***
Новый день застал Менсу в объятьях множества подушек, когда парень, нервно ворочаясь в постели, уже направлялся лицом вниз на встречу с холодным ковровым покрытием. Это утро выдалось ясным, морозным и до ужаса предсказуемым. — Менсу, поднимайся! Тебе пора приводить свое милое личико в порядок, — прощебетала корди-нуна, трепя мальчика за волосы и приводя его в чувство. Последний невольно собрал всю свою мощь в кулак и, приоткрыв заспанные глаза, начал медленно принимать полусидящее положение. Как маленький ребенок, он протер свои глазки и невнятно простонал что-то типа «еще пять минуток». Корди-нуне оставалось только тихо умилиться своему младшему подопечному и удалиться собирать его царское шмотье в большой чемодан. За окном вовсю развлекался август и, проследив за глазами Менсу, можно понять причину ухода его нуны и, заодно, определить его следующие действия- ванную комнату. Не смотря на всю прелесть личика молодого юноши, есть одна неотъемлемая черта всего мужского пола на Земле- пенис. И у этой части тела есть привычка с утра пораньше гнать своего хозяина под холодные струи душа. Парень недовольно цокнул, затем игриво ухмыльнулся, что уже давно стало его привычкой и привилегией «лица группы», встал на ноги и через минуту уже нежился под спасительной водичкой, не хлорированной, к слову, что весьма полезно для кожи айдола. В общем, день начинался по привычке, обещал быть до ужаса тяжелым и скучным, ибо, хотя парню и нравилось фотографироваться, сниматься и песни петь, но за долгие семь лет это перестало быть развлечением… зато стало обязанностью. Как и быть милым, собственно. Показывать свое очарование «тюленя» и серьезность «ледяного принца всея Азии» — все это ничто иное, как привычка, не подкрепленная ничем иным, как компанией. Спустя минут тридцать, Менсу уже сидел в машине и, вместе с ребятами из знаменитой группы «Инфинит», направлялся к месту проведения очередной фотосессии. И, пока настраивалось освещение, тут и там слышались недовольные возгласы корди, операторов, фотографа и различного стаффа, аки «подай, принеси, передвинь», парень, спрятавшись за ширмой в гримерной, блаженно рассматривал, недавно сделанные, фотографии кошечек. К слову, кошечки эти далеко не все были из мира животных. Трудно тягаться с яркими порывами юношеского организма, имея деньги, славу и внешность, поэтому не стоит осуждать Менсу за редкое, но меткое, подчинение природе своего бытия. Прямо перед его выходом к господину Фотографу, парень почувствовал сильное головокружение. Как раз с этого момента вся его жизнь переворачивается, о чем лучше всего поведает он сам…POV
Бокал дорогого… чего-нибудь алкогольного пришелся бы сейчас, как нельзя, кстати. Только я подумал об этом, как почувствовал резкое головокружение. — Не повод раскисать, — говорю сам себе и, поднимаясь на ноги, двигаюсь в сторону освещенной залы. Я привык к яркому свету софитов, камер, вспышек, но к одному я привыкнуть никак не могу — усталость. Она накатывает именно тогда, когда ты меньше всего ее ожидаешь. Вот и сейчас: ноги подкашиваются, руки опускаются и ощущение, будто ты падаешь. Медленно, но с уверенной скоростью, все люди начали отдаляться, пока не превратились в кромешную тьму перед глазами. Я не могу упасть в обморок, хотя потерей сознания это не назовешь, ведь я четко соображаю, что просто ничего не вижу. Поэтому я выбрал самый простой путь решения проблемы — открыл глаза. Я стою перед зеркалом в туалетной комнате. Так, пока что все понятно, хотя о чем это я? Ничерта мне пока не понятно, ибо я не вижу свое отражение. Из сплава серебра со стеклом, на меня смотрит девушка, явно не корейского происхождения, активно хлопая глазками. Тогда меня посещает непристойная мысль, но я тут же вспоминаю, что должен стоять посреди холла, фотографируясь на обложку журнала. По привычке хватаюсь рукой за волосы и… почему эта девушка тоже потянулась к волосам? Хватаю себя за нос, опускаю руку ниже к губам, проводя пальцами по щекам. Не-е-т. Такого быть не может: