Аня, Нюся, Анюта или Я никогда не забуду

POV Аня. Домой мы с Никитой вернулись почти в два часа ночи. Всё это время мы просто гуляли по городу. Прошлись по набережной, заглянули в круглосуточное кафе, прогулялись по парку... Всё было так легко и непринужденно. Мы ходили, болтали, смеялись и просто любовались ночными городскими пейзажами. Киса постоянно что-то рассказывал, смешил меня. Я ни капли не устала. А вот мои ноги устали. Очень. И вот зачем я в тот вечер напялила на себя метровые каблуки? Никита отомкнул дверь. В доме было темно и тихо, значит Тёмы ещё нет дома. Ладно, завалимся спать без него. Я пошла к себе, сняла платье, сбросила с себя ненавистные(но красивые) туфли, сняла серьги, и пошла в ванную, чтобы смыть тяжёлый мейк-ап. Я смело дернула дверь, но она оказалась закрыта. — Никит, ты? — спросила я через дверь. — Ага, — ответил усталый голос. — Ань, умойся на кухне, я оккупировал это помещение. — Ладно, — сказала я и ушла умываться на кухню. Знаете, умываться в комнате, где нет зеркал сложновато, но возможно, и с этой миссией я справилась. Я решила пока не ложиться спать(да-да, та самая я, которая каждый день твердит про свой недосып). Почему-то очень беспокоилась за закрывшегося в ванной Никиту. Я осторожно прижалась ухом к двери ванной. Судя по звукам, его тошнило: он кашлял, постоянно издавал ужасные горловые звуки и тихо матерился. — Никит, ты как? — спросила я, постучав в дверь. — Хреново, — сказал он. — Как знал, нельзя в том кафе салат заказывать. — Воооот, а я говорила, — не удержалась я. — Заказал бы как я, сок и булочку, и не мучался бы. — Согласен, — снова кашель. Мне стало жалко беднягу. Я пошла на кухню за аптечкой. Так, аспирин, сироп от кашля, мазь от комаров... О, отлично, мотилак и активированный уголь. Я выдавила несколько таблеток, набрала стакан воды и пошла обратно к двери ванной. Постучав, я тихо позвала: — Киса! — Что? — спросил измученный голос. — Открой, я тебе таблетки принесла, — сказала я. — Хорошо. Ты только не пугайся, зрелище жуткое... — Открывай давай, — оборвала я. Через секунду дверь открылась. Я вошла в тесную, буквально мизерную ванную. Никита сидел на полу, обнимая унитаз. — На, выпей, полегчает, — сказала я, засыпая ему в одну руку таблетки, а в другую вручая стакан воды. — Спасибо, — сказал зеленоватый Никита, запив лекарства. — Но уходить отсюда я пока не буду. — И правильно, — кивнула я. Я посмотрела на парня. Лицо измученное, правда чуть зеленоватое, волосы растрёпанные, пиджак в нескольких местах в желтоватой противной жиже, рубашка измята... Я вышла из ванной и пошла в комнату парней. Я взяла там какую-то чёрную футболку, шорты и пошла обратно к Никите. Парень уже лежал на полу. — Никита, — я осторожно коснулась его плеча. — Тебе надо переодеться. — А? — Тебе переодеться надо, — громче повторила я и стала стягивать с него пиджак. — Зачем? — Во-первых, пиджак ты уже испортил, и стоит попытаться спасти рубашку. Во-вторых, в футболке удобнее. Давай, Никитос, возьми себя в руки! Я забросила пиджак в стиралку и включила деликатный режим. Никита, не открывая глаз, расстёгивал рубашку. Пальцы парня не слушались. Видимо, ему очень плохо. Странно, ведь буквально пять минут назад он был бодрее бодрого, смеялся и порывался отправиться на пляж. И его за несколько минут так скосило... Я отобрала у Кисы рубашку и натянула на него футболку. — Со штанами сам справишься? — спросила я, надеясь, что мне не придётся снимать с вполне взрослого парня брюки. — Конечно, мне уже чуть лучше, — сказал Никита. Я тем временем рванула в кухню. Набрав стакан воды, я его залпом осушила. Мне самой уже было тошно. Я вернулась к Никите. Тот уже сменил брюки на шорты и опять лёг на пол. Я сняла с крючка полотенце, свернула его валиком и подложила Никите под голову. — Вот, так удобнее будет. — Спасииибо, — протянул он. Вдруг до меня дошло, что в маленькой ванной стало душно, и это только усугубляло ситуацию. Я открыла небольшое окошко, что бы в комнатке стало чуть свежее и прохладнее. На холоде при тошноте становится легче. Я