Славься, Темная Властительница!

В начале была Пустота. Нет, даже не так. Пустота не может быть, поэтому в начале ничего не было. Но ничто в мире не вечно, а значит не вечно и само Ничто. Пустота распалась на две части, из первой половины появилось добро, из второй - зло. Что? Нет-нет, это вовсе не те добро и зло, с которыми мы имеем дело сейчас, наши нынешнее моральные ценности являются производными от воли богов. Изначальные основы были несколько иными: душа и материя. Материя была чёрной, в ней были заключены все возможные формы и вариации. Душа же, ослепительно белая, являла собой сам первозданный свет, он состоял из благородства, любви, преданности и всех эмоций, что были и есть. Да, это и были первозданные добро и зло. Когда Свет и Тьма осознали себя, они осознали и свою неполноценность. В след за этим пришла жажда обладания. Что? Откуда мы это знаем? Боги рассказали. Что, если боги врут? Если боги врут, значит так лучше для нас. Итак, продолжим. Свет хотел наделить материю чувствами, чтобы добро могло обрести форму и плоть. Тьма возжелала обрести душу, чтобы искренне радоваться и наслаждаться собой и своими делами. Они столкнулись. Силы были равны. С оглушительным грохотом свет и тьма разлетелись на части. Их многочисленные осколки сталкивались и смешивались. Так родилось бытие. Из мелкой пыли образовались звезды и планеты, из кусочков побольше - звери и птицы, деревья и грибы. Самые крупные куски стали богами. А поскольку распределение эмоций не было равномерным, одни боги были добрыми, другие злыми, третьи же находились где-то посредине. То же самое произошло с душой: одним вещам достались крохи, богам же огромные силы. Что? Ты спрашиваешь, что произошло бы, если бы в мире существовали только материя или только душа? Не слишком ли сложный вопрос для десятилетней девочки? Науке и религии ничего не известно о том, что происходило за пределами нашей реальности, возможно, где-то всё было иначе. Некоторые ученые выдвигали гипотезы и теории. Например, боги могли слиться в одно огромное существо. Или о существовании реальностей, где есть только материя или только душа. Это лишь гипотезы, и с нашим магическим уровнем человечеству не суждено ничего узнать о иных мирах. Итак, в мир пришли боги... *** - Пароль? - старый знакомый орк выглядел несколько грустным. - А впрочем, если ты враг, то я тебя пропускаю. - С чего это вдруг? - удивилась Мизори. - Эти всё что-то празднуют, а меня с парнями оставили сторожить. Если ты враг - убей их всех. Только ушастую не убивай, она приносила нам пойло. - Вот оно что. Тогда я тебя огорчу. У нас тут двенадцать бочонков с пивом и если враги убьют всех, они и пойло заберут. Так что давай по-другому: ты охраняешь лагерь, а мы вам с бАйцами самый большой бочонок забьём, и завтра вы будите бухать, а все на вас смотреть и исходить слюнями. - Оооо... - пораженный зеленокожий не мог слова сказать, настолько был очарован открывшейся перспективой. - И знаешь, Йонг-Фей, хватит уже надоедать мне с этим паролем. Или ты думаешь я поверю, что ты меня не узнал? - Не сердись, гладкокожий ярл, - орк примирительно поднял руки, - скучно же. ПрАходи спокойно. *** Лагерь снова изменился. Изменился настолько, что Мизори осознала всю нелепость сохранения его существования в тайне. Большая часть природного плато была скрыта под водой, теперь на месте палетов и брёвен степенно волновалось искусственное озеро, по берегам которого высились продолговатые силуэты цехов и бараков, соединённых тонкими полосами подвесных мостов и канатных дорог. Собственно речка в виду подобных преобразований хоть немного, да обмелеет, и это заметят все, кто живет вниз по течению. А ещё заметят дым, который уже сейчас валил из труб мануфактуры, услышат крики и визги, издаваемые зеленокожей братией. Она без труда смогла определить нужное направление. Приказав слугам выгрузить алкоголь, девушка широким шагом двинулась к самому большому бараку. Дверь распахнулась. В нос ударил