Аня, Нюся, Анюта или Я никогда не забуду

POV Аня. В гостинной меня ожидал сюрприз. На диване лежал Киса. Лежал на животе и, судя по храпу, спал. А судя по лежащей рядом полупустой бутылке коньяка, спал пьяным сном. — Никита, — я осторожно тронула его за плечо. — Киоссе... Парень вздрогнул и перевернулся с живота на спину. — О, Анчка, — улыбнулся он. — А я вот из магазина пришёл и... — И вдруг опьянел? — с сарказмом спросила я. — Ну чё ты такая злая, — промямлил Никита, пытаясь сесть. — Хочешь, я тебя обниму, и ты подобреешь? Никита даже распахнул объятия, но притяжение дивана оказалось для него непреодолимым, и парень неуклюже рухнул на диван. — Ты только объясни мне: зачем ты пил? — я присела рядом с диваном на корточки и подняла с пола бутылку. — Средь бела дня! Кис, ну что это такое? — Я? Пил? А да... Ну я ж немножечко, — оправыдаваясь, мямлил Никита. — Я выпил совсеееем каапельку. — Полбутылки! Полбутылки, Никита, — в голове произошедшее не укладывалось. Зачем он напился?! — Ой, увлёкся, — пьяно улыбнулся Никита. — Просто, понимаешь, Анчка, я пришёл домой, и мне так грустно стало! Ик! Так холодно и грустно! Никита повернулся на бок и сгрёб меня в охапку. От него резко пахло алкоголем, а все движения неуклюжими. — Аааня... Ты такая хорошая. Дообрая, миилая. Замечааательная такая, — бубнил Киса, гладя меня по голове. Я решила не дёргаться. Мало ли, как себя поведёт пьяный Никита. Судя по голосу, он должен был вот-вот уснуть, и пару минут потерпеть подобные объятия не сложно. Тем более, это же Никита, а вы знаете, как я к нему отношусь. — Красивая, умная, — продолжал он. — А я? Прост пацан с неплохим голосом... — Киоссе, что ты несёшь? — перебила я. — Ты тоже очень хороший. Добрый, отзывчивый, весёлый, искренний. А твой голос - лишь бонус ко всему этому. С чего ты вообще решил, что ты плохой? Я редко встречаю таких людей как ты. Мало кто может похвастаться такими качествами, как доброта, отзывчивость, честность... Я могла бы и дальше говорить о том, какой он хороший, но вдруг услышала тихий храп. «Уснул» — подумала я и попыталась выбраться из объятий. Не тут-то было. Руки парня не хотели меня отпускать. Хотя сам Киоссе точно спал. Пришлось быть чудь настойчивей. Своими руками я развела руки Никиты и встала на ноги. Я прошла по квартире. Кроме нас с Никитой никого не было. Я взяла телефон и набрала Тёму. — Алло, Нюсь, ты уже дома? — Да, пару минут назад пришла. А ты где? — Я со студии еду. Через пять минут буду дома. — Ты не знаешь, что с Никитой стряслось? — А что с ним? — Он сейчас в гостинной. Спит на диване. Пьяный в доску. Рядом полбутылки коньяка. — Вот это поворот. С ним такое редко бывает. Так, я через пару минут буду дома, если что — прячься в шкаф. — Ты сейчас серьёзно? — спросила я, но Тёма уже отключился. Я пошла на кухню. Как-никак есть хочется. Готовить настроения не было, поэтому я просто напросто засунула в микроволновку замороженную пиццу. Через несколько минут входная дверь открылась, и вошли Тёма и Толик. — Привет, — поздоровалась я. — Привет, — в один голос сказали парни. — Где это пьяное чудо? — спросил Толя. — В гостиной спит, — сказала я. Мы прошли туда. Киса всё так же спал. Тёма поднял с пола бутылку. — Ээх. Я этот коньяк дня особого случая припрятал. Я вот только не понимаю, Толян, как в Никитоса полбутылки влезло? — Растёт пацан, что ещё скажешь, — поставил руки в боки Цой. — Анечка, он на жизнь уже