***
Мерлин знает почему, но до самого первого сентября Грань больше не снилась. Давала своему невольному гостю отдохнуть? Или – тут тёмный маг Поттер обычно вздрагивал и принимался дышать на счёт, прогоняя страшную мысль – сама набиралась сил? После фокуса с демонстрацией человеческой кровеносной системы Гарри долго размышлял и пришёл к неутешительному выводу: Грань – никакой не сон. Это какое-то реально существующее… Место? Явление? Что-то ещё? В общем, что-то реально существующее и совершенно не приспособленное для нахождения там живого человека. Оттого их «разговор» и происходит таким замысловатым образом. Гарри старался не задумываться, почему именно он удостоился общения с этим, прямо скажем, жутким собеседником – берёг остатки разума. Зато о прочих собеседниках думалось очень много, после чего хотелось то ли побиться головой самому, то ли пойти и от души треснуть кого-нибудь другого. Старшего Малфоя, например. Или Дамблдора. После особо тяжких размышлений Гарри и на Сметвика замахивался. Но даже в самых злобных мечтаниях всегда останавливался, ведь старших бить непорядочно. И ничего, что эти старшие сами наваляют кому угодно – всё равно как-то некрасиво. «Не ври, Поттер, – Гарри яростно спорил сам с собой, для вида уставившись в телевизор. – Красиво-некрасиво. Оно им надо – подтирать тебе сопли? С чего вдруг? Ты никому из них не сын и даже не дальний родственник. Ты часто заботишься о чувствах посторонних людей? То-то же. А целитель Сметвик заботится, хотя с полным правом мог вылечить тебя и тут же забыть навсегда – пациент и пациент. Самое главное, они тебя предупредили». Дамблдор предупредил, что Лорд не умер и все неприятности ещё впереди. Поскольку предостережение озвучил Хагрид посреди Косого переулка, Гарри его не услышал. Вернее, услышал и даже запомнил, но не принял на свой счёт. У маглов за террористами всегда гонялись полицейские, а выслушав недавно в книжной лавке гневную речь Главного аврора мистера Скримджера, Поттер абсолютно точно уяснил, что в магическом мире дела обстоят точно так же. Но в кабинет к Скримджеру не переселишься, увы. Гарри следовало насторожиться, когда Снейп, а позднее и Лонгботтом, поведали историю о пророчестве. Но декану он не поверил, а над Невиллом вообще посмеялся – идиот, прав Даддерс. Поттеру стоило вспомнить, что прорицания – одна из дисциплин, изучаемых в Хогвартсе. Значит, пророчество вполне могло оказаться – и оказалось! – очередным предупреждением, вполне недвусмысленным с точки зрения всякого нормального мага. «Зато теперь не нужно гадать, – с мрачным удовлетворением думал Гарри, – кто из двух именинников – Дитя пророчества. Будь наоборот, то я отдыхал бы в отключке, а Пупс сжигал Тварь голыми руками. Фу, мерзость какая, до сих пор тошнит!» Однако в геройских логических построениях обнаружился один тонкий момент. Гарри не имел права утешить Невилла и сказать ему: «Не трясись, пронесло», – потому что пришлось бы объяснять, откуда он это знает. Расскажи герой о возрождении Тёмного лорда Лонгботтому или тому же Скримджеру, слизеринцев начнут травить. Те примутся огрызаться, и пошло-поехало – новая война. Нет, нужно молчать. Пусть Невилл побудет Избранным, если ему так хочется, Гарри не против. Допустим, Тварь условно жива и бродит неизвестно где, непонятно в каком виде. Так сказать, рабочая гипотеза. Гарри хотелось бы думать, что он укокошил дух Волдеморта в битве у зеркала Еиналеж, но своими глазами он этого не видел и расслабляться не имел права. Доходя в своих размышлениях до этого пункта, тёмный маг Поттер непроизвольно начинал стучать зубами от подступающего ужаса. В Запретном коридоре ему просто повезло. Квиррелл, покойся он с миром, сопротивлялся подселенцу изо всех сил. Лорд был озабочен добычей философского камня, а не сведением счётов с героем. Сам же Гарри был настолько потрясён «гибелью» Драко и ребят, что Твари уже почти не боялся. Утешал лишь период восстановления тёмного духа – почти десять лет. Поттер изо всех сил надеялся, что к тому времени он достаточно