You promised you'd never leave me

I am tired of this place, I hope people change I need time to replace what I gave away And my hopes, they are high, I must keep them small Though I try to resist I still want it all *** - Джим, открой. Голос, такой родной, но забытый, бьет по ушам. Ввинчивается в голову, не давая покоя. Вгрызается в горло, исключая возможность вдохнуть полной грудью. Руки потряхивает от нервов, а по телу бегут мурашки, заставляя поежиться. На полу лежит разорванная пачка ремерона с полупустым блистером оранжевых таблеток, а перед глазами все расплывается, будто смотришь сквозь воду. - Джим, пожалуйста, открой дверь. Парень сидит, замерев. Вслушивается жадно в приправленный отчаянием голос, а внутри все так болезненно дрожит и трепещет. Сердце сжимается судорожно, и кажется, что вот-вот разорвет изнутри. В груди чему-то не хватает места, а воздуха мало, катастрофически мало. Джим боится шевельнуться. Он только смотрит на белую дверь в свою комнату, молясь о том, чтобы Уильям ушел. Ушел из его жизни раз и навсегда, не приходил больше никогда. Не бередил старые раны, причиняя боль снова и снова. Ушел и не возвращался, не звал его, не просил открыть, ведь Джим не может. Он не хочет возвращаться назад и вспоминать, через что прошел. - Джим... Глаза наполняются слезами. Он хочет встать и открыть дверь, прижаться к груди близко-близко и рассказать, как ему было больно. Как тяжело далось ему лечение и расставание, насколько трудно ему, Джиму, лежать по ночам в полной тишине, смотря в потолок, и вспоминать свое прошлое. Прошлое с Уильямом, от реминисценций о котором хотелось плакать навзрыд. Каждый раз, отголоски прожитого давили сверху, ложась тяжелым грузом на хрупкие плечи, и парень глотал таблетки снова и снова, даже больше суточной дозы. Да, он снова на антидепрессантах. Ведь все пошло под откос. - Джим...Джимми... Слезы обжигают. Прокладывая дорожки, они текут по щекам, а глаза щиплет. Джим даже не замечает этого, ведь ему уже так наплевать, так наплевать на все, что происходит вокруг. Кого он обманывает. Конечно же, нет. Ему не наплевать. Не наплевать на свою не_любовь. Никто не убивает так медленно и больно, как она. Любовь ковыряется в душе, отрывая по кусочкам, смакуя каждую крупицу отчаяния, как карамель. Она будит тепло внутри тебя, а потом заставляет остывать, перегорать. И ты начинаешь замерзать, пока не окоченеешь совсем, и не умрешь. Любовь убивает душу и чувства. - Джимми, открой мне... Джим плачет. Потому что, черт возьми, он так ненавидит этот голос. Такой бархатный, от которого раньше все внутри трепетало от радости, а сейчас - от боли. Парень зажимает рот рукой, лишь бы Уильям не услышал этих всхлипов, отчаянных и жалких. Все его тело дрожит, Джим так хочет открыть, так хочет, но не может. Не может снова столкнуться со своим прошлым. - Я люблю тебя, Джим... Слышит тихие, шаркающие шаги, стихающие и далекие. Уильям уходит, Джим слышит хлопок входной двери. Тогда он позволяет себе рыдать в голос. Он падает лицом в подушку, и кричит, громко, чтобы хоть как-то выпустить то, что накопилось. Но это не помогает. Становится только хуже. На задворках сознания Джим слышит, как вибрирует телефон на прикроватной тумбочке, но ему наплевать. Он поворачивает голову на бок и просто лежит, пока слезы, которые не остановить, текут по щекам. Это полное бессилие. А потом взгляд падает на ремерон. Блистер блестит в бледном свете солнца, и Джим улыбается, сползает с кровати и ложится на пол, смотря в потолок. Начинает прокручивать в голове все воспоминания, связанные с Уильямом, и берет в руки пластиковую упаковку, выдавливает одну таблетку в руку и закидывает в рот. Он вспоминает их знакомство в чате; совместные праздники и походы в кафе. Он вспоминает слова Уильяма о том, что тот никогда его не оставит, и улыбается, ведь Уильям солгал, но эта ложь была слаще любой карамели, оседающей на языке приятным послевкусием. А сознание медленно уплывает... *** - Привет, Ева. - Передозировка...Его больше нет с нами. Мне жаль, Уильям. И лишь тихие гудки в трубке дают понять, что все происходящее - на самом деле реальность.