Пурпурный

*** Так странно всё начиналось. И так странно всё закончилось. Так странно длилась наша история. Нет, не длилась. Она длится, продолжается - в настоящем времени. Время... У нас его полно. А раньше казалось, что мало. Я дышу тобой. Могу быть только с тобой. Вижу глубоко в твоих зрачках отражение себя - хотя кажется, что мы совсем не похожи. Нет, мы действительно не похожи, мы очень разные. Как холод и жар, лёд и огонь, штиль и шторм, покой и буря. Даже наши цвета отличаются. Ты - алое, я - синее. А вместе мы - пурпур. Красивый, глубокий цвет. Это значит, что вместе мы красивая пара, да? Я думаю, да. Мы много пережили и вместе, и по отдельности. Мне не понять твою боль. Тебе не понять мою отчаянную преданность другому. Но это не отменяет того, что наши души связаны. Кажется, сама судьба связала две мятущиеся души, чтобы их не мотало на поворотах, чтобы не ранили камни жизненного потока, чтобы было кому подать руку, помочь подняться. Я помню, когда ты впервые у нас появился. Такой странный. Нелюдимый. Теперь ты другой. И лишь со мной ты - настоящий. Я тогда почти не обратил внимания на тебя. Я и подумать не мог, что ты станешь причиной, по которой я живу. Раньше я боялся умереть. Теперь же... Умирать не страшно, если знаешь, что то, что тебе дорого, в безопасности. И всё же я стремлюсь жить, жить ради тебя, ради твоей улыбки, ради твоего счастья. Я знаю - твоя душа умрёт в день, когда умру я. Поэтому я буду жить. Ради тебя. Наша история так давно началась... Всё началось одним июльским вечером, когда красное закатное солнце палило землю, и мы возвращались с миссии. Мы - это Гамма, Тозару и я. А дома нас ждал сюрприз. *** Сил на то, чтобы возмущаться по примеру Тозару на подлых людей, которых Джиглио Неро считали своими союзниками, не было. Генкиши устало вздохнул. Думать о таких грустных вещах, как предательство и лицемерие, не хотелось. Это заставляло смотреть на жизнь с самой чёрной точки зрения. А Генкиши не хотелось забивать себе сегодня голову чем-то мрачным. Хотелось принять душ и лечь спать. В такие моменты иллюзионист как никогда был рад, что лидером является Гамма. Пусть он и отдувается перед Арией-сама. Хотя ему это, кажется, в радость. Вот и пусть старается. А он отдохнёт. От кровавой бойни, от тяжёлых мыслей, от липкого ощущения человеческой нечистоты... Вот, наконец-то, и резиденция Джиглио Неро. Сейчас они смогут расслабиться. Ария-сама улыбнётся им, посмотрит с сочувствием, согреет своим теплом. Она их небо - тёплое и солнечное. Несмотря на всю жёсткость мира мафии, она была, есть и будет их ангелом-хранителем. Нежным, добрым, ласковым. Они вошли в резиденцию и поднялись на второй этаж. В приёмной перед кабинетом босса на мягком синем диване сидел мальчик. Генкиши немного удивился. Он никогда раньше его здесь не видел, иначе точно запомнил бы; очень уж приметная внешность. Длинные, до лопаток, волосы цвета фуксии. Европейские черты лица вкупе с восточными; скорее всего, полукровка. Мешковатая толстовка и шорты не скрывают, а скорее подчёркивают худобу мальчика. На коленках - залепленные пластырями ссадины. Мальчик смотрит вниз, положив руки на колени, чуть сгорбившись. - Эй, пацан, ты кто? Откуда тут появился? - немного грубовато обратился к нему Тозару. Мальчик поднял голову. Раскосые большие глаза были необычайно светлого, янтарного цвета. Он равнодушно окинул их взглядом, и снова опустил голову. - Эй!.. - снова напрягся Тозару. Он не был таким уж вспыльчивым, обычно. Просто сейчас они все были на взводе. И равнодушный ко всему незнакомый мальчик рисковал ощутить на себе последствия этого настроения. - Гамма? Вы уже вернулись? Из кабинета вышла Ария-сама. Она мягко улыбнулась им. Повернувшись к мальчику, ласково попросила: - Нозару, подожди ещё чуть-чуть, хорошо? Я отпущу команду Гаммы, и мы с тобой сходим к Бертольдо, ладно? Нозару, пока она говорила, не сводил с неё глаз, кивнув в конце. - Ария-сама, докладываю... Пока Гамма рассказывал Арии о том, как прошло их задание, Генкиши позволил себе отрешиться от реальности. Это помогало справиться с болью в перетруженых мышцах. А также позволяло спокойно поразмыслить о любой важной проблеме. Не то, чтобы мальчик был проблемой, просто непонятно было, откуда он здесь. Зачем он здесь? Почему Ария к нему так ласково обращается? Изнурённый вид мальчишки, правда, сам по себе вызывал сочувствие. Бертольдо Гранио - Хранитель Солнца и врач Джиглио Неро. Зачем Арии-сама идти туда вместе с этим мальчиком? Он болен? - Хорошо, что вы с этим разобрались, - печально кивнула босс. В её взгляде можно было разглядеть понимание, от которого теплело на душе. - Ария-сама, позвольте спросить, кто этот мальчик? - сдержанно спросил Гамма. Ария сегка улыбнулась, бросив короткий взгляд на Нозару. - Это - Нозару, ему девять лет. Он - наш будущий Хранитель Урагана, Гамма. Генкиши удивлённо приподнял бровь. Конечно, нынешний Хранитель в два раза старше самой Арии, и ему пора уже на покой, но разве брать на эту должность ребёнка разумно? - Но Ария-сама, он же просто мальчишка! Слабый ребёнок! - возмутился Тозару. Нозару поднял голову, уставившись на Тозару. Тот заметил этот взгляд, и непонятно почему замолчал. - Ария-сама, разве он достоин быть Хранителем? - спросил Гамма, нахмурившись. - Простите, но я сомневаюсь, что этот ребёнок, - он несколько пренебрежительно взглянув на Нозару, - выдержит хотя бы немного в мире мафии. - Он очень сильный, - покачала головой Ария. - По силе пламени Нозару не уступает Фабиану уже сейчас, а со временем он его превзойдёт. Сила же его духа выдержит любые испытания. Я верю в него. - Как пожелаете, - пожал плечами Гамма. Весь его вид буквально кричал о скептическом отношении к данной мысли. Не глядя на Нозару, он вышел из приёмной. Поклонившись боссу, Тозару и Генкиши последовали за ним, провожаемые внимательным взглядом Нозару. *** Тозару нервно ходил из угла в угол. Гамма, будто не замечая его метаний, играл в бильярд. - Ну, неужели тебе всё равно, что нашим Хранителем Урагана станет мальчишка? - наконец взорвался Тозару. - Если таково желание Арии-сама, мне всё равно, - прозвучал спокойный ответ. Тозару мысленно чертыхнулся. Чего и следовало ожидать от безумно преданного Арии двоюродного брата. - Знаешь, Гамма, - после короткого молчания задумчиво произнёс негр. - Что? - А он на отца чем-то похож... Гамма сжал кий до хруста. Снова он вспоминает об этом ублюдке. - Чем же? - Не знаю... Может, цветом глаз? По-моему, у отца были такие глаза. - Ни хрена он не похож. - Гамма отвернулся. И вздрогнул. У двери стоял Нозару. Склонив голову набок, он разглядывал их. "И правда, он очень похож на дядю. Чёртов мальчишка!" - Что ты здесь делаешь? - Гамма отложил кий, подходя к ребёнку. Мальчик немного сжался, наблюдая за мужчиной исподлобья. - Тебе здесь не место. Ясно? Раз Ария-сама решила принять тебя в Семью, я и слова не скажу поперёк её решения, но не жди, что я буду считать тебя членом своей Семьи. Ты не заслужил моего уважения. - Гамма ждал обиды, злости, слёз, в конце-концов, но янтарные глаза остались сухими и абсолютно безэмоциональными. - Почему ты молчишь? Язык проглотил? - нахмурился сильнее Гамма. Тозару забеспокоился. Пусть этот пацан странный и нежеланный здесь, но всё же ребёнок. Зная характер Гаммы, стоило ждать неприятностей. - Эй, Гамма, не стоит так... - Молчи! - огрызнулся тот. - Я хочу услышать хоть слово от этого пацана!! Нозару опустил голову. Плечи начали немного дрожать. Тонкие пальцы сжались в кулаки. - Нозару? Гамма? Удивлённый голос Арии-сама словно ушатом ледяной воды окатил разозлившегося Гамму, мгновенно успокаивая. Нозару вздрогнул, и выбежал из комнаты, обогнув Арию. - Что случилось? - женщина подняла глаза на Хранителя Грозы. - Ну, Ария-сама... Гамма немного повздорил с Нозару... - Тозару, как обычно, попытался сгладить ситуацию. - Каким образом? - босс нахмурилась, сложив руки на груди. - Нозару не разговаривает. - Что?! - вскинул брови Гамма. - Он немой, - немного раздражённо пояснила она. - Психологическая травма плюс повреждённые связки. Связки-то мы ему вылечили, Бертольдо постарался, но вот душу его исцелить я не в силах. - Ария тяжело вздохнула. - Я надеялась, что вы ему поможете, но, похоже, вы сделали только хуже. - Причём здесь мы, Ария-сама? - недоумённо спросил Тозару. - Нозару - ваш брат, - пояснила та. - Он сын твоего отца, Тозару, и твоего дяди, Гамма. Бывшего мужа сестры твоей матери. Это заявление ввергло мафиози в шок. Брат?! - Твой отец, Тозару, бросил мать Нозару, когда узнал, что она беременна. Нозару жил с отчимом, и, судя по всему, жилось ему несладко. Мне кажется, вы с ним похожи. Я бы хотела, чтобы Нозару почувствовал, что здесь его дом, здесь его семья. Я понимаю, Гамма, ты не знал, кто он, так что надеюсь, что подобного больше не повторится. Я могу верить в то, что вы наладите отношения? (п/а - поясню: отец Тозару был мулатом, мать Нозару - белой, поэтому Нозару европеоид. Он пошёл в мать. А Тозару, видимо, в отца. Это моё мнение, почему такие непохожие друг на друга люди зовут себя