Вечер трудного дня

      Дело было утром. Не ранним, конечно. Да и не совсем утром, если быть точнее. Но ведь у рокеров оно как — когда проснулся, тогда и утро. Вот Роджер, например, проснулся от того, что об его вытянутые ноги кто-то бесцеремонным образом споткнулся.       — Нельзя ли поаккуратнее, что ли? — не очень довольно пробубнил Роджер. Накануне-то оно, конечно, было весело. А вот сейчас — как-то не очень. Во всяком случае, голова слегка гудела и попросту хотелось спать. Ещё часов пять, ну это как минимум. А в идеале — не просыпаться вообще.       Кудрявая голова Брайана (а именно он споткнулся об вытянутые ноги Роджера) промычала в ответ что-то невнятное. Мэй и сам с удовольствием ещё спал бы и спал. Но объём мочевого пузыря — не безграничен. А объём выпитого пива, как раз таки наоборот, стремился к бесконечности. Что вызвало вполне закономерную проблему несоизмеримости этих двух объёмов, перенаполнению первого и необходимости отправиться по нужде.       Роджер тяжело вздохнул, закрыл глаза, попытался снова заснуть. Ничего не вышло. Тогда он мысленно начал считать количество бокалов шампанского, банок пива и стаканов виски, которые были изничтожены им за минувший вечер. Сбившись где-то на девятнадцати, он снова вздохнул и перевернулся на другой бок. Понял, что уткнулся носом во что-то тёплое, несколько волосатое и голое, инстинктивно открыл глаза, уставился на лежащего рядом Фредди, выкрикнул внезапное «Аа!» и отскочил в сторону. Сон как рукой сняло.       Брайан, у которого одна насущная проблема плавно перетекла в другую — теперь ему страшно хотелось смочить пересохшее горло, и который как раз допивал остатки чего-то безалкогольного из полупустого стакана, от крика Роджера поперхнулся этим самым безалкогольным, разлив то, что не попало ему в бронхи, на себя и ещё в радиусе метров трёх вокруг.       От возникшего переполоха зашевелился и Фредди. Он сонно приоткрыл сначала один, потом второй глаз. Увидел Роджера, который сидел в углу кровати, натянув одеяло почти до глаз, и с подозрением под него заглядывал — ботинки на месте, штанов почему-то нет, трусы, боже-храни-королеву, на месте…       — Доброе утро, дорогуша, — как ни в чём не бывало, поприветствовал коллегу Фредди, снова закрыл глаза и сладко засопел.       — Ты чего орёшь? — наконец откашлявшись, обратился к барабанщику Брайан.       Тот перевёл взгляд из-под одеяла на гитариста, потом на Фредди, потом задумчиво сощурился. Он совершенно не помнил, что происходило после девятнадцатой порции алкоголя. После восемнадцатой — они с Фредди начали скакать на кровати, кто выше. Головой потолка так никто и не коснулся. Было смешно. Они скатились на пол, много и громко ржали… Потом выпили ещё — после этого в сознании Роджера наступала полная и неотвратимая чернота.       — Дай сигаретку, — тоскливо протянул Роджер вместо ответа. Нет, он, конечно, любил Фредди. Как друга. И он, конечно, готов был пойти на самые разнообразные глупости. Но одно дело — вымазаться вазелином и долбить в гонг… А другое дело… Роджер невольно передёрнулся.       — Курить вредно, — Брайан подал барабанщику пачку сигарет и зажигалку.       — Мне сейчас можно, — процедил сквозь зубы Роджер, прикурив только с третьей попытки.       — Чего это? — удивился Брайан. Потом оценивающе оглядел спящее тело Фредди, перевёл взор на забившегося в угол кровати и завернувшегося в одеяло Роджера и вдруг, словно что-то осознав, округлил глаза. — Ррроодж?!       — Я не помню, — мрачно заявил Тэйлор.       Брайан нервно хихикнул.       — Чего именно ты не помнишь? — на всякий случай уточнил он. Вопрос звучал, как откровенное издевательство.       Роджер смерил Брайана испепеляющим взглядом.       — Нет, ну я, предположим, тоже много чего не помню, — примирительно пожал плечами Мэй. Вообще настроение Тэйлора испортить было почти невозможно, поэтому его на редкость хмурый вид приводил гитариста в некоторое замешательство: так сразу и не разберёшь, сочувствовать или продолжать глумиться?       Тэйлор выдохнул дым и несколько смягчил свой взгляд.       — А чего именно не помнишь ты? — робко поинтересовался Роджер, одновременно надеясь на удовлетворяющий его ответ и боясь ответа, что этой ночью он сам кого-то удовлетворял.       — Ну если честно, то я вообще мало что помню… Только что нам было весело. Очень-очень весело, — хмыкнул Мэй.       — Нам?       — Ну да, мы все знатно повеселились. Разве что Джонни постоянно ныл. Мол, хватит пить, да хватит пить… Кстати, а где наш трезвенник?       Исчезновение Дикона в данный момент не входило в перечень приоритетных проблем, волнующих Роджера. В конце концов, взрослый мальчик, к тому же, самый серьёзный из всей компании… Пил, в отличие от остальных, чай. Авось, не пропадёт… А вот насущный вопрос, какого чёрта сам он оказался в постели с Фредди, да ещё и без штанов, интересовал Тэйлора безмерно.       — Не знаю, наверное, понял, что когда вокруг все пьяные, трезвым быть скучно, и свалил из нашего бедлама, пока не поздно, — сказав это, Роджер вытащил из-под одеяла одну ногу и, прям как есть, в ботинке, не постеснялся пнуть лежащего рядом Фредди в бок.       — Проснись и пой, дорогуша, — передразнил он интонации самого Меркьюри.       — Тэйлор, ты охренел? — с искренним возмущением осведомился Фредди, второй раз за это утро разлепляя сначала один, потом второй глаз.       Роджер слегка смутился. Во-первых, пинать спящего, да ещё и не очень чистым ботинком, конечно, не стоило. Во-вторых, даже если (ох, как тяжело давалась ему эта мысль) они занимались ночью чем-то таким, о чём не то, что маме, самому себе страшно рассказывать, вина самого Роджера в этом тоже несомненно присутствовала. И чего, спрашивается, злиться на окружающих? Сам дурак, сам виноват, сам расхлёбывай…       — Какая муха укусила тебя под хвост? Чего тебе не спится с утра пораньше?       — Я искренне надеюсь, что под хвост меня не кусали никакие мухи, — Роджер нервно заржал. — И что вообще никто меня не кусал и с моим хвостом ничего не делал, — осторожно добавил он, испытующе глядя на Фредди.       — Ты что вчера пил, Тэйлор? Ведёшь себя как полный кре… — начал было Фредди, потом наконец оценил обстановку и широко улыбнулся: — Дорогуша моя, тебе что-то не понравилось? — участливо поинтересовался он у окончательно забившегося в угол Роджера.       В этот момент в комнату вернулся Брайан (хотя его ухода никто и не заметил) и громогласно объявил, что Дикона в доме нет. Более того, что в доме самого Дикона Дикона тоже нет.       — Кроме того, не хочу нарушать вашу идиллию, ребятки, но, должен вам напомнить, что на сегодня у нас с вами намечено небольшое выступленьице на радио, — добавил Мэй, переводя довольно озабоченный взгляд с Меркьюри на Тэйлора и обратно.       — Ох, кретин тут у нас я, — простонал Фредди, принимая, наконец, сидячее положение и кладя голову на ладони. — Как я мог забыть?       — Ну, учитывая, сколько мы за вчера выжрали, — хмыкнул Брайан.       Роджер тем временем снова начал нервничать. Если, конечно, в его состоянии можно было узреть моменты просветления: с первой минуты пробуждения он, по-настоящему, и не переставал этого делать. Разговор уходил от интересующей его темы, а ответ (чёрт подери, кажется, такой пугающий и такой неприятный) был ведь уже совсем близок!       — Брай, а ты уверен, что Джона нет в ванной? Или на кухне? — Роджер многозначительно уставился на гитариста.       — Я уверен, Родж, но если вам нужно остаться наедине, можешь так и сказать, — Брайан пронзил Тэйлора насмешливым взглядом. Тот в ответ замычал, отвернулся в сторону и стукнулся головой о стену.       Фредди, которого поведение Роджера отвлекло от мыслей о предстоящем выступлении, задорно подмигнул Брайану, мол, не переживай, всё в порядке, ступай и впрямь, поищи Джона ещё разок, вдруг, да найдётся, а с припадками барабанщика мы тут как-нибудь справимся. Мэй укоризненно покачал головой, усмехнулся и в очередной раз вышел из комнаты.       Роджер продолжал сидеть, уткнувшись лбом в стену. Пепел с сигареты осыпался на постель. И, если бы заботливый Фредди не вынул окурок из пальцев Тэйлора, ожога было бы не избежать.       — Ну что такое, дорогуша? — откинув окурок в импровизированную пепельницу (то есть в один из многочисленных расставленных по полу полупустых стаканов), Фредди осторожно дотронулся до плеча барабанщика. Эта ситуация его забавляла — нечасто можно было увидеть Роджера в таком состоянии. И уж ещё реже — удавалось издеваться над ним, а не наоборот — терпеть издевательства с его стороны.       