решил разобраться с этим сам, но не найдя ничего подозрительного уже решил, что ему показалось, как вдруг мутная тень промелькнула прямо за ним. С реакцией у Хеймдалля все было в порядке и потому он удивился, когда обернувшись, не обнаружил ничего в руках. Почти. Снова. Золотая пыль. Вне сомнений было то, что трикстер сбежал из Мидгарда, но оставалось совершенно непонятным одно: каким образом он проник в Асгард, не использовав при этом Радужный Мост. Хоть Локи и был изрядным пронырой и его совершенно не зря величали богом хитрости и обмана, даже он не смог бы иначе преодолеть такое расстояние, не превратившись при этом в атомы. Хеймдалль уже подошёл к зеркалу, напрямую соединяющему его обиталище с замком Одина, как вдруг ему резко скрутили руки и его спина была крепко прижата к чьему-то телу. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то узнал? – этот тихий голос Хеймдалль не слышал уже давно, и за время забыл его шипящие и такие знакомые нотки. – Я не боюсь, что об этом узнают. – страж не менял голоса, но смутно осознавал, что не обманет Локи. – Не лги мне, ты боишься. И потому, чтобы не произошло ничего, порочащего честь аса, советую немедленно открыть проход. Асгардец не видел иного выхода, в глубине души уже терзая себя за слабость. Но он будет сражаться. Локи вряд ли приведет с собой армию, а потому убить нескольких пришельцев не составит труда. – Отпусти меня. Локи послушно разжал руки и Хеймдалль, обернувшись, понял, что это всего лишь один из клонов бога. Выглядел он как человек, но чуть мерцающая аура, обволакивающая его тело, выдавала в нём всего лишь копию. Ас подошёл к мечу и, повернув его, открыл проход. Радужный мост, быстро переносивший всех богов, на этот раз почему-то чего-то ждал. И вот, внезапно, появился яркий проблеск и сверкающее пространство выбросило на золотой пол Локи. Ему явно было плохо, и это было как минимум странно, ведь он был хоть и не кровным сыном Одина, но всё же считался богом. Трикстер медленно приподнялся, но вдруг согнулся пополам и зашипел от боли. – Стой. – властный голос Локи заставил аса прекратить все попытки помочь ему. – Я справлюсь сам. Трикстер вдруг на удивление быстро поднялся и выпрямился, и только тот, кто знал его близко, мог видеть, как его глаза потемнели от боли, а губы сжались чуть плотнее. – Мне нужно знать, где находится скипетр. – Всеотец хранит его у себя. Тысяча воинов охраняют его и этот караул сменяется каждый день. – Есть ли способ пробраться туда? – Я думал, что бог хитрости не придет грабить, не составив план действий. – Я пришёл. И мне нужно попасть в сокровищницу. Ты можешь мне помочь? – Нет. – Хорошо, раз так, то я, думаю, что Всеотец уже всё знает. – Ты как всегда проницателен. Локи с болезненной ухмылкой шагнул прочь из капсулы и направился ко дворцу. Сложно было идти, но ему придавало сил то, что Хеймдалль соврал. Он был уверен в этом. *** Тони был несказанно рад приезду Пеппер. С ней сразу стало легче, появилось ощущение тепла, заботы, но в то же время она казалось ему как-будто деталью из старого конструктора, которая нашлась, когда уже купили новый. Она была дорога, но как-то не вписывалась в его уже почти устоявшийся ритм жизни. С ней можно было обняться и поболтать о пустяках, поэтому поначалу Тони даже не заметил, что они просидели на кухне до двенадцати вечера. Пеппер делилась впечатлениями, а Тони просто слушал, грея замёрзшие руки о горячую чашку с кофе. В последнее время его часто бил озноб, но Локи, единственный, кто имел возможность ему помочь, даже не обращал внимания. Старк привык. Наверное отчасти именно из-за этого Тони вспомнил о трикстере лишь в кровати, понимая, что не видел его уже день. Но рядом ровно дышала Мисс Потс и не поддаться соблазну поспать было выше сил Тони. Он очень часто уставал и чувствовал себя эмоционально