Shine and Shadows

Когда-то очень давно...

- Спасибо, маменька. Ай... Девочка жалобно простонала от жгучей боли, пронзившей тело от макушки до пяток. Небольшая, хрупкая детская спина походила на ужасающую картину, написанную еще свежими ударами розги в руке талантливого художника. Старые полосы побледнели, почти сливаясь с молочно-белого цвета кожей. Пальцы молодой женщины с пахнущей травами прозрачной мазью прошли по открытым ранам вспоротой кожи так легко, как только могли. - Прости. Милая, ты не держи зла на отца, ты ведь знаешь, что он хочет только самого лучшего для тебя... - Я знаю, маменька. Тихо и кротко отвечает ребенок, опустив взгляд глаз вниз, на покрывало в цветочный рисунок. Черные спутавшиеся косички спадали по худой груди, выделяясь на фоне тщедушного тела непропорционально толстыми размерами. Из кос торчали отдельные выбившиеся пряди по всей их длине, расчесать бы их, переплести. Девочка взяла пальцами самый кончик, играясь им рассеянно, пока женщина пыталась хоть немного облегчить боль от ран. Руки матери дрожали, когда она проходила по рисунку этих полос, вычерчивая карту по спине дочери, которая за все это время, от самого первого удара до настоящего момента, не обронила ни слезинки. Только тяжело сопела носом, вынося эту боль так, как мало кто вынесет. - Отец любит тебя, родная. Ты должна хорошо учиться и быть воспитанной девой, чтобы понравиться семье будущего мужа. - А если он мне не понравится, маменька? Его накажут? Спрашивает совершенно по-детски наивно девочка. Накручивает черный хвостик под узкой ленточкой на палец, закусив тонкую нижнюю губу. Женщина даже не нашлась, что ответить, пальцы замерли в травяной мази. - Ты обязательно полюбишь своего жениха, как я полюбила твоего отца, и станешь самой лучшей хозяйкой в своем новом доме и послушной женой, - женщина улыбнулась, вновь проводя пальцами по последнему порезу. - А если нет? - упрямо спросил ребенок, оборачиваясь и выпуская из рук хвостик. - Он может быть некрасивым и глупым. Его за это тоже выпорют розгами? Женщина взяла чистый накрахмаленный платок, быстрыми движениями обтирая ладони после мази. - Он не может быть таким, милая, - голос прозвучал взволнованно и мягко, а после приобрел строгие и резкие ноты. - И не смей произносить подобного в присутствии отца, - порывисто взяла косичку, расплетая спутанные растрепанные пряди, добавила бегло и с улыбкой. - А сейчас я переплету твои длинные косы. Ведь ты самая красивая девочка, верно? - Да, маменька... Девочка с черными, как смоль, волосами замолчала, не задавая больше никаких вопросов. Все будет так, как сказали родители. Но что-то внутри подсказывало, что это обман, это не так, так не должно быть. Детское сердце мучалось в противоречиях, чувствовало несправедливость так, как не чувствует ее взрослое. Но Астарта Краунгард или Асти, как нежно звала ее мать - достойная дочь своей семьи, достойная дочь своих родителей и достойная жена. Разве можно сомневаться в этом? *** - И так, когда я изучала фамильное древо, заметила эту несостыковку между ним и историческими сводками. Спросила у своей гувернантки, но внятного ответа не получила. А мама и вовсе попросила больше никогда не поднимать этот вопрос. Закончила свой рассказ Люксанна, обняв коленку закинутой ноги на бедро другой обеими руками и немного покачиваясь вперед-назад, как детские качели. К концу рассказа о своих дальних родственниках в черт знает каком поколении, голос девушки отдавал хрипотцой. Она облизала языком пересохшие губы, но это не особо помогло. Помотала головой в поисках живительной влаги, заметив несколько запечатанных бутылок обычной питьевой воды на полке. - Астарта, говоришь? Она была самой младшей в семье? Зед поднялся с кресла, подойдя к своему бару. Извлек бутылку и кинул ей в сторону волшебницы, Люксанна едва успела отреагировать так, что она не прилетела по голове. - Забирай всю. Девушка открутила крышку и жадно припала губами к горлышку, не отлипая, пока не опустошила больше половины за раз. - Спасибо... Да, она была самой младшей. Я встретила одно единственное упоминание этого имени лишь в одном источнике и больше нигде этой девушки не существовало. И в древе ее так же нет. Это все, что я знаю о своих предках. Только... зачем тебе это? - Если спрашиваю, значит, нужно. Остальное волновать тебя не должно, - мужчина откинулся на спинку кресла спиной. - Это все? - Да, наверное, - согласилась блондинка, отпивая