Аня, Нюся, Анюта или Я никогда не забуду

Я улыбнулась брату и спокойным шагом пошла к выходу. Примерно на полпути к выходу меня кто-то схватил за руку. Я резко обернулась и увидела Никиту. — Нас ищешь? — спросил он. — Да, — ответила я. — А где Влад и Толик? — Да Влад или выпил что-то не то, или съел. Ему сейчас плохо, Толян следит за ним. А то когда Рамму плохо, он и головой об стены биться может, — объяснил Киса. — Так что мы здесь ещё минут на двадцать задержимся. — Ясно, — сказала я. — Пошли к бару, я фреш хочу. — Пошли, — согласился Киса. Мы подошли у стойке, я заказала себе фреш, а Киса — пина коладу. — Ты пьёшь? — удивлённо спросила я. — Иногда, — ответил он и приложил палец к губам. — Только тс-с-с-с. — Ладно, — сказала я, потягивая через трубочку свой фреш. — Ну, как мы выступили? — спросил Никита. — Мне понравилось, — честно ответила я. — Но над «Ещё подождем» стоит поработать. — В смысле? — не понял Никита. — Ну… Я слышала, как эту песню на «Хочу к Меладзе» исполняли… И там я была в восторге, ребята офигенно её пели, — ответила я. — А вы… Не знаю, как сказать. Мягко так её спели, что ли. Попробуйте по-брутальнее. — Что ж, попробуем, — сказал Никита. Зазвучала медленная, красивая мелодия. Я её где-то раньше слышала, но не могла вспомнить где. Танцпол стал заполняться танцующими парочками, и мне стало тоскливо — я вспомнила Лёшу. Будь он здесь, он пригласил бы меня на танец, прижал меня к себе… А к концу танца обязательно поцеловал бы меня. — Анют, — вырвал меня из воспоминаний Никита. — Давай потанцуем? — Давай, — согласилась я, вставая с барного стула и протягивая Никите руку. Никита осторожно взял меня руками за талию, а я смело обвила руками его шею. Никогда не робела в такие моменты. Ну танец, и что? Хотя я всегда отказывала сомнительным лицам. Например, на одной из школьных дискотек я перетанцевала со всеми своими друзьями, с друзьями Лёши, с самим Лёшей. Но отказала Саше — самому красивому и обаятельному парню школы, из-за того, что я его почти не знала и не могла расслабиться, танцуя с ним. Мне с Кисой было легко и спокойно. А вот ему со мной тяжелее. Интересно, почему? — Ты отлично выглядишь, — сказал Никита. — Спасибо, — смущённо сказала я. Вот что-что, а комплименты меня порой вгоняли меня в краску. Надеюсь, в полумраке Киса не заметит как покраснели мои щёки. — Но есть одно «но», — сказал Киса. — Какое? — напряженно спросила я, уже думая, что у меня потекла тушь или размазалась помада. — Та девчонка, которая сегодня пила чай у меня на кухне, нравилась мне больше, — улыбаясь, сказал Никита. — Ну что поделаешь — иначе я бы сюда не прошла… — Но тебе даже с этой штукатуркой на лице не дашь восемнадцати, — выдал Киса. — Тебя фигура выдаёт. — В смысле? — не поняла я. — Что с моей фигурой не так? — Для пятнадцати лет она идеальна, — поспешно сказал Киса. — Просто… У девушек в восемнадцать лет… Все как-то мягче, что ли… Более женственная фигура. А у тебя она девичья. Не обижайся, Анют, хорошо? — Я и не собиралась обижаться, — сказала я. — Я сегодня устала. Правда, день мне показался очень тяжёлым. Глаза буквально слипались — то ли от усталости, то ли от обилия туши. Я уперлась лбом Кисе в плечо. — Первый день в новом доме, а тем более в новом городе всегда тяжёлый, — сказал он. Никита смелее держал меня за талию, и даже немного притянул к себе. Я не стала противиться. Мелодия закончилась, и я на автомате поцеловала Никиту в щёчку. Я просто всегда так делала, когда танцевала с Лёшей, вот и вошло в привычку… Ну ладно. Одна из заповедей жизни: «если накосячила — сделай вид, что так и должно быть.» — Ты отлично танцуешь, — сказала я, что бы этот поцелуй был благодарностью за отличный танец. — Спасибо, — ответил Киса. Мы вернулись к барной