выгоревшим, а сон, как известно, восстанавливает силы организма. На следующий день Локи Старк тоже не видел. Он думал, что тот решил развлечься и поехал в какой-нибудь клуб, но узнав, что все машины на месте, сразу отбросил этот вариант. В конце концов, он не должен волноваться за мужчину, который старше него как минимум на несколько сотен лет, во всяком случае так думал Тони. Он ведь ни разу не поинтересовался возрастом бога. Да и было ли такое, когда они просто говорили? Без изнасилований, удушений и очень спонтанных минетов? Старк плохо помнил, о чем они вообще говорили. Но всё же чувствовал одно и тоже, постоянно, вот уже почти три недели, он ощущал то, что никак не сопоставлялось с Локи. Только мазохист мог бы думать об этом, а ведь Старк им не был. Или он ошибался? *** Хотелось бы незаметно проникнуть в хранилище, но, как ему подсказывало сознание, там и вправду были воины-асы. Мешала думать еще и рана, пересекающая грудь, начинающаяся от рёбер и идущая вниз, к животу. Она жутко горела, кровь не останавливалась ни на секунду. И это было плохо. Странно, что при переходе через Радужный мост случилось именно это. Ведь такими темпами он доберется лишь до ворот и так и рухнет рядом с ними, предоставляя себя справедливости Всеотца. Хорошее было бы подношение. Локи знал, что создание клонов заберет у него все силы и он не сможет контролировать процесс, а ведь тогда он просто потратит силы зря. Нужно было как-то, хотя бы ненадолго заживить рану и уже тогда попробовать управлять своим копиями. И это тоже требовало магии. Локи наконец зашёл в ворота и, прислонившись ко внутренней стороне стены, стал развязывать пояс, весь пропитавшийся кровью. С трудом стянув рубашку, трикстер потрогал рану, сразу ощущая темную энергию космоса. Так Радужный Мост отвергал чужеродные тела. А именно его руки. И это было страшно. Края раны как будто прижгли раскаленным железом, а кровь, сочащаяся из неё, была слишком тёмного, неестественного цвета. С таким повреждением любое заклинание просто убило бы его. От бессилия Локи сполз вдоль стены и, зажмурив глаза, начал шептать древнее магическое заклинание. Оно вводило того, кто говорил, в целительный сон. Часто раны за этот промежуток времени вылечивались и говорящий приобретал новые силы. Но у Локи не получалось. Повреждения, нанесенные темной магией космоса, были почти не восстанавливаемы. Трикстер закрыл глаза. Забытье накрыло с головой и еще долго не хотело отпускать. Но темнота, обволакивающий разум трикстера дарила лишь спокойствие и рассудительность, восстанавливая трезвость ума и холодность сердца. Что-то давило на веки и мешало открыть глаза. Асгардец попытался сказать вслух свое имя, но из горла выдавился лишь жалкий хрип. Рук и ног он не ощущал, зато четко осознавал, что рана больше не кровоточит. Боль осталась, но вместо жжения пришло какое-то не менее болезненное, но более легкое покалывание. Локи чувствовал, что он вполне способен сейчас встать и пойти, продолжить начатое, использовав, наконец, магию. Но вставать было не с чего. Он ни на чём не лежал. Не сидел и не стоял. Просто парил, словно был шёлковой тканью, такой легкой и тонкой. Губы, наконец, начали восстанавливать чувствительность и Локи смог произнести лишь одно: – Почему я не могу открыть глаза? Голос, ответивший ему, был похож и на грохот водопада, и, в то же время, на шепот ветра: – Ты уверен, что готов увидеть? – Да, – Локи произнёс это ни секунды не колеблясь, потому что видел многое и вряд ли испугался бы. – Хорошо, но знай, чтобы не случилось, ты не должен просить о помощи. Ни одной просьбы или мольбы. Если не уверен в силах, у тебя всё ещё есть шанс... Правда, лучше ли он того, что ждёт тебя впереди? Решать тебе. Трикстер был совершенно дезориентирован и потому решил положиться на ощущения, что было для него просто