девушка в зеркале повторяет каждое мое движение, словно я сам повелеваю ее телом. В один миг мне захотелось заплакать. Сердце стучит с бешеной скоростью, когда я опускаю руку к воображаемым штанам, а нахожу там юбку. Но надежда еще теплится у меня в голове… Медленно пробегаю фалангами в области паха. Еще раз. И еще, пока на сто процентов не понимаю, что там, черт возьми, ничего нет! Опускаю глаза вниз, чувствуя как они округляются до размеров монеты в сто вон, и слезы предательски наполняют веки… Он пропал. Все мое мужское достоинство испарилось! Невольно крик сам вырвался из моей груди. Паника приближалась все ближе, когда за дверью послышались шаги и в уборную зашла русская рыжая официантка… конец POV Два разных утра. Где-то на другом конце земного шара, моя восторженная половинка взяла на себя роль проводника для другого человека и… трель заведенного будильника заставила девушку медленно открыть глаза и вернуться в эту никчемную реальность. Она поморщилась и выключила назойливый аппарат, в надежде на то, что у нее есть еще несколько минут, чтобы вдоволь понежиться в постели. Глянув на экран телефона, Лиза тяжело вздохнула и, сев в кровати, положила ладонь на лицо, в очередной раз подумав о том, что бесполезное это дело: ставить любимую песню на звонок будильника. Она могла бы еще поваляться на простынях, но нужно было сегодня закончить украшать зал для торжества, ведь работа требует свое, как бы она ни хотела остаться дома. Раздвигая шторы, Лиза приметила на улице новую кофейню, с явным намерением выпить кофе именно там, а не на своей грязной кухне. Быстро сообразив, что перекусить тоже не помешает, а времени не так уж много, она направилась в душ, прихватив на лету полотенце. Под теплым напором воды, она стала напевать надоедливую песню от памолив, сводя с ума свою мочалку и мыло, заставляя их просить милости от восторга. Да, петь Лиза не умела. Погода оказалась подходящей, поэтому уже спустя час, девушка активно передвигала ножками в сторону пешеходного перехода, держа горячий напиток в игривых пальчиках с ярким летним маникюром на ногтях. Работа требовала от Лизы ответственности, множества свободного времени, креативности и огромного терпения. С последним у нее часто случались казусы, но зато с первым пунктом у девушки все было как нельзя лучше. Результат- вот, что прежде всего волновало ее, как специалиста в своей области. Бояться ее не нужно было, хотя и стоило бы, изредка, так… побаиваться. — Да, давайте я распишусь! — она расписалась в уведомление о доставке очередного бесполезного, но очень нужного для украшения холла, товара. Переложив свой планшет из правой руки под мышку левой, Лиза пару раз хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание сотрудников. — Этот плакат должен висеть там! — она девушка указала нерадивым официантам, что праздничное украшение висит не там, где ему место. Поэтому, спустя несколько секунд, плакат уже красовался на стене у входа в зал. Лиза критиковала в пух и прах, отдавая приказы направо и налево, то и дело перевешивая, перекрашивая и переставляя все, что имелось в помещении. Организация мероприятия легла на нее тяжким грузом в самый пик занятости. Не смотря на все трудности, все было почти готово, хотя стафф всеми силами этому сопротивлялся: непослушные мальчишки и девчонки сновали кто куда. — Да нет же! — в очередной раз, крикнула Лиза, надувая щеки и пытаясь сдержать гневные порывы, которые обычно сопровождаются ярым русским матом, окатывая всех, кто просто мимо проходил. — Пожалуй, я удалюсь в туалет, — выдохнув полной грудью, сказала девушка, пытаясь привести мысли в порядок и не долбануть чем-нибудь тяжелым кого-нибудь нерадивого. Девушка вошла в комнату, подошла к раковине, нагнулась и ополоснула лицо. Глубоко вздохнув, она посмотрела на свое отражение. Волосы, слегка растрепанные, ниспадали на бледное, от злости, лицо. Глаза горели адским пламенем, в то время как губы оставались полуоткрытыми от прилива воздуха. — Все будет в порядке! Я справлюсь! Это