The suicide circus

Вечер. Опустевшая больница давила своим одиночеством, тем самым, которого Акира не рассчитывал больше встретить. Когда ему было 15, умер его отец. Рейта хорошо помнит, как тогда было тяжело. До сих пор помнит каждую слезинку матери... Время шло, и они потихоньку забыли об этой боли. Шрам затянулся. И вот сейчас Рейта снова в больнице, но на этот раз он пришел не к отцу, а к другу. Другу, которого любил совсем не как друга. И сейчас Рейта жутко корил себя за то, что так и не сказал ему правду. "- Рей, что-то случилось? - столько заботы. И от этого еще хуже. - Да так...Руки, а ты когда-нибудь любил?" Остальные уже давно ушли по домам. Рейте советовали поступить так же, все равно за одну ночь ничего не случится. Он решил остаться. Всю ночь он не мог сомкнуть глаз. Постоянно слышались какие-то вздохи, скрипы... Один раз Рейта точно услышал слово: "Здесь". Он успокаивал себя тем, что здесь еще много людей. Может, кто-то из них это и сказал. Да мало ли что вообще могло послышаться человеку в подобном состоянии! Тишина давила. Мозг просто отказывался воспринимать реальность, все время рисуя несбыточные картины будущего. Одновременно с этим наваливалась жуткая усталость, постепенно одевая мышцы в стальные доспехи. Не хотелось совсем ничего. Просто заснуть. В конце концов, может быть, все это окажется просто сном? И Руки на самом деле цел и невредим. Спокойно сидит себе дома и пьет остывший кофе. Но глаза не дают обмануться, постоянно кидая взгляд на окно одной-единственной палаты, где стояла кровать Таканори. Бесчисленное количество всяких трубок, окровавленные бинты и тупая пикающая машина. Ровный пульс. Глубокое дыхание. Словно спит и видит сны... Не в силах больше смотреть на эту картину, Рейта на секунду прикрыл глаза, и тут же погрузился в глубокий сон. Парень не хотел верить в то, что сейчас происходит и поэтому его мозг поспешил создать новую реальность. Пусть и во сне, но Акира успокоится, перестанет терзать себя. Парню снились какие-то неясные образы под аккомпанемент голоса Таканори. Он что-то пел, но это не было похоже ни на одну из их песен. Это было гораздо лучше, такого у группы ещё никогда не было. Голос проникал в самую душу. Казалось, вокалист пел только для Рейты и ни для кого больше, эта песня посвящена ему. И Акира верил этой иллюзии, пытаясь найти взглядом Руки среди мелькающих в сумасшедшем танце фигур, сокрытых туманом. Глаза парня под закрытыми веками двигались с невероятной быстротой, а дыхание было хриплым и учащённым. Проходившая мимо медсестра кинула сочувствующей взгляд на блондина, решив, что тому сниться кошмар навеянный недавними страшными событиями, случившимися с его другом. Подумав, что стоит прекратить его мучения, девушка подошла к блондину и, склонившись над ним, не сильно встряхнула за плечи. - Молодой человек, проснитесь, - тихим шёпотом произнесла девушка, стараясь не нарушать покой больницы. - Проснитесь, уже утро. Но блондин всё также продолжать прибывать в мире грёз, не желая покидать свой иллюзорный мир. Он так и не нашёл Таканори, и не собирался уходить отсюда без него. А настойчивая девушка всё трясла и трясла его за плечи, пытаясь вывести из забытья. Её голос, пытающийся добудиться до Рейты, становился всё громче, проникая в его сознания и разрушая воображаемую реальность. Голос же Таканори слышался всё тише, заглушаемый возгласами извне, туман рассеивался и Рейта понимал, что не было никаких фигур, и силуэты ему только померещились. Что Таканори тоже нет, а сейчас окончательно затих и его голос. Осознав это, Рейта резко открыл глаза. - Ну слава богу! Я уже думала, что с вами тоже что-то случилось, - миловидная шатенка стояла в непосредственной близости к нему, а кончики её длинных волос щекотали щёку Акиры. - Всё в порядке? - поинтересовалась медсестра, убирая руки с его плеч и наблюдая за Рейтой настороженным взглядом. - Да. Всё нормально, - вполголоса ответил блондин, встряхивая головой. Он ещё прибывал под впечатлением ото сна, которого толком и не помнил. Только голос Руки продолжал звучать в голове, раз за разом повторяя несколько строк. Но вскоре и он пропал. - Простите, а сколько сейчас времени? - с измученной улыбкой на губах обратился