освоится в магическом мире, заведёт множество друзей и обуздает свой странноватый дар. Дар, кстати, тоже вызывал множество вопросов. Ясно, что тёмный, но Гарри так и не понял, в чём он, собственно, заключается. «Меня любят вещи, а ещё я умею сводить синяки и заживлять порезы. При этом вещи не нужно путать с плодами, а…» – и тут его осенило. Синяки! Гематомы, если быть точным, то есть скопление крови из повреждённых сосудов под кожей. А в заживлении ран, помимо всего прочего, очень важен рост новых капилляров. Треклятая Грань неспроста показала ему именно кровеносную систему! Если допустить, что Грань – это не сон, а нечто, существующее независимо от сознания самого Поттера… Мало того, она впервые привиделась, когда Гарри пытался подлечить бедного Квиррелла. Так вот кто (или что?) опекает тёмных магов! Вот он – загадочный учитель того, чего раньше никто не умел! Интересно, а Пьюси Грань снилась? Гарри застыл на месте с открытым ртом, выронил пульт от телевизора и, не слыша обеспокоенных вопросов мамы, метнулся в игровую, чтобы от души поковыряться в справочниках. Ему очень хотелось угадать, что именно покажет Грань на следующем «сеансе». «И опять ты не слушаешь старших! – укорял он себя и складывал подходящие книги в стопку. – Целитель Сметвик открытым текстом велел помалкивать о твоих способностях. Так поступают все тёмные семейства, чтобы не встревать в склоки с упёртыми светлыми. Лечишь и лечишь – бессознательному больному всё равно, как ты это делаешь. Ему просто нужно помочь выздороветь. Обычные доктора тоже никому из посторонних не докладывают ни о характере заболевания, ни о ходе лечения – врачебная тайна». – Я – тёмный целитель, – сказал Гарри шёпотом и тихо засмеялся, до того это было здорово. – Как Сметвик. Моё дело – прилежно зубрить школьную программу, правильно улыбаться колдографам и не светить дар, чтобы потом не было ненужной грызни из-за методов терапии. А ещё ты не давал клятву Гиппократа и пока не имеешь права лечить. Помни это, кретин Поттер! Очередная неожиданная мысль заставила его поперхнуться смехом: «А вдруг мне нужно не убить Тварь, а исцелить несчастного Тома Риддла, застрявшего здесь в таком ужасном состоянии? Вот об этом точно нужно помалкивать, если неохота отправиться вслед за ним!» – Сынок, милый, с тобой всё в порядке? – он даже не заметил, как в комнату вошла порядком встревоженная мама. – Теперь – да, – уверенно сказал Гарри, опять засмеялся и крепко-крепко обнял её.***
Вот в таком приподнятом и даже немного боевом настроении Гарольд Дурсль провёл остаток каникул, чему его родные не могли нарадоваться. – Наш мальчик к нам вернулся, – говорила мама, папа согласно кивал, а Дадли хватал брата за руку и волок к своим приятелям, чтобы «сделать из задохлика боевого парня». Вечера тоже стали намного веселей, потому что теперь Гарри охотно делился историями школьной жизни, всячески обходя лишь две темы: существование напророченной Твари и бисексуальность чистокровок. Последний день перед Хогвартсом Гарри безвылазно просидел дома и вёл себя, честно сказать, как распоследний хлюпик. Он лез обниматься то с папой, то с мамой, хвостом ходил за Дадли и подавал ему вещи, которые тот, собираясь в Вонингс, небрежно швырял в большую спортивную сумку. – Пиши, пожалуйста, подробнее, – уговаривал его Гарри. – Пяток каких-то записулек за целый год – Дидди, я же волнуюсь. – Поттер, не ной, – пыхтел Даддерс, воюя с застёжкой-молнией сумки. – О чём писать-то? Хотя однажды очень хотелось поплакаться. Две недели с морды и рёбер синяки сходили! Я за это время чуть не свихнулся от злости. Избаловал ты меня своими чудесами. Пришлось тогда планы менять с учётом грустной реальности. Гарри захихикал и пообещал братцу-боевику изобрести магические пластыри. С вечера налепил, а утром – бац! – и нет никакого синяка. – Только ты всё равно осторожней там, Даддерс, – попросил он. – Не лезь на рожон, хорошо? – Разберусь, – усмехнулся брат. – Ты тоже не геройствуй зря. Прорвёмся, Поттер, мы с тобой парни не промах. Прощаясь с мамой и