Славься, Темная Властительница!

Казалось, что эта ночь будет длиться бесконечно. Гудел и бурлил поднятый по тревоге лагерь, командные выкрики доносились отовсюду, офицеры принимали доклады, отсеивая информацию и передавая наиболее важную в штаб. В самом же штабе находились четверо. Земляная элементалистка просто не могла покинуть связанную с ней плетением Торвальд, а Мерль предпочла остаться здесь. Мизори очень хотелось верить, что это ради неё. С другой же стороны, девушка понимала, что нет более безопасного места, чем генеральский шатёр, в котором находятся сразу два мага. Торвальд рассказывала всё без утайки, начиная с того, как её предпочтения в одежде стали причиной гибели правившего более тридцати лет тирана, потом о том, как получила новости о его, Зы, выдвижении, как решила заручиться поддержкой зеленокожих и чего ей эта поддержка стоила. Форкинс внимательно слушал, обеспокоенно качая головой, Рахиль совершено безразлично листала книжку. — Бороду даю на отсечение, что именно этот лоток для ваты и приезжал в Угум-сарай. Видно, поначалу эти люди хотели убить Хоша, но потом решили, что гораздо выгоднее будет использовать орков, чтобы ослабить королевскую власть. Кому-то нужно, чтобы мы передрались. Вот только кому? — Действительно, большой вопрос, — донеслось сквозь полотно шатра откуда-то сверху. Гном встрепенулся и, схватив лежавший на столе арбалет, направил его в потолок. — Подождите, я знаю его, он не опасен! — едва успела выкрикнуть королева. — Ну, чего стоишь? Заходи, коли пожаловал. Спустя пять минут к компании людей добавился новый участник: огромный филин чинно расселся на спинке кресла, сверкая жёлтыми глазищами. — Прошу простить мне моё дезертирство, Ваше Величество, — не обращая внимания на остальных, изрекла птица. — Думаю, вы должны были понять, что в министерские обязанности не входит нанесение побоев гномьим военачальникам. — Да ты просто в портки наложил! — не удержался от замечания Форкинс. — Попрошу без грубостей, уважаемый. Портков я не ношу. Да и стоит ли ссориться старым партнёрам? — Стоп, так вы знаете друг друга? — удивлённая Торвальд смотрела то на одного, то на другого. — Гуамоко, почему ты ничего не сказал? — Моя Королева, я числился первым министром, а Форкинс — командиром северной группировки войск. Как, по-вашему, могли мы друг друга не знать? Другое дело, что отношения у нас исключительно деловые. — Что же тебя такого делового привело в нашу добрую компанию? — Информация, уважаемый генерал. Довольно интересная. — И что ты за неё хочешь? — Рахиль приподняла бровь, на мгновение отрываясь от книги. — Я хотел бы остаться в замке независимо от того, чем закончатся ваши с королевой разбирательства. Неважно, в каком статусе. Этот замок — наше родовое гнездо. Конечно, ещё было бы неплохо, чтобы вы отпустили мою недальновидную протеже, а ещё лучше — оставили за ней престол. Ответом на предложение стал неприличный жест. — Комната в замке — никаких проблем, — пояснила Рахиль. — На остальное можешь даже не надеяться. — Ну, это мы ещё поглядим. Ваше Величество, надеюсь, вас уже пытали? В смысле, надеюсь, вы уже всё рассказали? — Рассказала. — И наш генерал ничего не сказал по этому поводу? — Сказал, что и сам бы не отказался от столь эпичной смерти. — Гуманоиды... — раздражённо ухнула птица. — А ведь он был близко. Я вот сразу задумался. Ещё когда Хош рассказал о кондитере, мне показалось странным кое-что. И как только мне представилась возможность, я решил это проверить. Сегодня ночью я был в замке, пересматривал отчеты стражи. Дело недолгое, особенно когда почти всё помнишь наизусть, а также если знаешь, что именно ищешь. Думаю, вам всем известно, что после