вышла из ванной, но дверь на всякий случай закрывать не стала. Усевшись в гостинной, я включила телевизор. Вдруг появился Тёма. Мой брат был мягко говоря, в хламушку. Пиджак он нёс в руке, волосы растрепались, а ноги подкашивались. — О, Нюся, а ты чё не спишь? — спросил он, — Никите плохо, — ответила я. — Решила за ним приглядеть, а то мало ли. — А чё с ним? — Да траванулся, — сказала я. — Я ему угля активированного дала, он сейчас в ванной улёгся. — О, уголь это правильно, — Тёма рухнул на диван рядом со мной. — А ты чего себя до такого состояния довёл? — спросила я. Тёма редко пил до состояния стельки. — Я тут старого знакомого встретил, — буркнул Тёма. — И мы с ним посидели, поговорили, юность вспомнили. — Ясно, — сказала я. Через несколько минут мой брат уснул прямо на диване. Я не стала его будить и отправлять в спальню - всё равно бесполезно. Прошёл час. Тёма спал, я смотрела телевизор. Никиты не слышно и не видно. Я пошла проверить, как он. Парень лежал на полу, и не шевелился. На секунду мной завладела паника. Но я взяла себя в руки и присела рядом. — Никита, — тихо позвала я. — Ник... — А? — Киса вздрогнул. — Ты как себя чувствуешь? — Нормально уже, — сказал он, потирая глаза. — Я походу уснул. — Раз уж получилось уснуть, то точно лучше. Может, к себе пойдёшь? А то спать на полу в ванной... — Да, ты, пожалуй, права, — согласился Никита, поднимаясь с пола. Я за ту ночь просыпалась раза три точно. Я подходила к Тёме, который так и остался на диване, укрыла его пледом и стянула с него туфли. Затем тихонечко, чтобы не разбудить, заходила к Никите. Мне казалось, что у него температура - лоб парня был горячим. Но вот от чего - из-за болезни или просто из-за сна - я понять не могла. Потом я проверяла тазик(поставленный под кровать мою же). Таз всегда оставался пуст, и я почти спокойно уходила к себе. Так-себе получилась ночка. Утром, часов в восемь, я встала и пошла в ванную. Тёма, чуть помятый после вчерашней встречи с другом, уже хозяйничал на кухне. На завтрак он приготовил омлет и приготовил чай. — Доброе утро, — сказала я. — Доброе, Нюсь, — кивнул Тёма. — Ты как? — Нормально, — сказал брат, и продолжил, — Аспирин творит чудеса. — Ясно, — сказала я. — Я пошла Ника будить. — Кстати, как он? — А вот сейчас и узнаем, — сказала я, надеясь, что Кисе стало лучше. Я тихонечко открыла дверь спальню ребят. Никита всё ещё в кровати, лежит лицом к стене. Я подошла ближе, заглянула в таз. Пусто, отлично. — Никита, — я осторожно коснулась плеча Кисы. — Никита, просыпайся. Киса, вставай... В ответ - невнятное мычание. — Ник, хватит спать, — сказала я, смелее дёргая его за плечо. Наконец Никита открыл глаза и перевернулся на спину. — Доброе утро, — сказала я. — Доброе утро, — сказал Никита, потягиваясь. — Как самочувствие? — спросила я, кладя ладонь Кисе на лоб. Температуры вроде нет. — Отлично, — сказал Никита. — Огурцом себя чувствую. — Ну и хорошо, — облегчённо выдохнула я. — Тогда иди умываться и завтракать. — Угу, — Никита поднялся с кровати и подошёл ко мне. — Анют, спасибо тебе большое. Если б не ты, я бы до сих пор лежал на полу в ванной. Никита крепко меня обнял и поцеловал в лоб. — Ну что ты, Кис, мне не в тягость, — сказала я. — Ага, конечно, вскакивать четыре раза за ночь, чтобы проверить, как я сплю, ей не в тягость, — Никита выпустил меня из объятий и внимательно посмотрел на моё лицо. — Вон, даже круги под глазами остались. — Да, знаю, выгляжу не важно... — Короче, Анют, огромное спасибо за заботу, — вновь поблагодарил Никита. — С меня причитается. — Киоссе, хватит нести чушь, иди завтракать, — улыбнулась я и вышла из комнаты. В целом, утро было бешеное. Мы собирали чемоданы, искали свои вещи по всему дому, дважды потеряли Кисин мобильный, спорили, как лучше добраться до аэропорта. В итоге, всё-таки забыв кое-что (а именно Тёмины плавки на бельевой верёвке), мы чуть не опаздали на самолёт. И, когда нам наконец удалось занять наши места в салоне «Боинга», каждый начал восполнять запасы того, чего всём нам так не хватало... СПАТЬ! СПАТЬ!! СПАААТЬ!!!