стойке. — Сфоткаемся? — предложил Никита, доставая телефон. — Хорошо. Прошло ещё несколько минут и у Никиты зазвонил телефон. — Да, Толик. —… — Да, нашёл. —… — Куда подойти? —… — А, хорошо. Сейчас подойдем. Никита убрал телефон и сказал мне: — Пошли на улицу. Толик Влада через служебный выход вытянул. Я встала и поняла, что ноги с трудом меня слушаются — несколько часов на экстремально высоких каблуках дали о себе знать. Я шла за Никитой сквозь танцующую толпу, но то и дело отставала. Кисе это надоело, и он взял меня за руку и потянул за собой к выходу. Выйдя на улицу я вздрогнула — дул прохладный ветер. Толик был за рулём Тёминой машины, а Влад сидел на переднем сидении и, упершись лбом в закрытое окно, дремал. Мы с Кисой сели на заднее сидение. Никита спросил: — Ну что с ним? — кивнул он головой на спящего Влада. — Ну… — оценивающе протянул Толик, заводя машину — Не при Ане будет сказано, но он проблевался и баиньки. — Траванулся? — спросил Никита. — Ну да, — ответил Толик, включая магнитолу. Вновь медленная и красивая мелодия. Меня это стало убаюкивать. Я откинула голову на спинку сидения и закрыла глаза. Ноги пульсировали, а по телу стала разливаться приятная слабость. Я и не заметила, как уснула. Я проснулась от того, что кто-то тихо говорил мне на ухо: — Анюта. Аня. Аня, проснись! Мы приехали. Я открыла глаза, и обнаружила себя на плече у Никиты. — Ты такая милаха, когда спишь, — сказал он, улыбаясь. — Пошли домой. Я вылезла из машины и едва не упала — ноги дико болели и не хотели слушаться. Я вцепилась в дверь автомобиля. — Может тебя как Влада в дом занести? — спросил в шутку Толик, тянувший Рамма на себе, перекинув его руку через свою шею. Влад корчился и тихо матерился. — Спасибо, но не нужно, — отказалась я, снимая туфли и оставаясь босиком. Я пошла к подьезду, но меня неожиданно качнуло резко в сторону и закружилась голова. Я резко остановилась и с трудом удержала равновесие Да что это такое?! Никогда такого не было! Ко мне подскочил Никита. — Анют, ты в порядке? — по его голосу я поняла, что он напуган. — Голова кружится сильно, — ответила я. — Да тоже пьяная, наверно, — брякнул Влад, и сам, покачиваясь, поплелся в подъезд. — Ань, — строго посмотрел на меня Толик. — Ты пила? — Толь, я только фреш яблочный пила, — ответила я. — Честно. Хочешь чек из бара покажу? — Не надо, — поверил Толя. — Никитос, проводи Аню до квартиры. А я с Рамзесом разберусь. — Хорошо, — ответил Никита. У меня всё ещё кружилась голова, и я не знаю, как так получилось, но Никита вёл меня к лифту под руку. Я оперлась о стену кабины. Поездка на семнадцатый этаж показалась мне вечностью. — Значит так, — сказал Толик, придерживая, как мне стало ясно, просто пьяного Влада, — Никитос, я сегодня заночую у вас. Пригляжу за этим бухим чудом в белом. А ты у Тёмы, с Аней побудь. Если что, звонишь мне и в скорую. — Есть сэр, — сказал Никита, выходя из лифта. — Да ладно, я сама прекрасно переночую! — заупрямилась я. — Ань, мало ли что! — строго сказал Толя. — Ты только что у подъезда чуть не рухнула, а вдруг упадешь в обморок в ванной, или просто в гостиной, но на что-нибудь острое? С Никитой спокойней будет. Не бойся, он не кусается. — Да знаю я, что не кусается. Но… — Будешь спорить — позвоню Тёме, — пригрозил Толик. Я молча стала отмыкать дверь своей квартиры. Тёме сейчас звонить не стоит — он сейчас очень занят. — Спокойной ночи, ребят, — сказала я Толику и Владу. Никита вошёл следом за мной и замкнул входную дверь. Я молча поплелась в ванную. Голова почти не кружилась, но усталость просто чудовищная. Взглянув в большое зеркало, которое висело на двери, я поняла — образ всё же удался. И без разницы, что там Никита про мою фигуру. Эх, такую красоту смывать придётся! Я