Нечётный четверг

Мстислав злился. После уличной драки он почувствовал, как соскучился по этому делу. В следующие дни мужчина был сам не свой. Не писал Матвею, ни с кем не общался. Не мог перестать думать о произошедшем. Поступок партнера мыслился ему непростительным предательством. Слава даже пытался в какой-то момент объяснить себе его поведение, но не смог. Тогда он устал и решил поставить точку в своих размышлениях — нужна встреча с Егором. Мужчина хочет знать, что именно между ними было. Пусть это поможет принять решение — дать ему еще один шанс или разорвать все сейчас. Слава пришел в клуб в шесть вечера. Он только открылся, людей еще было мало, музыка играла очень тихо и можно было спокойно посидеть и пообщаться. Егор ждал его за столом у стены и смахивал что-то в телефоне узнаваемым движением — все время вправо. Мстислав с неприязнью подумал: «Даже сейчас парней лайкает». Они были знакомы пару лет, поэтому тогда в магазине мужчина узнал его и все сразу понял. — Привет! — Привет! — Слава натянуто улыбнулся, положил вещи, сходил помыть руки и взял стакан пива. Когда они сели вместе, парень оглядел припухлости на лице давнего знакомого и спросил: — Все еще ходишь на стрелки? Мстислав молча кивнул. Егор понял, что ему не хочется общаться на эту тему и стал сходу рассказывать что-то о том, как добирался сегодня сюда: с ним приключилась какая-то забавная история, но мужчина слушал вполуха и лишь кивал. Сам он был неразговорчив, только через полчаса как бы невзначай спросил: — Что, как там по парням? — Да что-то никак. Сегодня вот написал одному, но там как обычно «сколько см?», «отсосешь в машине?». Даже рассказать о себе не успел: только набирал сообщение, что я музыку пишу, а этот чел уже про свои сантиметры… Славу бесило каждое его слово, каждый жест. Когда-то ему казалось милым то, как он накручивает свои черные вьющиеся волосы на палец, сейчас он готов был скрипеть зубами от этой картины. — Да ладно, будто бы ты отказался… — Не, ну, я не против сексом на первом свидании заняться, просто хочется, чтоб был хотя бы намек на второе, чтобы он мне понравился, поболтали о чем-то… Просто ехать, чтоб трахаться, мне неинтересно. — Ну а когда с кем-то интересно общался последний раз? — Слава хитро подбирался к интересовавшей его теме. — Ой, да и не вспомню уже… Я все время с кем-то общаюсь, но все такое… проходное. Мужчина напрягся — ему не понравилось, что друг темнит. — А в прошлые выхи… ты говорил, что был в клубе в те выхи, познакомился там с кем-то? — Мстислав пошел в наступление и стал играть рискованно, решился на блеф. — Да? А я и не помню, когда говорил тебе… Э, ну я был в клубе, да, ну с парнем одним просидел вечер (у Мстислава загорелись глаза), но такое себе. Хотя мы потом с ним прогулялись даже. Мужчина опешил — «такое себе»? Это он сейчас про Матвея?! Мстислав сейчас был слишком взвинчен, чтобы отследить свою реакцию, а реакция была нестандартная — его кольнуло, что друга не привлек его партнер… — Такой себе парень? Стремный? — сглатывая, спросил он. — Ой, он красивый очень. У него волосы светлые-светлые, почти белые. Ну очень необычный, но дурачок какой-то, он мне весь вечер про парня своего рассказывал… Мстислав почувствовал, как в груди закололо, не поверил: — Что? — Ну у него парень, он сказал: пришел сюда друзей завести, типа он все время с парнем своим торчит и боится, что напрягает его этим… Хочет как-то наладить сферы жизни, чтоб там и любовь, и друзья. Ну вот эта психологическая хрень, как ты любишь… Место нашел, чтобы друзей заводить… тоже мне! Мстислав не шевелился, Егор смотрел себе в стакан и продолжал: — А дурачок… Ну в смысле дерганный — я имею в виду. Сначала думал: он под спидами. А потом понял: он типа в состоянии аффекта. Как-то сбивчиво говорит, быстро, какие-то факты рандомные вбрасывает. Каша какая-то в голове. Ну мне он внешне очень понравился, я подумал, может, надо узнать его получше, а про парней — сам знаешь — сегодня есть, завтра нет. Будет холостой. Я потом с ним гулять пошел… Он сложный пиздец, убежал от меня тогда… Только, знаешь, лицо у него такое. Красивое. На такое и