Истинный джентльмен

Во вторник, глядя на салат, стоящий на столе, Ха Ни подумала: «Съесть бы сейчас что-нибудь посущественнее». Чжи Ху совершенно избаловал в плане еды. До встречи с ним она смотрела на еду иначе. Теперь же безрассудно думала: «Хорошо бы пигготи». Вот бы сюда Дакбоккымтан. Ха Ни оттолкнула тарелку с салатом и занялась поиском в Интернете. Ее интересовал Дакбоккымтан. Не искать же ей Юн Чжу Ху! Она выяснила, что это весьма популярное блюдо, получив 116 тысяч рецептов. Даже двадцать без ста шестнадцати тысяч уже многовато. В одном случае добавлялись баклажаны – абсурд какой-то. В другом – требовался лимонный сок, в третьем – лук. Удивляло то, что каждый рецепт был усложнён одним из ингредиентов. Она распечатала парочку рецептов и собиралась уже выйти из сети, как вдруг, повинуясь случайному импульсу, решила найти что-нибудь о F4. Час спустя она вышла из сети, по достоинству оценив весь масштаб популярности Чжи Ху. Теперь, когда в руках был рецепт, еда больше не казалась врагом. Конечно, способ приготовления придется немного изменить. Включила музыку на полную громкость и принялась готовить. Через час Пак Чон Мин пошел по второму кругу, а Ха Ни рассматривала месиво в кастрюле, пытаясь угадать, в чем ошибка. Точно следовала указаниям, однако в итоге получилось что-то странное и ужасно невкусное. Ха Ни постучала лопаткой по краю кастрюли и подумала: «Ладно, я не повар. Но я заслужила хороший ужин». И, бросив лопатку, позвонила Чжун Хон. – Привет, – сказала она. – У вас есть доставка? *-* Ву Бин и Сын Джо убежали к своим подружкам, а Чжи Ху как всегда пытался привести свои мысли в порядок. Он старался убедить себя в том, что это даже хорошо, что ему некуда идти и никакая женщина больше не претендует на его время и внимание. В семь часов он с облегчением отложил скрипку и вдруг понял, что голоден. Хорошо бы зайти к Чжун Хон. – Молчи, я знаю, что тебе нужно – Дакбоккымтан, – такими словами встретил его шеф-повар, когда Чжи Ху проник к нему на кухню. – На этот раз нет, – ответил парень, и тут зазвонил телефон. Чжун Хон повернулся, чтобы взять трубку. – Сделай что-нибудь попроще. Например, лапшу. Чжун Хон сделал ему знак замолчать. – Я слушаю. – Он помолчал и вдруг оглянулся на Чжи Ху. – Обычно нет, но для таких клиентов, как вы, мы делаем исключение. Дакбоккымтан, да? Ну что вы, никакого беспокойства. Достаточно чаевых разносчику. – Он повесил трубку и улыбнулся Чжи Ху. – Звонила Ха Ни, ей нужны куриные ножки. Хочешь доставить? – Да ты что! – Чжи Ху был ошарашен. – Дорогу знаешь, может, тебе это даже по пути. – Нет, не по пути, и никому не по пути, кроме Господа Бога, там такой подъем! С чего ты взял, что я туда пойду? Чжун Хон пожал плечами. – Ну, не знаю. Она позвонила, ты оказался здесь, вы в прекрасных отношениях, почему бы и нет? Вы разве поссорились? – Нет, мы не ссорились. Мы расстались – я ей не подхожу, она ждет своего принца. Перезвони ей и скажи, что твой разносчик приказал долго жить. – Тогда она останется без ужина, – огорчился Чжун Хон. – Ты же знаешь Ха Ни. У нее хороший аппетит. Чжи Ху вспомнил, с каким блаженством она ела цыпленка. И пирожные. Но это не шло, ни в какое сравнение с тем выражением наслаждения, которое появилось у нее на лице после их поцелуя, и это было… – Ладно, дело твое. Я пошлю к ней Чан Сока. – Не надо, – сказал Чжи Ху. – Я сам отнесу. А теперь поторапливайся, я голоден. *-* Через полчаса Чжи Ху взбирался по ступенькам