Моя удивительная история (игрок _Лёшка_)

Безоблачная ночь. Белая гладь только выпавшего снега. Так красиво… Люблю ночь, особенно когда сидишь на любимом подоконнике и неспешно пьешь горячий чай. Только далекий фейерверк освещает звездное небо. В эту ночь не многие окна будут темны. Несмотря на то, что скоро Новый Год, я не особо хочу праздновать. Родители долго пытались вытащить меня на их корпоратив. „Ну что ты будешь делать дома одна?“ — говорили они. А что я? Мне и дома неплохо, не хочу, чтобы меня дергал хоть кто-нибудь. Я обвела взглядом ожившую улицу: такой она не бывает даже в приятные летние выходные. Крики и смех сопровождают взрывы петард. „Разорился же кто-то на этакую ерунду“, — усмехнулась я своим мыслям. Подумать только, что может сделать праздник с улицей „на отшибе“. Я повернулась к электронным часам. На мигающем циферблате горело 11:55. — Эх... — шумно слезла я с подоконника. — Пойду что ли мандаринов возьму для приличия. Хоть одиночество мне и приятно время от времени, но все же непривычно. На кухне свет я не стала включать — по привычке, наверное. Если днем усиленно худеешь, то когда наступает ночь (девушки меня поймут), кхем, крадешься к холодильнику. Естественно, свет не включаешь, дабы не разбудить ненароком собственную совесть. Вот и у меня так. Кухонный кафель неприятно холодил ноги, когда я услышала шаги, а после как нечто разбилось в гостиной и громкую ругань. И если первое мне запросто получилось бы списать на свое воображение, то второе заставило меня не на шутку струхнуть и выронить любимую чашку. Звук разлетевшегося стекла был для меня сродни грому. Почти сразу вся комната осветилась светом. „Елки палки! Вот и смерть!“ — промелькнула мысль в перепуганном мозге. — Кем я только не был дорогуша, но вот смерть из меня вышла бы никудышная. — Точ-чно не убивать пришел? — ответила я как-то уж слишком тонким голосом. — Нет, глупыш. Я почувствовала улыбку в голосе и открыла зажмуренные глаза... чтобы снова закрыть! Режущий свет исходил непосредственно от визитера. — Кто ты такой? Так тебя за ногу! Ты светишься! — Прости, не привык к этому миру, он такой темный. Сейчас приглушу. — К этому миру? «Чокнутый, что ли? Молодец, девочка, притягивай больше таких, и жизнь будет „малина“» — Уже можешь открывать. Перед моим взором в каком-то метре от меня (что поделаешь кухня маленькая) возвышался парень в белом. На его лице была белая маска. — И я не чокнутый, я — твоя надежда на лучшее будущее, — снисходительным тоном продолжал парень. — Я Феникс — частица твоей души. Не знаю, кто меня дернул за язык (покажите мне его! пришибла бы!) — Приятно познакомиться, а я единорог. Питаюсь радугой и какаю бабочками, — сострила я почти на автомате. Наверное, мой взгляд говорил красноречивей слов, так как он поспешно добавил: — Ты не понимаешь, я пришел, так как зачахну, если ты и дальше будешь продолжать так скептически смотреть на окружающий мир. Помнишь ли ты, как с восторгом смотрела на мир? Как восхищалась всему и всегда надеялась на лучшее будущее? — Парень... — Феникс. — Ну Феникс, значит, не суть. Не знаю, как тебе сказать, но ты спятил. — Так, все ясно, — закатил он глаза и схватил меня за руку. И мир взорвался цветом. Пропала комната, пол, стены, верх и низ. Что странно — это шокировало, завораживало, восхищало, что угодно, но не пугало. Покуда хватало взгляда виднелись кусочки земли. Одни росли (некоторые бы сказали что они парят) вниз, иные вверх, другие боком... Хотя что я говорю? Низа-то тут в принципе нет. Поэтому низ там, где ты стоишь. „Прямо-таки идеальное место, чтобы заработать болезнь астронавта“, — появилась мысль. На каждой парящей полянке сидело по ребенку, кто рисовал, кто играл со зверушками, два слова — безудержное веселье. — Ладно, убедил, схожу с ума именно я. — Ты ошибаешься, пойдем, кое-кого тебе покажу. И он повел меня к одному из клочков земли. На нем сидела маленькая девочка лет трех, в красном платьице в белый горошек. Ее коротенькие волосы колыхались как от легкого ветра, хоть его-то как раз таки и не было. В этот момент меня настигло странное ощущение... Как будто мне что-то подобное снилось, и ее лицо вроде как мне знакомо. „И где я могла это видеть?