Тайный медальон

      Шестнадцатое февраля 2008, суббота Перед сном Чихиро взял с обоих обещание, что они не будут устраивать слезливых прощаний, так как он этого ой как не любит. Парни сдержали своё слово, хоть и переборщили: утром от них осталась только не подписанная записка «Спасибо за всё», и ничего более. Маюзуми почесал затылок, жалея, что не успел проверить, действительно ли эти двое ему не приснились. На тот момент ребята уже ехали в Токио утренним рейсом, на который даже не пришлось заказывать билеты заранее, ведь вагоны были полупустыми. Мать очень рада была видеть своих сыновей; неожиданно приехавший отец сделал ребятам сюрприз. Но в конце концов всё сводилось к тому, что Лу-гэ временно нанимался репетитором и учил брата всему, что знает, включая элементарные основы корейского языка.       Двадцать второе февраля 2008, пятница Лухан на полпути к кухне резко остановился, услышав звонок в дверь. Чтобы открыть их, ему достаточно было всего-навсего протянуть руку, что он и сделал, не удосужившись спросить, кто стоит по ту сторону, как должен был. Впрочем, ему можно было это простить: в доме, так уж и быть, все теперь общались на его родном китайском, так что юноша даже не думал учить японский. За порогом стояла красивая девушка с необычным цветом печальных глаз. Узрев такую картину, парень остолбенел, в замешательстве моргнув несколько раз. — Тецу-кун... — нерешительно начала она, и всё резко встало на свои места. — А, Тецуя! — громко обрадовался парень и жестом пригласил её внутрь, одновременно с этим на китайском зовя брата. Голова и плечи младшего забавно показались в дверном проёме, и юноша приветливо улыбнулся гостье, узнав её. — Проходи, Момои-сан. Будь как дома. Последняя реплика ей уверенности не придала, тем не менее, она всё же робко исполнила просьбу. — Чем занимаешься? — спросила она самое невинное, что пришло в голову. — Учусь, — как всегда коротко ответил Куроко, и Сацуки, бросив взгляд на учебники, заметила, что в них расписана программа третьего курса, но больше по этому поводу ничего расспрашивать не стала, отвлёкшись на выразительные изменения в интерьере. Однажды, давным-давно, она уже бывала здесь, и запомнила всё в ближайших подробностях, стремясь позже всё проанализировать и узнать о парне что-то новое. Со стен исчезли все плакаты с баскетболистами НБА, с рабочего стола — фото Чудес, сделанное после победы на их первом чемпионате. Кровать выглядела нетронутой. Идеальный порядок, несвойственный обычным мальчишкам, превратился в жуткий неконтролируемый срач, представленный кучей бумаг, — учебников, сборников, тетрадей, словарей и прочего. Единственным признаком того, что спальню всё же используют по назначению, были два скрученные футона, лежащие под стенкой. Тецуя объяснил это тем, что они с братом, чтобы не ссориться за единственную кровать, решили спать на полу. — Тот парень — твой брат? Ты никогда не упоминал о нём. — Он всю жизнь провёл с отцом в Китае, а я — здесь, с матерью, — пожал плечами парень. — В последний раз мы виделись ещё перед тем, как я поступил в среднюю школу, поэтому я ничего не рассказывал. Всё это он изрёк, не отрывая взгляда от учебника, и девушка почувствовала неловкость. — Прости, что отвлекаю от учёбы. Тот, набравшись от брата, лучезарно улыбнулся. — Не страшно, ты отвлекаешь меня куда меньше, чем Лу-гэ, так что не беспокойся об этом, Момои-сан. Видя, что друг в полном порядке, девушка почувствовала облегчение. Она волновалась за него больше, чем страдала сама, и эти две недели показались ей сущим адом, но теперь он наконец закончился. Или так она думала. — Он теперь останется тут, с тобой? — не удержалась она от вопроса. Юноша тихо засмеялся, и она поразилась. Он никогда на её памяти не был в таком приподнятом настроении. — У Лу-гэ мощное обаяние. Он заинтересовал тебя с первого взгляда, а я рядом с ним забываю обо всех проблемах. Каждая наша встреча меняет меня до неузнаваемости. Я боялся идти в Тэйко, веря, что её баскетбольный клуб не для моих способностей, но его поддержка придала мне сил. Я собирался бросить всё после третьего курса, но он даже по телефону умудрился дать мне такую взбучку, что я до сих пор под впечатлением. И даже сейчас... Он рядом так долго, а значит, моя жизнь никогда не станет прежней. Лу-гэ удалось сломать меня... нет, не подумай ничего такого, в лучшую сторону. Я смог сделать то, о чем никогда не думал, принять решение, на которое никогда бы не решился. Теперь всё будет иначе. — Есть идите, голубки! Вылезай оттуда, мой маленький книжный червь, — позвал Лухан из кухни. — Мы не голубки! И вообще, от червя слышу! — наиграно обиделся юноша, впервые