Дадли у такси, Гарри-парень-не-промах даже не расплакался. Так, пару раз носом шмыгнул и всё. А вот при расставании с отцом на вокзале Кингс-Кросс, слёз сдержать не удалось. До магической платформы папа его не довёл – перед Той-Самой-Колонной уже толпилось семейство Уизли. – Пап, – Гарри потянул отца за руку, – у меня нашлись провожатые. Отойдём, я не хочу, чтобы они тебя видели. Он уткнулся папе в живот и всё-таки всплакнул немножко. Самую малость. А потом утёр слёзы, провел рукой по лицу, убирая припухлости под глазами, и сказал: – Всё, я пошёл. Напишу сразу же, как только доберусь. Езжай, не жди одиннадцати. Пока, пап. И ушёл, не оглядываясь.***
– Гарри! Здравствуй, мой хороший! – миссис Уизли заметила его первой. – Как твои дела? – Здравствуйте, моя драгоценная леди, – Гарри шаркнул ножкой и улыбнулся порозовевшей матери семейства своей лучшей улыбкой, обменялся рукопожатием с мистером Уизли и помахал рукой рыжим братцам: – Здорово, парни! Как оно? Близнецы одарили Гарри хлопками по плечу, доложили, что садовые гномы так и не вернулись, – «Всё, Поттер, летними заработками ты себя обеспечил!» – и тут же смылись на магическую сторону вокзала, потому что их дружок Ли Джордан уже был в вагоне. Перси сдержанно кивнул и последовал за братьями, ну а Джинни-Пунцовая-Роза, само собой, уткнула глаза в землю и проблеяла что-то невнятное. Очевидно, дар речи у девицы Уизли прорезался только при виде Хорька. – А где Рон? – поинтересовался Поттер и бросил взгляд на табло с часами. До отбытия Хогвартс-экспресса оставалось минут пятнадцать. – А вот он, искал тележку, – махнула рукой миссис Уизли и Гарри обернулся. Рон толкал багажную тележку, груженную школьным сундуком и парой чемоданов, а рядом с ним шёл… – Невилл, какая встреча! Ты сегодня без бабушки? Привет, Рональд! Как жизнь? – Утро, Поттер, – проворчал Рон. – Жизнь? Как вякал твой Хорёк, похуже, чем у тебя. Ни славы, ни оваций, ни Главного аврора в няньках. Беда просто, а не жизнь. – Перестань болтать глупости! – сердито прикрикнула миссис Уизли. – Не обращай внимания, Гарри, он просто очень расстроился, когда тебя забрали к твоим родственникам. Поттер мысленно показал всем Уизли средний палец и смущённо потупился: – Мне так неловко, простите меня за хлопоты. Но эту неделю я никогда не забуду, честно-пречестно! Невилл даже рот приоткрыл от удивления – видно, Рон ещё не успел поделиться подробностями феерического отбытия героя из гостеприимного дома Уизли. – Мальчики, поторопитесь! – миссис Уизли хлопнула в ладоши и внимательно огляделась, нет ли кого поблизости. – Артур, бери вещи. Джинни, как я учила – бегом прямо в колонну. Пошли! Чета Уизли и их младшая дочь скрылись за Барьером, а мальчишки остались стоять на месте, потому что мимо прошла группа оживлённо переговаривающихся маглов. – Меня бабушка прямо на платформу аппарировала, – тихо сказал Невилл, вид у него было довольно испуганный. – У неё дела в Лондоне. Я сидел-сидел на платформе, а потом решил выйти за Барьер на минуточку. Я ещё никогда в жизни на магловской стороне не был. Паровозы здесь совсем другие. Сколько их, этих маглов, ужас какой-то! – он нервно оглянулся вокруг и прибавил шёпотом: – Здесь всё совсем по-другому! Совсем-совсем! – Вроде пока никто не смотрит, – Рон толкнул багажную тележку. – Пошли. Гарри взял растерянного Невилла за руку и потащил следом за Рональдом. Грохот врезавшейся в стену тележки разнёсся по платформе, а Рон упал на пол, ругнулся и ошеломлённо потряс головой. Стоявшие неподалёку маглы во все глаза уставились на мальчишек, а один из дежурных по вокзалу громко спросил: – В чем дело, молодые люди? Вам помочь? – Благодарю вас, сэр, не стоит. Мой друг просто не туда повернул, извините, – Гарри засиял «колдографической» улыбкой и тихо добавил: – Рональд, что ты творишь? – Я?! Мордредов Барьер меня не пускает, – Рон руками отряхнул брюки, подошел к колонне и с силой по ней постучал. – Закрыт! Сам посмотри, Поттер! Бледный и перепуганный Невилл больно стиснул Гарри руку и жалобно заскулил: – Не может