братьями) - К-конечно, Ария-сама! - вскинулся ошеломлённый Тозару. Босс кивнула и ушла. - Гамма, получается, он мой брат, - пробормотал Тозару, качая головой. - Чёрт, а ведь мы и правда немного похожи! Надо поговорить с ним... - Он же немой, забыл? - Гамма скрестил руки на груди, хмурясь. - Ну, как-то же Нозару и Ария-сама смогли договориться, - пожал плечами Тозару. - Он наверняка умеет писать. Сумеем объясниться, короче. А что ты такой нахмуренный? - Он - сын человека, который чуть не довёл твою мать до психбольницы, - холодно ответил Гамма. - Я прекрасно помню, как моя мать приводила твою в чувство. Очень жаль, что ты так легко забыл про это. - Но ведь Нозару не отвечает за грехи нашего отца, - запротестовал Тозару. - Он и не видел его ни разу. Давай хотя бы попробуем с ним поговорить? В конце концов, этого хочет Ария-сама. - Ладно, - со вздохом смирился Электрический. Последний аргумент для него оказался самым весомым. - Только давай завтра. Устал я за сегодня. - Конечно, конечно. Завтра утром... *** Гамма и Тозару нашли Нозару в гостиной. Мальчик сидел на диване и что-то строчил в большой тетради. Он быстро взглянул на них, и снова уткнулся в свои записи. - Э-э, доброе утро, Нозару, - немного скованно поздоровался Тозару. Естественно, не удостоившись и кивка. Гамма сел в кресло поотдаль. Тозару присел напротив Нозару. Он немного помялся, не зная, с чего начать разговор. - А... чем ты занимаешься? - ну, надо же с чего-то начинать? Нозару снова непонятно зыркнул на него, перевернул страницу. Крупно вывел "Физика". Показал Тозару. - Так ты учишься? Молодец, - неуклюже похвалил старший брат. Снова наступило молчание. Тишина, похоже, совершенно не тяготила Нозару, спокойно занимающегося физикой. А вот Тозару растерянно смотрел на него, не зная, что ещё сказать. - Слушай, Нозару... - он вздохнул, собираясь с мыслями. - Я понимаю, это должен был говорить не я, но всё же... Прости Гамму, хорошо? - Что?! - вскинулся Гамма, сердито смотря на Тозару. Мальчик поднял голову, удивлённо смотря на своего старшего брата. - Он иногда грубит, бывает вспыльчивым и раздражительным, но на самом деле он хороший человек - честный, ответственный, преданный своей Семье. Гамма не знал, что ты наш брат, потому и наговорил тебе лишнего. Не обращай на это внимания, ладно? Я хотел бы, чтобы мы с тобой подружились, Нозару. Честно, я рад, что у меня есть брат. Нозару продолжал изумлённо смотреть на него. Затем схватил ручку и быстро застрочил что-то. Показал Тозару. "За что ты извиняешься? Это же правда - то, что Гамма-сан сказал. И потом, у нас с ним нет кровного родства. А с тобой мы сводные братья. Я ни на что не рассчитывал. Я не ждал, что вы с радостью примете меня. Не нужно стараться вести себя со мной по родственному. Я всё понимаю." Несколько строк дали Гамме понять, каков характер Нозару. Он не будет навязываться, он прирождённый одиночка, однако, тем не менее, он хочет, чтобы у него была семья. Такое вот противоречие. Гамма увидел это в обречённых глазах мальчишки. - Но ведь... - Тозару посмотрел на Гамму. - Значит, ты не в обиде на меня, - медленно произнёс тот. - А теперь послушай меня: как бы то ни было, ты мой родственник, пусть и не кровный. К тому же, мы принадлежим к одной Семье. Я и не собирался как-то по особенному вести себя с тобой. Не жди каких-то нежностей. Но и плевать на тебя не буду. Мы родственники, и я буду следить за твоей судьбой. Нозару выглядел поражённым, насколько это можно было различить на его безразличном лице. Гамма подумал, что, похоже, ему удалось тронуть сердце братишки. Да, теперь у него появился ещё один младший брат. Со своим тараканами в голове и скелетами в шкафу. Но всё-таки не чужой. Мальчик склонился над тетрадкой. "Нет необходимости. Мне это не нужно." Все надежды на достижение взаимопонимания растаяли, словно туман на солнце. Всё ясно. Нозару просто не нужна семья. Этот глупый ребёнок решил отказаться от заботы и тепла близких людей, заменив их чем-то одному ему понятным. - Нормально, - нахмурился Гамма. - Мы тут душу открываем, стараемся, хотим, чтобы ты чувствовал себя как дома, а ты... "Я уже всё сказал. Главное, в приют не отдали. На остальное мне плевать. Мне безразлично ваше мнение, мне плевать на мнение кого-либо, кроме госпожи Арии." Нозару показал запись. Гамма приподнял брови. Значит, тепло улыбки Арии-сама растопило замёрзшее сердце этого странного ребёнка. Ладно, пусть делает, что хочет. У них ещё будет время поладить; главное - не торопить события. Мальчишке тяжело пришлось у отчима и матери, судя по тому, что он молчит. Да и вид, словно его голодом морили. Бледный, худой; тень затравленности и озлоблённости в глубине золотистых глаз. Такая же была у Тозару, когда его мать сходила с ума после ухода отца из семьи. Гамма ещё не был уверен в своём отношении к новому члену семьи. Но одно он понимал совршенно ясно: он не хочет видеть в глазах Нозару эту горькую тень. Нозару тряхнул головой, отбрасывая с глаз волосы. Собрал свои вещи со стола и встал с дивана, тем самым намекая, что разговор окончен. - Нозару, послушай, - быстро произнёс Тозару, подымаясь. - Что бы ты ни... говорил, мы всё равно твоя семья. Мальчик покивал со скучающим видом, но глаза как-то странно блеснули. Гамма тяжело вздохнул. Братец им попался проблемный, однако... *** Ария-сама порой проявляет несвойственные ей таланты манипулятора и интригана. К счастью, применяются они исключительно во благо членов её семьи. Но иногда её усилия приводят к неожиданным результатам... Вот, сейчас она стояла перед Гаммой, Тозару и Нозару, и сомневалась: а правильно ли она поступает? Но колебаться уже поздно, поэтому женщина, приветливо улыбнувшись, начала объяснять причину, по которой позвала их в свой кабинет. - Вы знаете, что в лесополосе, неподалёку от Палермо, происходят странные случаи. Несколько человек пропало, причём не было найдено ни трупов, ни даже следов похитителей. Это территория принадлежит семье, которая находится под нашей эгидой. Сами разобраться они не могут, поэтому наш долг - выяснить, что там происходит, и помочь им по мере своих возможностей. На это задание я решила послать вас троих. Думаю, вы прекрасно сработаетесь. Все подробности вам объяснят на месте. Гамма, ты командир группы. - Ария-сама, простите, но вам не кажется, что опасно посылать на такое ответственное задание ребёнка, который только начал учиться работать с Пламенем? - нахмурившись, поинтересовался Гамма. Нозару сердито фыркнул. - Гамма, я уверена, что Нозару справится, - лучезарно улыбнулась Ария. - Не недооценивай его. К тому же, это твоя обязанность, как командира группы, следить, чтобы никто не пострадал. Желаю вам удачи. "И наконец-то достучаться до вашего замкнутого младшего братика, - мысленно добавила она. - Я верю, что вы найдёте общий язык." *** Они шли по лесу. Нозару шёл в конце, неторопливо, разглядывая деревья и поглядывая на небо. Он казался бы обычным ребёнком, если бы не безразличное ко всему лицо и пустые глаза. Тозару периодически оглядывался, не отстал ли младший братишка. Он надеялся на то же, что и Ария - что Нозару пойдёт на контакт, и они всё-таки смогут найти общий язык. Гамма же всё ломал голову над очень важным вопросом - как выполнить задание, и при этом не задействовать Нозару. Нет, он не сомневался в том, что мальчик может за себя постоять - раз так сказала Ария-сама. Но чтобы ребёнок сражался... Нет, пусть лучше где-нибудь в сторонке постоит. Внезапно послышались громкие грубые голоса. Гамма и Тозару насторожились. Они не заметили, как Нозару вздрогнул. Навстречу им вышла группа из десяти мужчин. Похоже, это из-за них происходили все эти странные случаи. Наверное, где-то неподалёку была их базу. Да это пока и неважно. Всё равно сейчас придётся сражаться. Он сам с ними разберётся. Кивнув Тозару на мальчика ("пригляди за ним"), Гамма бросился на противников. Нозару безучастно следил за ним взглядом. Что за мысли таились в зеркале янтарных глаз? Какие тайны скрывал этот взгляд? Несколько врагов прорвались сквозь защиту Гаммы, и бросились к ним. Тозару тихо зарычал, выхватил своё оружие, оттолкнув Нозару за спину. Глаза мальчика чуть расширились, крылья носа дёрнулись. Враги попались сильные. Тозару едва справлялся с тремя... Стоп! Их же только что было четверо! Неужели один из них... Так и есть. Позади послышался дикий крик. Гамма быстро обернулся. Увиденное отнюдь не порадовало его. Человек, прорвашийся к Нозару, с воплями катался по земле. Он горел заживо в пламени Урагана. Нозару стоял над ним, опустив голову. Чёлка закрывала его лицо почти полностью. На руке горело чистым пламенем кольцо, великоватое для детской ручки. - Ах ты, мразь! - закричал один из мафиози, и бросился к Нозару. Мальчик вздрогнул, вскинув голову. Пламя всплеснуло алыми крыльями, обняв врага. Новые вопли вскрыли воздух. Мальчик шумно выдохнул, чуть хмурясь. Гамма заметил, что с его правой руки, на которой было кольцо, капала кровь. Больше врагов не было. Гамма быстро подошёл к брату. Схватил его руку, не обращая внимания на болезненное