Everything Changes

Бэкхён всегда удивлялся, как Сехун мог так много есть и при этом оставаться худым. Куда уходит вся энергия? Плюс ко всему, Сехун никогда не был неугомонным или чересчур активным, как Чанёль. Обычно он был спокойным и тихим — почти как Кёнсу, только ещё спокойнее. Но это было раньше, а сейчас Сехун стал совсем непредсказуемым. В прошлом Бэкхён всегда чувствовал некое напряжение, когда проводил время со своим замкнутым другом, но сейчас он весь взвинченный и нервный. Он был слишком раздражён, чтобы болтать о всякой ерунде во время ужина, а Сехун, как всегда, оставался молчаливым и вечно голодным. Бэкхён упорно пытался не смотреть на рот Сехуна, который не спеша пережёвывал кусочки сырной пиццы. Когда пицца была съедена — Сехун слопал две трети, как обычно — они молча убрали со стола, а Сехун отнёс пустые коробки из-под пиццы и тарелки на кухню. Бэкхён не сказал ничего, но был довольным, что Сехун вносил свою лепту, в отличие от прошлого товарища по комнате — Кюхёна, на которого ему приходилось всё время ворчать, пока тот жил у него на квартире. Раньше они устраивались на подушках на полу, скрестив ноги, и ели в гостиной за кофейным столиком, который походил на низкий, в корейском стиле обеденный стол. Теперь же они полулежали на диване бордового цвета, переключая каналы. В конечном счёте, Бэкхён остановился на каком-то голливудском фильме Ультиматум Борна, который они ранее не смотрели. Это был шпионский триллер — их любимый жанр. И всё же, он мог сделать это. Они с Сехуном вместе смотрят фильмы уже целых восемь лет, что и успокаивало. Он мог это сделать. Всего лишь двенадцать минут просмотра фильма — и вот он уже украдкой посматривает на профиль Сехуна, пытаясь игнорировать, как близко находятся их бёдра, притворяясь, что он не смотрит на худую руку, которая покоится на правом бедре Сехуна, и сдерживает себя, чтобы не смахнуть эту раздражающую чёлку с полуприкрытых глаз. — Хён, ты понял, что Борн сказал? Я не успел прочитать субтитры. — Хмм? Нет, я не знаю, что он сказал: я их тоже не успел прочитать, — солгал Бэкхён. Он не намеревался рассказывать Сехуну, что нифига не понимал в этом фильме, потому что был полностью поглощён тайным наблюдением тела позади него. Он заставил себя обратить внимание на экран и попытался вникнуть в сюжет, но безуспешно. Затем, на середине фильма, Сехун опустил свою голову на его левое плечо. Он слышал ритмичное дыхание и наклонился вперёд, быстрым взглядом окидывая лицо Сехуна. Его глаза были закрыты, а лицо — расслаблено. Его красивое лицо. Как он мог никогда этого не замечать? Его донсен стал красивым молодым мужчиной, а Бэкхён даже не осознал этого. Он изучал его прикрытые глаза, пока тот спал, острую линию подбородка, на котором виднелся едва ли заметный намёк на бороду, и порез от бритвы выше скул. Его нос был неидеален, но всё равно привлекал внимание. И Бэкхён не мог перестать смотреть на эти тонкие плотно сжатые губы, но —, но это был Сехун. Бэкхён отвёл глаза и вздохнул. Что он делал? Это же его лучший друг. Его не мог привлекать лучший друг. Он даже никогда не спрашивал, был Сехун геем или натуралом. Они с Кёнсу уже на протяжении многих лет встречались с другими парнями, поэтому вопрос по поводу их репутации не возникал. А Чанёлю и вовсе нравились только девушки. Но Сехун никогда не разговаривал с кем-либо из них о том, кто ему нравился. И, если честно, как он мог никогда не подумать о том, чтобы спросить у него? Какой же он всё-таки никуда не годный хён. Сехун зашевелился, мягко сопя, и Бэкхён вытянул правую руку, которая зависла на несколько секунд, затем отодвинул тонкие тёмно-коричневые пряди в сторону, чтобы они больше не соприкасались с веками Сехуна. Но, как только он убрал руку, лёгкая чёлка опустилась обратно, как занавеска. Дурацкие волосы. Бэкхён сдался и позволил кончикам пальцев легонько заскользить по гладкому лбу, щеке и шероховатому подбородку. Он заметил, как незначительная хмурая линия проявилась на лбу Сехуна, и его веки лениво приоткрылись. — Хён? — Я здесь. — Устал, — голос Сехуна охрип от сна. Затем он устроился поудобнее и положил голову на колени Бэкхёна, правой рукой обхватывая колени и бёдра. — Сехун, я… — начал было Бэкхён, но замолчал, услышав тихое похрапывание. Он погладил волосы Сехуна, как если бы он это делал спящему ребёнку, — однако, его чувства отличались от тех, которые он бы почувствовал к этому ребёнку, — не важно, спящему или нет. Бэкхён нахмурился. Как всё могло измениться всего лишь за один день? Он чувствовал, что словно шёл по зыбучему песку. Не в силах устоять перед картиной спящего Сехуна, Бэкхён поглаживал волосы молодого парня, пока не провалился в сон.