запах немытых орков и гоблинов, ударил так сильно, что едва не лишил элементалистку сознания. Её курносый носик был невероятно чувствителен к запахам. Отойдя от первого шока и наложив на себя парочку бытовых заклятий, чародейка, наконец, смогла рассмотреть разнородную солянку строителей. Много. Она не могла всех сосчитать, но казалось, что здесь собрались все четыре сотни, двести орков и двести гоблинов. Ах да, ещё одна эльфийка. Эльфийка гордо восседала на полупостроенном станке, размахивала руками, время от времени поднося к губам флейту. Несмотря на явную нетрезвость, мелодия была чистой и по-настоящему красивой, более того, она идеально вписывалась в бренчание гоблинских лир и бой орочих барабанов. Удивительная музыка! Колдунья послушала ещё немножко, и к своему изумлению обнаружила, что флейта вовсе не подстраивается под инструменты зеленокожих, она задает ритм, соединяет эти две казалось бы несовместимые группы музыкантов. Прислонившись к косяку, королева вслушивалась в незнакомые звуки, пока под оглушительный хохот и смешки на небольшую бочку не вскарабкался упитанный гоблин. - Йай-йор. Йоцакли, - мтепенно изрек пухлик, постучав себя по гортани, - ну песня, зауважаемые, - на ломанном общеконтинентальном пояснил он. К бочке подошла Мерль. - Эгей! Большие молчат, мелкие играют, отстроухие поют! - выкрикнула эльфийка, под одобрительный рёв собравшихся. - Тихо. В смысле, не так громко. Песня народная. Демонстративно откашлявшись и отвесив несколько поклонов слушателям. Мерль набрала побольше воздуха в грудь и затараторила скороговоркой. Йай, ай-яй-яй йор йоц йайяр, Яй-яй, цой, йа-яй рой. Лютнисты ударили по струнам, в такт им зазвучали маленькие медные литавры и трещотки. Йок кой цунай, дай абай рай, Йай цуй йаб, йар, йакай... Сильный и звонкий голос зеленоглазой эльфийки удивительно гармонировал с резкостью скороговорки. Она не выплёвывала слова, они мягко, но очень чётко и красиво ложились на весёлую задорную музыку, чем-то напоминая балладу. Мизори не знала значения слов, но судя по тому, как покатились со смеху несколько вислоухих тушек, в них имел место юмор. Видимо пошлый или туалетный, иного гоблины не понимали... А Мерль продолжала. Куплет за куплетом. Порой её голос вступал в негласное состязание с мастерством музыкантов, то подстраиваясь под них, то вынуждая подстраиваться самих гоблинов. Но вот прозвучало финальное «йарк», и девушка замолчала. Мизори уже хотела было похлопать, даже шумовое заклинание приготовила, чтобы аплодисменты звучали более величественно, но в этот момент случилось нечто непредвиденное. Склонившись в традиционном поклоне, эльфийка только сейчас заметила стоящую в сторонке подругу. Глазки рыжей хищно блеснули, она рванулась в сторону Мизори и прежде чем та успела что-либо предпринять, схватила её за руку и потащила девушку к «сцене». Народ расступался. - Эгей! - вновь воскликнула эльфийка, придерживая за талию вырывающуюся королеву, что, к слову, ввиду разницы в росте, смотрелось довольно потешно. - Слава ее яроловому величеству!!! - в ответ рёв и визг. - Сейчас, её королевейшество скажет вам речь!!! - визг и рёв ещё громче. Магесса опешила. С одной стороны толпа зеленокожих, половина из которых общеконтинентального-то не знают, с другой нечто рыжее, белозубое, длинноухое с хваткой как у цербера, к тому же, в известной степени, навеселе. Речи Торвальд не готовила. Она подготовила только... - Дорогие сограждане, - начала она, стараясь не глядеть на застрявшую в области подмышки эльфийскую мордаху, - мы строили-строили... двадцать бочонков крепленого пойла... Ура! На этом моменте следует отметить, что в здании не было стёкл, а посему от последующего восторженного вопля ничего не потрескалось. - Вот такой у нас распрекрасный правитель, - сквозь общее ликование закричала эльфийка, - поэтому теперь я у вас её отберу. А вы гуляйте. Гуляйте до утра!!! Только это... - она внезапно остановилась, - чтоб когда дело дойдёт до