шипение. Кожа вокруг кольца Урагана потрескалась и вздулась. Из трещин сочилась кровь. Ужасные раны оплетали худую кисть от фаланги до суставов запястья. - Так, ты больше не сражаешься, - резюмировал Гамма. Нозару вскинул на него удивлённые глаза с расширившимися от боли зрачками. - И не смотри на меня так. Тозару, ты ведь брал с собой аптечку? Перевяжи нашему брату руку. - На этот раз дрожь, пробравшая мальчика, была заметней. - Ну, и чего ты дрожишь? Всё ведь хорошо, врагов больше нет. Жаль только, мы с Тозару проглядели, когда они на тебя напали. - Да, надо было следить лучше, - подтвердил Тозару, осторожно обрабатывая руку брата. На лице того было явно видно полное офигевание. - Так, нам надо поспешить. Может, успеем зайти по дороге домой в одну очень милую кофейню - отметим. "Почему?" - Нозару, ты идёшь? Быстрее, нам надо торопиться. "Не понимаю вас." *** Гамма ненавидел убивать. Но придя на территорию ублюдков, которые повстречались им в лесу, и увидев замученных подростков, он не стал сдерживаться. Тозару отвёл Нозару подальше, чтобы не попал под горячую руку. Хорошо. Не хотелось бы ему навредить. Очередной противник. Сильный. С ним приходиться выкладываться на полную катушку. Хорошо. На нём можно выместить злость, ненависть, дикую, всепоглощающую ярость. И так просто не заметить летящего в тебя сгустка зелёного пламени. Чья-то ярость так же ищет себе выход. - Н-нет!.. Кто кричит хрипло и надрывно? Кто не желает его смерти? Тот, чьё алое пламя окутывает жаркими крылами. Нозару привык действовать и думать одновременно. Разум ещё только понимает, что Гамма не успеет защититься, а тело уже двигается. Бежит, глупое, наперерез пламени, вызывает своё собственное. Тозару что-то кричит, а ещё слышно чей-то странный голос... И только спустя секунду Нозару понимает, по саднящей боли в горле, что это был его голос... Красный ураган гаснет, и Нозару оседает на землю, едва дыша. За сегодня он истратил слишком много пламени. Его подхватывают сильные руки. Мальчик безразлично смотрит на Гамму, который взволнованно осматривает его руку. А, точно, раны вскрылись. - Гамма! Как он? - Тозару подлетает за секунду, и начинает разматывать бинты на руке братца. - Слишком много пламени потратил. Глупый ребёнок, зачем ты это сделал? - Гамма спрашивал, не рассчитывая услышать ответ. - Не хотел... видеть твою... гибель. Ты меня... хотел защитить. Я тоже... захотел, - тихий, слабый голос. Нозару очень старался в нескольких словах донести до брата - да, всё-таки брата - суть своего поступка. Гамма улыбнулся. Наконец-то заговорил. Чёрт, как приятно слышать такие слова. И понимать, что Нозару всё же начал делать шаги навстречу им - пусть несмелые и настороженные - тоже очень радостно. А Тозару и вовсе радостно лыбится. Треплет Нозару по волосам. Тот терпит, хоть и закатывает мученически глаза. Обратно мальчик ехал на широкой спине Тозару. Он, конечно, пытался идти сам, но его так шатало, что о самостоятельности и речи быть не могло. Ему было приятно и непривычно - сегодня он понял, что это, когда о тебе заботится семья. Просто потому, что ты есть. Кофейня в Палермо и впрямь была очень милой. Гамма и Тозару взяли себе по кофе с бутербродами, а Нозару заказали мороженое и сок. Старшие обсуждали проблемы Семьи, младший сосредоточился на десерте, наслаждаясь чувством уюта и тепла. Впрочем, он не забывал быть настороже, так что вошедшего в кофейню мужчину весьма развязного поведения он увидел раньше Гаммы и Тозару. Звон выпавшей из ослабевшей руки ложечки заставил братьев обратить внимание на Нозару. И не только их. Мужчина заметил Нозару. Радостно оскалившись, он целеустремлённо двинулся к нему. - Ну привет, малыш. Вижу, ты себе сразу двоих отхватил? Недурно, - хохотнул мужчина, поглаживая побелевшего, будто полотно, мальчика по плечу. - Кто вы? - холодно спросил Гамма. - Кто я? - переспросил отвратительный тип. - Такой же клиент этого чудного мальчугана, как и вы. Согласитесь, он нечто в постели, - понизив голос до интимного шёпота, сказал он. Нозару до этого момента сидел, опустив голову и слегка подрагивая. Услышав последнюю фразу, он сорвался с места и выбежал из кафе. - Ой, кажется, я его спугнул, - расстроенно сказал мужчина. Тозару, рыкнув, схватил его за воротник дорогого пиджака. - Ты, гад, а ну повтори, что ты сказал про моего брата! - Брата?! - ошалело уставился мужик на него. - Но... разве вы не... - Тозару, не отпускай его. - Гамма поднялся, бросив на столик несколько купюр. - Выйдем? Вопрос был явно риторическим. *** - Итак, откуда ты знаешь Нозару? - Гамма размял кулаки, пристально смотря в глаза типа, назвавшегося Франциском. - Он... он торговал своим телом!.. Вернее, его папаша торговал им, но не суть важно. Мальчик всегда молчал и делал всё, что от него попросишь, хотя иногда сопротивлялся! - смертельно бледнея, Франциск бормотал всё подряд. Видимо, очень уж страшными были разряды молний, мелькающие вокруг кулаков Гаммы. - Я купил его на неделю! - Что ты с ним делал? - обманчиво спокойно спрашивает Гамма, не глядя на эту мразь. - То же, что и остальные! Я даже старался быть с ним поласковее, но он сам делал себе хуже: дёргался, вырывался. Мне приходилось его воспитывать! - визжит, не помня себя от ужаса. Тозару тошнит от этой твари. - Тозару, найди мальчика. А то ещё нарвётся на какого-нибудь подонка. - Но ведь!.. - Быстро! - рычит старший. Тозару неохотно кивает и выходит из переулка. Постоял, собираясь с мыслями. Позади раздались звуки ударов и неприятное повизгивание. Нозару сидел под мостом, обняв колени руками. Вот и всё. Старшие братья узнают про его грех, и больше никогда не будут хорошо к нему относиться. А ведь он уже поверил, что у него есть семья... Снова это мерзкое чувство, словно ты весь в липкой грязи. И никогда не отмоешься... - Вот ты где! А я тебя повсюду ищу, - радостный голос Тозару заставил Нозару вздрогнуть. Мулат заглядывает под мост, добродушно улыбаясь. Мальчик слегка ёжится. Он снова не понимает. Парень берёт младшего брата за руку, и вытаскивает из-под моста. Они идут по улице, и Тозару рассуждает о том, что они будут делать дальше, как вернутся и как будут отчитываться перед Арией-сама. - Почему? - хрипло спрашивает Нозару, перебивая его. - Что "почему"? - удивлённо переспрашивает негр. - Почему... ты так спокойно со мной разговариваешь? Я же... - мальчик отвернулся. Его плечи дрожали. Тозару присел перед ним на корточки, бережно повернув братика за плечи к себе. Он кусал губы, сдерживая слёзы. - Нозару, - мягко начал Тозару, - я не могу понять твоих чувств, но понимаю, что тебе сейчас очень плохо. Знаешь, когда я уходил, Гамма избивал того ублюдка. Понимаешь, дело не в том, что ты делал прежде - что с тобой делали - дело в том, что тебе это причиняет боль. Ты - часть нашей Семьи, наш младший брат. И мы должны о тебе заботиться и защищать тебя. У тебя отняли детство. Быть членом мафиозной семьи значит не иметь его вовсе. Но я обещаю, мы с Гаммой постараемся, чтобы для тебя наша Семья стала местом, куда ты сможешь вернуться. Я верю, что однажды ты сможешь улыбаться от всей души, не оглядываясь на своё прошлое. Нозару шокированно смотрел на брата. В уголках янтарных глаз блеснули слёзы. - Если хочешь, можешь сейчас поплакать. - Тозару привлёк к себе брата, погладив по растрёпанным волосам. - Всё хорошо, Нозару, мы не дадим тебя больше в обиду. Нозару прижался к Тозару сильнее. Он дрожал и сдавленно всхлипывал, слёзы текли ручьём. А Тозару только гладил его по спине, в душе проклиная тварей, что сломали его душу. *** Гамма курил, прислонившись к столбу, подпиравшему навес кафе. Его глаза чуть прищурились, когда он заметил Тозару и Нозару. Мальчик, увидев старшего брата, немного сжался, отводя взгляд. - Нозару, - голос Гаммы был твёрдым и строгим. - Я должен тебя кое о чём спросить. - Гамма, думаю сейчас не самое подходящее время для расспросов... - попытался вмешаться Тозару. - Лучше сделать это сейчас, - отрезал тот. - Нозару? Мальчик кивнул, по-прежнему пряча глаза. - Что стало с твоими родителями? - Маму убил отчим, - ответил Нозару едва слышно. - А отчима... - Убил ты, не так ли? - Он горел заживо, а я ничего не мог поделать. - Нозару зажмурился. - Я хотел его смерти, и он умирал. Гамма вздохнул. Пламя Нозару пробудилось от его желания и уничтожило врага. Условия для пробуждения силы чрезвычайно экстримальные. Неудивительно, что это стало для Нозару таким шоком, что он замолчал. Замкнулся в себе, прячась от внешнего мира. - Как тебя нашла Ария-сама? - Не знаю. Я сбежал из горящего... дома, долго бродил по городу. Кажется, тогда она меня нашла. - Ясно. Ну что же, пойдёмте в гостиницу. Я снял нам два номера. Тозару, будешь с Нозару, хорошо? Переночуем, и двинемся домой. - Хорошо, - протянул Тозару. - Что такое, Нозару? Нозару как-то отчаянно переводил взгляд с одного брата на другого. - Почему вы... так спокойно отнеслись к тому, что я был... я... - Он зажмурился. Гамма положил руку ему на голову, ероша волосы. - Ты наш брат, член нашей Семьи. Не веди себя так, словно мы должны тебя какой-то