Ролевая игра

Эта ночь так темна, что даже полная луна не спасает её от густой черноты, которая, словно вуаль окутала, весь город. Звёзд совершенно не видно и если бы не полнолуние, может показаться, что тучи прикрыли их собой и сейчас начнётся дождь. Холодный и осенний ветер тоже мог бы это доказать, но всё неверно и обманчиво — я смотрела погоду. Не знаю, как мне пришло это в голову, но сейчас я бегу по безлюдным закоулкам в короткой чёрной юбке, почти расстегнутой бирюзовой блузке и порванных колготках. Последнее, кстати, было совершенно непредумышленно. Мне хватило мозгов (а точнее не хватило) обуться в туфли на исключительно длинном и тонком каблуке, впоследствии чего, я оказалась чересчур близка с асфальтом. Каблук был сломан в двух местах (как, я не понимаю), поэтому, я решила избавиться от этого дефекта, просто выбросив туфли, подальше с глаз своих. Бежать босиком, беспощадно добивая колготки, плохо для моего женского, скупердяйского к одежде, сердца, но других вариантов нет. Маньяк ждать не будет. Кстати о маньяке — он как раз почти меня догнал. Это высокого роста тридцатилетний мужчина, жилистый и весьма симпатичный, коротко стриженый брюнет, с красивыми тёмно-серыми глазами и немного полноватыми губами. Как такой может быть маньяком, черт его знает, но он и правда таковым является. — Куда бежишь, сука? Удрать от меня вздумала?! Сильная рука хватает меня за воротник блузки и тянет на себя. Я слышу треск ткани и мысленно прощаюсь с нарядом. — Пожалуйста…- пискляво, словно мышь, умоляю я и смотрю на него жалобными глазами. — Прошу вас, отпустите меня, я никому не скажу, честно честно! Он усмехается и прижимает меня к стене внутри подворотни, из которой я так и не успела выбежать: — Даже не думай. Где я ещё найду такую аппетитную цыпочку, как ты? Он прижимается ко мне своим крепким телом и я чувствую животом его эрекцию. Похоже, моё сопротивление только заводит его. — Нет… нет, пожалуйста, я не хочу! — Тссс, — он прижимает указательный палец к моим губам и наклоняется, чтобы я его слышала. — Все будет хорошо, если ты будешь послушной девочкой. Ты же будешь послушной? Я жалобно скулю в ответ и чуть не плачу от безысходности. Тем временем, его губы впиваются поцелуем в мою шею, а руки начинают сжимать грудь и расстегивать блузку. — Нет, нет… Вариантов у меня никаких. Он сильный и быстрый, так что шансов на спасение просто не существует. Даже слезы от жалости к себе навернулись. — Не плачь, детка, я буду нежным. Не надо портить свое личико жалобной гримасой, хотя… ты и так меня заводишь. — Но я не хочу, пусти меня! — Тихо! — уже раздраженно шипит он, плотно зажав мой рот рукой. — Ни звука, — другой рукой он достает из кармана нож и прижимает лезвие к моему горлу. — Видишь? Если ты будешь издавать лишние звуки, я перережу тебе глотку и ты заткнешься навсегда. От испуга, я издаю последний испуганный писк, а потом, посмотрев в глаза маньяку, медленно киваю. — Умница, — он убирает руку и стаскивает блузку мне на плечи. Я подрагиваю от холодного порыва ветра, но не смею даже шевельнуться. Мужчина разрывает на мне лифчик из комплекта итальянского белья и оголяет грудь. Соски сразу затвердели, что ему дико понравилось и уже через мгновение его губы и зубы смыкаются на одном из них, от чего я издаю болезненный стон. Руками он неуклюже задирает мою юбку и, так и не сумев нормально снять колготки, просто рвёт их. — Аккуратней! — не выдерживают я и моя жалость к дорогим вещам. — Закрой свой блядский рот, я тебе говорю! — рычит мужчина и не отрываясь от моей груди, снова показывает нож. Я прикусываю язык и закрываю глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Только спустя пару минут позволяю себе издать тихий вздох, когда он грубо разводит мне ноги, вставив между них колено. Потом хватает меня за волосы и, потянув вниз, чтобы я закинула голову, болезненно впивается в губы, кусая и облизывая их. — Как ты хочешь, чтобы я поимел тебя? — шепчет он, между влажными укусами. Я молчу, потому что подозреваю, что это чисто риторический вопрос. — Кажется, я знаю, — отвечает он сам себе. — Ну-ка, поворачивайся! Даже не успеваю сообразить, как его руки быстро и властно переворачивают меня лицом к холодной стене, и я плотно прижимаюсь к ней щекой. Он заламывает мне руки за спиной и, удерживая их одной рукой прижимает к стене всё тело. Второй рукой он отодвигает мои трусики, а потом одним мощным толчком входит, от чего я не сдерживаю крик и непроизвольно становлюсь на цыпочки. — Да ты вся течешь, — комментирует он, ещё раз двинувшись во мне. — Тебе нравится, когда тебя берут грубо? Я глухо мычу в ответ и, прикусив губу почти до крови, еле сдерживаю стоны. Чёрт подери, мне это и правда понравилось! Схватив рукой за талию, он вталкивается в меня, казалось, со всей силы, что вообще может быть в человеке. Мне дико больно, но эта боль так приятна, что, боюсь, мои крики скоро будут совсем не о помощи. — Пожалуйста, — шепчу я. — Пожалуйста! В ответ он прижимает всё моё тело своим и я чувствую его жар спиной. Руки ужасно болят и я ерзаю под ним, чтобы он освободил их. — Пусти меня, — скулю я, между стонами, которые сами вырываются у меня изо рта. — Ты сейчас сломаешь мне руки! — Закройся, — шипит маньяк, и звонко шлёпнув меня по заднице, всё же отпускает руки, но зажимает рот. Я упираюсь онемевшими руками в холодную стену и, закрыв глаза, глухо стону ему в руку. Он, не долго думая, тут же засовывает два пальца мне в рот. — Соси, — звучит приказ, и я послушно смыкаю губы, а потом начинаю сосать их, облизывая языком. Надеюсь, он мыл руки. Изнасилование — это одно из самых страшных и запоминающихся событий на всю жизнь. Время этого безумного траханья, терзания шеи зубами и игры его пальцев у меня во рту, казалось просто бесконечным. Я всё время нахожусь в этой золотой середине между ослепляющим оргазмом и жуткой болью, которая пульсацией отдавалась внизу живота. Он врывался в меня, как дикий зверь незнающий годами ни женщины, ни онанизма и я даже не могла понять, нравится мне это или нет? Будет ли у меня психическая травма? Хотя, скорей всего, то что мне это нравиться — это уже психическая травма. Жгучая боль и ощущение предстоящего оргазма увеличилось, когда маньяк ускорился, ещё сильнее вталкиваясь в меня, при этом глухо рыча и прикусывая кожу на плечах. Я не смогла сдержать длинный стон, в котором смешались и боль и наслаждение, терзавшие меня всё это время, когда он с особой мощью вошёл в меня и на пару секунд замер. Мне хватило бы ещё пару секунд до оргазма, если бы не… — Кто здесь?! — яркий свет внезапно ослепляет и я жмурюсь. — Это полиция, никому не двигаться! Мой длинный стон резко обрывается на середине, а маньяк, так и не успевает выйти из меня. В подворотне стоит гробовая тишина и никто не двигается, включая полицейского, который продолжал светить фонариком нам в глаза. — Вы арестованы! — орет мужчина в форме и медленно подходит к нам. — Блять… — шепчет маньяк. — Блять, — шепчу я.

