На дне пропасти

– Если вам уже всё равно, – с трудом приняв сидячее положение, Локи поднял глаза на Мстителей, – дайте промочить горло? Никто из них не ответил, не двинулся с места. Соколиный Глаз не отвёл стрелу, последнюю, заготовленную для особого случая. Тор, зажимавший проткнутый кинжалом бок, не поспешил помочь ему подняться. Шпионка и суперсолдат, окровавленные и в порванных местами костюмах, не убрали оружие. Лазеры в ладонях Железного человека всё ещё готовы были выстрелить, хоть с его доспеха и слезла почти вся краска. Зелёный монстр, стоявший позади них, глухо и злобно рычал. Что они собираются сделать с низверженным богом? – Что дальше? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил их Локи. Тор действием дал ответ на его вопрос: обойдя остальных, он, не дав отползти, взялся за ремень, к которому крепился наплечник, и заставил встать. От этого перед глазами запрыгали разноцветные точки, изломанное тело пронзила боль, а левое колено предательски хрустнуло. На ногу теперь нельзя было толком опереться. – А дальше, – сводный брат, так и не отпуская его, отстегнул свободной рукой от пояса какую-то вещь, – дальше тебя будет судить асгардский Совет. Щёлк! Правое запястье обхватил наручник. Щёлк! И вот обе руки соединены цепью. Тор что, всё-таки решил вернуть его домой? Показать всем, избитого какими-то смертными, безоружного, опозоренного? Чтобы Всеотец опять сказал ему «нет»? Лучше остаться тут, на растерзание этой кучке убийц, чем допустить такое. – Асгардский Совет? – просипел Локи, постаравшись, чтобы его все услышали. – А что я сделал Асгарду? – Так ты просто собираешься забрать его? – убрав стрелу в колчан, Клинт Бартон шагнул к ним. – А как насчёт нас? – Правда, Тор, а кто платить будет? – Железный человек тоже хотел подойти, но в его костюме что-то кракнуло, и из колена посыпались искры. – Джарвис, Джарвис, обесточь срочно! Пока человек с сердцем из металла снимал свой костюм, отвлекая на себя внимание, в том числе и Тора, удалось незаметно высвободить своё плечо из хватки «братца» и сделать шажок назад. Там был выход на веранду, а если напрячь все силы, то можно будет добраться до оставленного на крыше Тессаракта, сбросить оковы, бежать, начать снова… – Меня больше волнуют люди, – внёс свою лепту солдат, переложив щит со звездой из руки в руку. – Деньги не вернут к жизни погибших, но их родные хотя бы должны знать, на ком вина за все смерти! Пускай горюют по остальным муравьям сколько угодно, чем дольше, тем лучше. За это время можно сделать ещё пару шагов. Нога так ужасно болит, и наручники жгут кожу… Но если сдаться, будет проигран не бой, а вся война. – А что, Локи вернёт? Эта безумная тварь должна остаться здесь, чтобы мы могли понять и исследовать его силу, – рыжая шпионка сжала кулаки. – Щ.И.Т. потратил столько сил на изучение Тессаракта, и раз уж Асгард забирает сам Куб, то оставь хотя бы его. Вот как, значит, одни хотят судить его, другие мстить, третьи – изучать и препарировать. Нужно бежать от этого кошмара. Бежать скорее! Но вот куда? В тёмных мирах его уже ждут Читаури, чтобы наказать за поражение, в Асгарде – унизительная жалость, упрёки и суд, а тут, на Земле, которой он должен был править – разъярённые люди, они готовы порвать его на части. Куда деваться? – Халку не нравится разговор! – вдруг крикнул монстр, и от его голоса сотряслась башня «Старк Индастриз». Вздрогнув, Локи поспешил со следующим шагом и, запнувшись обо что-то, повалился назад. Боль в сломанной руке, которой он инстинктивно попытался амортизировать падение, заставила вскрикнуть, и Мстители, наконец, обратили на него внимание. Вылупив глаза, они уставились на пленника, почти достигнувшего разбитой веранды, и снова повытаскивали оружие. Только Тор так и остался стоять спиной. – Видите? Как вы собрались судить его по своим меркам, если Локи одной фразой может заставить