***
- У нас будет ребёнок! - Тэхён вне себя от счастья и едва сдерживает слёзы радости, когда повисает на шее мужа, стоит тому только перейти порог квартиры. Омега так давно об этом мечтал, кажется, с момента их знакомства представляя, как однажды скажет об этом Чонгуку. И вот, спустя шесть лет, настал этот долгожданный час. - Ты рад? Конечно же Чонгук рад! Теперь его благоверному и неугомонному будет куда деть свою неиссякаемую энергию. Ну разве это не счастье?! Любовь Тэхёна к детям не знает границ, и если бы была возможность, Чонгук уверен, омега усыновил бы всех детей мира, героически пожертвовал бы собой ради их счастья. Альфа не раз видел, как на улице Тэхён провожал другие парочки с их чадами голодным тоскливым взглядом, украдкой вздыхая, и с какой охотой возился с чужими детьми. Полтора года назад Чонгук официально сделал Тэхёну предложение руки и сердца, одарив маленьким символом любви и верности, отливающим теперь золотом на безымянном пальце, пообещав быть вместе и в горе, и в радости. А начиналось всё банально просто вечером одного июньского дня, когда Чонгук ещё носил большие очки в толстой роговой оправе и совсем никак не был похож на альфу, с мягким пушком на щеках вместо щетины и с ещё не до конца сошедшими подростковыми прыщами. Он шёл в общежитие с честно отсиженных пар, а в итоге попал на квартиру каких-то друзей друзей, где оказался и Тэхён. Огненно-рыжий, яркий, он улыбался всем собой, излучая тепло солнца, и одурманивающе пах мёдом и молоком. Он сам казался солнцем всего мира, сидя по-турецки на балконе, утопая в гранатово-красных закатных лучах, путающихся у него в волосах. Омега увлечённо рассказывал о том, что на луне живут кролики, что у них там своё государство и свой кроличий президент, которого они выбирают раз в тысячу лет. Чонгук слушал и не дышал, утопая в опаловом космосе тэхёновых зрачков, и сам не понял, как сказал: «У тебя глаза просто потрясающие, ты знаешь? У нас будут красивые дети». Чонгук никогда не забудет, как трепетно дрогнули в тот момент длинные ресницы, и дегтярный зрачок затопил орехово-карамельные берега радужки оцепеневшего омеги. Чонгук бесспорно счастлив! Вот только морально в свои двадцать пять к отцовству, памперсам, пелёнкам, распашонкам и детскому плачу посреди ночи он, наверное, ещё не готов. Но видя застывшие слёзы радости в глазах своего омеги, Чонгук сгребает его сильными руками за талию, плотнее прижимая к себе, с лёгкостью отрывает от пола и шепчет в сладко-вишнёвые губы - «очень», и все сомнения отступают сами собой, когда Тэхён целует в ответ. Но что-то подсказывает альфе, природное чутьё ли (?), что пережить предстоящие девять месяцев будет не так-то просто...***
В пятницу вечером к ним на ужин приходят Чимин и Юнги. Тэхён ерзает в нетерпении, ему страсть, как хочется поделиться радостной новостью с друзьями. Он наощупь находит ладонь мужа, крепко сжимает её, переплетая их пальцы вместе, и, вдохнув полной грудью, выпаливает на одном дыхании: - Мы ждём ребёнка! – и замирает с растянутой от уха до уха квадратной улыбкой и искрящимися сотнями мерцающих звёзд глазами. Секундное молчание и... оба омеги начинают истошно визжать и обниматься, буквально светясь от счастья. А потом зубасто улыбающийся Чимин, бросает на своего альфу короткий, ищущий поддержки взгляд и, получив разрешение в виде одобрительного кивка, не сдерживая эмоций, делится новостью о том, что они тоже ждут прибавления в семействе, вот уже как три недели! Вторая волна радостного визжания закладывает уши обоим альфам. Они обмениваются взглядами полными мужской солидарности и сочувствия, и каждый из них утыкается в свою тарелку, неловко улыбаясь безмерно счастливым омегам.***
Утром очередного понедельника Тэхён встаёт пораньше, чтобы приготовить мужу завтрак. Он увлечённо колдует над плитой, традиционно обжаривая яичницу с беконом, в турке рядом варится кофе с щепоткой корицы, заполняя кухню густым ароматом. Сочный кусок мяса шкварчит на раскалённой сковороде, своим видом и запахом заставляя желудок омеги неприятно свернуться. В последнее время без того чуткое обоняние обострилось в разы, поэтому выносить резкие запахи еды или чего-то другого Тэхёну становится всё труднее. Мягко опустившиеся на бока руки, плавно скользнувшие под футболку на живот, успокаивающе поглаживают нежную кожу. - Доброе утро, - сонно шепчет Чонгук, оставляя невесомый поцелуй на шее. Тэхён улыбается и домашним пушистым зверем разворачивается в чонгуковых руках, становясь к нему лицом, трепетно-невинным поцелуем касаясь губ альфы. Чонгук заводится от такой детской ласки, прижимает омегу к себе максимально близко, опуская ладони на подтянутые ягодицы. - Меня тошнит, - тихо сипит Тэхён, уворачиваясь от поцелуя. - Что? - Меня тош... ... Немая сцена. Тэхён осоловело хлопает глазами, наблюдая, как съеденный часом ранее йогурт медленно-медленно стекает по чонгуковому плечу. ... - Простииии! ...***
