Сцена первая
Я налетел на Стьюи сзади, прыгнул на спину и вонзил зубы в плечо. Сдавил челюсть насколько позволяли сила и гнев Зубоскала. Парень завизжал как боров. — Снимите с меня этого психопата! Что-то шандарахнуло меня по спине, и я слетел, чудом отпружинивая ногами и удерживаясь от падения. Вместе со Стьюи было четверо парней из его команды. Все они колотили Черного, который уже едва держался на ногах. Если сначала он мог сопротивляться, то вскоре его забили количеством и окружили как гиены. Жизнь его ничему не учит, как думаете? Укусом я отвлек внимание на себя. Никто не ожидал ни моего появления, ни, тем более, подобного поведения. Я не похож на человека, который скачет по людям и портит зубы об их кожу. Поэтому парни пялились, позабыв о жертве, которая теперь могла отдышаться. Из носа Черного капала кровь, удивительно красная на фоне мраморно-белого лица. В какое-то мгновение — еще когда я подбегал к ним — у меня возникло чувство дежа-вю. Тот же пустырь. Крепко сбитые фигуры, окружившие одну тощую. Не хватало только близнеца. Но — какого именно? Двойка бы зарыдал, умоляя не бить парня. А Единичка?.. Я поступил, как Единичка? К слову… плечо Стьюи омерзительное на вкус. Мельком я увидел поспевающих на подмогу Рона и Крысолова, даже мысленно поблагодарил их, как же они вовремя. — Ты в порядке, Стьюи? — спросил кто-то. — Нет, блять, не в порядке, этот больной укусил меня! — Лицо парня напоминало вареную морковь — такое же разбухшее от гнева и оранжево-красное. Просто удивительное лицо. Если бы не ситуация, я бы попросил С нарисовать с него кота. Жирного, рыжего, на морковной грядке. — Хочешь поиграть дальше, большой тупой Стью? — я усмехнулся. Игра обещала быть веселой. За плечами я чувствовал и крылья, и свою физическую силу в лице двух верзил.Сцена вторая
И он, как храбрый рыцарь, — по совместительству принц с тусклой короной — достойно защищал своего принца, который, в свою очередь, тоже рыцарь. А после в башне из слоновой кости, соприкасаясь смелыми дыханиями, они поцеловались: — Хочешь мое сердце? — Давай. И мое тоже возьми. Все было именно так — хотел бы я вам сказать. Но реальность вносит коррективы в сказки Зубоскала. — Тебе не надо было лезть. Черный был недоволен. Мы сидели у себя в комнате. Он в кресле, я на полу, скрестив ноги. Я смотрел на Душеньку: поставил ее домик перед собой, хозяин паучихи не возражал. Пока я мог наблюдать только кончики упитанных лапок, торчащих из убежища. На лице С красовалось несколько лейкопластырей: на лбу и на поцарапанной щеке: у кого-то из бьющих было рельефное кольцо. Мадам Ред бесновалась за ужином — именно она забирала нас из кабинета директора, устроила выволочку за драку и подлатала Черного. — А тебе не надо было говорить, чтобы я извинялся. Я бы тогда и не полез, — сказал я. Черный недоуменно приподнял одну бровь. Мне пришлось пояснить: — Это было вместо «извини» для Стейси. Я скорее сожру завтрак Душеньки, чем извинюсь. Поэтому считай, что после случившегося мы квиты. — О, — только и сказал С. Он не возражал. Мне кажется, мы оба слишком устали, чтобы спорить. — А вы действительно встречались? — Я неожиданно решил уточнить этот вопрос. Черный покачал головой. — Я так и подумал. В школе ты слывешь снежным королем, и твое поведение многих выводит из себя. Неожиданно он слез с кресла и подсел напротив меня. Двигался после драки он заметно скованно. Парень открыл крышку домика и опустил ладонь к паучихе, которая уже успела незаметно для меня переместиться к стенке. Второй рукой он подогнал ее на ладонь и вытащил наружу. — Не боишься, что укусит? — Она привыкла к рукам. Иногда капризничает, но не сегодня. — Говоря о питомице, Черный улыбался, в своих глазах, он держал не мерзкую тварь, а плюшевого котенка. Душенька вальяжно перебрала несколькими лапами, прогуливаясь по руке. Царица соизволила высунуть нос в сад. Все взоры обращены на нее, все дыхания сперло. Глядеть на нее вблизи, без преграды, было страшно и одновременно любопытно. Когда паучиха доходила до конца ладони, Черный подставлял другую. Бедная Душенька, в какой замкнутый круг сансары она попала. — Можно я тоже подержу? — Язык мой — враг мой. Юноша посмотрел на меня и улыбнулся: — Только дыхание не задерживай. Продолжай дышать ровно и спокойно, не сбивай. — Чувствует страх? — в свою очередь улыбнулся я. — Не хочу потом