грязной тварью считать. Ты был жертвой мрази, которой сам же и отомстил. Это дело прошлое. Пора забыть и двигаться дальше. К тому же, того отморозка, что напугал тебя, я уже убил, так что забей и на него. - У-убил?.. - Он посмел говорить о моём младшем брате недопустимые вещи. За это я его наказал. Губы Нозару дрогнули. Слабая улыбка, больше похожая на спазм, и радость пополам с благодарностью в разом засиявших глазах. - Ладно, идёмте в гостиницу. Передохнём и в путь. - Хорошо. Идём, Нозару. - Да... Тонкая ручка неуверенно взялась за широкую смуглую руку брата. Тозару ободряюще сжал её. Гамма, заметивший это, усмехнулся краем губ. Похоже, сердце младшего братишки начало таять. И это к лучшему. Теперь у него будет место, куда он всегда сможет вернуться, несмотря ни на что. Ария-сама будет довольна. *** Генкиши, вернувшись с очередного тяжёлого задания (а в последнее время других и не было), всегда желал лишь одного - покоя. Для иллюзиониста покой был сопряжен с полным отсутствием людей вокруг. Каждый обладатель пламени Тумана был сверхчувствителен к человеческим чувствам и эмоциям. И после изматывающего душу использования пламени он желал лишь побыть немного одному. Была в резиденции Джиглио Неро одна комната, куда никто, кроме прислуги (раз в три дня), не заходил. Её окна всегда были зашторены бордовыми шторами. В камине тлел тусклый огонёк. Напротив камина стояло кресло, очень мягкое и удобное. К приходу Генкиши огонь разгорался ярче, а на столике рядом с креслом появлялась кружка с ароматным жасминовым чаем, который очень любил иллюзионист. Этот уют ждал Генкиши, ждал, чтобы принести покой его усталой душе. Сегодня он, отчитавшись перед госпожой Арией, направился к своему убежищу. Он знал, кто создаёт для него уют. Кассандра Никель - Хранительница Дождя Джиглио Неро. Она искренне беспокоилась о том, чтобы все члены Семьи отдыхали душой, чтобы у них было место, где они могли обрести покой. Милосердный Дождь, смывающий все тревоги. Генкиши всегда казалось, что она слишком близко к сердцу всё воспринимает. Однако это не значит, что Хранитель Тумана Джиглио Неро не был ей неизмеримо благодарен. Путь его пролегал мимо бильярдной, в которой сбрасывали напряжение после своего задания Гамма и Тозару. Генкиши бы не побратил на них внимания, если бы они не упомянули имя нового Хранителя Урагана - Нозару. Заинтересовавшись, он прислушался. Братья лишь упомянули о том, что дети, которых они освободили, чем-то похожи на Нозару. Заинтересовавшись ещё больше, Генкиши осторожно проник в сознание Тозару. Как обладатель пламени Урагана, он меньше всех мог ощущать пламя Тумана. Увиденное его не порадовало. Скорее, вызвало очередную порцию ненависти к большинству людишек. Кем надо быть, что бы так издеваться над ребёнком, пусть и не своим? И какую же боль надо испытать, что бы сжечь заживо человека в столь юном возрасте и не умереть от боли самому? Генкиши медленно зашагал к своему убежищу. Жаль мальчика. У него отняли детство. А ведь он мог бы прожить всю жизнь, не соприкасаясь с мафией, хотя учитывая его необычайно сильное пламя - это сомнительно. Ему ещё повезло, что он попал к госпоже Арии. Она едва ли не самая милосердная среди прочих боссов. Кто, если не она, сможет позаботиться о несчастном ребёнке с израненной душой? В его комнате покоя Генкиши ждал сюрприз. Свернувшийся клубочком в единственном кресле и уставившийся янтарными глазищами в огонь. - Что ты здесь делаешь? - строго спросил Генкиши у Нозару. Тот вздрогнул, немного испуганно глянул на иллюзиониста, затем, виновато потупившись, начал выбираться из кресла. - Да сиди уже, - со вздохом велел Генкиши. Этот мальчишка... Он ведь пришёл сюда в поисках покоя... Не так ли? - Тебе ведь здесь нравится? - Нозару, помедлив, утвердительно кивнул. - Мне тоже. Я отдыхаю здесь душой, и могу возвратить утерянный покой. Я не буду тебя прогонять, но, видишь ли, здесь только одно кресло... Нозару быстро соскользнул с кресла на пол перед камином. - Я знаю, на полу не холодно, ведь здесь очень толстый ковёр, да и огонь греет, но я буду себя очень неловко чувствовать, так что как насчёт того, чтобы сесть мне на колени? Нозару весь сжался и яростно замотал головой. Генкиши сел в кресло, устало выпрямив ноги. - Да расслабься ты!.. В таком смысле ты меня не привлекаешь. Я вообще сейчас мало на что способен, так что можешь не бояться. Если честно, - Генкиши задумчиво посмотрел на свои ноги, - я не уверен, что мягче: мои колени или ковёр. Но если твои братья узнают, как ты тут отдыхал, они меня загрызут. Мальчик усмехнулся уголком губ и без колебаний вскарабкался на колени Генкиши. Поёрзав, он устроился на них боком. С сомнением посмотрев на иллюзиониста, он подтянул к себе ноги. Благо, кресло было достаточно широкое и с высокими подлокотниками. - Хочешь, покажу тебе сказку? Сил у меня немного, но ты же не встречался раньше с иллюзионистами, верно? Значит, даже мои скромные усилия должны тебе понравится. Нозару с интересом на него посмотрел. Осторожно кивнул. Повинуясь взмаху руки, пространство вокруг поплыло. Выросли из ничего стены прекрасного дворца, райский сад, закружились в таинственном танце изящные апсары (п/а - божественные танцовщицы в индийской мифологии). Взмах тонкой руки, унизанной звонкими браслетами, знаменовал смену декораций. Взмах, и вокруг растилается девственный лес. Огромные белые лилии качают важно головками, загадочные тени скользят меж деревьев, застенчиво хихикая. Внезапно иллюзионист и мальчик словно взлетают над кронами деревьев, проносясь над лесом на невидимых крыльях. И вот, куда ни посмотри, расстилается морская гладь. И из-за горизонта поднимается ослепительное солнце, раскрашивая золотыми лучами небо... Генкиши устало откинулся на спинку кресла. Всё, силы у него закончились. Он исчерпал себя. Зато получилась неплохая тренировка. Не всё же кошмары людей воплощать, можно же и красоту создавать. И мальчику понравилось. Сидит с полуоткрытым ртом и широко распахнутыми янтарными глазищами. В зрачках у него пляшут отблески оранжевого пламени. - Всё, Нозару, уже поздно, - Генкиши мягко потрепал его по волосам. - Иди спать. Детям нужно соблюдать режим. Нозару неуверенно посмотрел на него, приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать. - Ну? Хочешь что-то спросить? - Д-да. - Какой же хриплый голос! Интересно, станет ли он лучше со временем? - Как-нибудь... Ты покажешь мне... ещё что-нибудь?.. - Покажу. - Генкиши снова погладил мальчика по голове. - Обязательно. *** Спустя пять лет. Семья Мелоне (п/а - кто не знает - так изначально называлась семья Бьякурана Джессо. Позже, когда он присоединил к ней остатки Джиглио Неро, семья стала зваться Мильфиоре) становилась всё сильнее и авторитетнее. Она потихоньку захватывала власть в мафиозном мире, намереваясь померяться силами с Вонголой. В том переполохе, что начался, активизировались старые недруги Джиглио Неро. Они собирались, воспользовавшись суматохой и болезнью Босса, Арии, уничтожить маленькую семью. Поэтому всем Хранителям приходилось сражаться каждый день без роздыху. Даже Нозару, которому весной исполнилось четырнадцать. Генкиши задумчиво смотрел на огонь в камине своей комнате покоя. Затем перевёл взгляд на мальчишку, спящего у него на груди. За эти годы подобное времяпровождение стало привычным. Иллюзионист показывал Нозару различные красочные иллюзии. Словно рассказывал своеобразные сказки на сон грядущий. Нередко ему приходилось относить мальчика в его кровать, так как он засыпал на коленях Генкиши. Поначалу братья Хранителя Урагана относились к этому с недоверием, но позже их сомнения рассеялись. Когда они заметили, что рядом с Генкиши Нозару становится более открытым. Более живым. Более... ребёнком. Говорить он стал лучше. Связки медленно, очень медленно, но верно заживали. Свои длинные волосы Нозару остриг, оставив длину чуть пониже мочек ушей. Ему шло быть одетым в строгий чёрный костюмчик. В свои четырнадцать он стал первоклассным убийцей. И все они такие. Разят беспощадно врагов Семьи, стараясь не обращать внимания на то, что руки по локоть в крови, и души убитых следуют по пятам, злобно шепча обвинения, являясь в ужасных сновидениях. Всё это неважно, пока их прекрасное, улыбчивое Небо смотрит на них со всепрощающей добротой. Ария тоже умела быть жестокой. В мире мафии нужно иметь и такую маску. Но со своей любимой Семьёй она была настоящей. И заботилась о них, как о родных детях, даже если они были намного старше её. Она знала - близится её смертный час. А Юни слишком маленькая, чтобы управлять семьёй. У неё полно помощников, но всё же... Как же это несправедливо, что на эти хрупкие плечики должно пасть тяжкое бремя власти. Так много врагов... Они уничтожат Джиглио Неро. Надо успеть обезопасить семью от как можно большего числа противников. Чтобы Юни не пришлось слишком долго сражаться с ними. *** Генкиши задыхался. Ужасная боль пронзала всю грудную клетку при каждом вздохе. Окно было открыто, но это ничуть не умаляло невероятной духоты. От жара у иллюзиониста начался бред. Ему