Будние дни слишком скучные, особенно если ты предоставлен сам себе и у тебя куча свободного времени, особенно если ты беременный омега, и твой муж полдня пропадает на работе. Что ещё остаётся делать? Правильно, ходить по магазинам! - Ну где ты там плетёшься? – кричит Тэхён на весь холл торгового центра, высматривая среди людей отставшего от него Чимина. Тот пыхтит, держась за поясницу, и, перекатываясь с боку на бок утиной походкой, гордо несёт впереди себя большой круглый живот. Странное дело, Чимин рос в объёмах и прибавлял в весе не по дням, а по часам, а Тэхён за месяцы не наедал и половины того, словно и не был в интересном положении, хотя ел за четверых, и малыш внутри него так же рос и развивался, но внешне Тэ пока оставался прежним. Врач сказал, что для его телосложения это нормально. Тэхён цокает и резво шагает к другу, завидев в толпе его рыжую макушку. - Ну ты как каракатица, ей-богу! – смеётся Ким, хватая Пака под руку и прицепом утягивая за собой. - Я вообще-то на пятом месяце! – ворчит Чимин, тяжело дыша. - Пфф... я тоже! – хмыкает Тэхён, не скрывая иронии, и, улыбнувшись, прибавляет шаг.***
Чонгук приходит домой с работы чуть раньше. В доме подозрительно тихо и спокойно, ничто не гремит, никто не разговаривает, Тэхён не идёт его встречать. Альфа слегка напрягается и зовёт мужа, на ходу разуваясь и проходя в гостиную. - Тэхён-а? Ты дома? Тихо. Только как-то зловеще тикают часы. На пороге в спальню Чонгук спотыкается о хоккейную клюшку, но с выбором места поиска не ошибается. Омега сидит на полу рядом с кроватью и сосредоточенно что-то читает. Чонгук оглядывает комнату и натыкается взглядом на лежащие рядом с Тэхёном маску и ласты. - Тэхён-а? – осторожно зовёт альфа. Омега оборачивается и тут же расплывается в счастливой улыбке, бодро подскакивая на ноги и бросаясь к мужу в объятья. - О! Ты пришёл! Знаешь, я тут подумал... Наш малыш обязательно должен заниматься музыкой, купим ему фортепиано, гитару и что там ещё нужно... Думаю, у него будет прекрасный слух. Я всегда хотел петь. Правда, здорово? Чонгук согласно кивает, обнимая повисшего на нём омегу, и всё-таки решается уточнить, ласково поглаживая большими пальцами округлые бока: - Но... Тэхён-а, зачем тебе ласты? - А, это... сначала я вспомнил, что хотел заниматься дайвингом, но всегда боялся воды... Как думаешь, малышу понравится? - Ласты? - Да нет же, дурачок, смотри, какую я ему клюшку купил! Это на случай, если он захочет стать спортсменом.***
Переезд в новую, большую, комфортную квартиру – подарок чонгукова начальства. Тэхён весь день порхал бабочкой, одухотворённый новосельем, разбирая коробки с вещами; довольный и счастливый, раздавал указания рабочим, куда, что ставить. Ему так нетерпится оживить холодные квадраты комнат, заполнить эту голую пустоту, превратить новое жилище в настоящее семейное гнёздышко, где их малышу будет тепло и уютно рядом с родителями. Кровать, шестнадцать раз перенесённая с одного края спальни на другой и ещё столько же раз передвигаемая на считанные сантиметры то влево, то вправо, всё никак упорно не хотела становиться как надо, по авторитетному мнению Тэхёна, деловито сложившего руки поверх живота и зорко наблюдающего за происходящим. Настроение омеги начало омрачаться, и дабы не усложнять, было принято решение купить новую кровать. В итоге спать супруги улеглись далеко за полночь. Тэхён был в крайней степени довольства, засыпая, пока не... - Чонгук? – тихий шёпот. ... - Чонгук... – чуть громче с лёгким похлопыванием по боку. ... - Чонгук, проснись же! Где кот?! – Тэхён резко, насколько это возможно для беременного омеги, садится в кровати, с силой пихая спящего альфу. - Что? – Чонгук едва разлепляет веки, как