быть! Мы здесь застряли! – Погоди ныть, – Гарри кое-как освободился от мёртвой хватки, подул на побелевшие пальцы и аккуратно прикоснулся к колонне. – Ни фига подобного, Рон! Смотри! Его рука послушно скрылась в каменной кладке. Рон почесал в затылке и хмыкнул: – Может, тележку какой-то придурок заклял? Он отошёл, разбежался и всем телом ударился о колонну. Гарри помог ему подняться и посмотрел на вокзальные часы – до отхода Хогвартс-экспресса оставалось четыре минуты. – Невилл, попробуй ты. Лонгботтом быстро замотал головой и попятился: – Н-нет! А вд-друг я т-там застряну?! Зачем я сюда пришёл? Бабушка меня убьёт! Гарри опять потрогал колонну – Барьер действовал. – Хрень какая-то, – вздохнул он. – Признавайся, Уизли, кто тебя не хочет видеть в школе? Рональд мрачно пожал плечами: – Может, Пупса силком затолкаем? Хоть он уедет нормально. У Невилла затряслись губы, он побледнел ещё больше и с ужасом посмотрел на приятелей. – Успокойся, – мягко сказал Гарри, не пытаясь к нему приблизиться. – Рон пошутил. Сейчас придут мистер и миссис Уизли, и всё будет в порядке. Хорошо? Невилл робко кивнул, а Гарри ткнул Рональда в бок и прошипел: – Ты соображаешь, что несёшь? Он же дикий совсем, первый раз у маглов. Сейчас бы выброс устроил, и что тогда? Рон опять ругнулся, подобрал свалившийся чемодан и взгромоздил его на тележку. Часы показали одиннадцать – Хогвартс-экспресс ушёл. – Поттер, а ты-то чего тут остался? – Уизли, ты идиот? Как я вас тут брошу? Невилл, давай сядем куда-нибудь. – Н-нет! А вд-друг мы пропустим, к-когда они выйдут? Тёмный маг Поттер вздохнул. На платформах лавочек не было, а Лонгботтома требовалось куда-нибудь усадить и приобнять за плечи – Пупсик срочно нуждался в «поправке настроения». Гарри даже представлять не хотел, какую бучу мог устроить запаниковавший чистокровка. – Хорошо, – мягко сказал он. – Ронни, сними один чемодан. Невилл, садись прямо на тележку, а я рядышком. Невилл опять замотал головой и отступил ещё на пару шагов. – Я не хочу! Барьер сместился, Поттер! Это очень опасно! Ты просто не знаешь, как это опасно! – Хорошо, только не отходи от нас далеко. Подождём родителей Рона. Они взрослые и сильные волшебники, они нам помогут. – А если они тоже… – Они умеют аппарировать, не волнуйся. Невилл подумал, судорожно кивнул и застыл неподвижно. Гарри уселся на тележку, рядом примостился Рон. – У тебя хоть сколько-нибудь магловских денег есть? – спросил он шёпотом. – На это, как там его… На метро? Отец на работу собирался, а мать, скорее всего, сразу домой аппарирует. Зря ждём. – Деньги есть, – Гарри потёр шрам, – а про метро и думать забудь. Сундук, два чемодана и Пупс не в себе – ночевать будем в местном аврорате, вот увидишь. Вызовем такси, доедем до «Дырявого котла». Такси – это наёмный автомобиль. Вот только как мы туда нашего Избранного затащим, ума не приложу. Как бы его уговорить? Рон просиял и хлопнул себя по лбу: – Автомобиль! Мы же на «фордике» приехали! Полетели на нём! – Сдурел?! – А что? Летать я умею, кнопка невидимости там есть. – Ты не знаешь, куда лететь. – Следом за Хогвартс-экспрессом, дурила, – Рон снисходительно хлопнул Гарри по плечу, встал на ноги и окликнул Невилла: – А на волшебной машине полетишь? – Волшебной? Ты умеешь её водить? – Спрашиваешь! – Рональд горделиво расправил плечи. – Я же тебе писал, как мы Поттера к нам домой доставили. Лонгботтом радостно улыбнулся и подошёл к ним. По сторонам он старался не смотреть, чтобы не видеть странные паровозы без котлов и дымовых труб. – Рональд, мне не нравится эта идея, – Гарри тоже встал и нахмурился. – Разобьётесь нахрен! – Тогда же не разбились! – Рон! – Не трусь, Поттер, долетим! Рональд покатил тележку к выходу с вокзала, рядом шёл обрадованный Пупсик, а сзади плёлся мрачный герой. Лететь на «фордике» он, понятно, не собирался. Через всю страну наобум? Нашли камикадзе. До Хога намного дальше, чем до Норы – это раз. Близнецы старше, умнее, и могли меняться за рулём – два. Упасть с большой высоты где-нибудь в диких землях не хотелось – три. «Для дружеской помощи имеются пределы, – уговаривал Гарри-героя Гарри-слизеринец. – Вызвать такси и сдохнуть за компанию – это разные вещи. Ты же не настолько привязан к придуркам, нет?» В маленьком тихом переулке рядом с площадью, где Уизли припарковали «фордик», Гарри наконец сумел взять Пупса за руку и немножко поколдовать по-своему. Он не учёл одного – «лечение» успокаивало нервы, но не прибавляло мозгов. Обрадованный хоть чем-то волшебным в ужасном магловском мире, Лонгботтом упёрся и ни в какую не желал отступиться от дурацкой идеи. Голубенький гроб на колёсах казался ему надёжнее и милее всех благ кошмарной немагической цивилизации, и никакие угрозы на Пупса не действовали. Напугать его по новой тоже не получилось, и Поттер обругал себя за излишнюю добросовестность в «поправке настроения». Рональд же мог думать только о том, как отчаянно ему будут завидовать близнецы – сверхдальний перелёт, по его мнению, был достоин увековечения в Зале наград Хогвартса, не меньше. – Будь по-вашему, – сдался наконец Гарри. Затевая спор, он до последнего надеялся, что к машине вернутся старшие Уизли. – Летите, куда вам вздумается. А я поеду к «Дырявому котлу». – Трус! – бросил ему в спину Рон. Гарри, не оборачиваясь, вскинул руку с отставленным средним пальцем и пошёл к стоянке такси.***
Альбус Дамблдор посмотрел на опущенные головы второкурсников Уизли и Лонгботтома, поправил очки и подпустил в голос разочарования: – Сделайте милость, объясните всё-таки, почему вы так поступили? Студенты в Большом зале ещё не перешли к десерту, а у Дамблдора уже не осталось никаких сил. Руки подрагивали и ломило висок, хоть выпрашивай у Северуса то самое непатентованное укрепляющее, которое так хвалил грубиян Сметвик. Минерва стояла рядом и неодобрительно поджимала губы. Она считала, что Альбус перегибает палку, а бедным детям и без того досталось – чудом остались живы. Снейп саркастически кривил губы. Пока Альбус пытался угомонить всех скандалистов, успокоить всех истериков и провести торжественный пир, слизеринский декан сумел-таки поймать момент приземления волшебного автомобильчика, да не куда-нибудь, а в Дракучую иву. Северус «отключил» разбушевавшееся дерево и спас незадачливых летунов от серьёзных увечий, а потом напугал детей до полусмерти одними лишь угрозами. Теперь они с Минервой пару недель наверняка будут скандалить по малейшему поводу – здравствуй, головная боль после каждого завтрака. – Ну же, джентльмены, что заставило вас избрать такой опасный путь в Хогвартс? Лонгботтом жалобно шмыгнул носом и принялся сбивчиво излагать историю их с Рональдом Уизли триумфального прибытия в школу. В глаза директору смущённый мальчик не смотрел. Невилл подробно описал всё, умолчав лишь о том, что заколдованный автомобиль принадлежит папаше Уизли. По его словам получалось, что им с Роном повезло: на привокзальной стоянке случайно оказался бесхозный летучий автомобиль. Альбус про себя отметил, что внук Августы не слишком сообразителен – он даже не подумал об оставленном на вокзале паршивце Поттере, а тот успел сдать приятелей с потрохами половине Британии и устроить Дамблдору первый в учебном году развесёлый день. «Даст Мерлин, больше с Поттером проблем не будет», – с надеждой подумал Альбус и горько вздохнул. Надежда была слабенькой и всякий раз норовила издохнуть от одного-единственного взора изумрудных глаз неправильного героя. Такое впечатление, что, придумывая пророчество для Волдеморта, Дамблдор прошляпил появление истинного пророчества о себе: «Грядёт тот, у кого хватит занудства превратить жизнь директора Школы Чародейства и Волшебства в сущий кошмар». Наконец Лонгботтом закончил печальную повесть, а директор продолжал молча смотреть на провинившихся студентов. Хватило их секунд на пять. – Мы пойдем собирать вещи, – совсем тихо промолвил Рональд. – А вы успели распаковать их? – насмешливо фыркнул Северус. – Опрометчиво, мистер Уизли. Минерва отчётливо скрежетнула зубами и отчеканила: – Это студенты моего факультета, профессор Снейп, я