мерещились то Ария-сама, её улыбка, то личико Юни-тян, такое же доброе, то отчаянные янтарные глазищи Нозару... Он задыхался, понимая, что больше никогда не сможет увидеть свою семью. Он погибнет в этом богом забытом городишке среди тропического леса. Погибнет от тяжёлой лихорадки, не приходя в сознание, и никто ничего не узнает. Нозару будет приходить по вечерам в их комнату, сидеть в кресле, подобрав ноги и обняв колени, будет смотреть в огонь и ждать. А он никогда не придёт и не покажет ему сказку... - Хочешь выжить? Приятный голос ворвался в измученное бредом сознание, принося с собой свежесть. - Ты хочешь выжить? - Д-да. Едва слышный шёпот раздирает колючей проволокой горло. - Тогда я спасу тебя. Но взамен я попрошу у тебя одну вещь... Не волнуйся, я не потребую невыполнимого, Генкиши-кун. Что?.. Откуда он знает его имя? Кто этот странный человек в белоснежном одеянии? Что он делает... *** - Генкиши, почему?!.. Яростный вопрос Тозару остался без ответа. Генкиши холодно смотрел на своих бывших товарищей. На то, как они бессильно злились, ведь не были в состоянии сделать хоть что-то. На их судорожно сжатые кулаки. На недоумевающие глаза Нозару. Босс семьи Джиглио Неро, Юни, и босс семьи Мелоне, Бьякуран Джессо, вели переговоры за запертой дверью, на страже которой стоял Генкиши, положив руку на рукоять клинка. Хранитель Тумана... семьи Мелоне. Пропавший без вести год назад и вернувшийся в качестве сопровождающего Бьякурана Джессо. "Предатель." "Тебе нет прощения." Вот что читалось в их глазах. "Почему?.." "Я верил." Вот что шептали янтарные глаза Урагана. "Не нужно." "Пожалуйста, я прошу..." Умоляли голубые глаза Дождя. Слишком поздно. Туман, прикрыв раскосые глаза, стоял на страже своего предательства. Белый ангел с чёрным сердцем сковал его стальными цепями. Позади остались добрые улыбки, ласковый домашний уют, счастливый смех... Взамен - тяжесть оружия, напряжение в ожидании схватки, ненависть, презрение, недоумение и почти-слёзы в глазах почти-друзей... Больше всего, почему-то, было невыносимо смотреть в глаза Нозару. Янтарная глубина, полная непонимания и горечи, ранила сильнее презрения и ненависти. Уж лучше бы этот мальчик, согревший своим робким теплом его сердце, ненавидел его, чем так удивлённо и отчаянно грустил... И ничего уже не будет так, как прежде. От этого страшно и странно на душе. Больше не будет посиделок у камина. Хоть Нозару уже почти взрослый, он до сих пор сидит у него на коленях. Это приятно. Будто котёнок греет тебя. И исцеляет покрытые кровавой коростой шрамы, лёгкими прикосновениями мягкой лапки стирая их. Больше такого не будет. Генкиши принял помощь ангела в обмен на службу, желая вернуться... Куда? В Семью? В этот дом? В гостиную, к жарко полыхающему камину? К Нозару?.. Может быть. Неважно, больше неважно все это, ведь ничего уже не будет так, как прежде. Все исчезло без следа: доверие, тепло, дружба. Уж лучше бы я умер, порой думается тебе, о несчастный иллюзионист. Все кажется непоправимым, но, может быть, что-то ещё можно исправить? Хоть что-то... Хотя бы ненадолго... Вернуть хоть капельку былого тепла... *** Со смертью Арии-сама все рухнуло. Нет, нельзя сказать, что Юни была так уж плоха, она всё же очень сильно похожа на свою мать, но... Она была ребёнком. Маленькой девочкой, которой выпал жестокий жребий - быть аркобалено Неба. И заодно Боссом маленькой, небогатой, не особо влиятельной Семьи. Безмерно любящей свою маленькую Босс, но оказавшейся неспособной уберечь её от опасности, от улыбчивого ангела с жестокой, порочной душой. Предательство. Кто бы мог подумать. Тот, кому они так верили... Кому он так доверял, оказался предателем. Поначалу Нозару очень хотелось спросить Генкиши - почему? Чем его так околдовал Бьякуран, что он отныне его верный пёс?! Но после того, как Джиглио Неро стали частью новоиспеченной семьи Мильфиоре в виде отряда под названием Блэк Спелл, а Генкиши - одним из командующих, добраться до него стало очень сложно. Братья становились как помешанные, когда слышали его имя; Гамма мрачнел, напивался и ломал всё, что попадалось ему на глаза, включая кости коллег или просто прохожих; Тозару становился буен, выражая своё возмущение громогласными тирадами. А Нозару... ничего не понимая, молчал, смотря пустыми глазами на огонь. Ему так не хватало их с Генкиши привычных посиделок, что душу ломало, будто он - наркоман, лишившийся дозы, исковерканный, изломанный, избитый ломкой. Хотелось вновь, как прежде, уснуть на его руках. Проснуться от того, что он бережно несёт его в спальню и осторожно укладывает в постель. Ждать в кресле, согревая ладони о чашку с чаем. Видеть янтарные глаза, холоднее, чем у него самого, и с зеленоватым оттенком. Слышать спокойный прохладный голос, рассказывающий о странах, в которых побывал иллюзионист. Душа страдала. Сердце обрывалось каждый раз, когда взгляд выхватывал знакомую фигуру в конце коридора. Ночью было хуже всего. Кошмары, о которых Нозару успел позабыть, вернулись. Раньше их прогонял Генкиши одним своим присутствием в жизни Нозару, но теперь - его нет. И некому защитить разум мальчика. Так прошёл целый год. Свой пятнадцатый день рождения Нозару встретил в одиночестве. В пустой тёмной комнате, с потухшим камином, бессильно лёжа на полу. Холодный дождь бился в окно, а во взоре отражалась горькая пустота, рассыпанная острыми осколками в душе. Братья были посланы на задание, все, кто мог бы его поздравить - Хранительница Дождя... пардон, бывшая Хранительница Дождя, Кассандра Никель, Хранитель Солнца Бертольдо Гранио, Гроза - Матиас Финске, Облако - Констанция де ла Рикке, прочие члены Джиглио Неро - либо на заданиях, либо им всё равно, либо мертвы. Из последних - Солнце и Гроза. Ну, Бертольдо уже за пятьдесят было, так что в этом нет ничего странного, а вот Матиасу было двадцать пять, и тем нелепее казалась его смерть от инфаркта. Констанция и Кассандра устроили бы знатное праздневство... Ну, или хотя бы просто поздравили, подарили какую-нибудь чепуху и сварганили вкусный тортик. Но они на заданиях. Словно какой-то злой рок задался целью оставить его одного. А ведь раньше... Щекам стало горячо и влажно. Зрение затуманилось. Нет, хватит! Нозару вскочил, яростно выдыхая сквозь стиснутые зубы. Что же это такое?! Что с ним? Разве таким должен быть Ураган?!! Таким... таким слабым! Чтобы сказали братик Гамма и братик Тозару? А чтобы сказала Ария-сама?.. "Поговори с ним." Нозару сильно вздрогнул. Упрямо поджал губы, развернулся и покинул комнату стремительно и четко печатая шаг. *** Генкиши он, конечно же, не нашел. Оббегал всю базу, насмотрелся на всех присутствующих, услышал о себе много чего "хорошего"... Оказавшись в очередном пустом зале, Нозару застыл, чувствуя, как его переполняет непонятное чувство. Все тело била сильная дрожь. Казалось, в груди вместо сердца бился сгусток пламени. Жаркого, неистового, несдержанного, способного разрушить все вокруг. Все, что причиняет боль. Нозару закрыл глаза, тяжело дыша. Огонь вместо крови, магма вместо плоти, раскаленная лава на коже. Что-то кричат люди, прибежавшие на его сдавленный крик. Кто-то уверенно зовет его, снова и снова произносит его имя. Но Нозару, объятого пламенем Урагана, уже ничто не волновало. Генкиши мысленно чертыхнулся, зло смотря на хрупкую мальчишечью фигуру в центре алого костра. Почувствовав мощную вспышку знакомого пламени, он не раздумывая рванул на место взрыва. И увидел Нозару, полностью во власти своего пламени. До чего же проблемный ребенок! - Нозару! Нозару, ты слышишь меня? Очнись! - Кроме самого обладателя атрибута, никто больше не сможет обуздать такой Ураган. - Все вон отсюда! - Все эти жалкие рядовые, бестолково топчущиеся рядом, только помешают. - Но... Синьор Генкиши... - Вон! Вы мешаете! А если его пламя выйдет из-под контроля, - "Хотя какой там контроль...", - вам не поздоровится. На тот свет захотели?! - рявкнул мечник, не скрывая ярости. Помещение быстро опустело. Генкиши вздохнул, собираясь с духом. - Нозару, ты ведь меня слышишь? Не может такого быть, чтобы ты меня не слышал. Прекрати. Успокойся. Контролируй свое пламя, не позволяй ему вырваться и разрушить все. Помолчав, иллюзионист прикрыл глаза. - Знаю, наверное, это моя вина, но я не хочу, чтобы ты страдал из-за моего решения. Не хочу... Не хочу, чтобы ты терял себя из-за меня. Генкиши говорил ещё что-то, в том же духе, до боли в глазах всматриваясь в искаженной гримасой боли лицо Нозару. Он не хотел, чтобы этот ребенок страдал. Не хотел... Это только его вина. Он и должен страдать, а не Нозару. Только не он... Удивительно, но пламя начало стухать. Как только оно окончательно исчезло, Генкиши едва успел подхватить бессознательное тело подростка. Поудобнее перехватил его на руках. Тяжко вздохнув, Генкиши понес Нозару в его комнату. Уложив его, заботливо накрыв одеялом, Генкиши присел на кровать в ногах. Устало потерев лицо, он в который раз уже подумал, что лучше было бы умереть тогда, в знойной Латинской Америке. - Ген... киши... Нозару тревожно смотрел на мечника, комкая в руках одеяло. - Как