Акира к отходящей от него медсестре. Та обернулась на голос и, одарив парня дежурной вежливой улыбкой, ответила, взглянув на наручные часы. - Половина девятого. Ещё рано, - и, отвернувшись, проследовала дальше по коридору по своим делам. Кивнув в пустоту, Рейта бросил тоскливый взгляд на окно реанимации. Никаких изменений, всё те же бесконечные провода и трубочки и раздражающая пищащая коробка. А ведь он надеялся, что это просто сон. Тяжело вздохнув, Акира спрятал лицо в ладонях. -Сузуки-сан, неужели вы и правда всю ночь здесь провели? – лечащий врач Руки был удивлен. Он ожидал увидеть родителей парня, а не согруппника. -Не могу же я его бросить. А если случилось бы что-нибудь? -Пока что переживать не о чем. Его состояние стабильно. А если уж вдруг и случится что-то из ряда вон выходящее, это сразу заметит кто-нибудь из медперсонала. Видите вон тот монитор? – врач указал рукой на ту противно пищащую машину. - Этот прибор регулирует пульс и давление Мацумото. Он соединен с компьютером на вахте. А сейчас сходите, выпейте кофе. Потом жду вас у себя в кабинете, - Фудо-сан пожал руку Рейте и зашел в палату Руки. Записал какие-то показания приборов, что-то сказал медсестре. Проверив реакцию зрачка, покачал головой. -Надеюсь, ты справишься, Таканори. Акира, как и посоветовал врач, решил выпить кофе и немного размяться. Стоя на улице и закуривая сигарету, он снова вспоминал сон. Эта мелодия… Она словно лекарство для души, несла успокоение и любовь. Рейта всегда говорил, что у Руки божественный голос, но он и сам не предполагал, что он настолько прекрасен. «Теперь он просто обязан очнуться!». На треть выкуренная сигарета осталась доживать свой недолгий век на пустынном тротуаре, а Акира уже шел к врачу. В кабинете было светло и просторно. Справа стеллажи с огромным количеством книг; некоторые из них были написаны Фудо-сан. Слева стоял диван из белой кожи и журнальный столик, заваленный ненужными документами. Прямо напротив двери огромное окно. Солнце уже давно встало, и его лучи ненавязчиво проникали в комнату, освещая письменный стол, за которым и сидел врач. -Сузуки-сан! Я все-таки рассчитывал, что вы сходите позавтракать в кафе через дорогу, а не просто покурите на пороге больницы. -Прошу прощения, Фудо-сан, но мне сейчас не до этого. Вы сказали, что хотели поговорить со мной. О чем? -Присядь, - врач жестом указал на диван. Рейта вздохнул, но все же сел. Так же поступил и Фудо-сан. – Где родители Таканори? -Вчера я звонил, Мацумото-сан сказала, что постарается сегодня приехать. Она сейчас в Корее… -А его отец? -Он бросил их. Така тогда был в начальной школе. -Я смотрю, ты хорошо его знаешь. Хотя, чему тут удивляться, если ты даже решил провести здесь ночь, - Фудо-сан покачал головой. – Теперь давай поговорим о его состоянии. У него ожоги лица, груди и рук второй и преимущественно третьей степени; переломы двух ребер и открытый перелом малой берцовой кости правой ноги. Тяжелая черепно-мозговая травма. Сейчас он в коме, - врач открыл медицинскую карту Руки и достал оттуда несколько снимков. – Вот. Это результаты томографии. Видишь это пятно? Это эпидуральная гематома. В аварии Таканори сильно ударился головой об асфальт. Наш мозг защищен несколькими оболочками. Основная и самая сильная – это череп. Остальные оболочки более эластичны. Так вот, гематома Таканори расположена как раз между черепом и твердой мозговой оболочкой. В связи с этим на мозг оказывается сильное давление, и он… как бы зажат. Нужно провести ряд операций. Пока что, для этих операций наблюдаются противопоказания. У Таканори очень низкое давление, и применение анестезии невозможно. Хоть он и в коме, но болевые рефлексы атрофированы не полностью. Сейчас нам придется ждать, пока подействуют прессорные вещества. Конечно, было бы неплохо, чтобы он пришел в себя до операции… Поэтому, что я хочу сказать… Я разрешаю посещение. Приходите к нему почаще. Общайтесь с ним. Рассказывайте о том, что происходит. Рано или поздно, но он ответит. Рейта слушал молча, иногда кивая в знак того, что слушает и понимает. Где-то глубоко вновь загорелся огонек надежды, и на этот раз парень сделает все, что только потребуется, лишь бы не потерять этот огонь и Руки.