смерти Хладного Короля в стране начался разгул преступности. Но вот что странно: первое зарегистрированное убийство произошло до того, как прошла революционная эйфория. И не одно... были убиты старшие офицеры уже распущенной стражи. Поначалу я думал, что это лишь месть, но одно из убийств выпадало из общей картины. Делорес — старушка заведовала кладбищем. Довольно видная личность, полстолетия в профессии, тихая, добродушная, одинокая. Год назад к ней приехал племянник, о котором она раньше не упоминала. Кстати, после гибели короля племянник сразу пропал. Для справки, смотритель кладбища занимается не только организацией похорон, но и подготовкой тела. Чувствуете, откуда ветер дует? — Он пропал, чтобы потом под видом торговца сладостями появиться среди орков. — И рассказать им, что гибель старого короля — не более чем несчастный случай, а королева — не больше, чем пустое место. Там же он взял под контроль информатора — на случай провала — так же, как до этого взял под контроль смотрительницу… — Сам же проник в лагерь, чтобы избавится от вас, — закончила Мизори. — Минуточку. Последнее исключено, — вмешался в монолог гном. — К вашему сведению, личность стрелявшего установлена. Это один из наших людей, из второй кавалерийской роты. Они покидали лагерь лишь единожды и с посторонними не контактировали. Кроме них и первой роты никто этот лагерь не покидал. Солдаты хорошо знают друг друга. Наконец, орудие преступления доставил совершенно чужой маркитант, вернее, маркитантка. А главное, это было сделано за день до того, как мы этот лагерь разбили. Никто попросту не успел бы так быстро провернуть все эти дела. — К тому же ящик доставила женщина, а к оркам приходил мужчина, — вставила свое Рахиль. — В общем, стареешь, Гуам, — подытожил Форкинс. — Для вас я Гуамоколатокинт, — огрызнулась задетая за живое птица. — Вы все сейчас допускаете одну большую ошибку. Какую? А такую: с чего вы вообще взяли, что наш противник... — Ваше превосходительство! — в зал ворвался запыхавшийся солдат — судя по форме, всадник. — Ну, чего ещё?! Я же говорил, чтоб только самое срочное... — Мой генерал. Мэтр Конрад, мы его, кажется, нашли. *** Маг принял решение действовать незамедлительно. Убедившись, что Зы не пострадал, Конрад единомоментно наложил на себя чары ускорения и устремился к месту, откуда предположительно был сделан выстрел. Пальцы колдуна крепко сжимали скипетр, с которым он не расставался даже во время сна. Пока он бежал, мана постепенно напитывала скрытые под мантией митрильные нити. Пара минут, и он сможет активировать щит. Пара минут — как раз то время, которое уйдёт, чтобы добраться до одной из башен. Стреляли ведь из баллисты, а этой штуковине была нужна высота и ровная площадка. Башни были единственной высотой и располагались по периметру лагеря. Добравшись до нужной, маг произнёс несколько слов, взмывая вверх. Жезл был готов к применению. Однако на площадке оказалось пусто. Вернее, не совсем пусто, ибо смертоносный механизм действительно располагался на настиле из досок. Его стрела была повёрнута в сторону командирского шатра. Но самого стрелка здесь не было. Громко выругавшись, Конрад слевитировал вниз и, не изменяя ускорения, рванул в сторону ближайших ворот. Караул, как ни странно, был на месте. — Данные обо всех посторонних, заходивших на территорию лагеря за сегодня! — потребовал маг. — Милорд... никаких посторонних замечено не было. — Кому вы лапшу на уши вешаете! — Маг повысил тон, в глазах сверкнули огоньки. — Милорд, как есть. Никаких посторонних. Не входили и не выходили. — А свои? — Свои, милорд? Подождите. Герда — знаете, такая светленькая из второй роты, покинула лагерь минут десять