Тэйлор обернулся и уставился на Фредди своими большими голубыми и очень жалостливыми глазами.       — Ты не заплачешь? — с трудом сохраняя серьёзное выражение лица, поинтересовался Фредди. Роджер, который уже сам сомневался в своей способности контролировать собственные эмоции, отрицательно помотал головой.       — Ну вот и славно, вот и молодец. Хороший мальчик, Роджер, — успокаивающе причитал Фредди, пододвигаясь всё ближе к Тэйлору. — Повторим? — внезапно предложил он, оказавшись совсем вплотную к барабанщику.       — Повторим что??! — Роджер подскочил на кровати, да так резко, что врезался головой в висевшую на стене полку, с которой, разумеется, тут же посыпался весь хранившийся на ней хлам, начиная с фарфоровой статуэтки какого-то зверя невнятной породы — то ли кошка, то ли медведь, а то ли вообще енот, и заканчивая огромным атласом анатомии человека. В довершение всего на барабанщика свалилась и сама полка. Роджер, схватившись за голову, осел обратно на кровать и тихо заскулил. Сегодняшний день не обещал стать самым счастливым днём в его жизни.       На шум, словно он только того и ждал, в комнату ворвался Брайан. На лице явно читалась решимость в случае чего спасти Роджера (или Фредди, или обоих) от неведомой беды.       — Развлекаетесь? А Джона по-прежнему нет. Ни здесь, ни у себя, — спокойным тоном констатировал Мэй, увидев, что с момента его выхода за дверь в комнате мало что изменилось — Роджер продолжал сидеть в углу, с несчастным видом кутаясь в одеяло, только теперь на нём лежала полка, да вокруг были раскиданы многочисленные бесполезные вещи, почему-то до сих пор не выброшенные на ближайшую свалку. А значит, опасность уже никому не угрожала.       — Да что ж вы за люди-то! Один истерит хрен знает отчего, второй исчез, — закатил глаза Фредди. — И как вы предлагаете явиться на радио в таком состоянии и без басиста?       — А чья вообще была идея вчера набухаться? — парировал Брайан.       — Да уж не моя, — фыркнул Фредди и покосился на Роджера. — Кому из нас не нужно долго думать, чтобы придумать повод для вечеринки? Что мы там вчера отмечали, а, Тэйлор? Восемь лет и три дня, как ты получил первое водительское удостоверение? Или Десять лет и четыре месяца, как ты впервые сел за барабаны?       Роджер насупился и наконец снял с головы полку.       — Как вечером дружно горланить «А поехали-ка к тебе, Тэйлор!» — так это конечно, это завсегда. А как потом последствия расхлёбывать — так Тэйлор виноват.       — Ладно, согласен, все хороши, — вздохнул Брайан. — Но наших проблем это не решает. Нам надо собраться, одеться и найти Дикона.       — Здравая мысль, — Фредди потянулся и слез с кровати. И тут…       — Фред? — только и смог выговорить Брайан, а потом заржал во весь голос.       — Что такое? — искренне не понимая причины такого внезапного веселья, поинтересовался Фредди.       — Я не знаю, кто с тобой это сделал, но… Твоя спина выглядит шедеврально!       Фредди тут же постарался заглянуть за собственное плечо, однако, не будучи совой, ну или на худой конец — жирафом, так и не смог повернуть голову на необходимое для созерцания спины количество градусов. Брайан всё это время продолжал хрюкать от смеха. Даже Роджер перестал жаться в угол и с интересом вытянул шею. Хотя первая мысль, которая пришла ему в голову, была «У меня же не такие длинные ногти, чтобы я мог расцарапать ему спину?!!» На всякий случай Тэйлор даже изучил свои руки. Ногти как ногти, куски чужой кожи не торчат, кровью чужой не запачканы… К горлу вдруг подступила тошнота. Это он, Роджер Тэйлор, без пяти минут звезда рок-н-ролла, сидит и всерьёз рассуждает на тему — переспал ли он с солистом своей группы?       — Мать вашу, да чтоб вас, с вашими вечеринками, — простонал барабанщик, снова отворачиваясь в сторону — уж лучше не видеть ничьих расцарапанных спин. И так голова кругом.       — Родж, это была твоя вечеринка. И… Может тебе пивка принести? — сочувственно предложил Брайан. — Что-то ты сегодня совсем не в себе…       — Да что у меня там со спиной? — нетерпеливо перебил Брайана Фредди.       