мордобоя, делились поровну, и очки распределили честно - два очка за гоблина, двадцать за орка, - строители вновь расступились, пропуская приятельниц на улицу. К тому моменту основную массу бочек уже сняли с телег. Оглянувшись назад королева заметила, что массивные бревна, из которых было построено здание, слегка вздрагивают. Орки решили немного потанцевать перед дракой. - Можно считать последней проверкой, - прочитав беспокойство на лице колдуньи, эльфийка поспешила её успокоить. - Если даже после такого не развалится - простоит лет сто, не меньше. Мизори было немного неловко. За прошедшее время они виделись редко, может поэтому Мерль казалась ей совершенно иной. Не только внешне. Изменились повадки, манера речи, даже речь. Здесь она не просто чувствовала себя свободно. В этом месте она была подлинной королевой. Нет, даже не так. Её власть была во много раз более твёрдой, чем власть той же Мизори в том же Мизорсбурге. Наверное, дело было в том, что власть эта была заслуженной. Заслужена умом, талантом, упорством и добротой зеленоглазой девушки. Здесь не было места нелепым случайностям. - Императрица! - внезапно изрекла Торвальд. - Что? – зеленоглазая принялась испуганно озираться по сторонам. - Говорю, что здесь ты настоящая императрица. Я всегда не понимала Гуама с его нежеланием занять трон. Но ты! У тебя же просто невероятный талант! - Талант? Ну что ты! - девушка залилась краской. - Я просто старалась. Не хотела тебя подвести. А ещё я очень любою это делать. И мне помогали, все-все. Знаешь, неделю назад прорвало плотину и смыло несколько домов, так они... *** Когда дверь в тот самый маленький домик открылась, эльфика уже поведала не одну историю о том, как орки, гоблины и «эльфы» обустраивали фабрику. За это время они очень сдружились, бывали случаи, когда орки даже вступались за своих мелких напарников. Впрочем, уважающий себя орк способен найти и более нелепый повод для драки, например, придраться к тому, что ты недостаточно зеленый. Обстановка нисколько не изменилась: чертёжный стол, диванчик, две двери, одна из которых вела в маленькую мастерскую, а другая в баню. Туда-то зеленоглазая и послала Мизори. Дожидаясь, пока та смоет дорожную пыль, эльфийка нервно курила. А что если ей не понравится? Денег на всё про всё было очень мало, а с артефактами девушка не работала лет сорок... В этот момент дверь отворилась, завернувшаяся в полотенце колдунья степенно прошествовала к диванчику и приземлившись рядышком многозначительно положила руку ей на плечо. Мерль сглотнула. Вот они, неформальные отношения! - Как бы вот, - небольшой, но весьма тяжёлый свёрток был извлечён из под подушки. Потенциальный тёмный доспех был завёрнут в белый в зелёный горошек пергамент и перетянут розовым бантом. Мизори с определённых пор относилась к подаркам с недоверием, немного помялась, но бантик развязала, после чего с самым искреннем девичьим восторгом прижала к груди его содержимое. - Он чёрненький! Мерль, какая прелесть! О, да тут шнуровка! О боги, кто бы знал, как мне надоели все эти застёжки. Погоди, погоди... Это что, кожа?! Ты достала чёртову драконью кожу?! - По поводу кожи... понимаешь, Миз, ты всегда жаловалась, что металл натирает. И в общем в таких случаях обычно одевают драконий поддоспешник, но у меня не было подходящего дракона и было немного шансов, что кто-то из них поделился бы своей шкурой с бедной эльфийкой. Тем более, что здесь годится только синий дракон. - И?! - Мизори на мгновение остановилась, чулок застыл на середине бедра. - Глубоководный угорь, - изрёк остроухий конструктор, вжимая голову в плечики. Она знала, что Величество и рыбу связывают давние и не самые приятные взаимоотношения. - Чем старше рыба, тем она глубоководнее, больше и тем более сильные электроразряды испускает. Обычно эти кожи применяют в частях генераторов отрицания, магических приводах, а я вот подумала... Мизори провела рукой по чулку. Он был мягок и очень эластичен. Конечно, ни о