Зачем же ты хочешь страданий?

Даже не знаю, за что ты меня полюбил. За что обратил внимание, ведь мной лишь в тёмных переулках Подземья пугать. Или ты к таким привык? Вот, ты снова приходишь ко мне домой, снимаешь маску, свою и мою. Только есть одно отличие. Моя маска материальная, а твоя моральная. Снова разговоры, чаепитие и моё смущение, потому что ты смотришь прямо в глаза, а я смотрю только в один. Мне стыдно, и при этом, я не могу ничего поменять. Стыдно за беспорядок, за затхлый воздух. В очередной раз, ты пытаешься коснуться меня своей шершавой ладонью, но не могу тебе позволить. Мы же не Ромео и Джульетта, чтобы умирать вместе, верно? Знаешь, даже сейчас, в эту самую секунду, я хочу тебя прогнать, унизить, а потом уехать, чтобы ты не скорбел обо мне, когда я прогнию до основания. Что же ты во мне увидел? Когда я задала этот вопрос, ты ответил туманно: — Не смотря на всё, ты продолжаешь улыбаться, ты начитанная и с тобой всегда интересно поговорить. Ты прекрасно готовишь, чтобы не говорила. Ты искренняя, хоть и в маске. Я привязался к тебе, а не к твоему телу, — всё это ты говоришь так, будто это само собой разумеется, а смотришь куда-то в сторону, отрешённым и печальным взглядом. Я поняла. Я совсем не хочу умирать. И, если полгода назад я приняла всё как есть, то сейчас я отчётливо понимаю, что мне будет плохо. Да, и тебе, судя по всему, тоже. Как же всё это паршиво. В любой момент ты может умереть, а я останусь умирать в одиночку. Я должна тебя отпустить, но не могу. Вот такая я. Хочу, чтобы здесь обо мне кто-то думал и плакал, но при этом, не хочу, чтобы ты страдал. Мы вместе со страхом и ужасом ждём смерти друг друга. Мы не можем быть счастливыми. Кто-то останется в этом мире один и будет оплакивать другого. Ты, возможно, переживёшь. А я буду вечно ждать тебя, зная, что не вернёшься. Но ты сам виноват. Влюбился в калеку и теперь страдаешь.