на горку, где стоял дом Ха Ни. Добравшись до вершины, нажал на звонок. Дверь ему открыла Чжу Ри. – Привет. Вот, просили доставить Ха Ни. – Он показал Чжу Ри пакет, чувствуя себя полным идиотом. – А ты что, доставкой занимаешься? – поинтересовалась Чжу Ри, отступая внутрь дома. – Лишние деньги не помешают, – ответил Чжи Ху, вошел и стал подниматься по ступенькам, чувствуя на себе ее взгляд. Услышав из-за двери «If You Cant» в исполнении Пак Чон Мина, он вздохнул. Ха Ни, увидев его, изумилась, а он не поверил своим глазам – она была совсем другая. Одетая только в длинную старую голубую футболку и пестрые носки. Волосы волной падали ей на плечи, она смыла косметику. – Ничего себе! – воскликнула она. – Зачем ты пришел? – Вот как ты встречаешь разносчика из ресторана! – парировал Чжи Ху, разглядывая красивые стройные ноги, так поразившие его в пятницу в баре. – Я ждала Чжу Ри… Ну что ты уставился? У меня там шорты. – Она подняла край футболки, и Чжи Ху увидел мятые боксеры. – Как ты вообще вошел в дом? - Чжу Ри впустила.- Ответил он и вошел внутрь. – Боже! – простонала Ха Ни. Чжи Ху стал разглядывать квартиру. Она была устроена в классическом стиле. Внутренне поморщившись, он отметил, что обстановка не соответствует хозяйке квартиры. – Я заплачу тебе, или Чжун Хон, или кому угодно. – Не надо, – ответил Чжи Ху, все еще разглядывая ее жилище. – Снимаешь? – Нет, – ответила она, роясь в кошельке. – Сколько с меня? – Нисколько. На маленьком сером диване Чжи Ху увидел много плюшевых мишек и подошел посмотреть. - Тебе нет надобности оплачивать мой ужин. Спасибо, что принес, и… – Ты это собираешь? – спросил он, беря в руки маленького коричневого Тедди. – Чжи Ху, послушай… – Здесь еды хватит на нас двоих. Если тебе не нужна компания, то беру половину с собой. Но мне не хочется оставлять тебя с этим зверем наедине. – Чжи Ху положил игрушку на место и взял другого. – О, Винни Пух! Откуда ты их берешь? – Друзья дарят, родители, покупаю на блошиных рынках. Пожалуй, оставайся, – после некоторого раздумья добавила Ха Ни. Она повернулась к нему. – Давай я заплачу за половину ужина. – Нет уж. – Сказал Чжи Ху. Парень умолк и пошел к столу за пакетом. – Тот парень и правда, нечестно с тобой поступил. – Какой парень? – Который бросил тебя в тот вечер, когда мы познакомились. Ты его, должно быть, любила. – Я? – Ха Ни заморгала. – Его? Вовсе нет. «Ну и отлично», – подумал Чжи Ху, хотя это не имело почти никакого значения. – У тебя есть тарелки? Она обошла стол и заглянула в кухню. – Принеси еще бокалы для вина, – попросил Чжи Ху, открывая коробку. – Что? – переспросила Ха Ни. – Бокалы. Для вина. Ха Ни вынырнула из конуры с двумя бокалами и накрыла стол, а он откупорил бутылку, при этом стараясь не замечать футболку Ха Ни. Хорошо, что она так неважно одета. Если бы на ней был тот красный джемпер, ему пришлось бы туго. – Ты умеешь готовить? – спросил Чжи Ху. – А ты? – Еще как! – Он взял у нее ложку. – Я когда-то посещал курсы. Здесь нужна большая ложка, Петти. А эта для еды. – Или для того, чтобы воткнуть в тебя, – проворчала Ха Ни. Чжи Ху покачал головой и пошел на кухню искать большую ложку, но вместо нее обнаружил кастрюлю с какой-то гадостью. – Что это? – Не важно, – ответила Ха Ни. Чжи Ху поднял брови, и она объяснила: – Я думала, что сама смогу это сделать, нашла рецепт. Но ничего не получилось. – Это Дакбоккымтан? – Нет. Потому я и позвонила Чжун Хону. – Как ты это делала? – А что? Мне не нужны твои комментарии. – Ты хочешь знать, как это делается, или нет? – Хочу.