ты себя чувствуешь? - Нормально... - Вот и хорошо. Ничего не болит? Нозару помотал головой. - Тогда я считаю, что ты достаточно здоров, чтобы выслушать меня. Я так понимаю, что такой неконтролируемый взрыв пламени вызвали твои чувство. Меня не интересует, что именно, но ты должен взять свои чувства под жесткий контроль. Не смей так больше срываться, слышишь? Следующего раза ты можешь не пережить. Подросток только вздохнул. - Ты все понял? Кивок. - Хорошо. Тогда я пойду. В янтарных глазах вспыхнула боль. Яркая, как Пламя Урагана. - Не... не уходи. Генкиши грустно усмехнулся, погладил Нозару по голове. - Ты все ещё хочешь, чтобы я сидел с тобой и рассказывал тебе сказки, Нозару? Уверенный кивок. - Но все теперь изменилось, Нозару. Мы не в Джиглио Неро, мы больше не товарищи. Пора повзрослеть, Нозару. - Какая разница? Что с того, что мы больше не Хранители? - хрипло возразил подросток. - Я не хочу терять тебя. Я считаю тебя другом. Хочу... и дальше общаться с тобой. - И ты не считаешь меня предателем? - Я не знаю, почему ты это сделал. Хочу... хочу узнать... Но ещё больше я хочу быть с тобой. Генкиши едва заметно вздрогнул. Нозару вкладывает в эти слова совсем иной смысл, не тот, что ему показался. Размуеется, они могут быть лишь друзьями, но на секунду ему показалось, что... - Генкиши... - Я... скучал по тебе, Нозару. - Вместо каких-то разумных и глупых донельзя слов, он сказал правду. - Я тоже, - слабая улыбка, но такая счастливая. Пусть он и предатель и не достоин улыбки и доверчиво сиющих глаз Нозару, но он просто не может отвергнуть это тепло. Растоптать доверие. Пусть будет сложно, но им обоим нужно это. Обоюдное, хрупкое, глупое, наивное, долгожданное доверие. Пусть будет вечно презираем предатель, но его душу согревает покорное ныне Пламя Урагана. Да будет благословенно это тепло, исцеляющее раны обоих. А где-то на небесах улыбается Она. Добрые синие глаза чуть щурятся от смеха - Она понимает и радуется. "Все правильно. Все так, как и должно быть. Повинуйтесь приказам своих сердец и все будет хорошо", - шепчет Она. Немного грустный взгляд обращен на любимую дочь. "Я верю, что тебя спасут. Я буду верить, что проклятие Аркобалено не убьет тебя так же жестоко, как меня. Я буду верить..." А что ещё ей остается? *** Их странная дружба возобновилась. Не хватало гостиной с камином, где они обычно сидели, поэтому они сидели в комнате Генкиши. Нозару сперва смущался снова сидеть на коленях иллюзиониста, но после первого же вечера отбросил ненужное смущение. Чего стесняться, ведь это же Генкиши! Он обещал, что никогда не причинит ему вреда. Никогда не станет таким, как его отчим... А вот для Генкиши это стало нешуточным испытанием. Он был уже взрослым двадцатитрехлетним мужчиной, и у него были свои потребности. В силу воспитания, он не мог их удовлетворить с девицами легкого поведения, как это делали многие в их среде, да и самостоятельно тоже... Как-то это казалось ему... неправильным. К тому же, Генкиши не считал себя натуралом. Да, девушки ему нравились, но только чисто в эстетическом плане, в плане отстраненного любования красотой. Заводить более близкие отношения он предпочитал с парнями. Да, были у него уже такие отношения, еще в Джиглио Неро, но они распались еще до появления в семье Нозару. Потом... потом было не до этого. Так что присутствие привлекательного юноши на его коленях совсем не способствовало спокойствию иллюзиониста. А Нозару таки был очень симпатичным. Даже, можно сказать, красивым. Странной, нетипичной для итальянца красотой, дикой, экзотичной. Раскосые большие глаза, с такими густыми темными ресницами, что они казались подведенными, высокие скулы, чуть вздернутый нос, четко очерченый абрис губ; из-за того, что Нозару постоянно кусал их, они были темно-розового цвета и казались припухшими. Что, естественно, только добавляло смутного беспокойства. Промолчим о гибком, стройном теле, длинных ногах, изящных ладонях (несмотря на владение таким тяжелым оружием, как коса, руки Нозару оставались тонкими). Генкиши совсем не хотелось пугать Нозару. Он не хотел уподобляться в его сознании тем тварям, что искалечили его жизнь. А еще иллюзионист привык быть честным с собой - Нозару его привлекал. Да, именно в том смысле. Генкиши прекрасно понимал, что это вряд ли любовь, то самое пресловутое чувство, от которого сходят с ума романтики и поэты всех времен и народов. Просто влечение к интересному и красивому созданию. Просто родство душ. Просто желание защищать и оберегать, видеть улыбку и слышать родной голос. Генкиши непроизвольно сжал руки крепче. Давно уснувший на его коленях Нозару беспокойно поерзал. Иллюзионист качнул головой, словно отказываясь от чего-то. Осторожно встал, прижимая к себе подростка. Привыкший к такому Нозару не проснулся. "Он такого не примет. Я для него друг. А даже если эти странные чувства взаимны - он ребенок. У нас восемь лет разницы в возрасте. Его братья вряд ли такое одобрят. И я связан слишком крепко, чтобы позволить себе пустить в свою жизнь кого-нибудь. Наши посиделки можно продолжить. Но это плохо кончится. Однако если я их прекращу, Нозару обидится. Не хочу причинять ему боль... Тогда лучше всего будет ограничиться в встречах. Раз-два в неделю, потом раз в две недели... Постепенно мы отдалимся друг от друга. Нозару найдет себе новых друзей, влюбится, будет жить, лишь изредка вспоминая об иллюзионисте, с которым общался... Я не хочу его отпускать." Генкиши остановился посреди коридора с Нозару на руках. Кажется, все гораздо хуже, чем он предполагал. Но... что он может сделать? Только разорвать эту связь. Медленно, маленькими шажками отдалиться от Нозару. Пока пульсирующаяя алая нить не истончится и исчезнет сама собой. Это произойдет нескоро, но он наберется терпения. Это будет сложно и болезненно - но он привык к боли и не боится ее. Это будет невыносимо тяжко - но иначе нельзя. *** - Почему ты меня избегаешь? Генкиши замер на середине движения, спиной ощущая непривычно серьезный и давящий взгляд Нозару. За окном льет дождь. Он яростно бьется в окна особняка Мильфиоре, словно раздосадованный, что его обитатели мирно проводят время, будучи хладнокровными убийцами. Этим вечером к Генкиши постучался нежданный гость. У него капала вода с длинных волос, были хмуро сведены брови над красивыми глазами, упрямо поджаты губы и бесстыдно облепляла тело черная футболка. Кажется, Нозару был на крыше - он часто там сидел в одиночестве, когда уставал от людей. Генкиши дал ему полотенце и махровый халат и тут же выпихнул в свою ванную. Сгонял на кухню за кружкой горячего чая и парой яблок, которые любил погрызть Нозару. За это время парень уже переоделся и теперь сидел в кресле поджав голые ноги под себя; халат Генкиши был ему велик и спадал с плеч, обнажая ключицы. У иллюзиониста пересохло во рту. Стараясь не выдавать волнения, он поставил чашку на стол, осторожно положил яблоки рядом. И тут прозвучал странный вопрос. - Что ты имеешь в виду, Нозару? - голос был спокоен, как всегда, но Генкиши не рисковал поворачиваться к Нозару лицом. - Не придуривайся, ты все прекрасно понимаешь! - резко ответил парень, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. - Мы стали очень редко видеться, и не смей врать, что тебя завалили работой! Я знаю, что последние месяцы ты бездельничал. - Откуда? - Неважно. Просто ответь почему. Ты. Меня. Избегаешь?! - с расстановкой повторил Нозару, вставая с кресла. - Какой ответ тебе нужен? - безэмоционально спросил Генкиши, повернувшись и прямо посмотрев в глаза юноши. - Правдивый, Генкиши. - Я не хочу продолжать наши отношения. Словно серпом по сердцу прошлась боль... - Почему? - Я не думаю, что имеет смысл их продолжать. Нам больше не о чем общаться. Мы слишком разные - ты и я. И по характерам, и по увлечениям, и по положению. - А самое смешное, что это правда. Только от этого не легче ни одному, ни другому. Нозару опустил голову. - Я попросил правдивый ответ, Генкиши. Не лги мне!!! - пронзительно воскликнул он. Расстояние вполне позволило ему, резко выбросив руку вперед, схватить Генкиши за воротник рубашки и притянуть к себе. - Все это правда, но неужели ты думаешь, что я поверю в то, что это единственная причина?!! - Ты хочешь знать правду, глупый мальчишка? - прошипел иллюзионист, хватая парня за предплечья. Хватит, он тоже не железный. - Я тебе ее покажу! И впился в зло искривленые губы яростным поцелуем. Грубо вторгаясь в открытый от неожиданности рот языком, кусая нижнюю губу до крови, сжимая растерянного парня в объятиях, он ощущал со все нарастающим ужасом, какую ужасную ошибку совершает. После такого Нозару его пошлет. И хорошо, если просто сам начнет избегать. Хуже всего, если это потрясение заставит его вновь замкнуться и замолчать, вспомнив о своих страхах и боли. Этого иллюзионист себе никогда не простит. Тяжело дыша, Генкиши отодвинулся от Нозару. Тот продолжал стоять неподвижно, с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Ярко-алые припухшие губы притягивали взгляд... - Поэтому?.. - выдохнул Нозару. - Да. - Генкиши отвернулся, но