кончать как-то не хочется. («Не то что на мое…» — пробормотал себе под нос Мстислав.) Я бы еще, в общем, попробовал с ним. Но он мне не дал. А вконтакте кста свой дал, ща покажу тебе его, — он нашел страничку. — Ой… А ты у нас в общих друзьях. Может, знаешь его? — Егор повернул телефон. Мстислав забегал глазами из стороны в сторону. — Извини, я сейчас, — он быстро зашагал в уборную, включил воду, стал мыть руки и вернулся назад только спустя десять минут. — Извини, мне надо уйти, но все в порядке, просто появилось дело. Спасибо, что согласился встретиться! — Погоди, я хотел тебе секс предложить, не хочешь?.. Он неловко улыбнулся: — Прости, у меня есть парень… Мужчина быстро похватал свои вещи и поспешил к выходу. Егор проводил его растерянным взглядом. В принципе он всегда держал в голове, что Слава странный, поэтому сильно не удивился. Он думал: что ему делать дальше? Самая верная мысль — сразу же объясниться с Матвеем, но почему-то Слава не ощущал в себе сил на это действие. Ему было стыдно, он чувствовал себя виноватым. Теперь мужчине стало казаться, что он сильно перегнул с ревностью. Мстислав набрал сообщение и, вздохнув, отправил: «Зайдешь ко мне сегодня?». Матвей прислал «Да» сразу же. Скорость ответа успокоила мужчину — он не обижается. Парень пришел быстро, выглядел встревоженно, постоянно трогал свое предплечье, но как будто старался этого не показывать: не встречался со Славой глазами. Они сели на кухне — мужчине больше нравилось, когда они размещались на диване, так можно было сократить дистанцию, коснуться руками. Но сегодня сам Слава не был готов брать его за руку — они даже не поцеловались при встрече. Какое-то время висела тишина, мужчина забыл предложить чай и смотрел себе под ноги. — Как Костя?.. — сухо выдавил он. — Нормально… Учится, с девочкой вроде гуляет… Ну он говорил тебе. Матвею было обидно, что Мстислав начал разговор с чего-то формального. Эти дни были тяжелые, и юноше хотелось первым же делом получить поддержку. Но мужчина больше ничего не говорил. Парень пристально посмотрел на его профиль — он так и не повернул бледного лица. Матвей почувствовал раздражение: почему это Слава всем вечно читает лекции о том, как важно быть открытым, говорить о своих чувствах, а сейчас сидит и молчит. Может, он еще и хочет, чтобы они просто проехали эту ситуацию? Первый день их разлада Матвей не знал куда себя деть, сто раз пожалел о своей ошибке. В другой день стал злиться уже на партнера — почему он не объяснил ему свои ожидания от отношений? Он же и старше, и опытнее. Откуда Матвею было знать, что такой, казалось бы, твердый и уверенный в себе open-minded человек вдруг приревнует без повода и обидится, как ребенок? Потом его бесило недоверие партнера, подозрение в измене и все эти колкости, которые были вдвойне болезненнее, потому что юноша совсем не ожидал услышать от мужчины: «ты же любитель отсосов в туалете», «Егор просто хочет тебя трахнуть». — Не хочешь обсудить? — холодно произнес Матвей. Слава сделал страдальческое лицо — это разозлило юношу еще больше. — Думаю, мы оба косякнули. Прости, что мои слова обидели тебя, — он все еще не встречался с ним глазами. — Охуенно, — Матвей не почувствовал в этом искренности и резко встал. — Погоди… — мужчина остановил его жестом, юноша заметил, что кожа на его руке раскраснелась и потрескалась, видны были кровоточившие ранки — он понял, что это от частого мытья. Парень опять сел, но Мстислав все еще молчал, пытаясь собраться. Тогда Матвей понял: если он хочет сохранить их отношения, то его очередь быть сильным и уступчивым. Он решительно придвинул стул ближе, хотел положить свою руку на его, но побоялся сделать больно. Тогда он только накрыл ею его предплечье и чуть слышно произнес: — Кажется, мне больнее без тебя, чем с тобой. Слава впервые посмотрел на него прямо — скулы подрагивали. Матвей оглядел синяки на его лице. — Это… они? Мужчина разомкнул слипшиеся губы, и они издали характерный звук. — Я ходил на стрелу. — Мы же с тобой вместе закончили? — Мне это было нужно. Больше не пойду… — Ладно… — Они рассказали, что напали на тебя… — Слава говорил вяло, он