Сердце дракона

Придя в себя, хоббит обнаружил, что лежит на диване с подложенным под ноги валиком и в расстегнутой до пупа рубашке. Из открытого окна его обдувал свежий ветерок. Джон перенес ступни на пол и осторожно сел, упираясь ладонями в диван. Перед глазами плыло, во рту горчило. Хоббит поморщился. Кажется, он все-таки перебрал лишку в трактире. - Это не смертельно, Джон, - произнес кто-то гулким, отдающимся во всех проходах норы голосом. Уотсон уставился на обутые в мягкие охотничьи сапоги ноги, а потом медленно поднял голову. Гость был очень высок, худ, с длинными конечностями и темными кудрями до плеч. - Значит, ты не погиб, – медленно сказал Джон. - Я готов выслушать твои объяснения, но если разговор предстоит долгий, то нам стоит подкрепиться. - Ячменные лепешки, кофе… - начал повелительно Шерлок, но тут Джон хмыкнул. - Я тебе принесу! – быстро добавил гость и рысцой помчался в сторону кухни, едва не снеся по дороге хрустальную люстру из наследства тетушки Розы. Джон встал с дивана и разжег камин. Вернувшийся Шерлок со звоном опустил поднос на столик. - Я бы сам занялся огнем, Джон. - А ты можешь?.. - Для этого изобрели спички. Некоторое время они молча жевали зачерствевшие лепешки, которые хоббит испек еще до своего отъезда в Гавани. Отхлебнув кофе, Уотсон спросил: - У Молли научился варить? - Нет, это был приступ вдохновения. - Понятно. В следующий раз возьми на заметку – я предпочитаю без сахара. - Запомню. Так с чего мне начать свой рассказ? - Прежде всего, поясни, как ты выжил после стрелы Морана. Я видел, как она попала в тебя. - Ты видел, как он стрелял и как я упал, но это не значит, что первое послужило причиной второго. Я изобразил ранение, упал на дно Андуина и затаился. - Ты стал невидимым? - Разумеется. И об этом никто не знал. Меня искали слуги Мориарти и Майкрофта, братец даже сам обратился в дракона и облетел все низовье реки. Забавное было зрелище! Он ужасно толстый, и как его крылья носят? Но обнаружить меня он не сумел. Я мог провести на дне сотни лет, но мне стало скучно. Вернувшись в Минас-Тирит, я не застал тебя, а Стэмфорд уже работал на моего братца, и меня отволокли в лабораторию – крылья изучать. Повторить эксперимент Молли им не удалось, никто так не понял, что дело не в искусственных перепонках, а в руках целителя. Твоих руках, Джон. Я обозлился на Майкрофта и превратился в человека. Кажется, необратимо. - Но если ты жив, то, что же мне подсунул Наместник под видом твоего сердца? - Майкрофт, как всегда, в своем репертуаре. Он вручил тебе "Аркенстон" или "Палантир одностороннего действия". - Следящее устройство? Превосходно. - Джон поджал губы. Он даже не заподозрил неладное, чуть ли не молился на Камень, а это оказался всего лишь "Аркенстон". Да и Молли с Майком хороши: ни разу не намекнули в своих письмах о том, что Шерлок жив. - Твои друзья не виноваты в своем молчании относительно моей судьбы. Похоже дракон в человеческом обличии по-прежнему легко считывал мысли с физиономии собеседника. - Их почта подвергалась цензуре, ведь лаборатории моего имени присвоен сверхсекретный статус. Сейчас там корпят над ошметками перепонок, извлеченных из печи и канализации. - Разве не ты главный объект изучения? - Я сбежал. Опять. Меня никому не остановить! Высокие стены, хитроумные замки, головоломные загадки – меня это только распаляет. - Я в курсе, Шерлок. - Игры с Мориарти закончены, обещаю! Когда мы вернемся в Минас-Тирит… - Шерлок запнулся и поправился. - Если ты согласишься вернуться со мной в Столицу, то я присмотрел для нас обоих подходящий дом на улице Пекарей. Один этаж тебе, другой мне. Хватит места и для моей домашней лаборатории, и тебе для практики, если захочешь принимать пациентов. Представь медные таблички на двери... Холмс изобразил руками две таблички - одну под другой: - "Доктор Джон Хэмиш Уотсон, целитель широкого профиля" и "Консультирующий Взломщик Андерхилл". - Взломщик? Звучит двусмысленно, тебя могут неправильно понять. - Большинство смертных и так все понимают неправильно. Но не могу же я назваться частным дознавателем или разгадывателем загадок. Тем более, что я заполучу лицензию департамента охраны правопорядка и укажу об этом в газетных объявлениях. Мы будем расследовать похищения людей, убийства, шантажи - в столице весьма богатая на события жизнь, тебе понравится! - А разве подобные расследования это не вотчина Стражи Белой Башни? - Лестрад - толковый парень, но у него не хватает фантазии. Одно слово - солдафон! К тебе это, конечно, не относится. - поспешно добавил Шерлок, и Джон впервые за очень долгое время, а уж сегодня точно, улыбнулся. Ободренный улыбкой Шерлок вновь зачастил: - Да он сам нас о помощи просить будет, он же постоянно заходит в тупик. А про мою науку дедукцию он наслышан. Пойдут частные клиенты, но мы отсеем неподходящие случаи и отберем настоящие жемчужины, на которые не жалко потратить время. - Лучшие из грабежей, убийств и шантажей? - Это сарказм? Мы будем помогать закону на радость Лестраду и Майкрофту. - Мне все-таки не нравится слово "взломщик". Дознатчик? Сыщик! Тебе следует назваться сыщиком. - Какое прекрасное слово. Я всегда знал, что у тебя светлая голова, Джон! В голосе дракона промелькнули нотки восхищения, и он быстро спросил: - Так ты согласен поехать со мной, Джон? - Не знаю. Не уверен, - отрывисто сказал Уотсон. Взгляд у дракона потух, и он сам весь как-то сжался, сгорбился, даже стал меньше ростом. - На какой твой вопрос я еще не ответил? - Почему сгорел "Аркенстон"? Это весьма прочная штука. Может работать в жерле вулкана и на морском дне. - Это я его сжег. Когда я узнал, что за тобой ведется наблюдение, то сразу подключился к Камню. И первое, что я услышал, это твоя просьба вернуться. Я понял, что ты нуждаешься во мне так же сильно, как и я в тебе. Я уговорил Орлов принести меня к Мглистым горам, а дальше направился до Хоббитании пешком. Орлы будут ждать нас у отрогов Мглистого еще месяц. Ты же хотел подняться со мной в небо, Джон? Они выступили в путь на рассвете. Выйдя за калитку, Джон замер, окидывая взглядом широкие луга в обрамлении перелесков, округлые холмы, а над ними легкие росчерки перьевых облаков, меж которыми кружили птицы, ложась на крыло перед отлетом в Итилиен. Тропинка, мощенная белым камнем, казалось, сама стелилась под ноги, приглашая отправиться в новое странствие. Джон принялся тихо насвистывать, а потом и напевать. Позже пришли слова, которые он записал в свою Книгу. Эта запись оказалась третьей, но далеко не последней. Пленительней осени нет времени года, Закончилась лета шальная свобода, И вновь за окном листопад золотится, И к южному берегу тянутся птицы. Тепло мимолетное жадно вбирая, Мы щедрых даров ее дань собираем, Из листьев, что сыплют багряные клены, Сплетаем волшебные эльфов короны. Нас сумерки года не ввергнут в печали, Нам верится - все еще только в начале. ------------------------------- стихи Эндира. Взято с разрешения автора