Славься, Темная Властительница!

Дни правления королевского наместника Сэра Ульфрика Хайница население Мизорсбурга запомнило надолго. Королеву встречали цветами и благодарственными возгласами, дорогу перед каретой мели добровольцы, играли трубы, звенели бубны, плясали танцовщицы. Первое время Торвальд даже подумала, что главнокомандующий согнал народ для встречи силой, но она быстро отмела этот вариант, ведь в голосах её поданных было столько радости! И радость та была совершенно искренней. А ещё порадовало снижение преступлений, совершаемых военными - ни одного почти за целый месяц. Вот что значит железная рука бывалого воина! Сам бывалый воин встретил вернувшееся величество с довольно виноватым видом, виноватым в той же степени, что и Леди Хайниц, встречавшая своего мужа. Но увлечённая предстоящей кампанией Мизори не обратила на это внимания. План к её возвращению должен был уже быть готов. Вернее три плана, по числу провинций, не признающих королеву. Теперь два из них можно было положить под сукно. Пока. Мятежи - явление нередкое. А вот с Таманом придётся поработать. Культурный и религиозный центр Параракса располагал совсем небольшим гарнизоном, да и его жители не слыли великими воинами, вот только система крепостей, оставленная ещё Гризельдой Бессердечной и защищающая регион от Алаара, в те времена не утратившего Типт, и некогда единой Гарвеи, была цела и могла отразить нападение профессиональной армии, не то что зелёных новичков, из которых сейчас в основном состояло королевское войско. Даже обещанная помощь орков не успокаивала: четыре сотни зеленокожих воинов, отобранных среди самых умелых и сильных, не были в должной мере экипированы. - Я не понимаю, отчего мы вообще должны делиться металлом с этими зеленомордыми? - в середине совета не выдержал Ульфрик. - У нас у самих едва ли не половина от необходимого количества доспехов. Приходится выдавать бойцам недоплетённые кольчуги и теперь нас того и гляди запишут в амазонки, как некогда изволило пошутить Её Величество. - Они нас поддержат, - пожала плечами Мизори. - Сейчас. И, надеюсь, в дальнейшем. Как и гоблины. Я всё понимаю Ульф, но мы не зря отдаём каждой из этих рас по четвёртой доли от совместного производства. Без их помощи стройка всё ещё продолжалась бы, так что воспринимай этот момент как необходимое зло. Главнокомандующий тяжело вздохнул, смиряясь с монаршим решением. Он бы с радостью объяснил Мизори, что командовать разношёрстной ордой, пусть и большей по численности, гораздо сложнее, чем небольшим единым войском. Сложнее настолько, что первая вполне может быть разбита последним. Да только выбора особого не было. Всё, что он мог сделать - разделить армию, взяв с собой лишь небольшие союзные отряды, которые, в случае чего, сможет легко привести к повиновению. Да, войско будет поделено на две части. Первая, под его личным командованием, включающая в себя весь личный состав столичной армии, двинется на север, пересечёт Единую Реку и дальше двинется в сторону города Тамана. Вторая часть, состоящая из орков и гоблинов, под командованием одного из вождей будет идти в дне пути от них, но после пересечения реки повернёт на восток и возьмет Таргу - сильную пограничную крепость, тем самым обезопасив тылы основной армии. Армии Элии, Клавендхольма и Ларгоса будут охранять тылы своих провинций. Ульфрик был вынужден согласиться, что если привлечь к усмирению Тамана других феодалов, те оберут их почище разбойников с большой дороги. В плане милосердия и миролюбия аристократы могли дать фору даже оркам. - Сейчас граф Олаф не сможет рассчитывать на победу в открытом бою. Даже если ему известно о том, что остальные провинции не будут участвовать в подавление мятежа, его силы заметно уступают нашим, – подвел итоги Сэр Хайниц. - Всё, на что он может рассчитывать - затянуть