чувствовал себя намного слабее, чем на встрече с Егором — тогда его вел гнев, а теперь он успокоился. — Я разругался со своими… потому что это они рассказали нацикам про тебя… Хотели унизить. Я им не прощу такой подставы. Как ты после их нападения? — Я убежал. Ничего такого, — Матвей сильно преуменьшал, а может, просто не осознавал, в какой истерике был в тот вечер. — Когда это было? — Ну… в тот день, когда мы съехали от тебя и я встретил Егора. Мстислав поднял на него глаза. — Ты пошел в гей-клуб сразу после нападения? — медленно и четко проговорил он. Парень испугался следовательской интонации и нервно кивнул. Слава повернулся в три четверти к юноше — до этого он сидел боком. — Ты хорошо помнишь тот день?.. — Н-наверное, я как-то не знаю… — Егор сказал: ты был дерганный, как под спидами. — Ты… говорил с Егором? Юноша сам не понял: возмутился он в этот момент или просто удивился. — Да, я сказал тебе, что знаю его. Он мой друг… Не близкий, — Слава темнил. — Мне было нервно… На самом деле я шел в тот день к тебе. — Правда? — Да. Они помолчали, затем Матвей не выдержал и сказал: — Почему ты вел себя так неадекватно?! — Потому что я просто человек… — вздохнул Слава. — И я тоже тяжело реагирую на что-то… И мне может быть трудно справиться со своей реакцией. Мне больно, и моя боль может быть невалидной, то есть «неправильной», безосновательной, но она все равно есть и никуда не девается. Ты не общался со мной все эти дни, а я не понимал почему. Подумал: тебе надо отдохнуть — хорошо… Но ты даже не писал. Я решил: ничего, ему нужно просто побыть одному, нужно время, — мужчина не смотрел на него. — А потом я увидел тебя с ним! Ты разбил мне сердце в этот момент, понимаешь?.. Я, блять, буквально все эти две недели метался между «дай ему пространство» и «он просто тебя терпит, это обстоятельства его вынудили общаться с тобой, ты ему нахуй не нужен»! Представляешь, что я почувствовал, когда увидел вас, воркующих там?! Стало понятно, почему ты не виделся со мной эти две недели! Прекрасно! Матвей весь сжался под напором мужчины, глаза заблестели, а сердце заныло на словах «дай ему пространство». — А ты… тебе самому нужно было это пространство?.. — робко спросил он. — Вначале — да. Я не привык жить с кем-то… Еще толком не успел отдохнуть — приехали родственники… Не могу разобрать, что я там чувствовал: мне одновременно хотелось побыть одному и — к тебе. Я иногда боюсь, что ты устанешь от меня, если мы будем много времени вместе проводить — я скучный. Поэтому я начинаю накручиваться. Но потом стало совсем невмоготу. На второй неделе, когда они уехали, у меня в голове было только «я ему не нужен», — Слава говорил это дрожащими губами — больше всего в жизни мужчина боялся сейчас услышать подтверждение своим мыслям (поэтому он и не спрашивал его напрямую «что ты понял за время разлуки? Может, ты действительно ничего не чувствуешь ко мне?..»). — Потом я успокоился, сказал: ты ничего не можешь сделать с чувствами другого человека. Просто жди… Стало проще. Я отпустил ситуацию. А потом… ты с Егором. Когда я шел сегодня говорить с ним… Не знал, чего точно хочу. У меня голова уже пухла. Я готов был драться. Я никого так не ревновал. Перед глазами было только: как вы вместе стоите, а я сижу один. Ты сделал мне больно, мне все еще больно, хоть я и понимаю, что ты там ебнулся в тот день и я должен учесть это. — Слава… — шепотом произнес парень, но добавить что-то еще не получалось — грудную клетку сдавило, опять хотелось отмотать время назад — «Это не по-настоящему! Не по-настоящему! Я сплю!». Но он не спал. Мстислав сделал паузу, но юноша так ничего и не сказал. Это ранило еще больнее, и он продолжил: — Я не могу так. Кажется, я просил тебя только об одном: говори со мной? Говори о том, что чувствуешь… Ты такой травмированный, такой больной. Как я могу ощущать себя спокойным рядом с тобой, если я даже не знаю, комфортно тебе в этих отношениях или нет?! Я над каждым действием думаю — боюсь напугать тебя. Ты по ночам во сне плачешь, ты знаешь об этом? Ты разговариваешь во сне, ты мучительные вещи говоришь. Я потом ночь не сплю — думаю, как к