smth about marco and ace

Эйса Марко находит там, где и предполагал — на корме «Моби Дика»; перевесившись через фальшборт, тот звучно хрустит яблоком и высматривает что-то в синей глубине океана. Марко неслышно подходит сзади и обвивает его талию руками, от неожиданности парень вскидывается, но тут же успокаивается, узнав прикосновение. Подавив смешок, мужчина мимолетно целует его в висок и зарывается носом в непослушные черные вихры. Ему нравится, как пахнет Эйс — йодистой свежестью моря, соленым ветром и солнцем, и пряной травяной мазью. Он вдыхает этот запах полной грудью — и не может насытиться, сцеловывает, едва касаясь губами, с горячей кожи плеч. Он не может видеть, но чувствует, знает — Портгас расплывается в довольной улыбке и жмурится, откидывая голову и открывая шею. И недовольно шипит, когда колючая щетина царапает обожженную кожу плеча. — Прости, — бормочет Марко, Эйс лишь смеется в ответ и протягивает ему яблоко, повернув целым, ненадкусанным боком, блестяще-красным, будто восковым. Феникс усмехается про себя и послушно откусывает. Эйс неспешно расправляется с фруктом и, выбросив огрызок за борт, изворачивается в объятиях мужчины, обнимает его шею и тянется за поцелуем. Губы Эйса сладкие от яблочного сока, и Марко нравится и этот вкус, и то, как они с готовностью открываются навстречу его языку. Он целует, посасывает, прикусывает их зубами, притягивая к себе мальчишку ближе, а тот льнет к нему, цепляется пальцами за его рубашку, тихо стонет, отзываясь на каждое движение больших теплых ладоней вдоль спины, по груди, бокам, бедрам… И стонет уже несдержанно, когда крепкие бедра Феникса прижимают его к борту. — Марко, — шепчет он, разрывая поцелуй, — Марко… Солнце, почти скрывшееся за темнеющей вдали грядой островов, окрашивает края облаков золотисто-розовым, последние лучи путаются в волосах Эйса. Такой растерянный и покорный, непохожий на привычного себя Портгас тоже нравится мужчине. Эйс шумно сглатывает, краска смущения заливает его щеки: — Я хочу плавать вот так, с тобой… с вами… всегда. Всегда — это больше, чем Марко мог бы с уверенностью пообещать. Он улыбается чуть грустно, обхватывает ладонями щеки юноши и вновь целует его, медленно, почти целомудренно. Эйс крепче обнимает его, целует в ответ — настойчиво, жадно, но он не очень-то и против подобной прыти. — Марко, пойдем… к тебе? Веснушек Эйса почти не видно из-за ярких пятен румянца, голос дрожит от возбуждения; он дышит сбивчиво, то и дело облизывая пересохшие губы в нетерпении, тихо всхлипывает, когда мужчина сжимает его ягодицы. Марко усмехается. — Пойдем.