Её боль

Она аккуратно поправила бретельку кружевного бюстгальтера, смотря пустым взглядом куда-то в темноту окна. Там, за стеклом, была глубокая ночь. Она накрыла маленький городок звёздным покрывалом и пока не собиралась отпускать. Шатенка чуть повернула голову, окидывая взглядом сильное подтянутое тело. Такое родное и такое…равнодушное. — Я люблю тебя, — звучало глупо и совершенно безлико. Она часто говорила ему об этом. Изо дня в день несла эту правду и думала, что когда-нибудь он её примет. Но молодой мужчина упрямо делал вид, что ничего не слышал. И так каждую встречу, ограниченную стенами номера с одной двуспальной кроватью. Гермиона Грейнджер безусловно стала красивой девушкой. Она прошла огонь, воду и медные трубы. Она заламывала руки плохим парням и сдавала их в лапы правосудия. Она была замечательным мракоборцем. И спустя столько лет, никто не посмел бы сказать, что Гермиона Грейнджер не является частью магического мира. Она являлась и была, можно сказать, лучшей среди лучших. И как-то вышло так, что она оказалась в одной постели с Драко Малфоем — бывшим Пожирателем смерти. Наверное, можно было подумать, что она переметнулась на темную сторону или же захотела избавиться от звания грязнокровки. Гермиона много размышляла над тем, почему легла под одеяло и прижалась грудью к спине бывшего врага. Ответа у неё не было. Казалось бы, шатенка должна испытывать что-то к Рону, тому самому, что вился за ней хвостом долгие годы, но нет. Гермиона плевать хотела на логику и влюбилась совсем не в того человека. Драко не был способен любить. И девушка не знала, чего ждала от него в ответ на свои слова. Она тихонько встала и подняла с пола свои вещи. Драко даже не пошевелился. Она снова посмотрела на его широкую спину, украшенную сеткой шрамов от наказания Темного Лорда, и с силой подавила в себе желание прижаться губами к выпирающей лопатке. Малфою бы этот всплеск эмоций не понравился. Гермиона не сказала ни слова больше. Тишина напрягала, но девушка твёрдо решила, что пусть уж лучше её напрягает эта тишина, чем недовольное рычание Малфоя. Ничего, она сильная, она выдержит. * * * * * -Выглядишь замечательно, — Рон подошёл к Грейнджер, которая сидела за столом с документами и внимательно их разглядывала. Оставив замечание Уизли без внимания, Гермиона перевела взгляд на следующий листок. — Думал, может, ты согласишься сходить с нами на задание? Ну…как в старые времена. Что скажешь? Да. Раньше они частенько ходили втроём на различные задания министерства. В большинстве ловили сбежавших приспешников Волдеморта. Однако времена меняются. -Нет, — девушка снова уткнулась взглядом в документы, выискивая что-нибудь, что удовлетворило бы её интерес и она смогла бы отвлечься от мыслей о Малфое. На задворках сознания всплыла мысль, что было бы неплохо уехать на какое-нибудь задание, подальше от этой суеты и Малфоя, который внезапно также стал мракоборцем. Никто не знает, как ему это удалось. -Да ладно тебе, — Рон никак не хотел униматься. — Туда никто не хочет ехать. Люди страдают вообще-то, — Уизли покачал головой, словно изображал какого-то профессора. Ему не шло, но Гермиона видела, как сильно он хочет услышать от неё «да». -Ладно-ладно, но больше ни о чём меня не проси, — девушка встала с удобного кресла и, взяв папку с его рук, пошла к выходу из своего кабинета. На ходу открыв папку и осмотрев сведения о задании, она резко обернулась к шедшему позади Рону. — Серьёзно? Обычные грабители? — девушка фыркнула и закрыла папку. — Ты теряешь хватку, Рональд. — Это не совсем обычные грабители, Гермиона. Они убили нескольких человек. К тому же, они знают, как скрыться. Ты же знаешь: нам не дают обычные задания. — Ладно, ты меня убедил, — волшебница недовольно отвернулась от надоедливого собеседника и наткнулась взглядом на широкую грудь. — О, Грейнджер — парень растянул губы в улыбке. — Как жизнь? — этот чёрт был в курсе. Первое время Гермиона не знала наверняка, но после одной шуточки с его стороны стало ясно, что он знает, почему она избегает дневных пересечений с Малфоем. -Замечательно, — Гермиона отмахнулась и хотела уже обогнуть фигуру, как Блейз схватил её за руку. К этому моменту Рон уже исчез из поля зрения. «Гарри побежал говорить,» — мимоходом подумала девушка, чувствуя, как чужие пальцы сжимают её руку чуть выше локтя. — Чего тебе? -Ты знаешь, что на данный момент Драко не спит ни с кем, кроме тебя, — пусть он и говорил всё это, значительно понизив голос, Гермиона всё равно окинула коридор взглядом, боясь, что кто-то может их услышать. — Ты для него не просто кто-то. -Не собираюсь обсуждать это с тобой, а теперь прошу меня простить, мне нужно собирать вещи, — Гермиона шумно вдохнула, а затем решительно направилась к выходу, откинув от себя протянутую руку Забини. Она действительно думала, что не должна разговаривать с ним о том, что происходит у неё с Драко. Слишком сложными были эти отношения. Да и министерство — это не самое подходящее место. Блейз проводил девушку взглядом. Он считал, что Грейнджер слишком хороша для Драко. Не достоин он был такого лакомого кусочка. Слишком много в прошлом он сделал дерьма. Только кто такой Забини, чтобы