тебе подступиться! А всё, что ты мне говоришь, — это «отсоси». Ты про отца своего мне ни слова не сказал, я все угадывать должен. Я понимаю, что это триггер и ты еще не готов и, наверное, потом скажешь… Но мы же практически чужие люди друг другу… И ты никак не пытаешься это исправить. Может, тебе и не хочется сближаться и ты просто обманываешь себя? Матвей заплакал от беспомощности — ему хотелось остановить все это. Сказать что-то, но он не мог подобрать слов. Слава встал, подошел к пустой кухонной раковине, включил воду и сунул под кран руки — ресницы на его закрытых глазах задрожали. Матвей тоже встал. Мужчина не оборачивался к нему — ему было бы слишком больно увидеть, как он уходит. Но парень подступил сзади и обнял, ткнулся лбом между лопаток. Кровь в жилах стыла от одной мысли: «сейчас он оттолкнет меня». Но Слава не оттолкнул, он сделал большое усилие над собой, убрал руки из-под воды и медленно повернулся к парню. Матвей хотел сказать: «Я люблю тебя», но подумал, что мужчина, как раньше, ответит: «Это я тебя разжалобил? Решил утешить?». Тогда он сдавленно произнес: — Мне так жаль, что так получилось, потому что… — они встретились глазами, Слава смотрел на него с таявшей надеждой, Матвея вдруг прорвало: — Потому что я объебался! Это я виноват, что так вышло! Прости-прости-прости! — повторяя это слово, парень представлял, что оно стирает все его ошибки: первое «прости» — и вот он дошел в тот вечер до Славы и не побоялся рассказать о нападении; второе «прости» — объяснил свой страх быть зависимым и желание иметь друзей; третье «прости» — сразу же поделился с ним своими переживаниями, чтобы партнер понял его и не сходил с ума, придумывая всякое. — Я-я должен был сказать! Еще и Костя… мы шли, и он стал говорить всякое… Будто я только с тобой, а жизни у меня нет! Меня выбесило это потом! А вечером мне так стало паршиво и я поплелся к тебе. Знаешь, я все эти две недели думал: хорошо, что они меня остановили тогда… Это дало какой-то импульс. Мне тогда казалось, что все было правильно. А потом я услышал, как Костя пересказывал твои слова… Про личное пространство. И подумал: «О боже, он от меня заебался! От моих проблем!». Мне показалось, что раз у тебя такая позиция, то она неспроста… Если бы Костя меня спросил, как ему быть… Я бы посоветовал подарок привезти. И я решил и себе доказать, что я не созависим и могу один… И тебе дать отдохнуть. А потом я стал злиться на тебя. Ты сам попросил быть открытым, и я был, а ты послал меня нахуй. — Матвей… я это Косте все сказал, мне все это в голову тогда пришло, потому что перед этим я думал, что конкретно тебе нужно это пространство, время… Что это ты устал от меня. Мне кажется сейчас, оно тебе и нужно было, чтобы ты что-то в себе понял. — То есть мы эти две недели не общались, потому что просто не могли сразу поговорить друг с другом?.. — грустно произнес он, но в душе почувствовал облегчение. — Видимо… Я так рад, что мы сейчас можем обсудить это. Я всю жизнь ссорился с людьми, потом перебрасывался парой формальных извинений и мы проезжали ситуацию. Это было ужасно, я продолжал обижаться и чувствовать вину — всегда хотелось опять вернуться к этой теме и договорить… Спасибо, что выслушал меня. А еще… — Мстислав сглотнул. — Меня к тебе влечет, болезненно влечет. Юноша опасливо поднял на него раскрасневшиеся глаза. Мужчина приблизился к нему, коснулся щеки щекой. Матвей понял: Слава хочет, чтобы вел он. Парень осторожно поцеловал его. — Почему у нас больше не было секса? — тихо спросил он. — Я подумал, что я слишком неопытный и не привлекаю тебя. — Все мои прошлые отношения были построены на сексе. Там как будто не было ничего кроме. Мне страшно, что это повторится с тобой, — Мстислав провел рукой по его щеке, стирая блестящий след от слезы. — И я до сих пор думаю, что у тебя неподходящее эмоциональное состояние. — Давай, я это сам решу… про свое эмоциональное состояние? — Давай. Матвей вновь потянулся к его губам, обвил руками шею и потянул за собой. Мужчина поддался, и они зашли в комнату, сели на кровать. — Уверен? — проходясь колючей щекой по шее парня, серьезным тоном спросил