какой прочности не могло идти и речи, но чисто теоретически материал послужит прекрасным проводников и избавит её нежную кожу от прямого контакта с ненавистным металлом. Хорошая идея. Идей на самом деле было много. По сравнению с прежней экипировкой увеличилось количество фокусирующих точек. Пластины на голенях и коленях стали меньше, но добавились звенья на бёдрах и плечах. Тело же теперь представляло собой сплошной чешуйчатый доспех с более толстыми пластинами в местах основного фокуса. - Конус - это слишком по-гномьи, - пояснила великомудрая портниха. - Я позволила себе сделать руническую цепь, фокусировка должна быть не хуже, чем при использование конусов, - действительно, на каждой чешуйке было по небольшой руне, отчего броня походила на узор какого-нибудь ковра. - Работай я вручную, наносить руны пришлось бы неделями, но у меня был станок. Оставалось только сделать подходящее клише для бойка. Мизори закончила облачаться. Натянула перчатки. Пристегнула наплечники. Несколько сложенных наугад рун показали, что всё работает нормально. Щит тоже кастовался без труда. После проверки он был обнулён. Всё работало - даже руны в быстром доступе. Несколько были закреплены на бёдрах - снятие боли, шаровые молнии, полёт - всё то, для чего может понадобиться голос или движения рук теперь могли активироваться простым прикосновением. Покрутилась перед зеркалом. Прошлась по комнате. Несколько раз присела... Мизори тщетно пыталась понять одну вещь. Весь её опыт говорил о необычности брони, но она в толк не могла взять, что именно в нем необычно. Магия работает как в старом, да и вес, когда она держала комплект в руках, был таким же, а значит, энергоёмкость не изменилась. Мизори несколько раз подпрыгнула. Взглянула на остроухую пленницу прося подсказки, но та лишь непонимающе пожала плечиками. Мерль сейчас пребывала в вопросительном состоянии, для неё не существовало вопросов кроме как понравится-непонравится. Королеве ничего не оставалось, как закрыть лицо руками погрузиться в размышления. И тут на неё снизошло озарение - она может закрыть лицо руками! На несколько минут девушка лишилась дара речи... Видите ли, в мире существует не так уж много магических доспехов. Большинство давно нуждаются в ремонте или просто хранятся в частных коллекциях. Артефактами из них считаются примерно полсотни, причём в основной массе таковыми они считаются лишь потому, что принадлежали какому-нибудь знаменитому чародею. Здесь всё как с оружием: люди верят, что булава принадлежавшая Вотану-Костоправу бьет сильней, а копьё Элайлы-Охотницы всегда попадает в цель. Есть, правда, среди этого артефактного множества по-настоящему занятные вещицы. Обычно они сделаны богами или при пособничестве богов. Так, например, Эгида Лора обладала уникальным свойством расширятся и сжиматься, подстраиваясь под размеры владельца. Клеть Сидониуса, дарованная ему самой Люминой, имела адамантовые вставки, защищающие сердце, что игнорировало все известные законы физики. Нияда - доспех, подаренный богом любви своей возлюбленной, обладал свойством делать носительницу вечно юной и невероятно прекрасной. Здесь стоит сделать лирическое отступление и добавить, что хоть данный артефакт существует и в наше время, конкуренция за обладание им столь велика, что ни один носитель попросту не дожил до старости. Так вот, ни на один из этих ни на какой либо другой артефакт Мизори никогда бы не променяла то, что сделала эльфийка. Мерль, похоже, сама не понимала сколь великолепная вещь у неё получилась, а меж тем история не знает подобных изделий... - Ты гений, - она хотела сказать что-то звучное и пафосное, но просто не могла подобрать слов. - Гений? Но почему, показатели ведь как у прежней брони. Я просто сделала его тёмным... - Потому, что я могу вот так, – не дав эльфийке договорить, Торвальд закрыла лицо руками. Потом присела, сделала растяжку, дотронулась кончиками пальцев до носков сандалий и, наконец, сложив ноги, уселась в