говорить об этом своему Королю? * * * * * -Я рад, что ты согласилась пойти, — они стоят на вокзале. Гермиона подпирает собой каменный столб, а Гарри стоит рядом, наблюдая за тем, как Рон высматривает поезд. Это задание весьма необычное. Им никак нельзя аппарировать в назначенное место, поэтому им приходится ехать на поезде, так как путь не близкий. — Он очень хотел, чтобы ты присоединилась. — Он ведь понимает, что я ничего не могу ему предложить? — Гермиона поправляет волосы и переводит взгляд с носов своих кед на Поттера. Гарри усмехается. В отличии от своего друга, парень понимает куда больше. Он давно догадался, что Грейнджер к Уизли ничего не испытывает. Видит, как мучается друг, но ничем помочь не может. Гадкое чувство. Ничего не скажешь. Поттер хочет ответить, уже открывает рот, но тут раздаётся гудок. К перрону подъезжает поезд, и парень ничего не успевает ответить. Гарри думает, что это знак свыше. Вопрос был риторический. Они оба знают, что Рон попросту отказывается принимать простую истину. И ничего с этим не поделаешь. Они занимают место в вагоне. Гермиона устраивается у окна, Гарри садится рядом, дабы у Рона не появилась идея сесть рядом с холодной шатенкой. Уизли скашивает глаза и садится напротив. Почти всю дорогу они молчат. * * * * * Задание проходит гладко. Грабители пойманы и уже сданы подкреплению, в виде обычных рядовых служащих в министерстве. Палочки также отданы им. -Возвращаемся? — они стоят на главной площади и Гарри задаёт вопрос, скашивая глаза на Гермиону. Команда быстро со всем справилась. У них на всё ушло три дня. Уж слишком далеко зарылись эти шавки. Однако тперь они спокойно могут аппарировать. — Аппарируйте, — Грейнджер пожимает плечами и отводит взгляд в сторону, цепляясь им за маленькую девочку, которая бегает вокруг родителей с воздушным шариком, привязанным к запястью. -Что? — Рон проводит рукой по своей рыжей шевелюре и так замирает. — В смысле? Ты не возвращаешься? -Нет, — девочка хватает отца за руку, смеется. Рослый мужчина подхватывает дочь на руки и целует в щёку, мать девочки улыбается и проводит рукой по белокурым волосам своего чада. Гермиона почти завидует. Она давно хочет детей. Да, именно детей — двух или трёх. Но не судьба. — Рон, сходи в гостиницу и сдай номера, — Гарри даже не смотрит на друга. Рон порывается что-то сказать, но Поттер его осаживает. — Быстро! Рон не дурак. Раньше бы начал кричать что-нибудь о том, что Гарри не имеет права ему указывать, но время идёт, а людям свойственно меняться. И Уизли не спорит, сжимает кулаки и решительно направляется в сторону гостиницы. Гарри шумно выдыхает и садится рядом с кареглазой. -Уверена, что не хочешь возвращаться? — он не знает, что происходит с его старой подругой. Понятия не имеет, что у неё на уме. А Гермиона не рвётся рассказывать. Возможно, ещё четыре года назад рассказала бы, но сейчас — нет. Что-то там давным-давно случилось, и теперь Гермиона уже не та. Нет, он всё так же трепетно её любит любовью брата, но беспокоится. -Побуду здесь ещё несколько дней, — Гермиона переводит на него взгляд и усмехается. — Просажу свою зарплату в местном казино. -Ты не азартна. -Да, — она снова отворачивается и вздыхает. Между ними появляется то уютное молчание, которое Гермиона так любит. Она знает, что Гарри не будет её донимать. Уже давно понял, что это бесполезно. Гермиона научилась быть скалой. Не сразу, но это умение пришло к ней, а может эта та самая женская мудрость, которой бы хотела обзавестись каждая вторая девушка в этом мире. — Возвращайтесь, — она говорит это куда-то в пустоту перед собой, но Гарри слышит. — А если будут спрашивать, скажи, что у меня появились дела. -Если тебе это действительно нужно, то… -Нужно, — Гермиона обрывает его почти сразу. Она знает, что последует за этим «то». Гарри бы сказал, что передаст её слова, но это была бы ложь. А Гермиона не хочет, чтобы он врал ей или кому-то ещё. Поттер скажет, что Гермионе нужно побыть одной и всё. Все поймут: Джинни закатит глаза, Джордж протянет Гарри стакан, а остальные промолчат. Она не первый раз пропадает после задания. И уж точно далеко не последний. -Ладно, — Гарри хлопает себя по коленкам и поднимается. — Я передам Рону сдать лишь наш номер. Ты ведь изначально знала, что останешься, верно? — Поттер смотрит на неё сверху вниз, Гермиона поднимает глаза и растягивает губы в загадочной улыбке. Это положительный ответ. — Ты чёртова бестия, Грейнджер, — он смеется, но выходит почти грустно. Гермиона знает, что они устали от её загулов. Не понимают, почему она в этом нуждается, но и сказать Грейнджер правду не может. Слишком горька эта правда. — Увидимся… — парень хочет сказать что-то про «через несколько дней», но он не уверен, что она именно через такой срок вернётся домой. Гарри ни в чём не уверен, а потому он уходит, не дожидаясь ответа. Он любит её братской любовью, а потому ему больнее, чем всем остальным. Что-то с его «сестрёнкой» происходит, а она отказывается от его помощи. Гермиона провожает его долгим взглядом. Смотрит в спину и гадает, обернётся он или нет. Гарри не оборачивается. И Грейнджер знает, что не сделал он этого только потому, что наступил себе на горло.