- Ответила Ха Ни и надула губки. – Зачем? – спросил он. На что она только хмыкнула и вышла из кухни. *-* – Так, значит, Дакбоккымтан не вреден для сердца и не увеличивает вес? – Ты хочешь сказать – полезен для сердца? – Чжи Ху взял бокал. – По крайне мере не смертелен. – Объясни это моей «маме». То есть своей тете, – усмехнулась Ха Ни. – Знаешь, мне не следует готовить. – Ну почему же? Первый блин всегда комом. – Он раскрыл упаковку и выложил ножки на тарелку, ухитрившись не пролить ни капельки соуса. – Только не у тебя. Ты все делаешь безупречно. – Да ладно, – сказал Чжи Ху, – тебя бросил парень, понимаю. Но ты о нем не очень-то волновалась, так почему же до сих пор злишься и переносишь свою досаду на меня? – Он был вроде последней соломинки. Она с удовольствием жевала. – Итак, чем же он так провинился, что ты не стерпела? – Да все из-за моего дурацкого характера. – Ха Ни наколола кусочек картошки на вилку с таким остервенением, какого тот явно не заслуживал. – Что ему не нравилось в твоем «ангельском» характере? – Чжи Ху покачал головой. – Все. Точнее то, что я была через, чур мягкой. Да, но он прав, – сказала Ха Ни. – Насчет меня. – Она с вызовом посмотрела на него. – Верно? – На этот вопрос нельзя ответить без того, чтобы не обратить на себя твой гнев. Оставь его для бросившего тебя дуралея. Я хороший человек. Ха Ни подцепила другой кусочек и отложила вилку. – Ладно, даю тебе полную свободу. Что ни скажешь, я все приму спокойно. На лице ее была написана ярость, и Чжи Ху рассмеялся. – Как? Ха Ни посмотрела на него задумчиво, потом кивнула. – Ты единственный мужчина, которому я доверяю и который мне не солжет. – Ты мне доверяешь? – Чжи Ху был удивлен и польщен. – Я думал, я монстр. – Но это не мешает тебе быть со мной правдивым. Довольно часто. Чжи Ху перестал жевать. – Всегда, – поправил он. – Я тебе ни разу не лгал. – Да, – согласилась Ха Ни. – Итак, что мне делать с моим характером? Чжи Ху отложил вилку. – Вот что я тебе скажу: ты такая, какая есть! И не надо ничего менять! Найдётся человек, который полюбит тебя такую! Мягкую, теплую, ласковую… - уточнил Чжи Ху, наблюдая, как ее грудь под футболкой плавно поднимается и снова опускается. – Соблазнительная, – предположила она. – Сексапильная, – пробормотал Чжи Ху, чувствуя головокружение. – У тебя есть что-нибудь под футболкой? – Конечно. – Ха Ни откинулась на спинку стула. Чжи Ху понял, что фантазии могут завести его слишком далеко. – Давай займемся едой, – сказал он. – Так о чем мы говорили? – Характер, – напомнила Ха Ни. - Ах, да. У тебя от голода портится характер. Ты просто не воспринимаешь правду. К тебе приятнее прикасаться. Ха Ни была потрясена. – По-твоему, я сексуальна? Почему же никто этого не замечает? – Потому что ты одеваешься так, будто ненавидишь свое тело, – объяснил Чжи Ху. – Все идет от головы, какой ты сама себе кажешься, такой и выглядишь. – Откуда ты знаешь, какая я? – рассердилась Ха Ни. – Я целовал тебя и должен сказать, твои губы – просто чудо. А теперь съешь что-нибудь. – Ответил Чжи Ху, тоже вспыхнув. Ха Ни посмотрела на тарелку и стала, есть, нахваливая вкусное блюдо. Потом Чжи Ху вызвался помыть посуду, но Ха Ни вытолкала его за дверь. Она убрала остатки еды в холодильник, выбросила мусор, потом пошла в спальню и залезла под атласное одеяло. Думая, что опять попалась в чужие сети. Вот ведь гад.