И ЖИЛИ ОНИ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО

Выстрел раздается неожиданно, так что Джон успевает выговорить только первый слог имени. – Ше… – в последнюю секунду брови доктора вздергиваются, а глаза округляются, и изумленно-растерянное выражение оказывается последним, что вспыхивает в их сияющей синеве и тут же гаснет, теряясь в стремительно застывающем взгляде. Джон валится прямо на Шерлока, и, подхватив друга подмышки, тот опускается на асфальт, неловко затоптав полы собственного пальто. Тело Уотсона тяжелеет с каждым мгновением, левой рукой Холмс обнимает его за спину, прижимая к себе, пальцы правой руки исследующим жестом скользят по коротко стриженному затылку. Пулевое отверстие находится сразу, маленькое, мокрое от крови, с частичками раздробленной затылочной кости. И калейдоскоп фактов, только что стройной картинкой заполнявших разум детектива (преступник действовал не один, второй прятался за мусорными баками на другой стороне улицы, надеялся отсидеться, был невзначай обнаружен констеблем, решившим выбросить в мусор обертку от жевательной резинки, в панике выстрелил наугад, случайно попал в Джона), разлетается хаотичными, бессмысленными осколками, разбитый вдребезги убийственным в своей абсолютности ощущением. Ощущением непоправимости. * * * Проснувшись, Шерлок некоторое время лежит не двигаясь, заставляя себя дышать ровно и глубоко, а когда сердечный ритм восстанавливается до необходимых семидесяти ударов в минуту, решительно встает с постели, надевает халат и, прихватив подушку, покидает комнату. Дверь в спальню Уотсона не заперта. Холмс, ни секунды не мешкая, заходит внутрь и останавливается перед кроватью. Джон спит на боку, сладко свернувшись калачиком, из-под сбившегося одеяла торчит темнеющая на фоне молочно-белой простыни ступня. Холмс смотрит на эту ступню, наклоняется и, едва коснувшись щиколотки, бережно накрывает ее одеялом. Затем совсем не бережно плюхается на край кровати. Старые пружины возмущенно скрипят, и этот звук будит отставного военного доктора. – Шерлок?.. – Джон трет глаза, морщится, тяжело расставаясь с надеждой на то, что полуночный визитер ему просто приснился. – Что случилось? Лестрейд позвонил?.. – Тебя убили, – сообщает ему Шерлок, как обычно не желая тратить время на дополнительные разъяснения. – Да?.. – озадаченно бормочет Уотсон и почесывает лоб, изо всех сил пытаясь сообразить, что к чему. – А… когда? – Только что, – Шерлок сидит к другу спиной, нахохлившись и крепко сжимая в объятиях подушку. С минуту Джон предается размышлениям, но в условиях внезапного пробуждения в три часа ночи этот процесс дается ему особенно трудно. – Послушай, я спросонья плохо соображаю… – Не льсти себе, – не оглядываясь на него, бурчит Шерлок. – Ладно, – доктор Уотсон сердито хмурится, задавая следующий наводящий вопрос, все еще не разобравшись в нюансах нового эксперимента. – И кто же меня убил? Холмс неопределенно пожимает плечами, а Джон думает о том, что хоть он и не в курсе, кто именно убил его, но зато точно знает, кого готов сейчас убить сам. – Шерлок… – начинает он угрожающим тоном, но детектив внезапно оборачивается, забирается коленями на постель и, откинув в сторону подушку, наваливается на друга, стискивает ладонями плечи, жадно ловит губами губы. Джон предпринимает отчаянный рывок, отпихивая Шерлока от себя и одновременно пытаясь из-под него выбраться, и с грохотом обрушивается с кровати, больно ударившись копчиком. – Твою мать! – отталкиваясь от пола голыми пятками, он отползает подальше, и только после этого поднимается на ноги, нервно подтягивая штаны. – Что, черт возьми, происходит?!! Шерлок восседает на постели, словно агрессор на завоеванной территории, халат распахнулся, под ним нет футболки, и белеющие в темноте шея и грудь поневоле притягивают взгляд доктора Уотсона. – Джон, – осуждающе роняет детектив и слегка подается в сторону друга. – Стоп! – Уотсон отскакивает еще на полшага назад, предупреждающе выставив вперед указательный палец. – Сейчас же объясни мне, в чем дело! – Да я уже все объяснил! От возмущения Джон теряет большую часть своего лексикона. – Да ты… Да я… – резким движением он зажигает прикроватную лампу, и желтоватый искусственный свет озаряет побледневшую физиономию Шерлока и странно поблескивающие глаза. – Господи, да что случилось?.. – Тебя убили, Джон, – повторяет Шерлок тихим и подозрительно бесстрастным голосом. – Выстрелили в затылок. Ты умер у меня на руках… – О… – до доктора, наконец, доходит. – Тебе приснилось, что меня застрелили… – ему хочется усмехнуться, но абсолютно серьезное лицо детектива удерживает Джона от этого необдуманного поступка. – И потому ты полез целоваться?.. – Да, – Шерлок смотрит так, словно друг уточнил у него, будет ли дважды два – четыре. – Гм… – Джон приближается и присаживается рядом с Холмсом, пару мгновений медлит, затем осторожно берет его за руку. – Ты расстроился из-за сна? – Конечно, я не расстроился из-за сна, ведь это же просто сон! – Шерлок раздраженно кривит губы, но его рука все так же покоится в руке доктора Уотсона, и тот накрывает ее другой рукой, легонько поглаживая кончиками пальцев запястье. – Я просто… вдруг понял… Он замолкает, и Джон тоже молчит, боясь спугнуть то, на что еще вчера не смел даже надеяться. – А ты меня не поцеловал! – обвиняющим тоном внезапно заявляет Шерлок, отнимает у Джона свою руку, пристраивает в изголовье принесенную с собой подушку, деловито укладывается и натягивает одеяло чуть ли не на нос. Доктор Уотсон потрясенно моргает, затем откидывает одеяло и устраивается в постели со своей стороны. – А у меня завтра свидание… – в ответ информирует он, разглядывая потолок. – С этой… как ее… – Ну и как ее?.. – Шерлок чуть поворачивает кудрявую голову, приподнимает брови, демонстрируя показной интерес. – Эээ… Хелен! Вот! – Джон определенно чувствует себя победителем. – Все-таки ты ужасный ветреник, Джон… – детектив ложится на бок, придвигаясь ближе, и пристраивает ладонь другу на грудь, прямо напротив сердца. – Вчера вечером договаривался о свидании с Джейн… – он широко зевает и закрывает глаза, утыкаясь лбом Джону в плечо. – Теперь какая-то Хелен… Доктор Уотсон улыбается, тянется и выключает свет, а потом сжимает ладонью лежащую на его груди ладонь Шерлока. – Спокойной ночи… – ласково шепчет он в растрепанную шевелюру и, засыпая, думает о том, как один меткий выстрел способен сдвинуть с мертвой точки, казалось бы, безнадежно застрявшие на ней отношения.