назад. Сказала, что срочное поручение. Милорд, вы куда? Она была верхом! Но маг уже пропал в облаке пыли. Герда, значит? Герда, которая отстала от группы? Которой дали срочное поручение? Лицо чародея приняло хищное выражение. Что ж, далеко она не уйдёт. Может, он и не силён в массовых расправах, но встреча с простым человеком в бою для последнего смерти подобна. Утром прошел дождь, поэтому следы копыт виднелись особенно чётко, и лошадь отнюдь не прибавит шансов беглянке — по той простой причине, что, находясь под ускорением, он способен передвигаться с не меньшей скоростью, не говоря уже о том, что среди деревьев человек куда манёвреннее животного. Сейчас гораздо интереснее было не кто, а зачем. Исполнительница вряд ли будет знать достаточно. Скорее всего, её даже не подкупали, а просто промыли мозг. Нет, здесь придётся разбираться своим умом. Кому мог не угодить Форкинс? Мизори? Не годится, слишком глупа и прямолинейна. Мэр столицы? Довольно логично, ведь он и состоятельные граждане пострадают больше всех. Личный враг Зы? Сколько врагов он мог насобирать за свои почти триста лет? «Нет, Конрад, этот орешек нахрапом не раскусишь», — пронеслось в голове. Да и, по сути, не важно, кто пытался убить Зы. Важно, чтобы это больше не повторилось, ведь их с Форкинсом альянс существует не первый год. Разумеется, даже объединившись, они не могли соперничать с Тихоном ни силой, ни авторитетом. Но это и не нужно. Годы рано или поздно взяли бы своё, водный элементалист был стар, а наследников они легко устранили бы и без труда взяли власть в государстве. Зы взял бы… Однако нужно быть слепым, чтобы не понимать, кто реально осуществлял бы контроль. Гном был опытным и талантливым военным, однако в градостроительстве не разбирался — в отличие от колдуна, уже бывшего однажды придворным чародеем. Конрада никогда не смущало отсутствие титулов и славы, куда милее будущему Первому магу была реальная власть. И он её получит. Достаточно просто схватить беглеца и проследить за тем, чтобы Форкинс избавился от девчонки. Деревья мелькают перед глазами. Свист влажного ветра, и чувство того, как ноги вминаются в мягкую подложку. Адреналин от погони насыщает кровь. Она все ближе — Конрад чувствовал это, чувствовал не магией, а на уровне инстинктов. Несколько минут, и перед ним белая лошадь со сломанной шеей. Похоже, он оказался прав, и незадачливая беглянка не смогла справиться с норовистым животным. Теперь дело за малым. Даже если она каким-то чудом ничего себе не сломала, убежать далеко всё равно не сможет. Поворот барабана — теперь скипетр настроен на молнии, минимальная мощность. Ускорение снято, зато активирован электростатический щит. За очередным деревом мелькнул белый силуэт. Недолго думая, Конрад послал в него разряд. Силуэт продолжил шевелиться. На этот раз маг увеличил мощность. Нет эффекта! Оставив бесплодные попытки, мужчина осторожно выбрался из-за массивного ствола. Подошел поближе. В вечернем лесу было плохо видно, и лишь подойдя шагов на двадцать, маг обнаружил, что перед ним всего лишь шкура: человеческая кожа была почти не повреждена, снята вместе с волосами и слоем подкожного жира, внутренняя сторона блестела от свежей сукровицы. Маг приблизился к шкуре почти вплотную. Любого другого от подобного зрелища наверняка бы стошнило, но военный колдун был не из брезгливых. Более того, он успел немало повидать в жизни, поэтому много чего знал. Например, знал, какому существу свойственен подобный почерк. То существо не отличалось ни силой, ни скоростью, а значит... Маг не успел закончить мысль, как мимо с пронзительным свистом пронёсся кинжал. Пройдя всего в десятке сантиметров от лица мужчины, он