за четыре часа поднимаясь на ноги. — Ащ-с-с-с-с... — Твой китайский настолько хорош? — удивилась Момои, и впервые заметила среди разбросанных по полу бумаг учебник по корейскому. — Но зачем тебе ещё и корейский? Направляющийся нетвёрдым шагом (из-за затёкших ног) на кухню Тецуя резко остановился, а его сияющее лицо превратилось в застывшую маску. Сацуки попятилась на шаг, испугавшись неожиданной перемены. — Мы всей семьёй уезжаем отсюда, — тихо выдохнул он, — и никогда не вернёмся. Он повернул голову, чтобы взглянуть ей в глаза, и девушка всё же увидела человека, встречи с которым так боялась все эти две недели, даже поначалу не осознав сказанного. — Прости меня, Момои-сан... я не могу иначе.       Двадцать седьмое февраля 2008, среда, 11 АМ — Те-ецу-ку-ун!!! Несколько людей недовольно повернулись в сторону девушки, другие же ничуть не удивились, — в аэропорту такое далеко не редкость. Юноша аккуратно гладил её, плачущую, по голове, обнимая другой рукой. Все слова уже были сказаны до этого, и ей больше ничего не оставалось. Она знала: Куроко не любит повторов, особенно с таким сценарием. Миг — и он отстранил её от себя. — Береги себя, ладно? Она грустно улыбнулась. — А я хотела то же самое сказать. — Прости ещё раз. — Не надо... Я всё понимаю. Он слегка улыбнулся в ответ, но тут же посерьёзнел. — Что ты будешь делать, когда они приедут? — Наверное, я сама поеду к ним в Сиэтл через два года, когда закончу школу. — Сиэтл, значит... Так ты их простила? — Они воспользовались шансом, который им подарила судьба, и я не вижу в этом ничего плохого. Да, они поступили подло, ничего нам не сказав, но ты же знаешь, я не смогу на них дуться целых четыре года. Ребята, кроме того, ещё совсем дети... — Ты молодец, — вынудил он самого себя, — но я не смогу. — Но, Тецу-кун... — Прости, я не хочу говорить об этом. «Что ты вообще понимаешь? — хотелось ему выкрикнуть. — Ты наблюдала за этим лишь со стороны, даже толком не понимая, что происходит!» — Ку-у-ро-о-ко!!! — Казунари, подобравшись из-за спины, забросил руку ему на плечо. До парня мигом дошло, что это Сацуки умудрилась его позвать. Удивила. — Привет, Куроко-кун. Химуро Тацуя? — Йо. — Маюзуми-кун... — Салага, какого черта сваливаешь, не попрощавшись?! Рядом от боли вскрикнул Такао, и Тецуя понял, что тренер случайно промахнулась, и влепила по голове бумажным веером ещё и ему. Бедолага. Включая, естественно, Сейрин, пришли все. Даже более того, — за Маюзуми увязались Лео и Котаро; за Такао — Мияджи; за Химуро — вся основа Йосен, а за Сацуки — добрая половина всего клуба Тоуо, включая старичков и первогодок. Пришёл даже Касамацу, притащив (а по-другому и не скажешь) всю свою команду; новая менеджер Кайдзё при этом не отводила глаз от Ханя. Были также ребята из других школ (кое-кого юноша и вспомнить толком не смог), и даже Хайзаки. Когда они успели обзавестись настолько хорошими отношениями? — Так это он — тот парень-феномен? — спросил какой-то мальчишка из Тоуо. — Но в нём же нет ничего особенного! Вакамацу отвесил ему подзатыльник. — Нифига. Тебе кажется. — Тогда я рад, что вы уезжаете, семпай, — широко улыбнулся озорник. — Теперь у нас будет шанс взять Летний кубок. И Зимний тоже. Пока капитан линчевал пацана где-то неподалёку, Тецуя зашёлся заливистым смехом, поняв, на что тот намекал (все шокировано смотрели на эту сцену, а он и не замечал). Да о нём среди учеников-баскетболистов уже легенды ходят! Вот же почему его пришло проводить столько народу!!! — Ты только пиши, лады? — Не смей забросить баскетбол! — Увидимся в национальной сборной, гадёныш. — Ты же приедешь нас навестить? — Не смей, слышишь??? Я тебе голову откручу, если ты забросишь игру!!! — Успехов, — слегка улыбнулся Тацуя, наверное, самый адекватный в этой компании. Но остальные... — Не смей вернуться, пока я школу не закончу! Не то мы вообще никогда не выиграем! — Нет, ну правда, что в нём такого? — Он всему Поколению Чудес дал пинка под зад! Раз ничего не знаешь, то и не лезь и не ори на весь аэропорт, молокосос. — Не надо, я не... — пытался успокоить всех юноша, но невидимость ещё пока никуда не делась, поэтому ему оставалось только беспомощно наблюдать, как Касамацу убивает первогодку. — Тецу-я, а ты популярен, — с заметным акцентом сказал ему на ухо брат, пытаясь использовать корейский. — Лухан-хён, давай в самолёте придумаем мне новое имя? — спросил юноша в ответ, и старший удивлённо на него уставился, но не потому, что удивился вопросу, а потому, что младший освоил язык ничуть не хуже его. — Давай, — согласился он всё ещё растеряно. — Решил сменить? — Ага. — А зачем? — Чтобы начать действительно новую жизнь.