Вместо ответа тот подвёл Меркьюри к небольшому заляпанному зеркалу, висевшему на облезлой дверце шкафа. На спине у Фредди красовалась весьма изящная карикатура на него самого, тонко отражающая как излюбленный стиль одежды, так и не очень правильный прикус певца.       — Вот черти, кто из вас это сделал? — с одной стороны, Фредди был возмущён. Это же надо было так умело и так бессовестно высмеять самые больные и самые ранимые его черты? С другой стороны… рисунок и впрямь был хорош. Хоть и слегка смазался.       Брайан, снова начав смеяться, пожал плечами.       — Фредди, вот честное слово, я не помню, чтобы я такое сделал… Да и с рисованием у меня не слишком-то хорошо.       — С рисованием? — насторожился Роджер. — Так значит?..       Вздох облегчения, кажется, был слышен и в соседних домах.       — А ты себе что вообразил, дорогуша? — хмыкнул Фредди. — Кстати, это мы ещё твою спину не видели.       Появившееся было чувство облегчения вновь испарилось: услужливое воображение не заставило себя долго ждать и представило внутреннему взору Роджера картины появления царапин теперь уже на его спине. Тэйлору опять стало не по себе, и он упорно завернулся в одеяло: как будто это могло остановить уже не в меру развеселившихся и твёрдо вознамерившихся изучить заднюю поверхность туловища своего товарища Брайана и Фредди.       — Ээээээй, да что ж вы делаете, сволочи!!! — завопил Роджер, когда понял, что одеяло его уже не спасёт.       — Нет, ну вы такое слышали? Это мы-то — сволочи! — возмутился Фредди. — Держи его, Брай!       Из последних сил Роджер пытался не сдавать позиций, но в итоге одеяло оказалось на полу. А сам Роджер — на одеяле, крепко прижатый к полу за ноги и за руки людьми, которых он до недавнего времени считал лучшими друзьями.       — Отпустите!!! — Тэйлор извивался как самый настоящий дождевой червь, насаженный на крючок, но освободиться ему так и не удалось. Зато Брайан и Фредди хохотали так, что звенели все стёкла в доме (а учитывая количество пустых и не очень, целых и не очень стаканов, шум стоял феерический).       В конце концов Роджер выдохся, смирился с судьбой, перестал дёргаться и понуро опустил свою многострадальную голову на пол.       — Ну и что там на моей спине? — устало спросил Тэйлор.       — Тут в двух словах и не опишешь, дорогуша, — хрюкнул Фредди.       — Да уж, — Брайану даже пришлось вытереть слёзы, выступившие от смеха в уголках глаз. По сравнению с изображением на спине Роджера, рисунок на теле Фредди казался детскими каракулями. Тут явно работал профессионал: детально прорисованный спортивный драндулет 60-х годов, Тэйлор с улыбкой счастливого олигофрена, высовывающийся из этого самого драндулета и размахивающий бутылкой водки в одной руке, а в другой — барабанными палочками. И над всем этим — очаровательное облачко, гласящее «Iʼm in love with my car!».       — А главное, Родж, я совершенно не помню, КАК я это делал, — добавил Фредди, отсмеявшись. — Но почерк мой.       — Там ведь рисунок, да? — с надеждой спросил Роджер. Он устал от своих подозрений, от невысказанных предположений и нелепых недоразумений сегодняшнего теперь уже точно не утра, а дня.       — Родж, дорогуша, ты милый, симпатичный, очаровательный мальчик. Но… Ты не в моём вкусе, поэтому расслабься уже наконец и прекрати истерить, — ни одна шутка не может длиться вечно, вот и Фредди решил-таки поставить точку в этой подзатянувшейся сцене. Впрочем, им руководила скорее необходимость заниматься делами — приведением себя и одежды в порядок, поисками Дикона и сборами на выступление, нежели желание оставить Тэйлора в покое: эту фразу Меркьюри произнёс почти с сожалением — когда ещё доведётся возможность так замечательно постебаться над главным шутником их компании?       Вот тут, казалось бы, и сказке конец, умиротворение и покой расшалившимся нервам Тэйлора. Но не тут-то было. Реплика Фредди произвела на барабанщика совершенно обратный эффект.       — Что значит — не в твоём вкусе?! — возмутился Роджер, да так, что ему даже сил хватило наконец-то выбраться из-под своих коллег, отчасти, правда, потому, что те сами зазевались и ослабили хватку.       — И что же именно не в твоём вкусе? Цвет волос? Или глаза? Или?..       Брайан и Фредди в изумлении изогнули брови и переглянулись.       — Ты только что полтора часа бился своей крашеной башкой о стены и полы, потому что боялся, что между нами что-то было, а теперь будешь бегать за мной в попытках соблазнить? — Фредди не знал, смеяться ему или… огреть Тэйлора чем-то тяжёлым по голове. Впрочем, по голове тот сегодня и так уже получил и ничего хорошего из этого не вышло… Во всяком случае, видимых улучшений не наблюдалось.       — Нет, просто скажи мне, с каких это пор я стал недостойным О-великого-Фредди-Меркьюри? — продолжал кипятиться Роджер, расхаживая по комнате и нервно постукивая себя по бёдрам сжатыми (как будто держал в руках палочки) кулаками. Потом остановился у зеркала, критично осмотрел своё весьма помятое после попойки лицо и взъерошенные патлы. Местами они скомкались в колтуны и на ощупь были липкими и жёсткими, как будто… впрочем почему как будто? Картинка, как Фредди пытался вливать шампанское в открытый рот Роджера, вдруг выплыла из его подсознания. Ясное дело, в рот попало куда меньше, чем на лицо, волосы, одежду и пол. Всё это сопровождалось ободрительно-подстрекающими выкриками Брайана, заливистым смехом Фредди и укоризненными покачиваниями головой Джона… Видимо, им и правда было весело, очень и очень весело.       — Тэйлор, ты придурок! А ведь столько лет успешно маскировался под адекватного человека! — вздохнул Меркьюри. — Вот с Брайаном я тоже не спал, не сплю и спать не собираюсь! Он же не бежит от этой новости топиться в Темзе!       — Оооо… Нет, теперь, пожалуй, пойду и утоплюсь. Я-то думал, у меня есть хоть малейшие шансы, а раз всё так категорично, — Брайан понуро опустил голову.       — Роджер, а Роджер? Ну давай я куплю тебе шоколадку. И ты перестанешь вести себя, как неврастеничная девочка-подросток, а? — ласково предложил Фредди.       Роджер наконец начал приходить в чувства. И действительно, какого чёрта он устраивал истерики, словно был пятнадцатилетней барышней? Радоваться надо, что не оправдались худшие опасения, а он…       — Две, — взяв себя в руки, Тэйлор изобразил очаровательнейшую улыбку и пару раз похлопал ресницами, для пущей убедительности. — Две шоколадки. И мороженое.       На этой фразе оба — и Роджер, и Фредди, рассмеялись, как дикие кони, принялись дружески похлопывать друг друга по плечам и спинам, и в рядах музыкантов снова воцарил, если не покой, то мир — это уж наверняка.       — Ну хоть одну проблему решили, — вздохнул Брайан. — Что у нас там дальше по плану?       — Дальше всё просто. Ты отправляешься домой к Джону, вдруг он там, на звонки не отвечает, — голос Фредди моментально приобрёл такие властные интонации, что не возникало даже беглых идей о возможности спора с ним. — Я попытаюсь найти среди барахла Роджера одежду, в которой не стыдно будет появиться на радио…       — На радио-то не всё ли равно, в какой мы будем одежде? — передёрнул плечами Брайан.       Фредди с нескрываемым негодованием сверкнул глазами:       — Мы всегда должны выглядеть безупречно, дорогуша! Мы должны поддерживать свой стиль! Никогда не знаешь, как отреагируют эти чёртовы журналисты на твоё появление на радио в неопрятной одежде! Поэтому — все по делам, все по делам! У нас меньше двух часов!       — А уборка? — Роджер оглядел помещение, которое ещё не так давно было его комнатой.       — Вот ты и займёшься уборкой, дорогуша, — лучезарно улыбнулся Фредди. — Толку от тебя в подборе одежды всё равно ни на грош, а с Дикки и Брайан отлично разберётся! К тому же, у него самый пристойный вид… из вас двоих… тебя в таком виде на улицу точно выпускать нельзя…       Итак, все отправились по делам. Брайан — домой к Джону, в надежде застать того на месте. Фредди — копаться в шкафу Роджера. А Роджер, тяжело вздохнув, разгребать завалы пустых бутылок, грязных стаканов и чёрт знает какого ещё мусора.       Спустя полчаса возвратился встревоженный Брайан. Дикона дома он так и не застал. Зато застал его жену, которая рассказала, что ночевать домой басист не приходил, и грозилась оторвать оставшимся участникам группы руки, ноги и головы, если они не вернут ей её благоверного в целости и сохранности.       