вонзился в ствол, на половину длины клинка войдя в дерево. Метнувшая кинжал женщина находилась метрах в двадцати, и самым примечательным в ней было полное отсутствие одежды. Впрочем, будучи экспертом по части противоположного пола, колдун заключил, что ничего примечательного в ней нет, кроме разве что груди, и даже не самой груди, а связки ножей, висевшей на ней на манер ожерелья. Противница меж тем произвела ещё один бросок. Щит в ответ блеснул голубым всполохом, однако нож вместо того, чтобы быть остановленным, без труда прошёл защитный контур и впился в плечо чародея. Конрад громко вскрикнул, не столько от боли, сколько от досады за собственную неосмотрительность. Ловко сменив положение барабана, он перенастроил оружие с молний на куда более смертоносный телекинез. Но ещё до того, как он успел активировать заклятье, очередной нож вонзился в его горло. Конрад пошатнулся, однако успел сделать ответный ход: верхняя заостренная часть жезла оторвалась от основной конструкции и, развив огромную скорость, прошила безвестную эксгибиционистку насквозь. Женщина охнула, слегка пошатнулась и безмолвно рухнула в разноцветную листву. Вот и всё. Раненый маг опустился на колено. Сейчас бы заблокировать нервные узлы и снять боль, но вместо слов из горла доносилось только кровавое бульканье, на жезле же соответствующего барабана попросту не было. Точно конец? Он боязливо покосился в сторону неподвижного тела. Жаль, конечно, что не удалось взять её живой. Ловко она его. Однако сучка просчиталась, жизненных сил магу хватит, чтобы добраться до лагеря, а там дело за Рахиль. За пару часов его подлатают. Одно непонятно: если она успела сменить кожу, то почему просто не убежала? Почему не притворилась случайной путешественницей? И если она успела сменить кожу, то отчего не оделась? Внезапно простая, но очень неожиданная мысль пришла к нему в голову. Его противница. С чего это он вообще взял, что она работает в одиночку?! Это мысль вошла в сознание с той же силой и болью, с коей арбалетный болт входит в сердце. В последние несколько секунд своей жизни Конрад не видел ничего хорошего: поднимающуюся с земли женщину, сжимающую в руке кусок жезла, и окровавленный наконечник болта, торчащий из его собственной груди… *** Пламя факелов неистово трепыхалось на ветру. Четвёрка людей и филин в тишине разглядывали содержимое мешка, выложенное всадником. Несколько пальцев, нос и кусочек уха. — Может быть... — рискнула обнадёжить собрание Мизори. — Нет, это точно Конрад, вернее, его останки. На пальце след от перстня. Вы не находили перстня рядом с телом? — обратился командующий к разведчикам. — Ничего, генерал, там и тела-то не было. Такое чувство, что его в мясорубку засунули. — Грамотно, ничего не скажешь, теперь из этих огрызков и зомби не поднять. Но как ему это удалось? Он ведь был магом! — Не ему, а им, я уже давно пытаюсь вам сказать, — вставил филин. — Мы имеем дело не с одиночкой, а с группой. И судя по происшедшему, прекрасно организованной группой. — Магом? — Мизори провела рукой по корням, торчащим из груди. — Возможно, именно поэтому они справились. Маги порывисты, глупы и самоуверенны. Рахиль открыла было рот, чтобы возразить, но вот оно, доказательство, прямо перед ней. То, что её задели слова девочки, тоже доказательство. Колдун мог быть умён, но он оставался колдуном, на этом и сыграли их безвестные оппоненты. — Сейчас у нас остался только один вопрос — кто? — продолжала королева. — А кто его знает, — махнул рукой Зы, возвращаясь в шатёр. Расстроенный до глубины души гном сел за стол и, подперев голову руками, уставился в одну точку. — Это мог быть кто угодно, откуда угодно, и цели их могли быть любыми.