“ — всерьез пришлось задуматься мне. — Посмотри, кто пришел, — обратился мой спутник к девочке. Она немедленно подскочила на ноги и, подбежав к Фениксу, крепко его обняла. — Я со-окуцилась, Фиксь, — щебетала маленький сгусток радости. — Оци оци куцяла! Ти будись игаться в пьятки? — С удовольствием, радость моя, но чуть-чуть позже. Ты же меня подождешь? — и дождавшись серьезного кивка, снова обратился к ней: — Знаешь, кто это? — Это зе я! — секунда — и девочка теперь весит на мне. — Пвавда, я как пьинцеся? -Правда, радость моя, — поднял на меня он свои глаза. „Это они обо мне, что ли?“ Смущенно отцепив девочку от своих ног, мне впервые довелось увидеть, во что меня переодело мое воображение. Это было платье, похожее на платья греческих богинь. Полностью оплетенное всевозможными цветами, оно производило впечатление цветущей поляны. Нежно-голубой лиф плавно переходил в тёмно-зеленую юбку. Похоже, так же плавно мои глаза принимали форму идеальных блюдец. - Эм... однако, — выдавила я. — Глубокомысленные заключения делаешь, — подколол меня Фикс. — Кхем, и зачем мы тут? — я проигнорировала подкол и перешла к делу. — А разве не видишь, что эта малютка - ты? А мне думалось, в больший ступор меня уже не ввести... Как я ошибалась! Как любят говорить мои друзья „она вышла из себя, вернется через пару минут“. А ведь малютка в красном — это действительно я маленькая! Молчание затягивалась... И тут я услышала голос девочки: — Пьинцеся, ти боеесь? — Нет, я не болею... но что-то со мной точно не так. — Это потомусё тебе нузьно цяй с маиной, — с умным видом посоветовала девочка. Шустро сбегав на другой краешек полянки, принесла мне чашку. — Воть, это цяй с маиной, — сказала маленькая я, и протянула кукольный сервиз. Меня это так умилило, что я даже, подыгрывая ей, выпила несуществующий чай из пустой чашечки. Каково было мое удивление, когда я почувствовала во рту вкус маминого травяного чая! — Ты так радушна нам, ну прямо настоящая хозяйка, — похвалил девочку Фикс. — Мы бы еще тут побыли с тобой, но нам нужно спешить. Я обещаю, что еще вернусь. Вылечу тебя взрослую и вернусь. Девочка засеяла и крепко обняла меня, а Фикса звонко чмокнула в щеку. После чего вокруг стремительно похолодало и потемнело. Чашка в моих руках рассыпалась и стала снегом. Мой спутник обнял меня сзади и крепко прижал к себе. Я даже возмутиться не успела, как уже сама цеплялась за его руки (о чем вы подумали извращенцы!). Мы летели над хвойным лесом, впереди виднелись городские огни, а небо освещали разноцветные взрывы фейерверков. — Почему ты молчишь? — наконец спросила я. — Объясни мне, зачем это было? — И ты даже не спросишь, что такого выпила, чтобы так вставило? Я удивлен! — Дурак! — Феникс, и, между прочим, часть твоей души, а значит - часть тебя. — Ладно, уел. Говори, что я должна была усвоить? — Веру, девочка моя, веру в чудеса. А сейчас будет экзамен, — ехидство, сквозившее в его словах, я даже затылком почувствовала. И он отпустил меня. Лечу я такая вниз... Самолет чуть не задела... Не буду вам говорить, кем был в этот момент этот блондинистый выродок... пардон. И вот в это самый момент звучит в моей голове голос Феникса:„Верь“. А что мне остается?.. Вот уже крыши многоэтажек. Если до этого я вопила, то к этому моменту я просто хрипела. „Ну почему у меня нет крыльев, чтобы я улетела?