сделала пару «LOOKов» в зеркале и отправила одно фото с подписью: «Как тебе; -*» Лёше. Минут через двадцать в дверь постучали. — Анют! — по голосу я поняла, что это Никита. — Всё хорошо?! — Да! — ответила я, перекрикивая шум воды. — Сейчас выйду! После душа мне стало легче. Как будто я только что проснулась. И захотелось есть. Я хотела одеться, но поняла, что не взяла с собой никакой одежды, а синее платье уже крутится в стиральной машине. Пришлось завернуться в большое полотенце. Я приоткрыла дверь ванной и выглянула в коридор. Никиты нет. Свет на кухне выключен, значит он в гостиной. — Никит! — крикнула я. — Ты в гостинной? — Да! — отозвался Никита. — Можно тебя о кое-чем попросить? — Смотря о чем! — ответил он. — Накрой лицо подушкой! Ну или книгой! — Что?! — Понимаешь, я шмотки в комнате забыла, а если мой строгий старший брат узнает, что я перед парнем в одном полотенце ходила, как ты думашь, что будет? — Я ему не расскажу! — ответил Никита и заржал. — Ну Никит, я серьёзно! Тем более, я стесняюсь! — Хорошо, иди! Я лежу на диване, накрытый журналом! Я осторожно вошла в госпинную. Никита честно лежал на диване в позе Ленина, а на лице у него покоился журнал «Maxim». Мило, что ещё скажешь. Я тихонько сфоткала солиста Mband за столь интересным чтивом. Нет, я не собиралась это куда-то выкладывать. Просто, на память. Я прошла в свою комнату и специально громко хлопнула дверью, что бы Никита и дальше не лежал с вышеупомянутым журналом «Maxim» на лице. Только сейчас я взглянула на часы. 00:34. Я надела пижаму. Ну а что? Все равно скоро спать завалимся. Я вышла в гостиную, но Никиты там не было. Я прошла на кухню. Киоссе сидел за столом и ел вчерашний суп. — Приятного аппетита, — пожелала я. — Спасибо, — поблагодарил Никита. — Я тут похозяйничал немного, ты не против? — Нет, — ответила я. — Как самочувствие? — спросил Никита. — Нормально, — ответила я. — Если хочешь, можешь идти домой. — Ты меня выгоняешь? — не понял Никита. — Неет, я не выгоняю! — поспешно сказала я. — Просто… Мне немного неудобно. Я спокойно усну, а ты возможно, всю ночь будешь после каждого моего движения вскакивать и звонить в «скорую». — Нет, — сказал Никита. — Я вырублюсь и просплю до утра. Но… Анют, пообещай мне, что если тебе станет плохо, ты разбудишь меня. Я реально переживаю. — А почему ты так за меня переживаешь? — вдруг спросила я. А вот действительно: с чего это он за меня «реально переживает»? — Я всегда переживаю за друзей, — ответил Никита. — Ты же мой друг? — Друг, — подтвердила я. Если честно, то я никогда так быстро не сближалась с людьми. С Никитой я общалась всего-то пару дней, но мы уже смело называем друг друга друзьями. — Так ты мне обещаешь? — вновь спросил Никита, заглядывая мне в глаза. — Обещаю. Я достала из холодильника йогурт и взяла ложечку. На кухне повисла тишина. Её прервал рингтон моего мобильного. Я взяла трубку и выскочила из кухни в гостиную. — Алло, Лёш. — Привет. Это что за фотки ты мне присылаешь? — Просто моё фото в красивом платье. А что? Не красивая? — Красивая. Но меня что-то волнует: куда ты такая красивая намылилась в двенадцать часов ночи?! — Не смей на меня орать! — я решила выйти на балкон, чтобы Никита не услышал лишнего. — А ты не смей шляться не пойми где!!! — Лёша никогда так не орал на меня… — Я не шляюсь! — крикнула я. — А что ты делаешь среди ночи в таком платье и с такой пафосной рожей? — Рожей?! Рожа у тебя, а у меня лицо! Это во-первых. А во-вторых – я уже дома, сижу на кухне и пью йогурт! — А какого хрена ты ещё не спишь? Где ты вообще была?!! — С ребятами в клуб ходила! А ты, судя по тону, тоже дома не сидел! — Где я был – это моё дело, а вот ты…. — А где я была – это моё дело! И не смей на меня больше рот свой раскрывать!!! Я