еще немного воды. - В доступных мне источниках больше ничего не было. Разве что в архивах Демасии может что-то оставаться. Люксанна заправила белокурую прядь за ушко и выпрямилась в кресле, потягиваясь. За время нахождения на одном месте тело затекло и отзывалось легкой болью при движениях. Только сейчас волшебница ощутила, как утомилась и как отчаянно клонит в сон, веки устало слипались меж собой, общий полумрак комнаты еще больше вгонял в сонное состояние, но тут взгляд прикрытых глаз задел сидевшего в соседнем кресле Мастера. Несмотря на то, что его лица не видно за непроницаемой тьмой, можно легко заметить общий задумчивый вид Зеда, и Люкс словно обмерла, не в силах отвести глаз. Девушка даже забыла, как дышать, только бы не разрушить этот момент, не выдохнуть слишком громко и не отвлечь его от размышлений. Так близко, так спокойно они друг с другом еще не находились, а в этом полумраке обстановка становится еще более интимной и трепетной. Девичья ладонь легла на столешницу и медленно скользнула в сторону Зеда, губы леди свечения расплылись в легкой улыбке. - Зед? - тихонько позвала она его. - Мм? - мужчина обернулся на нее. - Ты все еще здесь? - Ты не прогонял меня, поэтому я все еще здесь. - Нравится, когда тебя гонят погаными метлами? Интересные у тебя фетиши, Краунгард, я думал, хоть раз обойтись без унижений, но раз тебя это так заводит... Волшебница вскочила с кресла, обрывая его на полуслове. - Замолчи! Нет, мне это не нравится, но ведь с тобой иначе просто не поговорить! Ты казался мне интересным человеком, поэтому я и... - Казался? - послышалась металлическая усмешка. Блондинка ощутила, как медленно вскипают щеки, как покалывает кожу лица. О, нет, только не это! Должно быть, она сейчас вся красная, как вареный рак или помидор, и ее лицо, в отличие от лица Зеда, не закрывает маска. Нельзя удариться в грязь, как всякий раз при встрече прежде, нужно показать себя интересной девушкой-загадкой, которую еще нужно постичь... - Казался! - выпалила волшебница так громко, что сама не ожидала. Стушевалась и добавила уже тише. - Пока я не поняла, что кроме презрения ко всему живому у тебя за душой ничего нет. Кожаная обивка кресла издала легкий скрип, когда мужчина поднялся на ноги, медленным шагом приближаясь к замершей на месте демасийке. Голубые светлые глаза взметнулись наверх, туда, где должно быть лицо Мастера, и застыли. Еще совсем наивные, смотрящие на жизнь мечтательно и открыто, в попытке разглядеть во тьме тусклые лучики света. Сердце, совершив крутой кульбит профессиональнее любого акробата, свалилось в самый низ живота. Стоило только подойти к ней ближе, как Люксанна растеряла всю свою смелость, всю свою гордость, и смотрела так, словно готова выполнить любой приказ, любую просьбу, готова стать ручным котенком, ластящимся об ладони. - Знаешь, а ведь я действительно поверил в искренность твоих слов, даже испытал удовольствие от того, что ты повзрослела. Но, увы, ты так и осталась девицей в пубертате с щенячьими глазами. У меня нет для тебя костей, извини. Сердце больно ударило где-то внизу, разнося по всему телу отравленную обидой кровь. За что он так? Зачем он так реагирует на каждое ее слово, на каждый взгляд? - Да что я тебе сделала, Зед?! - волшебница отступила на шаг назад, не сводя взгляда с непроницаемой тьмы. - Я что, отца твоего убила? Ах нет, постой, это же был ты! Люксанна выпалила это быстрее, чем успела сообразить, ЧТО именно она сказала! И когда слова уже вылетели изо рта, пришло осознание... Если ей когда-то было страшно, то все те моменты не шли ни в какое сравнение с тем ледяным ужасом, который сковал сердце сейчас своими металлическими тисками. Кандалы смыкаются и... кровь брызжет под напором, как из дырявого воздушного шарика. Вот и конец. Бесславный, глупый и, надежда теплилась еще, быстрый. Вот сухая и грубая ладонь, испещренная множеством жестких рубцов, обхватила тонкую девичью шею. Она, словно хрупкий стебелек под тяжелым ботинком, сломается и размажется зеленой кашицей, оставив после себя легкий травянистый запах. Задушит? Схватил, чтобы не вырвалась, и готовится вонзить клинок в сердце? Да только промажет, ведь оно сейчас совсем не в груди, а трепещет ледяным ужасом среди кишок. Большой палец задрал ее голову наверх, надавив на подбородок, и за густой тьмой раздался... смешок? Тихий, очень близкий, едва различимый но смешок! Настоящий, человеческий, без оглушающего металлического