***

— Ролевые игры значит, да? Мы с маньяком сидим в маленькой комнатушке на отдельных стульях перед широким деревянным столом, за которым сидит шериф нашего города. Он смотрит на нас так, словно перед ним два инопланетянина. Нет, два инопланетянина, которые занимались сексом в неположенных местах. — Ну … — начинаю я. — Это… — продолжает маньяк. — Недоразумение? — заканчивает за нас шериф. — Да, — подтверждаю я и поправляю свою порванную блузку, натягивая её на плечи. В отличие от маньяка, я выгляжу, как избитая проститутка: без туфель, в порванных колготках и блузке, с полным бардаком на голове и искусанными губами. Я так и заявилась в полицейское отделение. Хорошо, что хоть юбку опустить успела. Но зато, я хотя бы без фингала под глазом, в отличие от сидящего рядом со мной… мужа. Да, да, этот обезумевший маньяк — мой муж. Он хоть и выглядит нормально, но полицейский успел оставить ему напоминание о сегодняшнем вечере. Сейчас мой любимый мужчина сидит, и молча переводит взгляд с меня на шерифа, и обратно. — Вы же только три года женаты. Вам что, заняться нечем? — спрашивает шериф. — Ну… — начинаю я. — Мы просто… — пытается продолжить муж. — Извращенцы! — заканчивает полицейский, который поймал нас и всё это время, молча, стоял сзади. Я густо краснею и не нахожу слов. Бросаю короткий взгляд на мужа и вижу, что он тоже сидит красный, как рак. В итоге нас всё же отпустили домой, но уже где-то под утро. Я должна была почувствовать облегчение, но его не было ни капельки. За этот вечер, у меня было больше минусов, чем плюсов, а если точнее, то плюсов совсем не было. Я сломала туфли и безвозвратно испортила почти все свои вещи, а потом оказалась в полицейском участке. К тому же, так и не достигла оргазма. Иду домой и иногда посматриваю на своего мужа, который плелся рядом, с огромным фингалом под глазом. Денег на такси у нас нет, так что чем ближе утро, тем быстрее наша походка, иначе у соседей на целый месяц или даже больше, будет тема для обсуждений. Когда мы оказываемся на своей улице, я, внезапно для самой себя, начинаю дико хохотать и чем дальше, тем громче. Муж останавливается и пораженно смотрит на меня: — Ты чего? Я тоже останавливаюсь, но продолжаю смеяться, не в силах остановиться. Муж продолжает пораженно смотреть, но, потом, не выдержав, тоже начинает смеяться. Только спустя минуты три нашего непонятного смеха, я, наконец, спрашиваю: — Ты кончил? — и продолжаю хихикать. — Да, — отвечает он, не прекращая смех. — Ах ты, сукин сын! — весело смеюсь, а потом резко замолкаю. — Два месяца без секса, — я смерила его строгим взглядом и продолжила идти домой, оставив любимого в недоумении. — Что?! — я слышу, как его смех застревает в горле, а сама довольно улыбаюсь, прикусив губу. Пошли они к чёрту, эти ролевые игры. Никакого от них удовольствия.