конфликт, показав слабость короны, и тем самым попытаться перетянуть на свою сторону земельных лордов. Ты, кажется, говорила что-то о том, что он ударился в религию? - Судя по разговорам, докладам шпионов в этом отношении можно доверять, – кивнула Торвальд. - Все как один говорят, что Фрай свихнулся. - Возможно, безумие здесь совершенно не причём, – взял слово первый министр, до этого преимущественно молчавший. Военных вопросов филин избегал. - Религиозный фанатизм хороший способ добавить воинам стойкости и подготовить народ к тяготам долгой осады. Это ведь началось примерно после вашего восшествия на престол? В глазах элементалистки блеснули едва заметные искорки. Её враг оказался гораздо хитрее, чем она рассчитывала. Значит жертв будет больше. Намного больше. И не только среди жителей Тамана. Умирать будут и её люди, те, кто встал под знамя Мизори Первой. Сложно. Сцепив руки в замок, девушка облокотила о них голову, обрамлённые длинными ресницами глаза на мгновение закрылись. Глупо. Она вспомнила Грету, Ульфрика, Района, Поля, Ундину и множество других служивших ей людей, тех, для кого война стала ремеслом, тех, кто живет войной. Она неправа. Её жалость неуместна, её страх абсурден. Это она, Мизори, боится пасть слишком низко, опустится до уровня, на котором человеческая жизнь ничего не стоит. У её людей своя судьба, и она не вправе в неё вмешиваться. Совет закончился. Через три дня союзные силы начнут движение на Таман. *** Ночью в конюшне было необычно тихо. Спали лошади военных, рабочие лошадки, даже сама королевская кобыла за инвентарным номером девять изволила почивать. Животное видела дивный сон о том, что её хозяйка сбросила несколько килограммов и перешла на ещё более минималистический стиль в одежде. Все спали. Никто не поприветствовал Её Величество, кроме одного-единственного существа. И какое совпадение, среди четвероногой братии оно единственное не имело копыт. Зато у него были острые уши, длинные рыжие волосы, завитые в тугие кудряшки, остренький подбородок, в общем всё, что прямо или косвенно подтверждала в ней принадлежность к эльфийской расе. Услышав приближение королевы, Мерль быстро обернулась, пряча за спину морковку. Её «эгей Миз», на этот раз произнесенное шёпотом, чтобы не разбудить парнокопытных обитателей конюшен, прозвучало удивленно-вопросительно. - Нам нужно поговорить, - сказала Торвальд, облокачиваясь на одно из стоил. Колдунья наморщила носик, запахи этого места ей совсем не импонировали. - Поговорить? - эльфийка огляделась по сторонам. - В такой час? Что-то случилось? - Случилось, кое-что, - Мизори поморщилась не то от запаха навоза, не то от щекотливости ситуации. - Ты, кажется, уже спрашивала меня насчёт замужества? - Да, но ты вроде сказала, что на балу не было никого путного. Нет! О боги, нет! Только не говори, что ты меня обманула и вышла за какого-нибудь аристократишку! Так и знала! Ну да, ещё бы! Самая перспективная невеста королевства не могла не устроить свою судьбу. Бедная эльфийка! Скоро ей придется нянчить твоих детей. Нет, не пойми неправильно, детей я люблю, маленьких. Но потом-то они вырастают! Они вечно проглатывают гвозди, а став постарше воруют бур и сверлят дырку в душевой! А ведь если родиться девочка, это ж вообще будет ужас - придется покупать сейф для косметики и... - Мерль, успокойся, - устало бросила магесса, - ни за кого я не выхожу. - Да? - на эльфийском личике отразилось облегчение. - Тогда в чём же дело? - Дело как раз в том, что я вовсе не самая перспективная невеста Параракса. Самая перспективная невеста Параракса - он, - палец нацелился в сторону Мерль, застыв в области плеча. - Я? - ошарашенная эльфийка попыталась встать напротив пальца. - Да нет же, он. У тебя за спиной. Мерль обернулась, и её взгляд упёрся в мирно спящего Юникхорна. Ослик отдыхал