медитативную позу. - Я могу двигаться. Нет, даже не так. Я могу двигаться, и при этом железо не впивается мне в тело. - А разве для одежды это не обязательное требование? - Одежды?! Ха-ха! - магесса залилась нервным смехом. - Это тебе не роба какая-то, это боевая броня. Боевая. Она для боя. Только мазохист будет в таком по дому ходить. У меня после неё порой всё тело было в кровоподтёках. Но теперь-то всё! Клаус, этот маленький предатель, помрёт от горя. Не видать ему теперь короны, как собственных ушей! - Э... Миз, ты кажется, немного зарываешься... - Зарываюсь? Я?! Я никогда не зарываюсь. И теперь, с магическим усилителем-накопителем, закрывающим сердце пятимиллиметровой митрильной пластиной, стану самой незарывистой королевой в мире! - Миз, ты главное забыла, - эльфийка достала еще один свёрток. В нём был небольшой головной обруч. Молча кивнув, она протянула его Торвальд. - Забыла... - герб Парарака на ободке был отчеканен в самом центре. Герб, который она лично ввела, который красовался на знамёнах, гербе, печатях. Она действительно забылась. Всё это не ради дешёвой славы или возможности поиздеваться над Клаусом. У неё другие цели, более великие, благородные. Элементалистка изменилась в лице, оно стало более открытым. - Забыла, что принесла коньяк. Валиант подарил. Дорогой, выдержанный. Кстати, мне всегда было интересно, сколько времени выдерживают вино эльфы? - В Бескрайнем Лесу вино не делают. Эльфы считают варварством культивировать растения или животных. Если нужно что-нибудь попраздновать, мы варим отвары из ягод, кореньев и древесного сока. Вкус, скажу, совсем не тот, – вздохнув, Мерль налила себе половину стаканчика. - Почему, ты думаешь, так много юных эльфов уходят в сопредельные страны? - Значит ты ушла в сопредельные страны ради знакомства с молодым, но уже состоявшимся коньяком? - хитро прищурилась Торвальд. - Эй, мы здесь не для психоанализа, а чтобы веселиться! Давай, спой что-нибудь! - Лучше ты. Я не умею. - Я уже пела. - А я ничего не поняла. - Это народная песня. Там всё очень просто. - Представленья не имею, о чём народные гоблинские песни. - О том же, глупая, о чем народные песни всех светлых и нейтральных рас - о любви, конечно же. О благородном рыцаре, его прекрасной жене и гоблине-прислуге. Гоблин влюбляется в жену рыцаря, а жена рыцаря в гоблина. Они изменяют ему. Рыцарь пытается им помешать, но как ни старается, не может поймать гоблина. Тогда он в отчаянии вызывает его на поединок чести, ставя на кон свои владения и титул, но пока рыцарь ждёт гоблина последи ристалища, облачённый в свои доспехи, тот развлекается с его женой. Рыцарь ждёт долго, так долго, что помирает от солнечного удара. Гоблин женится на прекрасной вдове. Все счастливы. Хотя, конечно, на первоэльфийском оно гораздо веселее. - Действительно смешно. Влюбиться в гоблина! - Вот не надо только так, – встрепенулась Мерль. – Эти самые гоблины помогали строить всё это. Пора бы уже перестать относиться к ним, как второсортным существам! - Ладно-ладно, больше не буду, - королева подняла руки вверх, не без удивления наблюдая этот всплеск воинственности. И тут же погрустнела. Её променяли на гоблинов. - Наверное здорово, если тебе здесь так хорошо и тебя все здесь уважают. Может ты хотела бы остаться? - Чего! – теперь уже настала очередь ушастой впасть в панику. – Я, в этом захолустье?! С этими варварами?! Всё что угодно, только не это!!! Я же здесь умру от одиночества! Спасите эльфийку!!! – не прекращая болтать, она что есть мочи вцепилась в руку чародейки, явно намекая на то, что своего не отпустит. - Но здесь же твоя любимая техника и гоблины… - А ты когда-нибудь пробовала поговорить с гоблинами о моде и стиле?! Миз! Это был настоящий ад! Ты хоть представляешь, что я пережила?! Да три дня работы над бронёй - ничто в сравнении с тремя месяцами без тебя. Ещё немного, и я бы рехнулась! Миииииз, не бросай меня больше никогда. Умоляю. Только если в объятия к прекрасному принцу.