Мстислав. — Да. Только не делай мне минет. — Хорошо. Как ты хочешь, чтобы мы это сделали? — голос мужчины стал тише, вкрадчивей, он потерся носом о его нос. — Я на все согласен. Я доверяю тебе. Хочешь, я сам тебе… — Нет. Обещай, что скажешь, если почувствуешь себя некомфортно? — Обещаю… Мстислав уложил его на подушку, снял футболку. Долго целовал все тело, Матвей отвечал на его ласки дрожью, целовал сам, но головы с кровати не поднимал. Сейчас он был спокойнее, чем в первый раз. Тогда алкоголь притуплял его ощущения — теперь же он чувствовал каждое прикосновение. Первый их секс был пропитан для Матвея ненавистью. Ему хотелось унизить и себя, и его. Сейчас — все иначе. Они разделись. Все действия мужчины были полны нежности, но в какой-то момент Матвей понял, что его партнер сдерживается: он начинал шумно дышать, по его телу проходила дрожь, но мужчина заглушал все это, двигался медленнее, наслаждаясь мукой воздержания. Юноша замечал, как с каждой минутой Слава прижимается к нему все сильнее, больнее сжимает его запястья — прихватывает и тут же отпускает, как бы вспоминая. Это начало пугать. — Никому тебя не отдам, ты только мой, — дыхание мужчины обожгло его ухо. Слава надел им обоим презервативы, сжал в руке их члены, ткнулся губами в лицо юноши и стал двигаться. Матвей задрожал от приятных ощущений, но в голову полезли ненужные мысли: «С тем своим одноклассником он так же терся…» Мужчина поменял позу — юноша оказался сверху. Теперь он должен был вести. Произошла заминка. Слава, разгоряченный, посмотрел на него из-под опущенных ресниц. Матвей отвел взгляд, прикусил губу. Он испугался, что мужчина понял его, решил сказать что-то в оправдание: «Ой, чуть растерялся, сейчас соберусь! Просто застеснялся». Но в этот момент ему стало стыдно — он же обещал. Тогда он как-то наотмашь бросил: — Я не хочу. Слава помолчал, посмотрел на него спокойно. Матвей, сидя на нем, сцепил руки и мысленно пытался подобрать слова: «Извини, я что-то волнуюсь… Наверное, перенервничал. Дай мне минутку, сейчас соберусь… Может, ты меня лучше просто сам…» — Что ты хочешь на ужин? — слишком буднично для такого момента произнес Мстислав. — Что? — У меня голова кружится весь день… Я не евши. Аппетита не было. Надо что-то особенное сделать, — казалось, мужчина тут же переключился, как будто они только что и не занимались сексом. Матвей аккуратно слез с него и сел рядом на кровати — обсуждать еду, соприкоснувшись гениталиями, было неловко… — Не знаю… Что хочешь… — Тогда мы закажем что-нибудь. У меня вчера макет заказали на буклет, я там наверстал такую хуеверть. Ой-ё, но им понравилось — дали на чай прилично… Серьезная компания, поставки тропических фруктов у них там какие-то. Матвей смотрел на него напугано. На спине выступил холодный пот. — Ты злишься сейчас?.. — осипшим голосом произнес он. Слава вздохнул и потянулся рукой к его лицу — положил ладонь на щеку. — Ты такой дурачок, господи. Я попросил тебя об одной вещи: сказать, если тебе что-то не понравится. Ты — это сделал. Почему я должен злиться? Парень пожал плечами и опустил взгляд. — Спасибо, что сказал. Твое доверие мне намного приятнее всех этих ваших сексов. Матвей улыбнулся, лег рядом с мужчиной, его глаза загорелись. Он нерешительно, подрагивающим голосом сказал: — Я понял, что ты не доверяешь моему «люблю», но честно — я никогда к такому никого не чувствовал… — У тебя инсульт что ли? — Мстислав вдруг рассмеялся и взял его за руку. — Чего? — парень похлопал глазами. — Слова неправильно поставил, как при инсульте, — мужчина улыбнулся и повернул к нему голову. — Я, кажется, тоже никогда к такому никого не чувствовал. Слава поцеловал его в лоб. Они еще долго просто лежали — тишина не тяготила их. Время от времени мужчина говорил какую-то ерунду про работу и про родственников. Матвей особо не вникал, ему просто было приятно держать его за руку. Позже они заказали еду, и юноша встал налить себе воды. Вернулся он с пластиковым стаканчиком, который нашел на кухне — больше там ничего подходящего не было. — Извини, а куда пропала вся твоя посуда? — Неважно… — ответил Слава и нервно посмеялся.