“ — вспомнила я мультяшную песню. И тут за моей спиной раскрылись два белых крыла. Народ честной! Я летела! Я действительно летела, причем так, как бы всю жизнь только это и делала. Приземлившись, я упала на подкосившиеся колени. Не удивлюсь, если я поседела, пока падала. — Феникс! Падла! Что б тебе пусто было! — прохрипела я. Упомянутый мною, появился почти сразу. — Я знал, что ты справишься. — А если бы я разбилась по твоей вине! Вот уж не знала, что моя душа суицидного вынашивает! — Не дергайся, — приказал он. Затем прикоснулся к моему горлу и провел по ноге. — Ну вот, теперь можешь говорить. Силу я тебе вернул. И зачем было так орать? Подумать только! — Поговори мне еще! — в сердцах огрызнулась я. — Цель мы с тобой достигли, — спокойно продолжил Феникс. — Пора тебе к родителям на аудиенцию. — Я даже боюсь спрашивать, о чем ты. С недавнего времени я как-то опасаюсь твоих разрушительных идей. — К родителям на Олимп. — Стоп, стоп, стоп! Какой Олимп? Причем тут мои родители? — Все ясно, — он снова со вздохом закатил глаза и схватил меня за руку. Я попыталась было вырваться, но он держал стальной хваткой! — Да не дергайся ты! Дай сосредоточиться. Нам нужно дождаться боя курантов. И точно с последним ударом переместиться. Так что, если не хочешь к реинкарнации своего дядюшки-мужу Аиду, то успокойся! Буквально через секунду со всех концов услышали дружный хор голосов. — ОДИН, ДВА... — А может, не нужно? Я буду ежемесячно милостыню подавать, мыть туалеты, если нужно. Ну отпусти меня, а? — ШЕСТЬ... — Цыц, неугомонная! — ДЕСЯТЬ... И тут я поняла, что уже третий раз за пять минут прощаюсь с жизнью. Какая ирония. Ровно с двенадцатым ударом произошло землетрясение, а радостный хор голосов превратился в расплывчатый надрывный писк. Зажмурившись, я пропустила момент самого перемещения. — Приветствуем тебя, Персефона, на Олимпе, — услышала я мелодичный голос. — Здравствуйте, — вперила я взгляд в два образца женственности. Волосы обращавшейся ко мне прекрасной девушки в белом были как золото, коим была украшена вся беседка, в которой мы находились. Приятная улыбка играла на лице, которого не достоин был ни один глянцевый журнал! У второй, что была в черном, волосы были... затрудняюсь описать. Невероятного черного или синего, а может, фиолетового... с вплетенной россыпью мелких блестящих украшений. Все это вызывало ассоциацию со звездным небом. Что сказать, обе девушки были ослепительны. Я даже закомплексовала. — Твой Феникс нашел тебя в очень сжатые сроки и судя по тому, что ты тут, привил веру в чудеса менее чем за час. — За пять минут, — поправила я. — Что ж, это достойно похвалы! — пропела златовласая девушка, глядя на Феникса, и добавила, переведя взгляд на меня: — Мое имя Юлия, — я реинкарнация Геры — верховной богини древнего Олимпа. — А мое имя Анастасия, я — реинкарнация Никты — олицетворения ночи, — впервые заговорила девушка в черном. — Не злись на своего Феникса, ты бы погибла, если бы не переместилась в эту ночь. Дело в том, что первое перемещение на Олимп можно совершить только в полной уверенности в чудеса и только в новогоднюю ночь с последним ударом курантов. — Но все обошлось, — продолжила Юлия. — И ты жива. Предупреждаю твой вопрос. Теперь, когда твоя связь установлена с этим местом, на Землю ты можешь вернуться в любое время, как и попасть на Олимп снова. — А что насчет моих родителей? Феникс сказал, что у меня аудиенция с родителями. — Не обращай внимания, это просто термин. Каждые сто лет все боги Олимпа перерождаются, так как имеют в своем составе частицы душ феникса. Родителями становятся те, кто первыми переродится. Сейчас это я, Зевс и Никта. Так что добро пожаловать в семью. - Значит, у обычных людей нет частицы феникса в душе? — Нет, — хором ответили они и синхронно улыбнулись. — Твои родители ничего не будут знать, — с грустью начала Никта, — так что держи все в тайне. А если и попытаешься, то только загремишь в комнату с мягкими стенами. — Все поняла, — самую малость сникла я. Оперевшись о перила, заглянула в кристальное озеро и обмерла... На меня из воды смотрела вроде и я и в тоже время совершенно не я! Девушка в отражении не уступала по красоте ни одной из двух прекрасных богинь. В волосах цвета спелой вишни, что волной спускались к икрам, переливались серебряные нити. Голову венчал венок из разнообразных трав и цветов. Меня приобнял все это время стоящий рядом Фикс. — Ну как тебе твой вид? — Шокирует немного. — Привыкай, ты отныне Богиня весны! С этого момента и началась моя захватывающая воображение жизнь на Олимпе... Но это уже совсем другая история.