неестественно. – Я хочу увидеть это. – Что ж... В тот же миг асгардец чуть было не ослеп от яркого света, проникающего внутрь, сквозь все органы. Вдруг рана снова загорелась, но этот огонь словно сжигал всю тьму внутри него, оставляя лишь свет и тепло. Боль прекратилась. И теперь, сквозь пелену тумана, Локи смог разглядеть место, в котором он находился. Это был дворец Одина, точнее его дальние, спрятанные ото всех хранилища. Зная план всех этих помещений, без труда можно было пройти здесь и выйти в самом безопасном месте, за пределами дворца. И Локи знал. Он какое-то время просто не верил в свою удачу, пытаясь снять заклинание забвения, которое, как он думал, было наложено на него. Но когда наконец понял, что это место совершенно реально, он сразу вспомнил слова духа, сулившего ему несчастья по пути к цели. Не просить о помощи? Это условие было для него легковыполнимым, поэтому полностью уверенный в победе Локи направился в лабиринты дворца. Проходы и арки горели яркими отблесками факелов, причудливые узоры переплетались с старинными письменами, составляя единый магический щит, охраняющий это место. Локи провёл рукой по одной из выпуклостей на каменной стене и та, заскрипев, начала медленно отъезжать в сторону. За этим проходом должен был быть коридор, в самом конце которого располагалась сокровищница самого Одина. Когда дверь полностью открылась, Локи с нетерпением двинулся вперед и застыл на месте. На полу, скорчившись то ли от боли, то ли от холода, лежала Фригга. После секундного ступора трикстер подбежал к богине и, бережно взяв её лицо в свои руки, произнёс: – Мама, что случилось? – Локи, мальчик мой...– её бескровные губы еле шевелились, – спаси остальных. Обещай мне, обещай... – она задышала часто и, резко схватившись за его рукав, рвано вздохнула и осела на пол. Глаза её застыли словно две льдинки, холодные и мёртвые. – Обещаю, мама, – Локи стиснул зубы и, хотя в глубине души понимал, что всё это лишь видения, он не мог справиться с собой и прижавшись лбом ко лбу матери, заплакал. Сколько он так сидел, он не знал. Но вдруг в голову пришла мысль о Тони и трикстер, положив тело матери на одну из выдолбленных скамей в стене, с трудом направился дальше. Ему казалось, что коридор был бесконечен, хотя, насколько он помнил, путь до хранилища занимал от силы минут десять. В какой-то момент он начал понимать, что это снова иллюзия, а когда потолки и стены начали сужаться, Локи уже стало не по себе. И тут он увидел заветную дверь, до которой оставалось всего несколько метров. Но потолок, снижающийся слишком быстро, не позволял даже склонившись дойти до туда. Локи уже отчаялся, как вдруг услышал чей-то знакомый голос. Тор. – Брат, я держу. Беги скорее, – его голос звучал надрывно, – прошу, спаси других. Пускай эта жертва будет ненапрасной. Оказавшись внутри, трикстер, прислонившись к стене, стал медленно оседать на пол. Только что умерли два близких ему человека, ради него...его корыстных целей, пожертвовав собой. Сколько будет таких? Локи боялся, что следующая ставка будет слишком высока и он попросит о помощи. И тогда Старк умрёт. По его вине. Нет, этого он не допустит. Никогда. Новые силы как будто наполнили тело бога и он, поднявшись, огляделся. В комнате было пусто. Теперь Локи был окончательно озадачен. Он так старался попасть в это место, но был ли он здесь хоть когда-нибудь? Одно дело знать путь сюда, а другое побывать здесь самому. Тут явно был какой-то хитроумный способ защиты от вот таких нелегальных вторжений. И просить помощи ни у кого нельзя было. Локи вспомнил Тони, который обожал возиться с головоломками, сейчас бы это умение очень пригодилось. Но Старка здесь не было и потому трикстер решил попытаться додуматься самостоятельно. Как только он шагнул вглубь комнаты, властный голос остановил его: – Не двигайся. Ты же не