сделать хоть шаг ему не дали тонкие, но сильные руки, обвившие талию. К спине прижалось теплое тело. - Дурак. Ты такой идиот, Генкиши, - прошептал Нозару, уткнувшись носом между лопаток окаменевшего от удивления иллюзиониста. - Нозару... Ты... - Молчи, придурок. - Генкиши послушно замолчал, разворачиваясь в кольце рук и обнимая парня, зарывшись одной рукой в густые волосы. Так они и стояли, окутанные уютным и теплым молчанием, пока за окном выл ветер и страдальчески пела буря... - Не понимаю. - Потому что ты кретин, - бурчит Нозару. Генкиши мягко смеется, трепет мальчишку по волосам. На душе как-то легко. Его чувства приняты против его воли. Он чувствует себя таким идиотом... Идиотом, выдумывающим на ровном месте проблемы себе и другим. - Твои братья это не одобрят. - Чихать я хотел на их одобрение. - Так нельзя. - Назови адекватную причину, по которой мы не имеем права встречаться. - Возраст. - Тоже мне, причина. Кассандра замужем за мужиком на десять лет ее старше. - Положение. - Мы в одной семье. - Я предатель. - Мне плевать. - Ты не боишься? - Генкиши поднимает лицо Нозару на себя, ухватившись за подбородок двумя пальцами. - Я ведь не могу себя сдерживать постоянно. Меня к тебе тянет. Я хочу тебя. Ты к такому готов? Нозару кусает губы, отчего Генкиши только крепче стискивает зубы. Упрямо мотает головой, встает на носочки, чтобы коснуться невинным и нежным, немного неуверенным поцелуем губ иллюзиониста. - Не совсем, но я не боюсь тебя, - шепчет, чуть прикрв глаза. - Это ведь ты. Я верю тебе, ты меня не обидишь. Верно, Генкиши? Безграничное доверие в теплых глазах. Мягкая улыбка. Теплое, расслабленное, доверчиво прильнувшее к нему тело. Гори оно все... синим пламенем. Он не отпустит свое. Алый Ураган со сложенными крыльями будет надежно защищен адскими цепями Тумана цвета индиго. Прежде всего от самого себя, от порывов яростной и несдерживающей себя души. А уж потом - от жестокой судьбы, что однажды уже изувечила его душу, окрасив кровью детское лицо. Туман будет укрыт мягким крылом кровавого цвета. Ураган смиренно отдаст ему свое сердце, приняв ответный дар - душу иллюзиониста, запятнанную демоном. Прижмет к груди, согреет своим безумным пламенем, смахнет паутину сомнений, пылким поцелуем вернет былую силу и огонь. Туман будет пойман, Туман будет освобожден, Туман уже больше никогда не отпустит свое... Туман и Ураган, синее и алое пламя - вы такие разные! Так будьте же навечно скованы друг другом - радостно вскричала Любовь, легкой рукой зажигая огонь в одиноких сердцах. Сестренка-судьба, прошу, не разведи их на разные дорожки. Сестрицы Смерть и Жизни, молю, не разлучите любящих. Смертоносная стужа одиночества да не охладит мой огонь, адский жар да не сожжет опьяневшие от любви души. Живите и пылайте. Вам улыбается синеглазый ангел на небесах. Согревайте - вы такие разные, но вы необходимы друг другу. Любите - и не думайте о грядущем, не тревожьте настоящее, не теряйте счастливых улыбок. Не бойтесь ни Жизни, ни Смерти... Ваше пурпурное смешанное Пламя сожжет все, пока вы видите родные глаза напротив. *** Осенний листопад в Италии - очень красочное и теплое время года. Нозару носится между деревьями в парке, собирая листья в букет. Он периодически оглядывается на неторопливо бредущего за ним Генкиши. Иллюзионист немного снисходительно улыбается, наблюдая за своим неуемным любимым, который просто фонтанирует детским азартом и энтузиазмом. Счастьем. Нозару так счастливо улыбается, прижимая к груди огненный кусочек осени, что невозможно не улыбнуться в ответ. На прикроватных тумбочках в комнатах Нозару и Генкиши горит маленький кусочек их осени. Зимы в Италии достаточно мягкие. Блюбелл и Нозару играют в снежки, азартно что-то выкрикивая. За ними приглядывают Гамма и Тозару. Как ни странно, но Дождь настоящих Погребальных Венков и бывший Ураган Джиглио Неро подружились, и на пару доставляли хлопот своим "нянькам". Носились по округе, развлекались как могли, щебетали о своем... К сожалению, Генкиши не имеет права приближаться к Нозару, пока рядом его братья. Он может лишь наблюдать, стоя у окна, как мотается хвостик цвета фуксии на макушке парнишки, когда он активно машет руками, забрасывая голубоволосую девочку снегом. Их зима - немного грустная, с ноткой разлуки. Весной Генкиши не любит гулять. Рядом с особняком растут вишни, а у него аллергия на их цветы. Нозару предупрежден, поэтому находит безопасный проход в лес. Там они находят небольшую полянку, покрытую густой мягкой травой. Генкиши ложится на зеленый ковер, притягивая к себе Нозару. Они целуются так самозабвенно, что пусть хоть весь мир горит - они не в силах оторваться друг друга. Тозару будет еще долго недоумевать, куда пропадает Нозару, и почему у него такая радостная улыбка от уха до уха. Гамма считает, что он нашел, наконец, себе девушку; подозревает, что это Блюбелл. Но решает пустить все на самотек, ведь Нозару не по годам умен, так что все будет хорошо. Летом их полянка окружена плотным заслоном из зарослей хмеля. Генкиши подминает под себя Нозару, дурея от аромата хмеля, которым пропитались волосы Нозару, пока они продирались сюда. Или он пьян от запаха кожи юноши, который так прижимается к нему, выгибаясь и непроизвольно потираясь. Вначале было немного страшно - из памяти еще не стерлись похотливые взгляды и жадные руки. Боль, стыд, грязь. Но он отбрасывает прочь страхи, отдавая себя в руки иллюзиониста, так отчаянно веря ему. И Генкиши не предает доверия. Они еще долго не могут разъединить руки, лежа на плаще Генкиши и наслаждаясь солнечным теплом. Это кажется идиллией, которую они так боятся потерять... Порой у них возникают споры касательно разных вещей и слишком различных взглядов на многое, но обиды проходят, едва возникнув. Сложно долго обижаться на человека, которого так боишься потерять. Но однажды они чуть было не поссорились всерьез. *** - Генкиши, скажи, а что за хрень ты со мной сделал? - фальшиво-ласковым тоном спросил Нозару, нагло выхватывая книгу из рук иллюзиониста. Генкиши спокойно посмотрел на Нозару, слегка недоумевая, отчего тот злится. - Что случилось, Нозару? - Что случилось?! Знаешь, именно этот вопрос я задал себе, когда заметил, что у людей рядом со мной болит голова! Причем чем дольше я с ними общаюсь, тем им хуже! Я долго терялся в догадках, почему это происходит, пока Кассандра не поинтересовалась, кто этот вредный иллюзионист, который наложил на меня столь странную иллюзию? Кому это я так дорогу перешел?! Кому-кому... Скажи, нафига ты это сделал? Ну?! Генкиши нахмурился. Черт, он надеялся, что еще пару месяцев Нозару не будет замечать, что на нем иллюзия. Повезло, что у его любовника атрибут Ураган, с кем-то другим не вышло бы. - Ген-ки-ши, - с весьма зловещей интонацией протянул имя иллюзиониста Нозару, оседлав его бедра и уперевшись руками в спинку кресла по обе стороны от лица Генкиши. - Я не думал, что голова будет болеть абсолютно у всех, - спокойно ответил тот, стараясь не обращать внимания на возбуждающую позицию. - Я хотел, чтобы тем и только тем, кто хочет тебя, становилось дурно рядом с тобой. - В смысле? - удивился Нозару, склонив голову набок. - Ты не замечешь, но на тебя многие в Блэк Спэлл смотрят с вожделением, и меня это бесит. Я хотел тебя уберечь от людей, которые могут тебя напугать. Несмотря на несколько комичную фразу, Нозару помрачнел. Он прекрасно понимал, что имел в виду Генкиши. Как именно его могут напугать. Затем на губах появилась слабая ухмылка. - Генкиши, ты что, ревнуешь меня? - Что?.. - Ревнуешь... - промурлыкал парень, прижимаясь к груди любимого, выгибаясь и ластясь, словно большая кошка. Услышав над ухом резкий выдох, удовлетворенно прищурился. Да, он знал, как на него реагирует Генкиши, как ему сносит крышу от подобного. И сейчас он собирался этим воспользоваться. - Мне это нравится, - шепчет Нозару, куснув Генкиши за ухо. - То, что ты, оказывается, такой собственник. Однако... - Парень ловко вывернулся из рук иллюзиониста и мгновенно оказался рядом с выходом. - Я все-таки Ураган, и мне важна свобода. Я не люблю, когда меня связывают. Поэтому, пока не снимешь иллюзию, я с тобой не разговариваю! - Что?! - Ага, и не сплю тоже. Ну, спокойной ночи, - беззаботно помахав ручкой, Нозару спешно ретировался. Скрипнув зубами, иллюзионист долбанул по подлокотнику кресла кулаком. Вот бестия! Возбудил и исчез! Мда, наверное, он и правду переборщил с этой иллюзией. Стоит научиться подавлять свои собственнические инстинкты, а не то можно потерять свободолюбивый Ураган. Ведь будь его воля, он бы запер Нозару в спальне, и никому бы даже взглянуть на него не позволил. Или же укутал иллюзиями так, что никто бы его не заметил в тени синего пламени. Но так нельзя. Нозару сам вырвался бы и точно разорвал все связи между ними. Их отношения - оковы, которые он добровольно на себя надел. Семья, возлюбленный - это все сковывает, но только если ты это отторгаешь. Нозару сам застегнул кандалы на себе, поэтому они его не тяготят. Однако если навязывать ему свои цепи, он сожжет их ярко-алым Пламенем. Стоило