бросила трубку. Как он меня взбесил! «Сволочь! Наверняка, пьяный был. Гад. Еще рот на меня раскрывает! Завтра с ним поговорю» — подумала я. Я вернулась на кухню. — С кем ты так? — спросил Никита. — Да так… — отмахнулась я. — Лёша? — Да, — признала я. — Из-за чего поскандалили? — спросил Никита. — Или это секрет? — Нет, не секрет, — ответила я. — Этот гад наорал на меня из-за одной фотки. — Что за фотка? Я показала Никите фото из ванной. — И он начал орать из-за этого? — поднял брови Никита. —Ну как.. Он спросил: где я шляюсь среди ночи в таком платье и с такой пафосной рожей. — Так и спросил? — не поверил Никита. — Да, — подтвердила я. — Слово в слово. — Он трезвый был? — спросил Никита. — Не знаю, — ответила я. Вот чёрт. Ну почему слёзы всегда появляются в самый не подходящий момент? Несколько слезинок скатились по моим щекам. Я вскочила и унеслась к себе в комнату. Встав у окна я попыталась отдышаться и не зареветь в голос. В голос реветь я не стала, но вот плакала я сильно. Мы с Лёшей никогда так сильно не ругались. Были маленькие словесные перепалки и те заканчивались молчанием на две-три минуты. Потом мы сразу мирились. Я просто отправила своё красивое фото! Вот что ему не понравилось?! Ладно, если бы я ему селфи с Кисой кинула, или с Владом. А так: я одна на фото, стою и мило улыбаюсь. Тем более, он тоже не ангел. Но я же не ору на него. Поплакав минут двадцать, я увалилась на кровать, и полностью забыв про Никиту, сидящего на кухне, уснула. Я шла по узкому темному коридору. Вокруг не души. Мне холодно и страшно. Вдруг я услышала знакомый и такой любимый голос. — Шлюха! — Лёша, где ты? — я посмотрела вокруг себя, но его нигде нет. — Шалава! Лёша появился откуда-то из-за моей спины. Я никогда не видела его таким страшным – глаза бешенные, на губах оскал… Он был похож на какого-то зверя. — Почему ты так говоришь? — спросила я у любимого. — Где ты шлялась всю ночь?! Я получила пощечину. Резкую и очень больную. Я начала пятиться. — За что?! За что ты меня ударил?! Лёша молча обхватил меня за горло. Стало трудно дышать. Меня охватил животный страх. Еще одна пощечина. Резкая боль. Слёзы на щеках. — Не надо!!! Пожалуйста! Удар кулаком поддых. Я на несколько секунд разучилась дышать и упала на холодный бетонный пол. — Мне больно! Ещё удар. Ногой в живот. — Прекрати, пожалуйста!!! Я получала беспорядочные, но точные удары по лицу, шее, груди, животу… Мои крики смешались с рыданиями. — Хватит!!!... Пожалуйста!!!... Мне больно!!! — Аня, Аня, очнись! Все хорошо! Анюта!!! Я резко открыла глаза. Я была в своей комнате. Горел светильник на прикроватной тумбочке. Рядом со мной сидел Никита. Он тряс меня за плечи. — Все хорошо, это был просто сон. Сон и всё. Ничего страшного, — твердил он. Я перевернулась на бок и зарыдала. Сон! Всего лишь сон! А боль была настоящая. И страх настоящий. Я бы сошла с ума, если бы меня не разбудил Никита. — Попей водички, — Никита протянул мне стакан воды. — С-спасибо, — заикаясь, сказала я и взяла стакан, едва не расплескав его содержимое. Минут через пять я более-менее успокоилась. Но все еще было страшно. — Все, успокоилась? — спросил Никита, который всё это время сидел рядом и гладил меня по спине. — Да, — ответила я, шмыгнув носом. — Спасибо. — Что тебе снилось? — спросил Никита. — Лёша. — Насиловал? — осторожно и обеспокоенно спросил Киса. — Называл шлюхой и избивал, — честно ответила я. — При чем, боль была настоящая. — Ужас… — Никита… — Что? — Мне до сих пор страшно… Ляг со мной, пожалуйста. — Конечно, — сказал Никита, обходя вокруг кровати и ложась рядом со мной. — Дай руку. Я дала ему руку. Мне сразу стало спокойней. У Никиты были такие теплые ладони… Я и не заметила, как уснула. Эту ночь я никогда не забуду…