вас сцепиться? – справедливо укорил их асгардец. – Не беспокойтесь, я сам буду определять ему наказание, и будьте уверены – не забуду ничего, он ответит сполна. Вставай, брат, ты же не думал, что я позволю тебе уйти? – Нет. Он только и мог, что пытаться отползти назад, прочь от Тора, который взял в руки ещё какую-то вещицу, странную, и немного походившую на наручники, сковавшие его. Что это за дрянь? И почему он позволяет тупому сводному брату стоять над собой с видом победителя? – А как же Тессаракт? Только я могу держать его. Без меня ты даже не прикоснёшься к Кубу! – еле пересилив боль, он поднялся на ноги и оказался наравне с царём Асгарда, ничуть не слабее и не хуже того. Разбитые губы саднило, но говорить без улыбки было невозможно. – Ведь внутри этой вещицы не только энергия. Там, в самой глубине, сокрыто другое… – Хватит. Внезапно схватив Локи за шею, другой рукой Тор приложил ту странную штуку к его лицу. Щёлк! И зубы так сжались, что теперь нельзя было опустить челюсть и договорить. Не понимая, как это случилось, он завыл и попытался содрать кляп. Ничего не вышло. Два ногтя сломались, на коже появились царапины, но отвратительный намордник где был, там и оставался. – Прекрати, – одёрнул его судорожные попытки освободиться Тор и, нажав на какой-то рычажок на наручнике, сделал цепь на несколько звеньев короче. – Тони, есть тут место, куда можно запереть его на время? – Да, конечно. На цокольном этаже, – ответил тот. – Бокс для испытания оружия. Поездка на лифте напоминала замедленное падение куда-то очень глубоко. От этого сознание словно опять зависло в космической невесомости, а время остановилось. Снова падение. И каждый раз, когда он падает, бездна всё глубже. На этот раз дном оказалась комната с толстыми стенами, исчерченными лазером, покрытыми кое-где следами от взрывов и вмятинами. Отпустив цепь длиннее, Тор предупредил, что оковы не дадут ему использовать магию, а потом впихнул внутрь новой клетки и запер за собой дверь. Сквозь большое полупрозрачное окно в одной из стен можно было видеть коридор, освещённый тусклыми лампами, а ещё спины нескольких людей из Щ.И.Т.а, вооружённых лучшим оружием. И когда он попытался разбить стекло, они тут же повернулись. Но даже не подняли пушки, потому что разве мог вызвать опасения пленённый враг, лишённый магии и голоса, жалко корчащийся на полу? Нет, нет, лучше отползти куда-то в тень, где его не будет видно из этого ужасного окна, словно созданного для издевательских взглядов! С трудом поднявшись на колени, Локи отполз куда-то левее смотрового стекла и сел у стены, привалившись к ней спиной. Дышать в наморднике было тяжело, доспех казался невыносимо тяжёлым, а в голове звучали отголоски речей, какие он слышал и какие нашептал ему Тессаракт. Куб был рядом. Открывшись, артефакт теперь постоянно говорил с ним, питал и одновременно обескровливал. Пока жезл был сжат в ладони, то даже самое простое колдовство вроде иллюзорных двойников давалось с трудом. Теперь же руки скованы. Глупые раны, и те он исцелить не в состоянии. Какой позор, что такая мелочь вдруг стала не под силу «величайшему магу Девяти миров». Как будто желая сам себе это доказать, он схватился здоровой рукой за сломанное предплечье, сжал его, и тут же от боли потерял сознание. Очнуться заставили странные покалывания в руке. Открыв глаза, Локи увидел сидящего рядом с ним Тора. А тот, сняв с него металлический браслет и закатав рукав, посыпал уже посиневший перелом порошком из растёртого исцеляющего камня. Ноющая боль быстро отступала, кость срасталась, а кровоподтёк рассасывался. – Ногу я тебе уже обработал, – объяснил сводный брат. – Прости, что не сделал этого сразу, но нужно было запечатать Тессаракт. Он больше не опасен. Прислушавшись к ощущениям, можно было понять, что Тор не лжёт: голос Куба почти умолк и хаотичные частицы энергии перестали носиться