только иллюзиям исчезнуть, как в ту же ночь к Генкиши пришел желанный гость. И остался до рассвета, мягко улыбаясь сквозь сон. *** Сразу после смерти Генкиши алое Пламя Нозару охватило его тело, взметнулось огромными крыльями и... бессильно опало. Горе Хранителя Урагана, осознавшего, что его возлюбленного нет в живых было настолько сильно, что просто опустились руки. Он пал духом, его пламя, вечный неугомонный огонек в глазах - потухли. И Тозару стало очень неуютно смотреть в глаза брату. В них отражалась выжженная душа, пустыня с затухающими угольками чувств, присыпанными пеплом. Нозару мог яростно кричать, возмущаться, энергично двигаться и драться, но глаза его стали мертвы. Кажется, этого никто не видел. Кроме Тозару. Тозару вообще слишком много видел. Он единственный заметил, что отношения Генкиши и Нозару не только возобновились, но и перешли на совершенно иной уровень. Но мудро промолчал, зная, какова будет реакция Гаммы. Он видел и привязанность Гаммы к Юни, и знал, к чему это приведет. И под аккомпанемент громких рыданий Нозару, оплакивающего Гамму и Юни, Тозару шептал, надеясь, что его услышат: "Будьте счастливы..." Они вернулись в особняк Джиглио Неро. Старый, заброшенный, унылый. Они - это Тозару, Нозару, Констанция и Кассандра. Два Урагана, Облако и Дождь. Молчание обволакивало, душило, но даже общительная обычно Констанция молчала, не решаясь потревожить траурное молчание. Нозару провел ладонью по стылому мрамору камина. Их с Генкиши комната... Та, в которой они провели так много времени, так много сказали и почувствовали. Все в пыли и паутине, окна выбиты. Нет покоя и уюта. Есть лишь запустение, мрачная атмосфера, идеально подходящие под настроение юношу. Ради чего? Для кого? Есть брат... Но нет больше того, для кого истинно пела душа. Четыре года они были счастливы вместе, четыре года они любили друг друга, четыре года им было отмеряно жестокой судьбой. А теперь - он один. Больше не для кого петь душе и сердце бьется словно из последних сил. Нет, Нозару будет жить, преодолевая усталость, нежелание дышать; научиться заново улыбаться - ради брата. Он не забудет и вряд ли еще раз полюбит. Но он не будет убивать себя сам. Это вряд ли порадовало бы Генкиши и Арию-сама. Он не хочет их разочаровывать. И братика Гамму тоже... На глаза навернулись слезы. Он держался... Так долго держался, но больше не может. Жалкое всхипывание прорвалось сквозь стиснутые зубы. Как же больно в груди - словно сердце утыкано осколками битого стекла, а в горле застрял колючий комок, не дающий дышать. Да и нужно ли?.. На дрожащие плечи легли теплые ладони. - Котенок, не плачь, - такой знакомый, такой родной голос... Но как?!!! Парень резко разворачивается, натыкаясь на тревожные и беспокойные янтарные глаза. Теплые и живые... Нозару резко подался вперед, судорожно обнимая Генкиши. Живой... Плевать, как и почему... Он живой - только это важно. Бьющееся над ухом сердце, сильные руки, обнимающие, гладящие по волосам. И запах, знакомый запах хмеля и стали, с ноткой шоколада и кожи. - Почему? - выдохнул Нозару, наконец отстранившись, жадно шаря взглядом по лицу иллюзиониста. Вместо ответа Геникши показал правую руку с кольцом Ада. - Мне удалось вернуться с того света благодаря силе этого кольца и благодаря своему желанию быть с тобой, - с улыбкой произнес он, погладив тыльной стороной ладони щеку Нозару. - Этого хватило, чтобы мое сердце снова билось. Иллюзии залатали раны. Правда, пришлось несколько дней восстанавливать силы, а то я постоянно в обмороки падал, - тихо засмеялся Генкиши, зарываясь носом в растрепаную макушку, вдыхая запах своего любимого. Он и сам до конца не понимал, что за сила позволила ему вернуться к Нозару, но в любом случае, в этот раз он его не бросит. Он ни за что не потеряет свою самую большую драгоценность в жизни - янтарноглазого парнишку с заразительной улыбкой и душой в шрамах. Генкиши поклялся, что не оставит, и даже смерть не станет ему преградой. Даже Ад его не удержит. Внизу послышались вопли, имеющие радостную эмоциональную окраску. Нозару дернулся, но Генкиши его удержал на месте, успокивающе поглаживая спину. - Что это? - Понимаешь, благодаря своему кольцу Ада, я смог не только сам вернуться, но еще и вернуть кое-кого, без кого наша семья не сможет. - Братик Гамма, - прошептал Нозару, прислушавшись к голосам из вестибюля. Генкиши кивнул. - Мне удалось его спасти перед самым взрывом. - А Юни?! - А ее я едва не упустил. Но она тоже жива. Живы оба. Все живы... Облегчение накатило оглушающей волной с такой силой, что Нозару только и мог, что слабо улыбнуться, пряча лицо на груди иллюзиониста. Генкиши сжал руки крепче. Ничего, пусть плачет. Это слезы радости и облегчения, они не травят душу. *** Наша история продолжилась, едва не оборвавшись. Но я вернулся с того света к тебе, за твоими объятиями и поцелуями, за твоим теплом. Там, в Аду, так холодно и одиноко, и пусто, и темно. Ты раскрашиваешь жизнь в оттенки красного, заражаешь смехом и весельем, невольно соблазняешь и тянешь за руку к солнечному свету. Я кружу тебя на руках под осенним дождем из золотых листьев. Ты смеешься, громко, не сдерживаясь. Где-то за деревьями играет в догонялки со своим Хранителем Грозы Юни. Я спас и заслужил прощение - я счастлив. Цепи моего предательства разорваны, и я улыбаюсь тебе. Наша поляна не тронута, мы снова пьяны от хмеля и друг от друга. Мы лежим на моем плаще, не боясь, что нас найдут. Ты без страха позволяешь мне себя целовать и ласкать - я рад, что ты настолько мне доверяешь. Мы разные - настолько, что Гамма не сразу верит, что мы действительно вместе. Мы разные - и порой спорим по пустякам. Но когда вспоминаем прошлое, забываем все. Ты бросаешься мне в объятия, целуя со всей страстью, на которую способен. Ты боишься меня потерять - я тоже. Ты кричишь по ночам, видя мой труп. Я сцеловываю слезинки с уголков глаз, напоминая, что живой. Мы ходим на задания только вдвоем. Мы слишком боимся друг за друга. Порой наше Пламя смешивается, рождая прекрасный пурпурный цвет. Мы разные, такие непохожие, но если один потеряет другого, то тут же последует за ним хоть в Ад. Мы кружимся, танцуем под снегопадом. Белые снежинки тают в волосах. И я улыбаюсь, глядя, как ты ловишь их языком. Ты такой ребенок порой... - Я люблю тебя. - Я тоже люблю тебя. Идем домой? - Замерз? - Нет, проголодался, - смех. - А вот я что-то замерз. Согреешь? - лукавый прищур. - Ночью, любимый, ночью, - не менее лукавый взгляд. Подхватить на руки, кружить под радостный хохот. "Я люблю тебя" "Я тоже" "Не оставляй меня" "Ни за что и никогда. Веришь?" "Да" *** Гамма, Тозару и Генкиши возвращались с тяжелого, изматывающего задания, когда их будто обухом по голове ударило. Перед глазами замелькали образы будущего - вероятного, но которое никогда уже не сбудется. Пошатнувшись, Генкиши тряхнул головой и бросился вперед, к особняку. Он должен убедиться, что янтарноглазый мальчик сидит рядом с кабинетом Арии-сама. Что он есть в этой реальности. Отставшие Гамма и Тозару застали странную картину: стоящий на коленях иллюзионист обнимал девятилетнего мальчика с волосами цвета фуксии. Мальчик всхлипывал, вжимаясь в него, стискивая рубашку на спине так, что она трещала по швам. Значит, правда... Господи, в том будущем он такого натворил. Чуть не потерял самое дорогое. Отстранившись, жадно вгляделся в знакомое-незнакомое лицо растерянного мальчика. - Нозару... Нозару, ты помнишь меня? - задал на редкость глупый вопрос Генкиши. Нозару закивал, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. Но в этой реальности он пока не научился улыбаться. Однако он уже верит парню с раскосыми янтарными с зеленым оттенком глазами. Он его знает, помнит. Помнит все так ярко и четко, будто все произошло вчера. И как же он рад видеть его... Перевел взгляд на стоящих в дверном проеме братьев. Те смотрели растерянно, узнавая его. Они уже знают друг друга - из полученных воспоминаний будущего, которое никогда не сбудется. Теперь им нужно сблизиться заново, зная, что так надо, это необходимо... Это судьба. Спустя всего четыре года услышать робкое признание в любви. Через еще два - поцеловаться первый раз. Вновь наслаждаться радостным смехом, хмельным ароматом, счастьем только для двоих. Только на этот раз предательство даже краем грязно-серого крыла не тронет душу иллюзиониста. И Ураган не будет плакать от боли и одиночества. Он снова научится улыбаться, заново привыкнет к прикосновениям любимого. Их история начнется и продолжится, не заканчиваясь и после смерти. В этой реальности их семья цела и невредима, и хоть невзгоды будут - другие, но когда знаешь, что самое ценное в твоей жизни, ради чего ты живешь, и что тебя ждут дома - сражаться проще. Алый и синий смешиваются, рождая прекрасный пурпурный... Радостный смех звенит в лесу серебрянным колокольчиком, ему вторит бархатный смех. Пальцы переплетены... Нити судьбы переплетены, связаны, скованы... - Любишь? - Люблю. - Не бросишь? - Ни за что и никогда. Веришь? - ...Верю. А впереди их ждет целая вечность - целая жизнь.