сама буду решать! Маленькие негодники бросили быстрый взгляд на своего декана. – Господа студенты, – сурово сказал директор, – я делаю вам обоим последнее предупреждение. Вы совершили очень серьезный проступок, и если подобное повторится, буду вынужден вас исключить. Уизли и Лонгботтом расплылись в наисчастливейших улыбках и тут же виновато уставились в пол. Снейп помрачнел и скривил губы. – Я пошёл на банкет, Минерва, – сказал Дамблдор. – Надо сделать несколько объявлений. Идемте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт! – Достойное завершение восхитительного дня, – усмехнулся Снейп, едва за ними закрылась дверь кабинета Макгонагалл. – Я обязательно съем кусочек этого торта, Альбус. – Змей, – устало выдохнул Дамблдор. – В общем, Северус, умоляю тебя, никаких больше эксцессов с мистером Поттером. И сделай милость, прекрати язвить Минерве – у меня от вас мигрень. Снейп сделал загадочное лицо и промолчал, а директор в очередной раз вздохнул и потёр нывший с обеда висок. Торт и впрямь был восхитительным, даже Снейп, вопреки собственной природе не любивший сладкое, уплетал свою порцию с видимым удовольствием. Но Альбусу кусок в горло не лез, до того вымотал его этот бесконечный день. Кошмар начался около часу дня, когда в директорский кабинет буквально вломился донельзя встревоженный Снейп. – Два студента отстали от Хогвартс-экспресса и сейчас предположительно находятся в небе по пути следования школьного поезда. – Почему в небе? – изумился Дамблдор. – На мётлах? Но кто? – Сейчас со мной по камину связался Поттер, – отрывисто сказал Снейп. – Он в Косом переулке. Недоумки, рискнувшие догонять экспресс по воздуху – это Лонгботтом и младший Уизли. Свяжитесь с родителями. Аврорат уже поставлен в известность. – Как? Кем? – опешил Альбус. – Поттер сказал, что сначала переговорил со Скримджером, и лишь потом вызвал по камину меня. Ваш камин заблокирован, а потому мне пришлось лететь через ползамка, чтобы… Тут заблокированный камин в директорском кабинете загудел, пламя замигало зелёным, в воздух взвился клуб сажи и чей-то грубый голос проревел: – Британский аврорат! Именем закона, откройте! Дамблдор застонал сквозь зубы и взмахнул палочкой. Из камина вывалилась тройка бравых мордоворотов в багряных мантиях, а следом вышел Главный аврор Руфус Скримджер. – Добрый день, профессор Дамблдор, профессор Снейп. Слышали новости? Прекрасно. Мальчиков заметили маглы – в Норфолке они были в полдень или немного позже. Неприятно, но не смертельно. Мистер Дамблдор, я бы хотел побеседовать с мистером Уизли в вашем присутствии. Этот ваш, Годрик прости, сподвижник не просто заколдовал магловский автомобиль, но и снабдил его невидимостью и скрыл от поисковых заклятий. Хорошо бы знать, что он ещё туда напихал, артефактор хренов. Сумеете устроить? – Разумеется, но мистер Уизли работает в министерстве и моего разрешения не… – У вашего протеже, мистер Дамблдор, в башке огромная дыра, – вопреки своему обыкновению, Скримджер был тих и даже кроток. В выражениях он, впрочем, по-прежнему не стеснялся. – После истории с похищением Поттера я уже не знаю, чего ждать от этого кретина. С него станется пожертвовать собственным сыном, охраняя ваши секреты. Будет лучше, если вы сами велите ему говорить. – Да нет у меня никаких секретов, – рассердился Дамблдор. – Что за чушь вы несёте! Вызывайте Уизли куда вам угодно и прекратите демагогию! Как я понимаю, время дорого? Так не теряйте его зря! Надо отдать должное бывшему другу Руфусу, действовал тот быстро, чётко и правильно. Вытребовав от заикающегося от ужаса Артура характеристики автомобильчика, Скримджер отдал команду прекратить поиски в воздухе и внимательно осматривать местность по ходу следования поезда. – Мистер Уизли постарался на славу, – пояснил он рыдающей Молли и закаменевшей Августе. – Пока мальчики в небе, они живы и здоровы. Катастрофическое приземление, как я понял, тоже исключено. В данном случае отсутствие новостей – воистину хорошие новости. Осталась лишь опасность потеряться и подвергнуться