скрежета. - Недурно. Весьма недурно. Сохрани в себе эту ярость, она возбуждает. - Что? - сейчас, когда Люкс была готова принять смерть от его клинка, поплатиться за дерзость, эти слова словно пыльным мешком по голове ударили. Вся спесь развеялась, словно ее и не было. - Черт побери, - ладонь резко отпустила ее шею. - Действительно, откуда у невинной овечки могут быть зубки? Уйди прочь. Ты меня утомила. Мастер резко потерял весь интерес, отходя от девушки куда-то за ее спину, даже не удостоив взглядом. Пыль от того самого мешка забиралась в легкие, стало тяжелее дышать. Люкс медленно обернулась назад, не сдвинувшись с места. - Я к тебе обращаюсь. Аудиенция окончена, ты свободна. - Зед... Я задела тебя, да? - тихим голосом спросила юная волшебница, смотря в спину мужчины. - Что из моих слов тебе неясно? - голос звучал максимально холодно, максимально грубо, так, словно его владелец держится от вспышки ярости на последнем издыхании. - Я уйду, но я просто хочу понять тебя. В один момент ты пинаешь меня прочь, в другой - даже общаешься, как нормальный человек, но потом снова сбрасываешь ногой вниз. Я не понимаю! - А ты подумай. Попробуй сообразить цыплячьей головой самостоятельно, без чужих подсказок. Впрочем, я уже столько раз говорил напрямую, но если до тебя не доходит, то мои полномочия на этом исчерпаны. Приходи, когда додумаешься, и тогда обсудим. Люксанне не стало понятнее ни капли. Она, как никогда, ощущала себя глупым и неразумным ребенком, еще никогда ей не было так до безумия стыдно. Волшебница молча развернулась, несколькими мелкими шагами достигла двери и выскользнула наружу, в широкий, длинный и темный коридор. Все эти ходы и стены казались похожими и одинаковыми между собой, как добраться до "своей" комнаты? Сюда-то ее с комфортом телепортировали. Девушка спустилась по лестнице вниз, останавливаясь у самой нижней ступени, растерянно оглядываясь по сторонам. Да она ни в жизнь не найдет этой своей комнаты по темным катакомбам! Обязательно ворвется в чужое жилище и поминай, как звали. - Вас проводить, леди? Люкс резко обернулась, наткнувшись взглядом на стройную фигуру высокого парня, который стоял возле перил, положив на них ладонь в перчатке, обтягивающей черной гладкой кожей длинные пальцы. - Ах, это ты? Следишь за мной, да? Впрочем, ладно, сейчас бы я от помощи и правда не отказалась. Парень провел ладонью по перилам с кое-где облупившимся лаком, спускаясь вниз так, словно идет по меньшей мере по лестнице дворца на богатом приеме, а вовсе не по темным ступеням храма Тени. И это смотрелось так органично и естественно, точно так и должно быть. - В таком случае удача на вашей стороне, я как раз настроен на прогулку. Ступайте за мной. Люкс не стала спорить, перебирая ногами следом. Ее, отпрыска знатного рода, с самых первых шагов воспитывали в строгости и правилах, требуя беспрекословного следования любой, самой идиотской, норме. И волшебница, едва только оказывалась вне взора родительских стен, вела себя с точностью до наоборот - громко смеялась, облизывала губы вместо салфеток, скакала вприпрыжку и демонстрировала полнейшую невоспитанность, хотя и в рамках приличий, чего, естественно, не осознавала. И тем страннее ей было видеть подобные манеры по своей воле, особенно, в месте, где правит тьма и льется кровь. Но самое удивительное было в том, что впервые в жизни Люксанне казалось это естественно правильным и не режущим глаз, не вызывающим насмешку и раздражение "ах, снова эти вычурные придурки со своими королевскими замашками!". Они в полной тишине двигались по темному коридору, мимо проплыли пара таких же молчаливых безликих учеников в одинаковой форме. Люксанна проводила их взглядом и не выдержала этого гнетущего безмолвия, обратившись к своему спутнику: - Ты мне так и не представился! - Вам так нужно знать мое имя? Оно имеет какое-то сакральное значение, о котором я не знаю? - Ну... как бы... так принято, узнавать имена других, когда знакомишься, - Люкс искренне растерялась, подобный вопрос завел ее в тупик. - О, вот оно что... - произнес размеренно плавный голос собеседника. - Мы не знакомимся, леди, значит, нет нужды. - Странный ты какой-то. Люкс обратила внимание на пейзаж за окном, когда они проходили мимо. Не видно ни зги, один факел слегка подрагивает танцующим огнем в отражении. Определенно, в этом храме все обитатели - максимально странные. В головах людей давно укрепилось мнение о том, что Орден