делать искусственное дыхание. Мне сказали подставить ладонь, когда буду готов. Я отер руку, влажную от волнения, и приготовился. Перед этим я успел сделать пару глубоких вдохов. Черный, наблюдая за моими приготовлениями, внезапно тихо рассмеялся. Я впервые слышал такой смех у него. Значит, ему можно сбивать дыхание, а мне нет? — Еще раз глубоко выдохни, как космонавт, ступающий на поверхность Луны. — Он чуть прищурил глаза, теперь в них скакали бесенята. Да он шутит надо мной. — Хорошо, я готов покорить Луну. Давайте мне ее сюда! Наши ладони соприкоснулись. Моя ладонь по сравнению с его значительно меньше. Его рука горячая и приятная. Я попытался вспомнить, когда прикасался к кому-либо еще, кроме мадам Ред. Вспомнилась, к несчастью, только потная спина Стьюи. Соленая и черствая. — У тебя рука дрожит, — сказал Черный, не сдерживая смеха в глазах. — Никогда не ступал на Луну, такая ответственность, знаешь ли. Удивительно — я действительно испытывал страх и ужас перед паучихой, но когда рядом была рука Черного, я готов был принять от нее что угодно. Хоть… птицееда. — Готов? — Да. — Просто расслабься и дыши глубже. Ничего она не сделает. — Дышу. Когда паучиха подползла к краю ладошки Черного, мне захотелось зажмуриться, чтобы не видеть. Сначала пара мохнатых лап, а затем все туловище, тяжеленькое, приземистое, перебралось на меня, вальяжно, как и подобает царице. — Только не убирай свою руку, — прошептал я, еще ощущая боковой стороной руки ладонь Черного. — Боюсь, она уже не поможет. — Просто не убирай. — Хорошо. Я не видел лица С, но по голосу было понятно, что он смеется с труса. Наблюдая за Душенькой, как она ползает по мне, щекотливо и опасно, я вскоре почувствовал на себе взгляд. Почувствовал вопреки тем новым ощущениям, которые приносило опасное насекомое — а ведь оно занимало все мое внимание. Глаза у Черного были преисполнены какого-то странного и задумчивого выражения. Осознав, что он наблюдает за моим лицом и не отводит взгляда, я не мог не смутиться. Его это не остановило. — Странно, — очень тихо промолвил он. — Ты мне кого-то очень напоминаешь. — Только не моего брата, верно? — Я чуть не проворонил Душеньку, которая переползла к плечу — еще немного, и я бы смог ощутить ее лапы на ключице и шее. И вряд ли бы пережил это с восторгом. Черный ничего не ответил. Опустил взгляд и завозился с домиком питомицы. — Пойду воду в поилке поменяю, — сказал он и вышел. А ты так и стой. Не дыши. Космонавт. _______________________________________ Комментарии: КрасныйакаКровь: Так Стейси увела нашего брюнетика или нет? Я ничего не поняла, аргх! Одноглазый Зубоскал: КрасныйакаКровь, нет. У него, как я уже говорил, хватает поклонниц, а некоторые просто заходят слишком далеко. Отец Черного даже сетовал, как они провожали сына до дома, расписывали стены признаниями и прочее-прочее, что делают девочки-в-любви. Стейси слишком любит себя, и отказов не принимает. Месть — такое сладкое слово, но мне кажется, мы со Стейси оба это поняли. Паук в шкафу: Сцена с извинением доказала, что этот тип действительно противный и вполне себе успешный манипулятор. Вы позволяете ему так себя вести, а мне казалось на вас это как раз-таки непохоже. Вы же, Зубоскалы, звери свободолюбивые и гордые, нет? Принц Шива: Месть — это нехорошо! Добавляется новый виток в карму, а оно тебе надо? Я думаю, Черный прав, и так с девушками поступать нехорошо. Обозвать при всех… Все же это было слишком грубо! Может, ты извинишься? Иногда твои поступки сложно понять, ты и правда тот самый тихий и добрый мальчик? Одноглазый Зубоскал: А вы правда все еще думаете, что Двойка выжил? Ха-ха! Я же кажется сказал — оба мертвы. Паук в шкафу: Да быть такого не может, с кем мы тогда разговариваем? Заметь, даже Черный разглядел в тебе хорошего мальчика, а он знаком с тобой лично, в отличие от всех нас, и имеет, как ни прискорбно, более правдивое впечатление. Это говорит, что ты — Двойка, тихий и добрый мальчик, но вот только доброго в тебе что-то мало. Я подозреваю, это защита. Слишком много боли тебе причиняли, а за маской злого брата очень удобно и комфортно, не так ли? Но, подумай, ты же и сам говорил, что Двойка дружил с Черным. Так почему бы тебе не открыться ему и не сказать правду? Симпатия тебе обеспечена. Одноглазый Зубоскал: Стоп! Стоп… А ведь правда, с чего он вдруг взял, что я хороший?..