Парни из дикого леса

      Гарри Поттер грустно посмотрел на кучу навоза. Куча была повыше его самого. «Работай, работай. Тебе полезно.» «В волшебной деревне! Разгребать это счастье по грядкам мистера Дамблдора вручную! С платком на роже!» «Поттер, заткнись! Я коз доить не умею! И ты тоже. Что умеешь, то и делаешь. И не вздумай стричься или еще что. » «Я не идиот, я понял. Хватит с меня того, что я и так назвался Джоном Брауном.» «А вот мне интересно — где там наша разведка? И я тебе еще раз напоминаю — никаких прогулок днем, никакого взлома ночью.» «Я помню.» «А вот мне еще интересно — почему мистер Дамблдор тебе помог? Ты ж ему можешь все дела порушить, а нет, дал пожрать и переждать, еще и работу.» «Логично. Или он тоже в нашей банде, или ему что-то от меня надо.» «Ну да, на кого ж можно положиться, как не на своего?» «Ой не всегда. Я читал такую книжку, так там было два брата-бандита, и один другого подставил. Сильно. Он и помер. Потому что ему деньги были важнее.» «Свинья он, а не брат, и книжка твоя дурацкая. Но тут не деньги, тут война до ножа, на взаимоистребление.» «Спасибо, что напомнил! Тут близнецы Уизли шоколадки жрут. Я их видел. И про привет Джинни можно даже не заикаться.» «Если наша разведка вернется, то можно ее попросить. И насчет Рона тоже. Жаль, если он так и помер.» «Если? То есть привидение как-то можно убить? Ох не нравится мне это, капитан Андерсон.» «Ты работай, работай, тебя еще вешать должны!» «Двадцать ранений в голову, мозг не задет!» — Гари Поттер тоскливо оглядел грядки. И подпрыгнул от внезапно материализовавшейся перед носом Гермионы. — Ты работай, работай, назвался фермером — соответствуй. Гарри хрюкнул в платок. — Ах да, не начинай! Не начинай вспоминать эту конфедератскую гадость! — Угу. Я ее не убивал, в отличие от твоего фермера. Я не убиваю женщин и малых детей. И если ты скажешь хоть одно слово насчет навоза и аболиционистов, я обижусь. Меня и так третий день достают! — Итак, программа третьего курса трансфигурации значительно превосходит по сложности… — Не это. — У тебя нет чувства юмора. — Мне его отстрелили при Сентралии. — Скажем так, в школе прорвало туалет, а при проведении ремонтных работ нашли авиабомбу времен Второй Мировой. Обезвредили. Но это уже четвертая. — Ну спасибо. Если бы хоть было известно, из скольких частей состоит кучка! — Это многое объясняет, например, его психику. Но не характер футляра бомбы— это была очень редкая и ценная вещь, уникальная в своем роде. — Мда. А если у него все такие? Мне в музей ходить, что ли? — Хуже. В банк.             Гарри Поттер невинно подмигнул. Круглыми карими глазами. — У волшебников. — Гермиона, — Гарри Поттер очень внимательно на нее посмотрел, тоскливым зеленым взглядом, — неужели ты думаешь, что гоблины бессмертны? Или неуязвимы? Они умирают, как и все, кто родился. Да и вояки они не очень. — Гарри, тогда я все скажу директору. — Я пошутил. Я не знал, что твое чувство юмора тоже отстрелили. Ты лучше скажи, как там все остальные. — У профессора Трелони был очень неудачный день. Она начала что-то бормотать про ночного всадника, а потом упала. С лестницы. И сломала себе все, кроме основания черепа. А вокруг школы бродят дементоры и ищут Сириуса Блэка. Миртл даже боится вылезать из своего унитаза. Черновая версия Коула Янгера отсутствует. Жена партизана в свободное от домашних заданий время вяжет кому-то шарфик. Черненький. С орнаментом в виде языков пламени. А кошка машет палочкой и передает кое-кому, чтобы он не подходил к Дракучей Иве и не пытался перевизжать духов. Старик говорит, чтобы пока что кое-кто сидел тихо, он посмотрит, как можно выпутаться. Кстати, герболог не с тобой?             А вот это были очень плохие новости — если Невилл Лонгботтом пропал, и если его бабушка жива и и его родители живы, это может значить только одно — Волдеморт верит в это пророчество и хочет убить тех, кто должен ему помешать. В школе появляться нельзя. В школе есть крот. — И, Гарри, мне так жаль, что ты не посещаешь ЗоТи, у нас наконец-то компетентный учитель. Мистер Люпин. — Рад за деточек, — весьма кисло ответил Гарри и продолжил разбрасывать навоз по грядкам, — но ты мне лучше скажи, что именно за слова с ночным всадником сказала профессор Трелони. — «Всадник ездит ночью, мертвецы смеются, и Ад следует за ним.» А потом она и полетела. — Хорошая идея. Интересно, Томми уже пришел в норму? А то я постарался наслать на него кошмар, про маленькую мертвую девочку. — Что? Гарри, это очень опасно! А если бы он понял, кто это? — А что такого? Это был исключительно благопристойный кошмар. Ну девочка, ну в платье, ну мертвая немножко, ну с одним бантиком. Ну хихикает. — Кто. Это. Был? — Не ты. Успокойся. Он мертвая, ей совершенно точно ничего не будет. — Как. Ее. Звали? — Джо. Джозефина, если полностью. — Ой. Ой. мамочки, — Гермиону перекосило — я знаю, почему у нее один бантик. Потому что на ленточке для второго ее ненормальный сумасшедший брат-скальпер узлы завязывал! Потому что отдать ленточку не успел. Тьфу! — А чем ты от нее отличаешься, Гермиона? Тем, что у тебя нет бантиков? Она таскала патроны, а ты таскаешь информацию. Это приблизительно равнозначно. И я бы купил тебе ленточку, только я без понятия, как ее на тебя прицепить. — Свинья ты, Гарри Поттер! — Гермиона исчезла.