по глазам ударяет свет. Тэхён топает босыми ступнями по холодному полу, в глазах плещется паника, грозясь вот-вот вырваться слезами наружу, в голосе нотки подступающей истерики. - Кот, Чонгук! Где наш кот? Альфа тут же просыпается от вида встревоженного омеги, вскакивая на ноги. - Ну, ты что? Только не плачь, слышишь, сейчас мы его найдём. Он, должно быть, где-нибудь спрятался, – нервно сглатывая, уверяет Чонгук, обнимая мужа за плечи. – Кис-кис-кис? Полчаса они ищут кота по всей квартире, заглядывая во все углы, шкафы, кухонные ящики – ну а вдруг? – Тэхён даже смотрит в холодильнике, но ничего. Омега тяжело дышит и хватается за живот, смаргивая хлынувшие неконтролируемым потомком слёзы. - Чонгук! Мы его забыли! Господи, как же так?! Поехали, заберём его! Альфа в растерянности туго соображает, наблюдая, как супруг натягивает на себя пальто, прямо так, на пижаму. - Ну что ты стоишь? Поехали, ну же! - Да, да... Чонгук надевает на себя первое, что попадает под руку, помогает обуться омеге, и они в спешке покидают квартиру. ... Внезапно машина резко тормозит, свернув к обочине. - Блять. Тэхён непонимающе смотрит на мужа, от неожиданности прекратив плакать, видя, как чонгуковы пальцы белеют, с силой сжимая руль. - Что такое? – хлюпая носом, полушёпотом спрашивает слегка ошарашенный омега. Чонгук медленно выдыхает и также медленно шумно вдыхает. - У нас. Нет. Никакого. Кота. Тэхён. ... Обратно они едут молча, только и слышно напряжённое тэхёново сопение, обиженно уткнувшегося в окно. ... Чонгук паркует машину на своём месте, вернувшись обратно уже через пять минут, благо уехали недалеко от дома, и, обречённо вздыхая, сдаётся. - Ну, хочешь, давай заведём кота?***
С каждым месяцем по мере того, как начал расти тэхёнов живот, стала расти и тэхёнова сексуальная активность. О полноценном сексе речи быть не могло, Тэхён в какой-то момент начал круглеть, становиться неуклюжим и поднабрал в весе, но его нередко припирало просто так ублажить мужа. Например, в три сорок, утром четверга. Вот просто так, потому что сейчас ему не спится и очень хочется, ага. Чонгук просыпается от прохлады, когда тело перестаёт ощущать привычный комфорт и тепло одеяла, сейчас стянутого на пол, а также не находит на себе пижамных штанов, зато находит два лукаво светящихся в приглушённом свете ночника глаза у себя между ног. - Тэхён? Что ты делаешь? - Хорошо тебе делаю, с каких пор ты такой недогадливый, Чонгук~и? – Тэхён ерзает с краю кровати, устраиваясь удобнее. - Но мне было хорошо, пока я спал! – возмущается альфа и тут же давится вдохом, когда омега берёт в рот его достоинство. - Тэхё-оон... ...***
Когда Чонгук возвращается домой, то первым делом замечает красные воспалённые тэхёновы глаза и его до крайней степени обиженный вид. На мужа Тэхён даже не смотрит и демонстративно уходит в спальню, не сказав ни слова. - Что случилось? – осторожно интересуется Чонгук, зайдя за ним следом, аккуратно присаживаясь на край кровати за спиной омеги. Тэхён поджимает губы и упрямо молчит, разглядывая полоски на своих цветастых носках. - Я люблю тебя? – предполагает альфа, придвигаясь чуть ближе, на что Тэхён резко дергает плечом и отсаживается дальше. Чонгук хмурится и устало трёт переносицу. - Ладно. Что не так? Омега только хмыкает, встаёт и снова уходит. ... - Будем играть в молчанку? – Чонгук шумно выдыхает, рывком ослабляя узел галстука. Тэхён, судя по звукам, чем-то гремит на кухне. ... - Детка, ты можешь объяснить мне нормально, что происходит? - альфа вновь предпринимает попытку наладить контакт, спокойным сдержанным тоном обращаясь к мужу, наблюдая за его дергаными и абсолютно бесцельными метаниями по кухне. - Не называй меня этим мерзким вульгарным словом! - ощетинившись дикой кошкой, бросает Тэхён. - Ладно, - кивает Чонгук, вскинув руки в примирительном жесте, - тогда ты можешь остановиться и поговорить со мной по-человечески? – широкая ладонь альфы ловко перехватывает тэхёново запястье, притягивая его к себе. Тэхён всем своим видом выказывает недовольство, но, на удивление, не вырывается из рук. - Ну, так и...? - Кофе, - говорит Тэхён, вздёрнув подбородок. - Что кофе? – не понимает Чонгук. - Сегодня утром ты налил кофе сначала себе и только потом уже мне. Эгоист! ... *facepalm****
Чем больше становился срок, тем больше Тэхён нервничал