Природа? Она забыта. Здесь пароль — убийство. (с) Фридрих Шиллер
Страшно. Пусто. Мерзко. Противно. Трудно дышать. Я задыхаюсь в собственном «Я». Его глаза горят слишком ярко. Его руки слишком крепко сжали шею. Его волосы похожи на множество змей. Его голос… он зовет меня туда. Он тащит меня туда за руку. Насильно. Дергает за собой. «Пойдём, — говорит он, — нам нужно идти». А его руки неожиданно становятся мягкими, липкими, чёрными, капают на пол. Я отдёргиваю свою. Нет сил смотреть на это. Я делаю шаг назад, но ступаю в пропасть, в темноту. Ещё шаг — и ничего не меняется. Я всё ещё стою на месте. Я всё ещё не двигаюсь. Я всё ещё… Я. Я смотрю на свои ладони, испачканные в чёрных — чернила? смола? — пятнах. Действительно. Я всё ещё я. Минута. Секунда. И что-то давит на грудь, выбивает воздух из лёгких, ломает рёбра, хищно хрустит ими, словно животное. И что-то сжимает шею, не даёт дышать, убивает, сдирает кожу, пронзает своими когтями насквозь. Что-то заставляет открыть глаза. «Не бойся, — говорит оно, — открой, открой глаза». Шёпот слишком тихий. Я открываю глаза: знакомый потолок, знакомая комната, знакомый вздох соседа, знакомая жизнь. Конец? Вот только конец Мне или сну? — Всё хорошо? Опять кошмар? Да, кошмар. Слишком страшный, ужасный, безжалостный. От него ты теряешь возможность дышать, видеть, ощущать, слышать и… жить? — Может, уже пора что-то с этим делать? — Что? Я не узнаю свой голос. Удивительно звонкий, удивительно ясный. — Тебе бы к психологу. — Думаешь? — Ты уже давно мучишься от этих кошмаров, Серый, пора бы уже кому-то из воспитателей сказать об этом. На миг мне становится смешно. Кому какое дело до этого? Это место овито плющом безразличия и жестокости. — Я подумаю над этим завтра. Короткий. Слишком короткий ответ. Раз. Два. Три… — Не подумаешь ведь. — Откуда знаешь? — Не первый год знакомы. Не первый год. Не первый раз. Уже который раз он начинал этот разговор, уже который раз он его заканчивал, понимая, что никто никому ничего не скажет. — Тебя опять сегодня побили? Я тихо смеюсь. Да, это стало происходить слишком часто. — Не впервой, сам знаешь: ходят, орут, что, мол, самый умный и фамилия подходящая, а потом выловят где-то и… — Почему ты не хочешь, чтобы я разобрался с ними? К тому же я должен тебе за всё списанное домашнее задание. — Волков, не стукач я, живи спокойно. Неловкое молчание. Я улыбаюсь. Как-то тепло. Зарываюсь с головой в одеяло, обнимаю его, сжимаю, вдыхаю запах свежего постельного белья. — Волков? — Что? — А тебе снятся кошмары? — Нет. Серый, спи давай. — Олег, ты мне должен, рассказывай. — В другой раз. Я скидываю с себя одеяло. Становится жарко. На самом деле, под одеялом не так уж и хорошо. Это похоже на дом, тихий, уютный, но одновременно это и тюрьма. Жарко. Душно. Тяжело. Словно в темнице. И так темно. — А завтра математика. — Разумовский, ты вообще спишь? — Ты сделал? — Серый… — Там сложно, между прочим. Тяжелый вздох. Молчание. Я смотрю в потолок. Страшно закрывать глаза. Страшно оставаться одному. Страшно даже думать о том, что это чудовище опять придет. Что это чудовище сделает на этот раз. Но я закрываю глаза. Я вновь утопаю в своих кошмарах. Я вновь вижу эти горящие глаза, что смотрят на меня так, словно чего-то ждут. Сознание! У нас не шоу уродов, а я не его главный гость! — А почему бы и нет? Страшно. Пусто. Мерзко. Противно. Трудно дышать…Часть 1
11 января 2016 г. в 23:45