атаке агрессивной флоры или фауны. Дамы, есть ли у вас какие-нибудь семейные артефакты, позволяющие отследить состояние детей? – Гобелен, – проскрипела леди Лонгботтом. – Состояние «жив-мёртв». Когда выходила, был жив. – Часы, наши часы, – всплеснула руками Молли. – Стрелка Рона указывала «В пути», и я даже подумать не могла… – она опять разрыдалась, и Дамблдору пришлось успокаивать её вместо растяпы Артура, который сидел в кресле и раскачивался, вцепившись в остатки рыжей шевелюры. Камин поминутно плевался искрами: авроры рвались на доклад, Молли носилась в Нору и обратно, чтобы взглянуть на семейные часы. Стрелка Рональда упорно показывала «В пути», и Альбус немного повеселел – похоже, всё обойдётся. Скримджер тоже слегка расслабился и пожелал пригласить в кабинет Поттера, чтобы уточнить некоторые детали. Директор не возражал, ему хотелось узнать историю целиком. Гарри Поттер к тому времени уже переместился камином из Косого переулка в Больничное крыло, а потому явился в сопровождении хмурой Поппи Помфри. Мальчик поздоровался с присутствующими без малейшей робости, присущей его возрасту, и спокойно изложил всё по порядку: от внезапно закрывшегося прохода на вокзале Кингс-Кросс до небольшого спора между мальчиками у летучего автомобиля. – Я взял такси и доехал до «Дырявого котла», – рассказывал Гарри, – а потом попросил тамошнего бармена открыть мне проход в Косой переулок и сразу же побежал к мадам Малкин, ведь она всегда была добра ко мне. Едва очутившись в гостиной мадам Малкин, Поттер связался с дежурным аврората, а тот перенаправил героя прямиком в кабинет Скримджера. Дамблдор в досаде дёрнул себя за бороду. Даже Томми Риддл, беспримерной наглости щенок, в двенадцать лет мог лишь с комичным пафосом толковать о своём великом предназначении да исподтишка делать гадости тем из своих однокурсников, кто эти разговорчики высмеивал. Все прочие его художества, по большому счёту, были отчаянной попыткой самоутвердиться любой ценой и превозносились исключительно в узком кругу его новых приятелей – чистокровных голодранцев с длинной родословной и куцыми мозгами, вроде тех же Лестрейнджей. Поттер же для своих лет оказался просто неприлично ушлым. Похоже, он вполне серьёзно воспринял свой геройский статус и пользовался им напропалую с непринуждённостью, приличествующей лишь кавалеру ордена Мерлина всех степеней. – Почему вы сами не сели в этот автомобиль, мистер Поттер? – холодно осведомилась леди Лонгботтом. Вид у неё был, мягко говоря, неприветливый. – Насколько я знаю, у вас уже имелся опыт полётов без сопровождения взрослых? – С тех пор я успел раскаяться, мэм, – Поттер одарил Стальную Августу высокомерным взглядом, – в своём легкомыслии. У мистера Уизли были неприятности, а я этого совсем не хотел. К тому же, – он поколебался и наконец-таки покраснел, – всякий должен трезво оценивать свои силы. Я хорошо ориентируюсь в магловском мире и сумел бы присмотреть за Рональдом и вашим внуком, мэм. А находясь в зачарованном автомобиле, я ничем не смог бы им помочь. Волшебник из меня так себе. Августа фыркнула и презрительно скривила губы. Поттер зло прищурился: – Помнится, Невиллу не впервой падать с высоты. Я мог бы и не беспокоиться, верно? – Ах ты… – Леди Лонгботтом! – громыхнул Скримджер. – Только из уважения к Фрэнку и Алисе я терплю ваш тон. Извольте помнить, что вы ведёте беседу с осиротевшим ребёнком! Джейми, покойся он в мире, уже вызвал бы вас на дуэль за подобное. – Прошу прощения, мистер Поттер, – проскрежетала Августа и вцепилась в подлокотники кресла. – Это вы меня простите, – смущённо улыбнулся герой. – Невилл хороший мальчик, просто он растерялся у маглов. После Хогвартса мне и самому там было неуютно. А машина – это машина. У маглов они постоянно ломаются, мэм. И детям закон запрещает садиться за руль – это опасно. – Гарри, детка, – всхлипнула Молли. – Ты поступил, как должен был, не кори себя. А уж Рону я задам, пусть только… – она опять заплакала, и Гарри кинулся её утешать. – Всё выяснили? – поинтересовалась мадам