Навечно преданный

      Несмотря на уверения доктора Андерсона, Его Величество решил задержаться в поместье ещё на сутки: не то чтобы он сомневался в выносливости Преданного, скорее, хотел удостовериться, что Шерлок правильно понял его желание скрыть от всех подлинную сущность их отношений и готов строго придерживаться принятой легенды. Джона одолевали сомнения: сможет ли тот, кого так долго воспитывали в духе абсолютной покорности и послушания, вести себя как обычный человек, не вызывая подозрений излишней сдержанностью и бесчувственностью?       Шотландского монарха возмущала сама мысль, что кто-то сможет заподозрить его в покупке раба, тем более, что он ни на секунду не воспринимал Шерлока как свою собственность.       За завтраком Преданный вёл себя вполне адекватно — скромно и даже застенчиво, как и полагалось человеку, неожиданно получившему благоволение венценосной особы, а односложность его ответов можно было объяснить пережитым бедствиями и потерей памяти. Но что будет, когда они вернутся ко двору, и вокруг появится множество любопытных глаз и ушей, а также легкомысленных умов, склонных до всяких досужих фантазий и сплетен? Король прекрасно помнил, что у него самого поведение Шерлока, когда тот пришёл в его покои в Эплдоре, не вызвало особых подозрений, но только потому, что молодой человек вёл себя именно так, как и должен был вести себя раб, покорный воле и прихоти хозяина.       Позвав Шерлока за собой, Его Величество направился в кабинет, распорядившись не беспокоить их без крайней нужды, и, плотно притворив дверь, некоторое время стоял, скрестив руки на груди и молча рассматривая замершего в непринуждённой позе Преданного.       — Как ты себя чувствуешь? — произнёс наконец король, досадуя на вдруг охватившую его нерешительность.       — Готов служить Вам, господин, — ответ прозвучал без малейшей запинки, подтверждая степень этой самой готовности.       — Да, разумеется, — скривился Джон, — но меня интересует твоё самочувствие. Всё-таки ты чуть не умер, и какие бы чудеса господин Ромус не рассказывал о способностях воспитанников Школы, прежде всего — ты человек.       В глазах Преданного мелькнуло удивление — даже бровь слегка дёрнулась вверх — и погасло, как недозволенное проявление эмоций.       — Мастер Ромус говорил правду — Преданные намного превосходят человека в выносливости и возможностях восстановления. Вам не о чем беспокоиться, господин. Я готов исполнить любой Ваш приказ.       — Тогда начнём с того, что ты перестанешь называть меня господином, — Его Величество опустился в кресло и жестом указал Преданному на место напротив. Тот чуть замешкался, не решаясь нарушить незыблемость вколоченных с ранних лет правил. — Во всяком случае, не стоит каждую фразу заканчивать именно этим словом. И сядь, наконец, мы не на дворцовом приёме.       Когда Шерлок занял предложенное ему место, король Джон удовлетворённо кивнул и продолжил.       — Думаю, ты уже понял, что в мои планы не входит посвящать кого-то в произошедшие тут события. У меня есть определённая репутация, полностью основанная на твёрдых нравственных принципах и незыблемых убеждениях. Но речь не только о ней, но и о той роли, которую я с некоторых пор играю во внутриимперской политике. Не знаю, насколько хорошо ты разбираешься в подобных вопросах… — Его Величество замолчал, с сомнением поглядывая на собеседника, с первых же слов короля застывшего наподобие мраморной статуи, если конечно предположить, что из-под резца скульптора когда-нибудь могло выйти подобное совершенство.       Шерлок, абсолютно правильно истолковав паузу, не замедлил с ответом:       — Разбираюсь, Ваше Величество. И мне известно о предложенных Вами реформах, об их последствиях, а также о Ваших принципах и моральных приоритетах.       — Вот как? Любопытно! — Джон прищурился и вытянул губы. — Уж не князю ли Магнуссену я обязан такой подробной осведомлённостью?       — Не могу ответить на этот вопрос, простите, сир.       — И так всё ясно! — махнул рукой король. — Впрочем, это меня не удивляет. Значит, во внутренней политике Империи ты немного разбираешься? Отлично! Тогда тебе должно быть ясно, что приобретение в собственность раба — пусть и под именем Преданного — никак не вяжется с моим жизненным и политическим кредо. И всякая информация об этом, став достоянием общественности, может принести вред не только мне лично, но и тем реформам, которые мы с единомышленниками пытаемся реализовать? — снова короткая пауза и утвердительный кивок.       — В таком случае, ты понимаешь, что нам придётся придерживаться определённой версии, несколько отличающейся от реальной, касательно твоего появления в поместье и существующей между нами Связи? Мне известно об обязанностях хозяина, и я буду стараться делать всё, чтобы твои жизненные потребности были удовлетворены, но у нас не может быть отношений, обычных между господином и Преданным. В конце концов, ты должен знать, что я решился на это все не потому, что хотел иметь безропотного раба, а только ради твоего спасения — даже если для тебя это ничего не значит. И теперь мне хотелось бы задать тебе вопрос: сможешь ли ты достаточно убедительно изображать человека, действующего не по чужому приказу, а по собственной воле?       И снова — без малейшей запинки и с абсолютной готовностью:       — Как Вы прикажете, Ваше Величество.       — Для тебя это действительно не будет проблемой? — продолжал беспокоиться король Джон. — Мне не хотелось бы причинять тебе какие-то… неудобства.       — Нет, господин, — на этот раз Его Величество уловил короткое замешательство, сопровождавшееся новой краткой вспышкой удивления неотрывно обращённых на него невероятных глаз.       — Но тебя что-то смущает? — тут же уточнил король. — Ты можешь говорить прямо, мне важно знать, о чём ты думаешь. Я никогда не имел дела с Преданными, а так как сейчас я за тебя отвечаю…       — Как правило, Хозяина не интересует комфорт его Преданного, — пояснил Шерлок. — Это… необычно.       — Что ж! — Его Величество пожал плечами. — Никогда не откажусь нарушить пару дурацких правил. — Но тут же спохватился: — Надеюсь, моя забота тебе не навредит?       — Нет, — Преданный словно прислушался к себе и добавил немного нерешительно, — это приятно.       — Вот и отлично, — Джон довольно хлопнул себя по коленям. — Раз так, завтра утром мы отправимся в Эдинбург. И ещё одно: будет лучше, если при посторонних я буду обращаться к тебе, как к дворянину — к счастью, у тебя достаточно аристократичный вид и манеры, чтобы не заподозрить в тебе представителя низшего сословия, даже в этой одежде. Предположительно высокое происхождение моего «гостя» позволит занять ему соответствующее место при дворе, а мне — не выдумывать, почему монарх так много времени уделяет простолюдину. Увы, братство и равноправие для людей возможно разве что в раю! Но туда я пока не собираюсь, так что…       Король замолчал в привычной манере недоговаривать фразы и поднялся из мягких бархатных объятий любимого кресла:       — А теперь отправляйся отдыхать или займись чем-то на своё усмотрение. Здесь у меня неплохая библиотека, если тебе интересно. В общем, я желаю, чтобы ты приложил максимум усилий для того, чтобы быть здоровым и чувствовать себя отлично. Приказ ясен? — и в ответ на очередной полный готовности кивок его Величество не удержался и бодро подмигнул: — Тогда выполняй!       Утро выдалось ветреным, но сухим. Листья срывались с веток целыми ворохами, засыпая месиво разбитых дождём дорог. Пенье лесных птиц сменилось карканьем кружащихся над полями ворон, настойчиво напоминающим о приближающейся зиме.       