вокруг, однако того, что уже видел, так просто не забудешь. Это знание останется с ним навеки. – Завтра я заберу тебя в Асгард. Но, думаю, земляне захотят сказать тебе пару-другую слов, и я не стану им запрещать это. Не думай, что я хочу тебя помучить таким вот образом, просто мне кажется, они смогут показать тебе... сказать... в общем, сам поймёшь. Как всегда не сумев до конца объяснить свои мысли, скудоумный Тор покинул его камеру. Можно верить ему на слово: он и не думает, что выслушивать бредни его дружков может оказаться неприятным. Но разговора всё равно не получится — ответить-то он им не сможет. И являться не станет, сделает вид, что его тут нет. Это лучше, чем унижаться, просто показываясь кому-то на глаза в таком виде. Сев прямо под стеклом, там, куда не догадаются смотреть, Локи замер и прислушался. Ну и где же они, те, кто собирался к нему прийти? Нет, Тор ошибается. К чему победителям распинаться перед проигравшим? Как всем в Асгарде было плевать, что он упал с Биврёста и сгинул во тьме, так и тут. У них есть более важные дела. Например, выпить вина за победу. – Ты видишь его? – вдруг раздался из динамика где-то под потолком голос Клинта Бартона. Судя по звукам, он стоял прямо у стекла. – Нет, но он тут. Просто затаился, – ответила стрелку его подружка-шпионка. – Не хочет, чтобы мы смотрели. – Эй, Локи! Ты что, думал, мы жалеть тебя придём, да? Нет, я хотел поглядеть, как ты тут плачешь, могучий бог, да вот только твой брат тебя вылечил. И откуда в нём сколько терпения! – процедил сквозь зубы Соколиный Глаз. Ах, какая жажда мести и ответного унижения! Просто браво, человек. – Если ты сам не понимаешь, то я объясню, – хмыкнула Наташа, – то, что ты прячешься, выглядит отвратительнее, чем ты сам. Что? Она, эта мелочная дрянь, пытается оскорбить его? Резко встав на ноги и ударив по стеклу, Локи заставил цепных псов Щ.И.Т.а отшатнуться от окна. Подрагивая, они отступили на шаг назад под его взглядом и трусливо взялись за руки. – Пойдём отсюда, Клинт. Шпионка потянула его за руку и увела прочь, осталось только противное ощущение от брошенного напоследок взгляда бывшего слуги, полного ненависти и жажды мести. Какие же они мелочные, люди! Да, он и сам ненавидит и хочет, чтобы за его обиды всем воздалось по заслугам, но он копил эти чувства столетиями, он жил так долго, так долго терпел! А человека стоит ткнуть пальцем, и он уже готов убить тебя. Вся их короткая жизнь наполнена ненавистью к себе и окружающим. Их даже жаль, ведь он знает, каково это. – Даже не знаю, что сказать тебе, – выдал голосом солдата со щитом динамик, заставив отвлечься от мыслей. – Мне грустно, что остальные вспомнили о деньгах, ущербе, мести и науке, и только я один — о людях. И я не могу понять, почему ты, вроде как древний бог, не понимаешь в нас ровным счётом ничего. Я видел — ты поставил кучу народа на колени. Молодец. Да вот только когда я стал сражаться с тобой, они все поднялись на ноги и убежали. Никто и не подумал тебе помочь. А знаешь, почему? Нигде не любят тиранов. Запомни это на будущее, если оно у тебя будет, конечно. Закончив монолог тычком пальца в стекло, суперсолдат ушёл, отзвучали его тяжёлые чеканные шаги. Ох, он что, принял то глупое представление за чистую монету? Да он ещё тупее, чем кажется! Чтобы ничтожные, напуганные мощью своего бога людишки попытались что-то сделать? Нет, они могут только верещать и бояться. Но ведь... Есть ведь те, кого привёл Клинт Бартон. Он сказал, что они все ненавидят Щ.И.