Помфри. – Дайте мальчику отдохнуть. Профессор Снейп, проводите, пожалуйста, вашего подопечного в спальню. Гарри, у тебя есть пара часов до прибытия студентов, постарайся поспать. Я прошу прощения, господин директор, совещание перед торжественным ужином будет или я могу быть свободной? Дамблдор хлопнул себя по лбу: – Мерлин, совещание! Забыл совсем, простите. Мистер Скримджер, можно мы с преподавателями займёмся подготовкой к приёму студентов? От нас тут мало толку, а мой кабинет в вашем полном распоряжении. Пока длилось совещание, никаких новостей не было. Дети уже зашли в Большой зал, когда явился взволнованный домовик и доложил, что директора и деканов просят к мистеру Скримджеру. Минерву оставили проводить церемонию отбора, а сами поспешили в директорский кабинет. В кабинете царил переполох – Молли рыдала, Августа мерила шагами ковёр перед камином и бормотала что-то явно нецензурное, а у стола стоял начальник хогсмидского аврората Оскар Эйнар и басил: – В окрестностях никаких следов. Лишь бы не упали в Запретный лес. Я снял всех своих отовсюду и попросил о помощи жителей – они на мётлах курсируют вдоль кромки леса. Плохо, что темно уже, факелами особо не посветишь. Профессор Флитвик, вы говорили, будто имеются оповещающие чары на границе с лесом. – Да, – нахмурился Флитвик. – Вот только на большую высоту они не рассчитаны – вровень с деревьями. Что успело произойти? – Часы миссис Уизли показали «Смертельную опасность», – сказал Скримджер. – Судя по расчётам, мальчики должны быть где-то неподалёку. – Я возьму Хагрида и пойду к озеру, – решительно сказал Флитвик, – вы, Северус, ступайте к квиддичному полю. Хогвартс хорошо освещён и виден издалека. Даст Мерлин, мальчишки догадаются направить машину не к хогсмидской платформе, а прямиком сюда. Так и вышло. Посадка автомобильчика не была жёсткой, но искатели приключений угодили прямиком в Дракучую иву и успели натерпеться страха, пока Снейп не угомонил возмущённое дерево. Скримджер рвался конфисковать «летучую поебень», но она, не будь дура, сбежала в Запретный лес. – Я бы тебя самого туда спровадил, рыжий кретин, и три дня дежурил на опушке, чтобы ты назад не выполз, – процедил Главный аврор бледному и потерянному Артуру, сухо попрощался с Молли и Августой и пожал руки деканам. – Надумаете отдохнуть от детишек, милости прошу к нам, – пошутил он напоследок. Флитвик засмеялся, а Снейп иронично хмыкнул. – Я доложу министру, но оснований для уголовного разбирательства не вижу, – сказал Скримджер Дамблдору. – А дисциплинарные слушания не моя епархия. Благодарю вас, мистер Дамблдор, за содействие. Временами с вами приятно работать. Передавайте привет Гарри. Берегите его, он замечательный мальчик. Кое-как уговорив Уизли и Августу отложить воспитательные мероприятия хотя бы до утра, Дамблдор сам приструнил мальчишек и теперь в полном расстройстве наблюдал за Большим залом. Студенты были заняты разглядыванием отчаянно кривляющегося Локхарта. Помона шёпотом ругалась с Минервой из-за расписания квиддичных тренировок: «У Диггори СОВы! Ты, бесстыжая, вздумала меня без капитана и ловца оставить?! Переделывай к хренам, говорю!» Флитвик рассказывал мадам Вектор, что предком современного фагота был старинный духовой инструмент под названием «бомбарда», а Снейп с абсолютно безмятежным видом лакомился десертом. – Вот скажи мне, Северус, где я ошибся? – тихо и задумчиво спросил Альбус. – Как из сына Джеймса и Лили получился… – Я предупреждал, – невежливо перебил его Снейп с какой-то непристойной радостью в голосе, – а вы не вняли. В результате из сына Джеймса и Лили получилась Петуния Эванс – ханжа, зануда, плакса и трусиха. И поделом вам, я злопамятный. Дамблдор вытаращил глаза и взмахнул руками: – Но как? Петуния ведь не любит мальчика! – Знаете, – задумчиво сказал Снейп, – а ведь именно поэтому. Я тоже изо всех сил старался быть похожим на отца. Думал, а вдруг он меня всё-таки полюбит? Это сейчас я понимаю, что старания были тщетными. Кусочек торта? – Нет, спасибо, – вздохнул Дамблдор. – Спасибо.