До прихода Брайана Фредди сосредоточенно занимался раскладыванием на кровати барабанщика штанов, которые смог найти в шкафу Роджера (а именно — двух пар потёртых джинсов, одной — кожаных и ещё одной — расклешённых брюк из непонятного материала), в различных сочетаниях с блестящими майками, жилетками и полупрозрачными кофточками. Судя по выражению лица музыканта, ни одна комбинация не могла полностью удовлетворить его эстетических потребностей. Однако новость Мэя заставила Меркьюри отвлёчься от гардероба.       — Вот так Дикон, — озабоченно протянул он, потирая подбородок.       Брайан только вздохнул и пожал плечами — идей, куда мог запропаститься бас-гитарист, у него не было.       В этот момент из-под кровати появилась взлохмаченная голова Роджера. Он перевёл растерянный взгляд с Мэя на Меркьюри, после чего швырнул перед ними кучу оборванного тряпья.       — Ребят… А это не Джона штаны?       — Ну-ка, ну-ка, — Фредди двумя пальцами подцепил находку Роджера (мало ли, что это могло быть и как долго оно провалялось под кроватью!), встряхнул и…       — Вот ведь чёрт, — охнул Брайан.       В руках у Фредди и впрямь находились брюки Джона. Те самые, в которых он провёл весь вчерашний день. Только сейчас узнать их было довольно сложно. По всей длине материи были вырезаны замысловатые геометрические фигуры, не поддающиеся точной классификации.       На мгновение в комнате воцарилась тишина. Музыканты лишь молча переглядывались, боясь предположить, как штаны их басиста дошли до такого состояния, и где, в таком случае, был сам басист.       — Ну не ушёл же он без штанов, в конце-то концов? — заметил Роджер.       — Если он не ушёл без штанов, значит, он должен быть где-то здесь. А где-то здесь его нет. Я обошёл все комнаты, — ответил Брайан.       — Угу, все две, — мрачно хмыкнул Роджер. — Можно подумать, у меня в квартире есть, где спрятаться…       — Но Дикону это как-то удалось, — передёрнул плечами Фредди. — Или он ушёл без штанов… Или… Родж, у тебя из одежды ничего не пропало?       — Тебе виднее, ты уже полчаса копаешься в моих шмотках!       — Нда… Такой хороший был бас-гитарист, а мы и его умудрились упустить, — вздохнул Брайан. — Куда он мог деться? Кто-нибудь вообще помнит, до какого момента он вчера был с нами?       — Мы полдня не могли разобраться с воспоминаниями некоторых относительно себя самих, а ты хочешь, чтобы мы помнили про Джона! — фыркнул Фредди.       Внезапно лицо Роджера приобрело выражение, ясно указывающее на то, что он что-то вспомнил: глаза музыканта так широко распахнулись, что сомневаться не приходилось — доселе забытый, а ныне осознанный факт биографии группы (а именно — времяпрепровождения минувшей ночи) не вызывал у него стойких положительных эмоций.       — Иии? — устав ждать, когда Тэйлор, наконец, поведает о своём озарении, обратился к нему Фредди.       — Джон вчера напился, — начал Роджер.       — Джон? Он же пил чай! — возразил Брайан.       Роджер помотал головой.       — Он думал, что пьёт чай. Нет, не помните?       Тут искра смутных воспоминаний забрезжила в глазах Фредди.       — Вот чёрт! — воскликнул он. — Точно, мы ведь ему подливали виски. Сначала чуть-чуть…       — Ага, он ещё удивился, что за странный вкус, — подтвердил Роджер.       — А потом его быстро развезло, и ты стал подливать ему по полстакана разом… Роджер, дурья твоя белобрысая башка! Ты испортил нам басиста! — возмутился Фредди.       — Опять я во всём виноват? Раз такие умные, могли бы меня остановить!       Фредди и Брайан переглянулись и тяжело вздохнули. Остановить Роджера в запале было почти невыполнимым делом. Да и к тому же, чего греха таить, вчера идея с подмешиванием алкоголя в чай непьющему члену группы казалась им весьма и весьма оригинальной.       — Тем не менее, вопрос, куда подевался Джон, тем более, без штанов и, тем более, пьяный, остаётся открытым, — прервал очередное намечающееся выяснение отношений Брайан.       Фредди и Роджер, понуро опустив головы, замолчали.       — Может быть, стоит пройтись по соседям? — предложил Меркьюри после недолгой тишины.       Роджер в панике выпучил глаза:       — Нет-нет-нет! Они и так меня ненавидят! Они точно добьются моего выселения, если мы сейчас нагрянем к ним с вопросами типа «А вы случайно не помните, до которого часу ночи мы вчера не давали вам заснуть, и не заметили ли вы, не выходил ли от нас такой длинноволосый молодой человек без штанов?»       — Может быть, пора позвонить на радио и отменить запланированное выступление? — предложил Брайан.       — Нет! — на этот раз завопил Фредди. — Мы не для того потратили столько сил, чтобы договориться об этом выступлении, чтоб теперь вот так вот отказываться.       В этот момент раздался громкий стук в дверь. Ребята переглянулись и, с радостным ожиданием увидеть на пороге Джона, понеслись открывать.       Вопреки их надеждам, в дверном проёме стоял совсем не Дикон, а немолодая и очень сварливая соседка Тэйлора — миссис Дженкинс. Она критично осмотрела представших её взору музыкантов (из которых лишь Мэй представлял более или менее пристойное зрелище, так как Фредди и Роджер вообще были в одних трусах), осуждающе закатила глаза к небу, после чего сухо обратилась к барабанщику:       — Мистер Тэйлор, я не буду в очередной раз спрашивать вас, когда, наконец, прекратятся эти бесконечные… пьянки! — на мгновение миссис Дженкинс замолчала, подбирая подходящее слово, — Но будьте любезны пойти и убрать тот мусор, который вы раскидали по лестнице!       — М-мусор?.. Конечно, миссис Дженкинс, — совершенно не понимая, о чём идёт речь, Роджер постарался изобразить самую обаятельную улыбку, на которую только был способен, однако на посетительницу должного впечатления это не произвело. Она лишь поджала губы, ещё раз окинула музыкантов укоризненным взглядом, развернулась и ушла, бросив на прощание:       — И постыдились бы расхаживать в таком виде!       Едва дождавшись, пока соседка скроется из поля зрения, Фредди и Роджер бросились было к лестнице, выяснять, что за мусор они могли там оставить. Но оба были бесцеремонно остановлены Брайаном, который длинными пальцами зацепил вокалиста и барабанщика за резинки трусов.       — Хватит нам одного члена группы, расхаживающего без штанов. Сначала оденьтесь, — рассудительно заметил гитарист.       Меркьюри и Тэйлор послушно побежали натягивать брюки и нагнали Брайана уже на середине пути вниз по лестнице. Тот продемонстрировал им свои находки: через каждые несколько ступеней валялись обрывки ткани, подозрительно напоминающие недостающие части штанов Джона, обнаруженных Роджером под своей кроватью. К тому моменту, как ребята спустились на первый этаж, у них едва хватало рук, чтобы удержать подобранные лоскуты.       — Ну и что дальше? — требовательно произнёс Фредди, переводя взгляд с Брайана на Роджера. — Дальше-то что? Штаны Джона мы нашли. Можно склеивать. Но Джона-то нет!       Роджер злобно сплюнул на пол. Брайан прислонился спиной к стене, посмотрел на обрезки ткани у себя в руках, подумал было бросить их, потом вспомнил, что, собственно, они пришли сюда их собрать, и рассовал по карманам джинсов. В процессе рассовывания, наткнулся в одном из карманов на что-то твёрдое и с удивлением извлёк оттуда небольшой ключ. Такого ключа Брайан у себя не помнил.       — Ну-ка дай сюда, — попросил Мэя Тэйлор, кивнув головой на находку.       Брайан молча протянул Роджеру ключ, и на лице барабанщика вновь проступили признаки просветления.       — Я знаю! Я знаю, где Джон!!! — радостно возопил Тэйлор. — Ну-ка, за мной, — скомандовал он и направился в сторону подвала. Брайан и Фредди, переглянувшись, последовали за Роджером.       — Вчера, когда мы его споили, — на ходу продолжал Тэйлор, — он вдруг решил, что его штаны выглядят недостаточно стильно, ну и… результат вы видели… Потом он попытался сделать тоже самое с нашими штанами. Тогда мы решили, что безопаснее всего будет изолировать Дикона в подвал, пока он не изрезал нам в лоскуты всю одежду… Ну и…       Роджер распахнул дверь в подвал, включил тусклую лампочку и торжественным жестом указал на мирно спящего в уголке Джона: — Та-дааа!       Музыканты бросились будить своего бас-гитариста, который, как выяснилось, не помнил ничего, из того, что происходило накануне, и никак не мог понять, как оказался в подвале. Но ребята, сославшись на то, что им страшно некогда — до выступления на радио оставалось совсем мало времени, оставили его и дальше теряться в догадках, и все они вместе побежали обратно, в квартиру Роджера, прихорашиваться.       — Роджер, утюг! — скомандовал Фредди, с недовольным видом разглядывая одну, приглянувшуюся ему кофточку: она была измята так, словно… ну, впрочем, вещи в шкафу Роджера хранились примерно в таком состоянии.       — Что «утюг»? Почему «утюг»? С чего это я теперь ещё и «утюг»?       — Да не ты утюг! Дай мне утюг! — нетерпеливо объяснил Фредди.       Тэйлор минут пять пытался разыскать в своём доме сей чудодейственный прибор, пока Брайан отпаивал Джона чаем (на этот раз — безалкогольным), а Фредди продолжал изобретать варианты нарядов. Наконец, с победным кличем, он влетел в комнату и торжественно вручил его вокалисту. Тот принялся отглаживать одежду прямо на кровати, раздражаясь каждый раз, когда из-за неровной поверхности появлялись новые складки.       Устав наблюдать за этим, без сомнения, захватывающим зрелищем, Роджер заикнулся было, что ему обязательно надо помыть голову.       — Особой разницы всё равно не будет, дорогуша! — едко заметил Фредди и развёл руки в стороны, не заметив, что Роджер стоял чётко по ходу траектории движения утюга.       — Фредди, УТЮГ! — заорал Тэйлор, но было уже поздно — раскалённый металл достиг своей цели, и барабанщик схватился за обожжённое плечо.       Что произошло, Меркьюри понял не сразу. Он с озадаченным выражением лица повернулся в сторону Роджера и наивно поинтересовался:       — Что «утюг»? Почему «утюг»? С чего это…       Тут он заметил, что кожа на руке Роджера покраснела и на ней уже начинал образовываться огромный пузырь.       — Родж? — Фредди судорожно сглотнул и… грохнулся в обморок. Он терпеть не мог вида крови, порезов и прочих травм, в том числе — и ожогов.       На шум из кухни прибежал Брайан (Джон продолжал меланхолично отпаиваться чаем, не обращая внимания на внешние раздражители).       — Что у вас тут?! — сначала в глаза Мэю, разумеется, бросился лежащий без чувств Фредди. — Родж, какого хрена?!       — Брай, тише, успокойся, что сразу я? — Тэйлор прекрасно знал, что в случае чего гитарист мог и накостылять. Больно. А весь вид Брайана сейчас показывал, что тот самый «случай чего» как раз наступил. — Он просто увидел вот это, — пока Мэй не успел засучить рукава и начать раздавать оплеухи, Роджер подсунул ему под нос свою пострадавшую конечность.       — Что это такое? — отпрянул в сторону Брайан, мгновенно утратив намерение подраться.       — Кто-то слишком сильно махал руками с утюгом, — проворчал Роджер. — Принеси виски… или что там у нас осталось, из крепкого.       Глоток виски, влитый в рот вокалисту, вывел его из бессознательного состояния.       — Родж, извини, я не хотел, — искренне извинился Фредди, стараясь не смотреть на плечо барабанщика.       — Ну ещё б не хватало, чтоб ты это специально, — махнул рукой Роджер. — Сам-то нормально?       — Порядок, — кивнул Фредди.       Тем временем, времени на подбор одежды уже не осталось, поэтому все похватали первые попавшиеся вещи, разложенные на кровати, и, кое-как снарядившись, галопом помчались на радиостанцию. Несмотря на не совсем удачное начало (и более чем насыщенное продолжение) дня, выступление и интервью прошли вполне спокойно. Музыканты успешно отыграли несколько самых популярных песен (хотя Джон до сих пор пребывал в несколько заторможенном состоянии, а Роджер то и дело скрипел зубами от боли в обожжённой руке). Фредди страшно переживал за их внешний вид, а потому голос его периодически предательски срывался. И только Брайан, наконец добравшийся до любимой гитары, невозмутимо бренчал по струнам. Отвечая же на вопросы, музыканты вели себя на редкость сдержанно, постоянно переглядывались, словно боялись, что их показания могут разойтись, и в целом показались работникам радиостанции довольно занудными. Однако в конечном итоге все, кажется, остались довольны, и после окончания мероприятия настроение у всех ребят, а особенно у Фредди, было приподнятое. Хотелось продолжения веселья — и непременно отметить удачное завершение вечера.       — А поехали-ка, к тебе, Тэйлор! — внезапно предложил вокалист.       Роджер на минуту задумался (их сегодняшние приключения начались именно с этой фразы Фредди, сказанной накануне), а потом мысленно махнул рукой. Какого чёрта? Жизнь одна, и когда наслаждаться каждым её моментом, если не сейчас, когда тебе нет и тридцати?       — А поехали! — бодро согласился он, похлопывая вокалиста по плечу…