тени - это объединение жадных до крови и чужой боли безумцев под руководством главного сошедшего с ума убийцы, но за время пребывания в стенах сего страшного места, Люкс не испытывала какого-то жутчайшего страха. Скорее, растерянность и неизвестность. - Слушай, а как вступают в орден? - ну не могла она молчать, в голове столько мыслей, как можно не озвучить хотя бы одну из них? - Просто принимают тень и вступают. - В смысле... нужно сказать "хочу тень" и все, ты в ордене? - Отбросив все постороннее, так и есть, - парень свернул направо, как вел их коридор. - Этот вопрос был задан, лишь бы поговорить, или с определенной целью? Люкс подпрыгнула на месте, резко развернувшись, как юла, уцепившись за выступающий на каменной стене кусок породы, откалывая его. Тело требует активности, жизни, выплеска энергии! Каблучки сапог гулко ударились о пол, издав звук, прокатившийся по всему коридору. Юная девушка немного поморщилась, закусывая губку, это было слишком громко. - Ну например, я хотела бы вступить в орден, вот и спрашиваю. - Ясно. Тогда советую не поддаваться мимолетным эмоциям в принятии таких серьезных решений, юная леди. Вашей бурной молодости здесь не место. - А что плохого в эмоциях? Я люблю радоваться, жить на всю катушку, ибо когда, если не сейчас? А ты так и проживешь в своей скучной угрюмости, что в этом хорошего? - Люксанна покрутила в пальцах тот отколотый кусочек каменной стены. - Эмоции - это чудесно, - слегка улыбнулся собеседник, это слышно по едва заметно потеплевшему голосу. - Но не здесь. Найдите им применение в более подходящих юным девушкам условиях. Наверное, члены Ордена тени должны гореть за свой культ, заманивать как можно больше последователей в свои ряды, распевая на все лады, что только здесь ты добьешься самых больших высот? Так и должно быть, Люкс ожидала любых пламенных речей, но не того, что ее будут... отговаривать? Тонкая светлая бровка девушки приподнялась в искреннем удивлении. - Вряд ли мастер был бы доволен, услышав то, что ты отговариваешь потенциального члена ордена от вступления, - хихикнула она, расплывшись в улыбке. - Кодекса, запрещающего указать молодой особе на собственные заблуждения, не существует. Но, разумеется, вы можете сообщить Зеду о моем преступлении, когда вновь посетите его комнату. Люкс вспыхнула, аки свеча от спички. Покраснели, казалось, даже кончики волос. Она даже подпрыгнула, отшатываясь от спутника, складывая ручки на груди так возмущенно, словно ее прилюдно унизили. - Так ты все таки следил за мной! А еще отнекивался. - В какой момент? Я и слова против не сказал, насколько я помню. - Так значит следил? - Нет. Вот и поговорили. Люкс надулась и дошла до своей комнаты в гробовом молчании. Эффективный способ заставить неугомонную волшебницу замолчать - запутать ее и заставить обидеться на то, что не может разобраться. Чужая ладонь толкнула дверь, приглашая пройти внутрь. - Прошу. Девушка переступила за порог и резко обернулась, чтобы спутник не посмел незаметно испариться, не попрощавшись. Здесь так могут поступить, и это считается признаком хорошего тона, она была уверена. Ученик взглянул на нее вопросительно, темные глаза в прорезях маски тускло сверкнули в световом блике. - Вы хотели спросить меня о чем-то еще? - Нет. Не хотела. Я хотела сказать, что если действительно захочу вступить в орден, то я вступлю и не буду слушать, что ты мне там болтаешь об эмоциях и прочей ерунде. Ненавижу, когда меня учат, как надо жить. Туда не ходи, здесь помолчи, здесь сделай вот так, а вот там так не делай, - длинная тирада вывалилась прямо на голову ученика, случайно попавшего в компанию волшебницы. - Конечно, - очередная спокойная, незначимая улыбка. - Я не брал на себя ответственности за вашу жизнь, а посему не имел права учить вас. Как поступать - дело исключительно ваше, я лишь взял на себя смелость выразить сожаление о том, что столь юные девушки поступают так опрометчиво. Доброй ночи, миледи. Люкс медленно выдохнула, отступая дальше в комнату. - Доброй, джентльмен, - скуксилась она, одарив ученика вымученной улыбкой. А когда тот исчез, захлопнула дверь и скривилась, болтая сама себе: - Ой да иди ты со своими советами и сожалениями. Если захочу - то слушать никого не стану! На столе остывал оставленный кем-то ужин с уже успевшей заветриться на открытом воздухе булочкой... Первый день в Ордене тени подошел к концу, успев оставить Люксанне множество нерешенных вопросов.