Т., что готовы сражаться и умирать за своего нового лидера. Где они? Их было много. Неужели они не могут вытащить его отсюда? Почему бросили и забыли? Да, он потерпел поражение, но это не значит, что можно так просто предать и уйти. Клинт был под гипнозом, и конечно сейчас исходит злобой, но все те солдаты ведь не были. Хотя, Соколиный глаз сказал, что заплатил им... И сколько же заплатил? Сколько стоит человек? – Ты нас ждёшь, что ли? Как мило. За стеклом появились ещё двое Мстителей: Старк, на лице которого было полно ссадин и лёгких ожогов, и вместе с ним Халк, принявший человеческую форму. И если в последнем таилась угроза даже в таком виде, то Железный человек без своего доспеха выглядел несуразно и ничуть не устрашающе. Наоборот, даже смешно. Наверное, у людей было так принято — пить на ходу, потому что он поднёс ко рту бутылку с каким-то шипучим напитком, похожим на эль, и сделал несколько неприлично больших глотков. – Знаешь, Локи, всё-таки когда-нибудь мы найдём способ достучаться до вашего Асгарда. И тогда я вышлю твоему братцу-королю счёт. Специально найму штат бухгалтеров, и они мне посчитают, сколько стоило каждое здание, каждая взорванная машина, каждое пособие оставшимся без крова и работы людям, каждые похороны. А ещё включу туда моральный ущерб, который ты лично нанёс мне, выбросив из окна. Я чуть не разбился! О, и ещё стоимость атомной бомбы включу. Тоже деньги! Ты в курсе, что из-за твоих Читаури нас тут чуть не взорвали к чертям собачьим? Выжил бы только Халк. Да, брат? – Хм, – Беннер втянул голову в плечи и поправил очки. – Не хочу похваляться, но это я собственной персоной отвёл от города бомбу, да ещё взорвал ей остатки твоей славной инопланетной армии. Пришельцам, как всегда, не везёт. А ты ради того же Асгарда способен был бы на такой поступок? Или умеешь только войны развязывать? Если бы не кляп, можно было бы поведать этому самохвалу, как он пытался оградить свой дом от опасности из Ётунхейма. Из-за выходки Тора великаны могли напасть в любой момент, нарушив все обязательства, договоры и границы. Никогда ему не понять, почему братец ценой Радужного моста и своей душевной привязанности пытался спасти враждебный народ. Целая раса! Да, и что? Он пытался исправить свою ошибку и ошибку Тора, так, чтобы она не повторилась, почему никто не оценил этого? – Э, да что я треплюсь, – махнул рукой Старк. – Погляди на него, Брюс, такое возмущение в глазах и носе! Жаль не видно рта, гримаса вышла бы отменная. Тор толком не объяснил, из-за чего ты съехал с катушек, но я в курсе, что ты в опасные игры играл, Локи, проштрафился, а потом решил просто выпилить одну небольшую расу из канвы истории. Да? Во, возмущение перерастает в ярость. Я прав. – Это уже пятая бутылка, Тони, тебе лучше пойти спать, – вежливо напомнил ему Беннер. – Пятая? То-то я так хочу в уборную... Ладно, передавай от меня привет Одину, окей? Чуть пошатываясь, Старк исчез из поля зрения. Что ж, прав он только насчёт ярости, но не её причины. Нигде в игре не допущено ошибок, всё было выверено до последнего слова и жеста! Просто... он просто слишком долго сдерживал в себе эмоции, и не смог справиться. Не знал, что так будет, не знал, что отец поведает ему, что он — монстр... – Уф, я думал, он никогда не выговорится, – вздохнуло такое же чудовище в облике человека. – Кажется, я уже... вернее, Халк уже достаточно причинил тебе мучений, не хочу добавлять сверху. У меня есть с тем, другим, парнем кое-какая договорённость, но ты всем показал, что она не очень-то надёжная. Но всё же, Халк ведь мог порвать тебя на части, однако не сделал этого, а просто, ну, поколотил и заставил остановиться. Это я его попросил, попросил не быть чудовищем. Несмотря на то, что это было б естественно для него — убить врага, он поступил с тобой человечно. В какой-то мере. Короче, я прошу и тебя, Локи: даже если кто-то называет тебя монстром, не нужно им становиться. У тебя есть своя голова на плечах, решай за себя. Ладно? Не понятно почему, но голову повело, и он кивнул. Беннер на это улыбнулся одними уголками губ, поправил очки и ушёл. Решать за себя и не слушать других. Знал бы тот, сколько стараний было приложено, чтобы не слушать. Но когда каждый день тебе в упрёк ставят, что ты не