после трудового дня и, кажется, общение между девушками было ему вовсе не интересно. - Это произошло на второй день Большого Бала. Ко мне подошёл человек, явно дворянин, явно не местный и показал портрет серого ослика с белыми ногами, хвостом и белой звездочкой на лбу. Сказал, что это чудо похитили у него пару лет назад и пообещал за него золотую монету... - Цену двух коров за осла? - Мерль нервно стиснула пальцы. - Ты... ты, ты согласилась? - Нет. Даже когда он поднял цену до десяти, а потом и до двадцати, - личико эльфийки побледнело. - Правда, когда цена возросла до ста золотых, я была вынуждена спросить, в чём, собственно, дело. - И что он тебе сказал? - Поначалу ничего. Но я уже была признанной королевой, способной спросить менее мягким образом, - Мизори задумчиво рассматривала руны на чешуйках брони, а потом подняла голову, всматриваясь в зелёные глаза своей верной пленницы. - Знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что этот осел был его, так сказать, невестой, и что он жить без него не может. После этого цена увеличилась до тысячи золотых. - О боги, - прошептала Мерль, - на эти деньги можно нанять целую армию. Неужели... - Нет, я просто сказала, что в конюшнях лорда Тирса полно ослов на любой вкус и цвет, и что он может выбрать достойную замену своей потере. Сказала примерно так, и чтобы слышало всё собрание. - Спасибо, Миз. Я бы ни за что не отдала ему Юникхорна, он очень мне дорог. - Да не за что. Я, пожалуй, пойду, - королева развернулась и направилась в сторону выхода. Сзади послышался облегченный вздох. - Только сначала хотелось бы услышать правду, – Торвальд резко обернулась. - Ты ведь не думаешь, что я поверила в ту бредовую версию? Мерль сглотнула. Она правда думала... - Я жду. Что в этом осле такого, что за обладание им предложили в два раза больше, чем за мою чёртову руку, сердце и всё остальное? - Ну, понимаешь, оно... бывает! А потом! Но всё совсем не так. В общем. Мне не юлить, да? - Просто я умею разговаривать, - усталый голос послышался из глубины стойла. - Ага! Я так и знала! - победно выкрикнула девушка. - Только у нас на континенте считай каждая десятая тварь говорит. Может ты принц заколдованный? Или дракон? А может древний демон, ну из этих, со щупальцами? Волк в ослиной шкуре. Чего молчишь? - Миз, он не разговаривает с людьми. Совсем. Он даже мне не всё рассказывает. Но это самый обычный говорящий осел, у него нет крыльев, магических сил и он не производит золото. Просто Юникхорн однажды подслушал одну тайну, а поскольку он умеет говорить... Вот за ним и охотятся. Миз, я надеюсь, ты не собираешься его продавать? - зелёные глаза молебно воззрились на молодую колдунью. - Он твой. С чего мне тебя грабить? - властительница устало вздохнула. - Так что тут я тебе не указ. Да и вообще пришла по совершенно другому поводу. Мерль, ты ведь знаешь, что завтра мы выдвинемся в сторону Тамана? Так вот, я хочу, чтобы ты выдвинулась вместе со мной. - Это из-за инженерной роты гоблинов? Уверяю, Шнобель вполне сможет действовать самостоятельно. Главное не забывать по десять раз проверять всё, что они сделают. Можешь проверять самим Шнобелем. - Не из-за гоблинов. Мне просто очень нужна будет твоя поддержка. Ну, совет. Когда дело дойдёт до сама знаешь чего... С такими помощниками как Клаус, Гуам и Ульфрик мы можем от города и вовсе ничего не оставить, без всяких там орков и гоблинов. - Миз! Ты чего! – зашептала на повышенных тонах пленница. - Ты собралась притащить туда орков?! Этих грязных, вонючих, жестоких, беспощадных и кровожадных… Миз, ты с ума сошла?! - Типичный эльфийский расизм, – королева сложила руки на груди, пристыженная Мерль надула щёки и демонстративно отвернулась, – мы столько раз говорили на эту тему. Про все эти глупые легенды, которые не имеют к реальности никакого отношения. Все