***
Белль отхлебнула чай и стала рассматривать своего хозяина. Да, кожа у него явно не человеческая, но, находясь в его объятьях, она заметила её жар, возможно, он был намного теплее обычного человека. Глаза бесцветные, взгляд колючий, насмехающийся, но если присмотреться, то в них можно увидеть что-то родное. Как будто ты знала этого человека раньше, а потом почему-то забыла или, может, он просто надел маску и скрывается за ней. Шуточки, конечно, дурацкие и ужимки шутовские, но, возможно, это тоже часть его маскировки, и просто надо привыкнуть. В конце концов, если не воспринимать их слишком серьёзно - это даже забавно. Желай он её убить, то сделал бы это, пока она лежала без сознания, а Румпельштильцхен, напротив, пытался ей помочь. Да, он определённо просто дразнил её. Не такое уж чудовище и страшное, а где-то очень даже симпатичное. Интересно, везде ли он похож на ящерку, или есть что-то от обычного мужчины?… Испугавшись собственных мыслей, красавица опустила взгляд и поставила чашку на стол. Тем временем Румпельштильцхен не сводил глаз со своей служанки. Было очень тяжело понять, о чём девушка думала, когда выражение её лица менялось с такой скоростью. Вот она посмотрела на его руки и на грудь, что виднелась в вырезе шёлковой рубахи — задумчивость; взгляд скользнул по лицу и стал мечтательным; бегло осмотрела всё, что не скрыто столом — появилась застенчивая улыбка; вновь лицо, губы — яркий румянец залил пухлые щёчки… Да что ж, в конце концов, творится в этой прелестной головке? У мага возникло ощущение, что в его собственном Тёмном замке, за его собственным столом какая-то служанка — просто раздевает его взглядом! Возмутительно, но почему-то приятно… Много бы он сейчас отдал, чтобы заглянуть к ней в мысли. — Ну что, дорогуша, налюбовалась? — девушка ещё гуще покраснела и едва не подавилась. — Я, конечно, всегда знал, что совершенно неотразим, но наслаждаться мной прямо за обеденным столом - как-то, знаешь ли, не очень удобно! — о да, ехидство попало в цель, и было очень приятно наблюдать за ставшей совершенно красной бесстыдницей. Маг встал из-за стола и, крадучись, подошёл к гостье вплотную. — Всё рассмотрела, милочка? — бровь поползла вверх, а улыбка стала плотоядной. — Нет, не всё, — выпалила Белль и лишь потом поняла всю двусмысленность своего ответа. Вот теперь пришла очередь Тёмного стать жертвой своих же насмешек. — И что же тебя ещё интересует? — маг перестал улыбаться, и вопрос прозвучал несколько озадаченно. Девушка глубоко вздохнула… — Вы так на ящерку похожи, а язык у вас тоже, как у ящерки? Раздвоенный? Румпельштильцхен ничего не ответил, лишь ухмыльнулся и исчез в клубах фиолетового дыма.***
—Да что ж сегодня за день-то такой?! — маг нервно ходил из стороны в сторону по своей лаборатории, не в силах успокоиться. — Ящерка?! Да она издевается! Я понимаю крокодил, но ЭТО… Первый раз за столько лет его смутили! Над ним ПОШУТИЛИ! Или это была не шутка, и этой странной девчонке действительно интересно какой у него язык? Ладно, вызов принят, он ей покажет, как надо вести себя с хозяином. И какой у него язык, тоже даст возможность проверить. Мужчина наконец остановился, и на его губах заиграла озорная улыбка: Тёмные так легко не сдаются. Оставшись одна, Белль схватилась за голову. -Это какой же надо быть дурой, чтобы так провоцировать самого Тёмного мага? В голове не укладывается! Злость на себя душила, смущение заставляло лицо полыхать огнём, а маленькому любопытному червячку, сидящему где-то глубоко внутри, было интересно знать: какой язык у этой ящерки?***
В ту ночь Румпельштильцхен первый раз пришёл к спящей девушке. Темница, в которой он определил ей место, не предполагала наличие окон, и маг с сожалением отметил, что хоть его зрение и позволяло видеть в кромешной тьме, он не мог наблюдать, как серебристый лунный свет украшал точёное тельце его служанки, едва прикрытое сбившимся покрывалом. Нет, завтра определённо надо перевести её в комнату с окном. Подойдя к изголовью узкой лавки, маг всматривался в лицо красавицы. Она улыбалась во сне. Совсем не хотелось признавать, что эта дерзкая, никчёмная служанка будила в нём чисто мужское желание, но тёплые волны возбуждения уже стали подниматься вдоль позвоночника и заставляли чаще биться мёртвое сердце. Конечно, можно взять желаемое силой: ему всегда доставляло удовольствие мучить своих жертв, но почему-то сейчас мысль, что ему могут что-то дать добровольно, казалась более заманчивой. Ведь надо было выяснить: действительно ли ей интересен его язык, и что она нашла в ящерках... Тёмный облизнулся, зарылся носом в распущенные волосы девушки, разметавшиеся по подушке, и жадно вдохнул их аромат. Белль - ей определённо подходило это имя. Красавица слегка зашевелилась во сне, и из её приоткрытых губ вырвался тихий, протяжный стон, который не имел ничего общего со стоном боли. Румпельштильцхена обдало жаром, и он, резко отшатнувшись от девушки, начал задыхаться. -Так, достаточно с меня, надо уметь себя сдерживать. Завтра же эта козочка сама будет за мной бегать. Что ж, я не смогу соблазнить неопытную дурочку? - маг отошёл к стене, вжался в неё спиной, но комнату не покинул. Несмотря на появившийся в кожаных штанах ощутимый дискомфорт, отказаться от столь возбуждающего зрелища он не мог. - Надо ей завтра намекнуть, что у этой ящерки есть ещё и "хвостик"!