такой, как другие, это невозможно вынести! Не воин, а маг, не сильный, а быстрый, не честный, а изворотливый, не прямолинейный, а слишком умный... И везде так, во всём! И вот оказывается, что он просто по природе своей чужой. Не ас, а ётун, брошенный своими, не принятый другими. Монстр. Только есть одно но... Он сам так назвал себя. Вдруг пришедшее понимание того, что чудовищем себе быть разрешил он сам, заставило несколько раз ударить скованными руками по стеклу, да так, что его прочертила трещина. С той стороны замигал красный сигнал, завыла сирена. В камеру вбежали люди из Щ.И.Т.а и наставили на него дула ружей. – Отойдите от стекла. Отойдите, или я вызову подкрепление! – дрожащим голосом объявил один из мужчин. Щёлкнули затворы. Пришлось, подняв руки, пятиться назад, в самый тёмный и дальний угол, сесть там на пол и отвернуться, борясь с резью в глазах. Загнанный зверь. А Тор? Он решил взять всё на себя. Но как брат собирается судить его за это всё? Чем покарает? Изгнанием, смертью, бесконечными пытками... Что может быть соразмерно с такой жуткой ошибкой? Сдерживаться дальше было невозможно, и хорошо, что кляп не давал раскрыть рот, иначе стража услышала бы его всхлипы. Больше никто не пришёл, и ночь тянулась неимоверно долго. Но потом вернулся Тор. Снова сделав цепь наручников короткой, он забрал Локи из камеры, провёл по коридорам башни «Старк Индастриз» мимо множества охранников и других Мстителей, а потом велел сесть в чёрную машину с такими же тёмными стёклами. Устроившись рядом на заднем сиденье, он положил на колени прозрачный контейнер с Тессарактом внутри и приказал водителю трогаться вперёд к месту под названием Центральный парк. Космический Куб притягивал к себе взгляд, манил и снова шептал что-то, но иногда происходящее на улице заставляло отвлечься от него. Вот разрушенное упавшим на него десантным червём здание, а вокруг него — куча людей. Кто-то копался в руинах, другие запихивали обезображенных мертвецов в чёрные мешки, а третьи стояли и глядели на это с каменными лицами. Громко рыдала женщина. Проехали мимо какой-то лавки с разбитыми окнами. Около неё толпились мужчины, окружив одну девушку с тележкой, полной каких-то коробок. Наверное, с едой. Ещё секунда, и они напали на неё. Раздались крики и выстрелы. А уже на окраине города они чуть не сбили с ног подростка, тащившего в руках читаурийскую лазерную пушку. За ним, тоже наплевав на движение машин, гнались двое мужчин в чёрных костюмах. Меткий выстрел в колено — и парень с криком упал, выронив оружие, а агенты тут же подобрали пушку и стали переговариваться по рации. Вызывали ли они лекаря или сообщали об удачной операции? – Локи, – Тор повернулся к нему, и на лице царя Асгарда отразилась скорбь, какой он раньше никогда не видел, – как мне судить тебя за всё это? Даже не будь кляпа, ответом послужила бы тишина. Всё вокруг было напитано страхом, он переливался через край, сбивающий дыхание, удушающий и холодный. Он принёс этот ужас с собой из чёрной пропасти и поселил тут. Теперь носителя забирают, а тьма останется. – Приехали, – оповестил их водитель. Тор вышел первым, не забыв Тессаракт, потом открыл дверцу и за плечо вытащил из машины Локи. От яркого солнечного света заболели и так уставшие глаза. Но нельзя было не различить площадь посреди парковых газонов и деревьев, очищенную агентами Щ.И.Т.а от посторонних, а так же ещё несколько машин и самих Мстителей. Те проводили их с Тором до выложенного плиткой круга на площади и остались стоять вокруг. Брат протянул ему контейнер с Кубом ручкой вперёд. Если взяться за неё и повернуть — это будет означать новую пропасть, новое падение, новую боль. Но он же монстр, что ещё такие заслуживают? Крепко схватившись за ручку, Локи повернул её. То же самое сделал и Тор. Тессаракт вспыхнул, ожил, и, легко создавая бесконечные потоки энергии, понёс их в Асгард.