эти старые традиции с поднесением черепов, питьём крови и сдиранием кожи давно в прошлом. Орки изменились, теперь это цивилизованная раса со своей неповторимой культурой, не лучше и не хуже любой другой. Они обуздали свои инстинкты, побороли звериную природу. Ты ведь больше месяца среди них прожила, и никто тебя не съел, – колдунья положила руки на плечи девушки, – я ведь права? Уроженка Бескрайнего Леса насупила брови, а потом подбросила к потолку морковку, на ходу перехватывая её другой рукой. Затем заткнула овощ за пояс. - Ты сама ответила на вопрос эльфийской расистки. Надеюсь, выделишь пару стражников для моей охраны? Я ведь могу сбежать. И чемоданы кто-то должен нести. *** Пламя огромного костра взмывало под небеса, еловые ветки тихо потрескивали, мажа сажей лунное небо. В багряных всполохах чёрные тени плясали вокруг пламени. Они принадлежали воинам восьми кланов, единого народа Западных Гор. Орки стояли неподвижно, и это было удивительно. Необычное смирение горело в глазах перворожденного народа. Багряные и жёлтые очи напоминали о затишье перед великой бурей. Под треск поленьев на каменный алтарь взошёл Великий Объединитель, Хош-Цин. Он был облачён в боевые доспехи, с тяжёлым стальным топором в руках, в чугунном шлеме и в неизвестно зачем купленных в Ларгосе валенках. Старый орк на мгновение замер, теребя бородку, а потом глубокомысленно изрёк: - Завтра. И в этот самый миг толпа загудела. Дикий восторженный рев можно было слышать за десятки километров вокруг, а у всей окрестной живности, что не принадлежала к племени орков, случился острый приступ летального исхода. - Завтра, - повторил вождь, - наш народ, наконец, сможет напоить оружие кровью, а мешки наполнить добром. Спустя столетия мы сможем померяться силами с людьми. И не стоит расстраиваться. Пусть человеки не так сильны, как мы, но на каждого будет по два, нет, три противника! - толпа восторженно заревела. - Четыре, пять, - рёв все нарастал, и когда число потенциальных врагов достигло двадцати, даже обитавшие в толще гор землеройки померли от разрыва барабанных перепонок. - А теперь посмотрите сюда! - старый орк ткнул топором в сторону какого-то колеса, на поверку оказавшимся ничем иным, как огромного размера барабаном. - Посмотрите на великий Там-Там, молчавший более двух сотен лет. Много поколений он ждал, пока мы объединимся и пойдём в земли иных народов! Когда напомним о том, что мы есть, были и будем! Когда познакомим их с нашей культурой! - Хош поднял руку с топоров, вызывая одобрительный рёв. - Мы будем грабить и убивать! Напоим кровью наше оружие! Возьмём с собой столько добра, сколько сможем поднять! А теперь, - голос Цина дрогнул, - посмотрите на великий Там-Там ещё раз. Шкуры, которыми его обшили предки, давно истлели, а череп-колотушка давно растрескался, - грусть пропитывала каждое слово старого вождя, - и теперь пришло время найти им замену. Помните, что предки смотрят на вас. Берите скальпы только самых сильных, и лишь их черепа приносите в качестве подношения великому Бац-аге. Не посрамите орочий народ перед теми, кто столько лет вздрагивал при упоминании о нас. Покажите, что истинными были их страхи, что мы орки не изменились за те долгие годы. Пусть кровь врагов будет сладка как пиво и крепка как пойло. Пусть победа наша будет велика и прекрасна, как вождь Баба, о которой рассказывал Мун-ага. И до пребудет с нашим народом веселье и изобилье! – окончание речи ознаменовал удар в барабан, гулким протяжным звуком разлетевшимся по каменным улочкам Угум-сарая. Говорят, орки не плачут. Возможно это так, ведь никто никогда не видел плачущего орка. Но сотни склонённых голов и дрожащих во тьме зрачков, звериных, диких, говорили о том, как глубоко слова вождя запали в души воинов. Никогда доселе народ Западных Гор не был так горд и так счастлив.