моя работа! — успокаивая себя, говорила она, глядя на свое отражение. Внезапно Лиза ощутила головокружение. Пару раз мотнув головой в стороны, она ощутила, как ноги подкашиваются, но она не падает. Ей все мерещилось, что ее же отражение из зеркала удаляется куда-то далеко. В конечной итоге, вокруг образовалась лишь темнота, пока где-то в другом конце не показалось зеркало. Ее глаза видели невозможное: человека, стоящего параллельно ей самой. Одно лишь стекло разделяло пространство поровну. Да, в тот момент она видела того, кто в корне перевернет ее жизнь… POV Открывая глаза, я сразу же приметила нестандартность обстановки вокруг: зеркало сменилось на яркие вспышки и разнообразные фотоэлементы, а тихий ресторанный туалет на громкое, полное незнакомыми людьми, помещение. — Видимо я уснула, — вслух подумала я и тут же шарахнулась своего голоса. По холлу разнесся тихий недовольный баритон. » Что за чертовщина?» — снова в голове пронеслось у меня, пока ко мне двигался какой-то мужчина… азиат. — Менсу, ты в порядке? — это сон. Я не сразу поняла, что обращаются ко мне, но когда меня легко толкнули в плече, внутри все рухнуло. Менсу- это имя? Однако мой взгляд все время приковывал, мелькающий то там, то здесь, лысый мужчина, то и дело бросавший на меня косые взгляды. Видимо, я ему не очень нравлюсь. Что вообще происходит? У меня такое чувство, будто я заснула, а проснулась в совершенно другом месте, но такого же не может быть? Бред, бред, бред…. Я легко стукнула себя по голове, нервно закатив глаза. Но, если задуматься…. Да нет. Все равно бред сивой кобылы получается. Спустя пару минут, наконец, сообразила, что нужно подняться и.. сваливать отсюда куда подальше, что я собственно и сделала в следующее мгновение. Вокруг было много… очень много стаффа. Туалет. Где чертов женский туалет, в котором я должна быть? — Где я? — сказала я мужским голосом и, в очередной раз, побледнела. Незнакомцы удивленно расширили глаза и замолчали. Это ввело меня в заблуждение, но следом всплыло вспоминание, что «китайцы» не знают русского языка. Я удалилась из холла и направилась вдоль фае, намереваясь войти в лифт, который находился как раз напротив меня, войдя в который, я нажала на кнопку с цифрой «1». Спустя секунду обратила внимание на отражение в зеркальной двери. Первое, что пришло мне в голову: «Симпатичный азиат» — пока я не поняла, что ухмылка, с которой он смотрел на меня, принадлежала моей мимике. Тогда я медленно опустила взгляд вниз. Джинсы, черно-белые кеды, черная рубашка и… черт подери, бугорок в штанах и никаких сисек. Ну да, все понятно… я — мужчина. Мужчина- азиат. Нервный смешок вырвался из моей груди. Снова поднимаю глаза на зеркало и не сдерживаю громкий крик. Хватаюсь за голову и бешено рву, уложенные каким-то противным липким гелем, волосы, пока хвалю честным русским матом все, на чем свет стоит. Только потом замечаю, что нахожусь в лифте не одна. Такого же не может же быть, правда? Это чья — то шутка! Собираю в голове остатки здравого смысла, которые непреднамеренно подсказывают мне, что такая шутка невозможна. Вмешательство потусторонних сил? Приведения? Меня псих- хирург похитил, чтобы ставить на моем изнеженном теле дурные опыты? Нет, нет. Это все- инопланетяне. Не зря же всю жизнь читала о похищениях людей зелеными человечками.***
Слежу за недоуменным взглядом официантки прямо в область своего паха. Она что-то нервно бубнит себе под нос и прячется в туалетной кабинке. Слышу звук поднимающейся юбки и пулей вылетаю из помещения. Дыши, Менсу, дыши. Хочу крикнуть, что есть мочи, но вокруг слишком много людей. Позвольте мне просто сдохнуть! — Лиза, ты долго! Где тебя, мать твою, носит! — не успел выйти из туалета, как натыкаюсь на бешеного бородатого мужчину. И… почему он так смотрит на меня? О нет, ничего хорошего это мне не сулит… Знаем такой взгляд. Умеем и практикуем так подглядывать, так что не лезь ко мне целоваться, кретин! Сам не осознал, как заехал ему в челюсть. Рефлекс, однако. Выхожу на улицу под недоуменные взгляды окружающих. Я в чужом теле… в женском теле. Вокруг извращенцы, мужчины, а я в юбке. Убереги меня, о, здравый смысл.***