Кутаясь в дорожный плащ, подбитый рыжим мехом куницы, король раз за разом подхлёстывал лошадь, стремясь поскорее попасть из осеннего холода в тёплое уютное пристанище дворца — какой бы обременительной ни казалась иногда придворная жизнь, Джону нравилась её суматошная деловитость и отнюдь не иллюзорная важность. Это был его дом, милый сердцу с самого детства, и его семья, каждый член которой по-своему нуждался в монаршем внимании и любил Его Величество так, как и следовало всякому доброму подданному. Утратив мать ещё в раннем детстве, а отца — в юности, король Джон, между тем, никогда не чувствовал себя одиноким. Рядом с ним всегда находились люди, — такие, как капитан Лестрейд или камердинер Анджело — готовые заботиться о его благе, спокойствии и безопасности, причём, делая это не из корыстных побуждений, но получая взамен искреннюю благодарность и доверие своего обожаемого короля.       Лёгкое беспокойство вновь шевельнулось в монаршем сердце: как примет двор его подопечного? Не нарушит ли Шерлок своими странностями годами складывающуюся мозаику дворцовых отношений? Будет ли у Джона возможность уделять достаточно внимания Преданному? Правильно ли он поступил, приняв предложение старого торговца?       Словно почувствовав сомнения господина, Шерлок приблизился к нему и поехал рядом, отстав не более, чем на полкорпуса. Джон жестом остановил напрягшегося было по этому поводу Лестрейда — командир личной охраны Его Величества никакие предосторожности не считал излишними — и поравнялся с Преданным.       — Во дворце у меня будет много дел. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя покинутым. Я поручу тебя своей кормилице — она прекрасная женщина, добрая и заботливая, одна из тех, кому я безоговорочно доверяю. Первое время тебе придётся довольствоваться её обществом и выполнять все распоряжения так, как если бы они были моими собственными. Правда, иногда эта милая дама бывает несколько навязчивой, но ведь к старости все люди обзаводятся глупыми привычками. Миссис Марта Хадсон — таково её имя. Надеюсь, вы друг другу понравитесь.       — Как прикажете, господин, — прозвучало в ответ незамедлительно.       — А если не прикажу? — нахмурился король. — Неужели у тебя совсем не может быть никаких собственных предпочтений? Послушай, если ты действительно не хочешь меня подвести или причинить вред, пусть даже невольно, тебе придётся научиться проявлять хотя бы подобие человеческих эмоций. Мэтр Ромус что-то говорил о базовой личности Преданных — у тебя такая имеется?       — Да, но это касается в основном знаний и модели поведения, а не эмоций. Чувства таят опасность своеволия. Как и воспоминания, — пояснил Шерлок. — Преданному должны быть безразличны все люди, кроме собственного господина. Но Вам не стоит беспокоиться: если не будет непосредственного приказа, я обязан поступать с посторонними так, как того требуют интересы Хозяина — Ваши интересы, сир.       — Это уже кое-что, — Его Величество одобрительно улыбнулся. — Тогда запомни, что мои интересы предписывают тебе прежде всего доброе и уважительное отношение ко всякому человеку.       Шерлок слегка приосанился:       — Я могу оценить любого по степени его важности для Вашего Величества, а также в соответствии с потенциальной пользой или опасностью, и действовать, следуя полученной информации.       — Вот как? Любопытно…       — Но если Вы приказываете мне проявлять расположение ко всякому, независимо от его намерений… — продолжил Преданный.       — И что — ты никогда не ошибаешься в оценке? — поспешил уточнить Его Величество.       — Вероятность ошибки крайне мала.       — Тогда ты будешь просто незаменим на дипломатических встречах, — рассмеялся король. — Сможешь сразу определить — кто к нам действительно расположен, а кто только создаёт видимость. А вот к моим приближённым использовать эти твои способности не имеет смысла: я вполне доверяю своим людям, они многие годы доказывали мне свою преданность и любовь, — уже строже закончил Его Величество.       — Свобода выбора всегда подразумевает возможность предательства, — из уст Преданного это звучало не возражением, а констатацией факта, но король недовольно скривился.       — Вижу, воспитанникам Школы отлично промывают мозги. Но если уж провидению было угодно привести тебя ко мне, постарайся уяснить некоторые важные для меня принципы: отношения между людьми должны строиться на доверии, в основе которого лежит не отсутствие выбора, а любовь и взаимное уважение. Взгляни на капитана Лестрейда — я абсолютно уверен в его преданности, хотя он и не является выпускником Школы Идеальных Слуг. Я много раз доверял ему свою жизнь и без раздумий доверю снова — таких людей я ценю превыше всего, именно они составляют главное богатство моего королевства, а не казна или земли. Тебя этому не учили, но ты умный парень — поразмысли на досуге над моими словами.       Минутная пауза, заполненная лишь перестуком копыт небольшого отряда и шелестом подгоняемой лёгким ветерком листвы, заставила Джона повернуть голову и внимательнее присмотреться к своему собеседнику. Преданный тут же поднял удивительные глаза навстречу пытливому взгляду господина. Тень беспокойства мелькнула в серо-зелёных омутах.       — Я огорчил Вас, мой господин? — в голосе парня не было слышно сожаления, но король почувствовал, что его недовольство вызывает у того почти физическую боль. Чёрт! Он всё время забывает, КАК это работает. Спохватившись, Его Величество поспешил успокоить Преданного.       — Нет! Нет, — воскликнул он, — не принимай мои слова на свой счёт! Я понимаю, что тебя так воспитали, и даже представлять не хочу — какими методами. Просто… Просто мне бы очень хотелось, чтобы человеческая сущность в тебе в конце концов пробудилась — пусть не сразу, пусть постепенно… Возможно, отсутствие выбора и делает тебя сильнее, но в то же время — и уязвимее. Быть безвольной игрушкой в чужих руках — сомнительное счастье.       Преданный молчал, не смея или, скорее, не имея возможности противоречить Хозяину.       Джон решил прервать щекотливый разговор — если уж он действительно желает растормошить Шерлока, вернуть ему то, с чем удалось соприкоснуться во время инициации и что всё ещё подспудно тлеет где-то под толстым окаменевшим слоем вколоченных Мастерами Школы истин — лучше не злоупотреблять своим влиянием, не давить и не требовать скорого ответа.       К счастью, впереди весьма своевременно показался высокий шпиль столичного собора, и Его Величество пришпорил коня, оставляя Преданного один на один с его мыслями и, возможно, зароненными сомнениями.       Дворец встретил прибывших привычной атмосферой радушия и уюта. Скромный и нетребовательный во всём, что касалось собственного быта, шотландский король, тем не менее, не был ни стоиком, ни аскетом, и с удовольствием пользовался комфортом и удобством, создаваемыми теми из его приближённых, кому были вверены благополучие и здоровье Его Величества. В их число входила и добропорядочная вдова некоего давно почившего купца, кормилица и няня ныне здравствующего монарха миссис Марта Хадсон.       Именно эта сухонькая и немного суетливая женщина, пользуясь своим особым статусом и личным расположением короля, бросилась навстречу «своему маленькому Джону», прижимая к груди бледные ручки:       — Ах, Ваше Величество! Как же я рада Вас видеть живым и здоровым! Я так разволновалась, когда из поместья приказали прислать доктора: боялась, что Вы поранились на охоте или, не приведи Господи, упали из седла. У меня чуть сердце не разорвалось от тревоги!       — Успокойтесь, моя дорогая миссис Хадсон, — едва не с сыновней нежностью взяв женщину за руку, ласково улыбнулся в ответ на её причитания лихо соскочивший с лошади король. — Доктор был нужен вовсе не мне, а одному несчастному молодому человеку, который попал в большие неприятности, но был спасён провидением и странствующим торговцем, доставившим юношу ко мне в поместье. С ним, хвала небесам, тоже всё хорошо, — тут же добавил Джон, заметив на лице кормилицы новый приступ неоправданного волнения. — Правда, он не помнит ни своей прежней жизни, ни как попал в королевство, но доктор Андерсон уверяет, что это не смертельно и вполне поправимо, особенно если обеспечить пострадавшему нужный уход и спокойную обстановку. И я хотел бы именно вам, любезная моя миссис Хадсон, поручить это ответственное дело: кто лучше сможет окружить заботой всякого в ней нуждающегося?       С этими словами Его Величество подозвал к себе спешившегося Шерлока и представил будущей патронессе:       — Вот об этом молодом человеке я вам и говорил, — король слегка подтолкнул Преданного к миссис Хадсон, меж тем как она с нескрываемым любопытством разглядывала новый объект своего неукротимого попечительства. — Зовут его Шерлок — это пока всё, что я могу вам сказать. Но очень надеюсь, что с вашей помощью ему удастся восстановить ещё что-то из своих воспоминаний, а пока… — он ещё раз окинул лучащимся теплом взглядом своего подопечного, — позаботьтесь, чтобы наш гость чувствовал себя, как дома. И вот ещё что: пусть ему отведут покои поближе к королевским. Мне не хотелось бы упускать из вида процесс его выздоровления — всё-таки я отвечаю за него перед высшими силами, поручившими несчастного моим заботам.       — Вам не стоит ни о чём беспокоиться, Ваше Величество! — полным радостного энтузиазма голосом ответила Марта, сопроводив уверения учтивым поклоном. — Я присмотрю за юношей с огромным удовольствием и окружу его самым пристальным вниманием. Разрешите приступить к исполнению Вашего поручения, сир?       — Приступайте, разумеется, — благосклонно кивнул Его Величество и обратился к Преданному: — А ВЫ, мой дорогой, ступайте за миссис Хадсон и слушайтесь её во всём. Надеюсь, ВЫ по достоинству оцените ту заботу, которой ВАС окружит эта уважаемая дама.       Даже не моргнув, Шерлок тут же включился в игру:       — Несомненно, Ваше Величество! Я не устаю благодарить судьбу, отдавшую меня именно под Ваше покровительство в столь затруднительной ситуации, и буду счастлив принять помощь от столь почтенной дамы, одного взгляда на которую достаточно, чтобы убедиться в её благородных намерениях и бесконечной доброте.       К приятному удивлению короля, в голосе Преданного практически исчезли нотки холодной сдержанности, а его глаза излучали застенчивую благодарность, которая в сочетании со скромным поведением и полными внутреннего достоинства манерами произвели на новоиспечённую патронессу самое благоприятное впечатление.       «А он действительно может быть очень любезным, если постарается,» — отметил Его Величество, наблюдая, как миссиc Хадсон расплывается в довольной улыбке.       — Мы с вами точно поладим, милый юноша, — она взглянула на своего подопечного одобрительно и благосклонно. — Ступайте за мной: для начала подыщем вам подходящие покои, потом займёмся гардеробом и прочими мелочами. Вы, должно быть, проголодались с дороги? Сейчас же прикажу принести вам обед — такому молодому организму, как ваш, необходимо хорошо питаться. Тем более, если учитывать, что вы пережили…       Миссис Хадсон увлекла за собой послушно внимающего ей молодого человека, даже не заметив быстрых взглядов, которыми Преданный и его хозяин успели обменяться напоследок: Джон — ободряющим, а Шерлок — беспомощно-вопросительным.       — Простите, сир, но, думаете, Ваш протеже сможет выдержать весь напор заботы миссис Хадсон? — тихо спросил подошедший Лестрейд, когда Марта со своим подопечным скрылись в одной из боковых галерей величественного здания.       — А вот заодно и проверим, насколько Преданные выносливее обычного человека, — так же тихо ответил король и заговорщицки подмигнул своему верному капитану.