хочешь причинить ему вреда? От этого тона внутри у мага всё похолодело и он, стараясь сохранять хотя бы видимое спокойствие, медленно развернулся в сторону голоса. То, чего он и боялся больше всего, произошло: Старк, прикованный цепями к стене, с распростертыми руками, рядом с ним человек, держащий то, что назвать у Локи даже язык не поворачивался, так это было жестоко. Сохранять хладнокровие было невозможно и трикстер чуть было не бросился к человеку, желая оградить его от всех бед и напастей. Но легкий жест палача и вскрик жертвы заставили его остановиться как вкопанного. Мужчина дотронулся раскаленным щипцами до нежной кожи пленника на груди, оставив уродливый ожог на этом месте. – Еще один шаг в его сторону и я снова причиню ему боль. Чем ближе – тем больнее. Вам нужно всего лишь разгадать загадку. Отгадаете и он останется целым и невредимым. Время ограничено. За каждую штрафную минуту я буду причинять ему большую боль. Это, казалось, должно было отрезвить любого, но Локи стоял как вкопанный, не видя границы между реальностью и обманом. Он не знал, как разгадать загадку. И единственным выходом было лишь просто стоять, не взирая на то, что за это будет Старку. Когда через две минуты крики пленника наполнили помещение, трикстер, зажав уши от невозможности этих звуков, проорал: – Не смейте больше его мучать! Возьмите лучше меня! Возьмите! Крики не прекратились, и тогда бог пошел на крайние меры: – Прошу, вас, можно мне занять его место! Я не хочу видеть то, как он мучается! Умоляю! Помогите! И тут яркая вспышка озарила большое помещение, и Локи, почувствовав резкую боль в позвоночнике, от шока потерял сознание. И снова пустота. Снова ничего. Это начинало уже выводить из себя. В голове как будто бил огромный колокол, в ушах звенело и, казалось, барабанные перепонки скоро просто лопнут. Локи титаническим усилием разлепил глаза и обнаружил себя в каком-то месте, отдаленно напоминающем пустыню. Опершись руками о песок, Локи вдруг нащупал что-то холодное и металлическое, и, подняв это, не мог поверить своим глазам. Скипетр. С камнем внутри. Энергия космоса, способная дать жизнь или исцелить того, кто этого достоин. Но как? Он ведь нарушил условие? Сейчас это всё отошло на второй план и в голове крутилась лишь мысль о том, где он и как отсюда выбраться, чтобы скорее добраться до Тони. **** По прошествии трёх дней Старк начал чувствовать подступающее чувство одиночества и отчаяния. Ему казалось, что он брошен всеми, хотя Пеппер старалась окружить его заботой, почаще говорить с ним и обнимать, понимая, что без этого он совсем расклеится. Но Тони было плевать, хоть он и не хотел себе в этом признаваться. Он скучал. Скучал по Локи. Не мог, потому что привык. И не только привык. И хотя он уже это принял, всё равно было сложно свыкнуться с мыслью, что бог, которого он действительно ненавидел, теперь стал единственно важным для него человеком. И причем настолько важным, что Старк не мог спать. Синяки под глазами были настолько заметны, что на одну из встреч ему пришлось замазывать их тональным кремом. Делали это, конечно, две очень милые визажистки, которых Мисс Потс, видимо, специально пригласила, в тайне надеясь подбодрить и отвлечь его. К тому же когда Тони лишь поблагодарил их за работу, они как-то сразу сникли, и уже не в очень хорошем расположении духа покинули комнату. Ему и правда было не до них. Возможно, он был слишком эгоистичным, но делать ничего с собой не хотел, так как не было стимула. Ему отчасти нравилось страдать и выслушивать все эти сожаления и сочувствия, половина из которых была сказана лишь для галочки. Вся эта ложь и лицемерие уже достали его и ему по горло хватало проблем со Старк Индастриз, потому как в последнее время он совсем не занимался делами. Приходилось наверстывать упущенное за насколько дней. Это было