Я не заметила, как приехала на первый этаж. Люди, стоящие напротив, деликатно закашляли, а я в задумчивом виде вышла из лифта. Может ли случиться, что какой-то чокнутый долбанул меня по голове битой, привез в свое укромное подземелье где-нибудь за городом, сменил мне пол и, лишив памяти, забросил в чужую страну, дабы я не спалила его детище? Я резко остановилась и вслух произнесла: — Да нет! Бред какой — то. Но как же я оказалась в теле незнакомого парня, еще и не русского? От размышлений оторвал, доносившийся из-за спины, голос. И, волей не волей, пришлось заметить несущегося в моем направлении парня, активно жестикулирующего на бегу. Он все втирал и втирал мне что-то на своем инопланетном языке, пока я едва заметно кивала. — Я не понимаю, — не выдержав, резко отчеканила я на русском, широко распахнув глаза и ни капли, не смущенно впиваясь в него взглядом. Парень неожиданно прекратил говорить и удивленно посмотрел на меня. Когда он уже снова открыл было свой большой рот, к нам подбежало несколько человек с табличкой «стафф» и мужчина с отполированной макушкой. Последний, к слову, не вызвал у меня никакой симпатии, скорее полнейшую апатию и равнодушие к своей персоне. Немой вопрос так и стоял в их глаза, пока я нервно осматривала то одного, то другого. Через некоторое время прибежал еще один мужчина средний по всем показателям: рост, тело, внешность… возраст. Они все говорили и говорили, пока мне совсем не опротивела ситуация. — Sorry! — произнесла я на английском и направилась к выходу. Найти бы выход из сложившегося. Это все ужасно выводит из себя, а тут еще и полчище визжащих девчонок. Найти выход не трудно: вон там за чистыми стеклами виднеется зеленая трава. Трава… Возможно ли, что я обкурилась и это все сон? Господи, я уже любые варианты рассмотрю, только бы это было не реальностью. Главным вопросом являлся: каким образом я оказалась в теле симпатичного молодого, черт его возьми, азиата? И, пока все эти мысли крутились в моей голове, я не заметила, как два амбала затащили меня в машину, а лысый мужик нервно посмеивался, крутя пальцем у виска. Меня куда-то везут и, я надеюсь, что это «куда-то» — домой. В любом случае, добравшись до его компьютера, я смогу выйти на свое тело. И тут мне стало тошно. Мое тело сейчас в женском туалете? В моем теле сейчас… симпатичный азиат? И у меня…. месячные. Чувак там, в России! Ты- в беде! Как и моя карьера, собственно. И, если меня не упрячут в больницу за то, что я говорю на инопланетном языке, то, наши все спихнут именно на пмс. Мы остановились и перед глазами красуется надпись. И… что там написано? Пройдя внутрь, стало понятно, что это больница. Ага, меня посчитали шизанутым и закрыли под невидимым замком подальше от глаз мирного люда. По телу прокатила волна мурашек и я нервно засмеялась. Громко засмеялась, ибо на меня тут же покосились все в округе. Наверное, теперь у них не останется причин отпускать меня. На табличке английскими буквами красовалась надпись «VIP». Подумав о том, что этот парень, в теле которого я сейчас нахожусь, может являться большой шишкой, я осмотрела себя сверху донизу в зеркале. Парень как парень. Для сына президента слишком миловиден. Хотя, если вспомнить мое эффектное появление под софитами, то… актер? Певец? Модель? Впрочем, рано или поздно я все равно закричу, так почему бы не сделать это в больнице? Пока он там, сто процентов, ломает мне жизнь, вряд ли я смогу так уж повлиять на его.***
Снова и снова они всматривались в свое отражение, пока не начали сходить с ума. Правда ли, что люди так слабы, как принято считать? О, я думаю, что они еще слабее. Они страдают над такими пустяками, как красота, что мне стыдно смотреть на них. Они бояться таких вещей, как природа, которыми в далекие времена, играли дети. Они верят в такую чушь, как любовь, хотя даже не могут определить когда же она наступает.