напряженное занятие, требующее энергии и запаса внутренних сил. Ни того, ни того у него не было. Чтобы не засыпать на заседаниях, Старк пил кучу кофе, а нескончаемая гора чашек и пластиковых стаканчиков раздражала Пеппер при каждой уборке комнаты. Она лично её убирала, следила за состоянием вещей, самого Тони. И он был благодарен, потому что раньше он не считал возможным ходить даже с однодневной щетиной, а сейчас, когда борода пришла в состояние каких-то зарослей, ему как никогда требовалась помощь. И нет бы выбросить из головы трикстера, он наоборот, всё чаще вспоминал его, доставляя себе ещё большую боль.Яд приостановил свой необратимый процесс после того, как Ник Фьюри передал Тони какую-то сыворотку, облегчающую боль и замедляющую заражение. Стало действительно лучше и хотелось, чтобы так было всегда. Но, как известно, исцеление больного зависит от его настроения и желания выздороветь, а у Старка его совсем не было. Он ел через силу понемножку, и то, только когда заставляла Пеппер. Иногда хотелось биться головой об стенку, чтобы отогнать от себя мысли про то, что трикстеру просто стало слишком скучно и он ушёл. Но Старк пока терпел и надеялся. *** Нельзя было вот так просто взять и заявиться в башню Старка, объяснив свое недельное отсутствие неотложными делами. Скипетр то он получил, но как именно его энергия должна спасти Тони, Локи не имел ни малейшего понятия. Поэтому, выбравшись из пустыни, он, вспомнив про магов, которых он знал в Мидгарде, отправился к ним. Прошло несколько дней, прежде чем они наконец поняли, как отделить энергию от самого артефакта, сохранив при этом всё её свойства и сделать допустимую концентрацию для человека. Локи не торопил их, потому как рана, чудесным образом вылеченная в Асгарде, снова открылась и теперь уже хоть и не выглядела так жутко, но совершенно не поддавалась лечению. Приходилось накладывать на нее временные исцеляющие заклинания, которые помогали лишь на непродолжительное время. Темная энергия изнутри разрушала их светлую, главную составляющую. Локи терпел, потому что знал, что для Тони это важно и чем больше он задерживался, тем чаще думал о том, что упускает драгоценное время, пока гений ещё в нормальном состоянии. Выбравшись из такси, трикстер в нерешительности остановился, оглядывая строение Старка снаружи. Подойдя к двери, Локи нажал кнопку вызова Джарвиса, а по совместительству личного менеджера Старка. – Личный представитель Мистера Энтони Старка. Сейчас его нет дома. Ваш запрос будет принят и занесен в список Мистера Старка. – Джарвис... – А, это вы. Проходите. Дверь открылась и Локи переступил порог здания, сразу попадая в шикарный холл для посетителей. – Пройдите в комнату ожидания, мистер Лафейсон. Мистер Старк будет через полчаса. Эти полчаса показались трикстеру сущим адом. Пока не послышался бодрый голос Тони: – Джарвис, у нас что гости? Я ведь никого не звал или мне каза... Он остановился на полуслове в упор смотря на Локи. Улыбка сошла с его лица: – Зачем он здесь, Джарвис? – Вы сами сказали, пускать его, как только он объявиться, Сэр. – Да, но это было пять дней назад, – Старк был явно взбешён, – он теперь не должен здесь быть. – Боже, Тони, прости меня... – Молчи, молчи, ничего не говори. Не хочу слышать твоих оправданий. Уходи лучше, пожалуйста. – Старк обхватил голову руками и чуть не начал биться ею об стенку. Локи вовремя подбежал и прижал Тони к себе. Тот вдруг резко попытался его оттолкнуть, отбиться руками, но трикстер, ожидая такую реакцию, лишь крепче прижал мужчину к себе, отрезая ему любые пути к отступлению. Старк сдался быстро. Теперь он просто всхлипывал на плече бога. – Зачем ты ушёл? Ты вообще понимаешь, что ты сделал? Эта неделя была ужасной, просто скажи, зачем? – Старк наконец оторвался от Локи и с болью посмотрел в его глаза. – Ради тебя, Тони.