жаловался? — Ну как... Я пришла, тронула его за плечо. Он проснулся, а когда я спросила, почему он пьяный, ответил, что он пришёл из магазина и ему стало очень грустно. Потом обнял меня и стал говорить, какая я хорошая. Потом, так сказать, намекнул, что он плохой. Я попыталась ему объяснить, что это не так. Через минуту он уснул. — Про "грустно" он тебе наврал, это я сразу говорю, — констатировал Толя. — Тёмыч, его в таком состоянии оставлять нельзя. — Согласен, с его-то реакцией на коньяк... Ну что, доктор Цой, будем реанимировать? — Будем, доктор Пиндюра, куда ж деваться, — сказал Толя. — Аня, поможешь нам немного? — Толян, куда ей? — спросил Тёма. — Нюська от такого зрелища в обморок рухнет. — Я её с ними не тяну, — сказал Толик. — Короче, Ань, в холодильнике немного пюре картофельного немного осталось и пара котлет куриных. Разогрей. Ещё сделай две-три кружки горячего сладкого чая. Только покрепче. А ещё угля активированного побольше, и всё это в ванную отнеси. А мы с Тёмой пока переоденемся и доставим это тело в ванную. Я ничего не забыл? — Нюсь, в морозилке лёд для коктейлей. Выьряхни в миску и тоже в ванную, — сказал Тёма, и они с Толей пошли наверх. Я, если честно, слабо представляла, что парни сделают с Никитой, но начала выполнять поручения. Поставила чайник, поставила разогреваться картошку с котлетами, высыпала в миску лёд и нашла в аптечке уголь. Когда я начала наводит чай, на кухне появились Толя и Тёма. Одеты они были совсем по-домашнему. — Блин, — говорил Тёма. — Как Никитосу, так активированный уголь и чай, а как мне, так марганцовку, горький кофе и вчерашние пельмени. Притом холодные! — Господи, что же это за процедура такая? — спросила я. — Сложнейшая операция, которая называется СОВЭСМА, — сказал Толя, армянским акцентом выделяя последнее слово. — А теперь по-русски, — попросила я. Совэсма? Что это вообще? — Срочное Отрезвление В Экстренных Ситуациях, Метод Артёма-Анатолия, — расшифровал Толя. — Артёма-Анатолия? — переспросила я, разливая по кружкам кипяток для чая. — Отдельные элементы раньше активно использовал я, другие Толя, — объяснил Тёма. — В сумме получили такую вот операцию. Толян, ты полотенца и коврики из ванной убрал? — Угу. И все баночки-скляночки-шампуни на верхнюю полку тоже, — сказал Толя. — Так, операционная готова, инструменты тоже, — сказал Тёма. — Нюсь, неси поднос со всем этим в ванную, что ближе к моей комнате, потом вали в свою комнату, тебе на это смотреть незачем. Мы за Никитосом. И в темпе, в темпе! Я кивнула и понесла поднос в нужную ванную, а Толя и Тёма пошли в гостинную. Поставив поднос на стиральную машинку, я пошла в свою комнату, которая, кстати, находилась прямо напротив. Я села на кровать и стала внимательно слушать. В течении получаса я услышала множество звуков. Сначала более-менее спокойные голоса брата и Толика, потом истошный крик Никиты, пятиэтажный мат всех троих, звук бьющегося стекла, плеск воды, снова крик, снова мат, вода, чей-то глухой кашель. «Пей давай! Надо, Киса, надо!» «Тёмыч, держи, он сейчас рухнет нах*й!» «Толян, голову ему держи, утонет же!» «Рот открой, дебил!» «Пацаны, бл*дь, хватит!!!» «Тёмыч, за плечи держи!» «Жри, я сказал!!!» «Не хер бухать было!» У меня сердце кровью обливалось, пока я всё это слушала. Что они с ним делают? СОВЭСМА, блин. Я понимаю, что Тёма и Толя делают как лучше, но ему же плохо! Затем хлопнула дверь и послышались чьи-то быстрые шаги. «Толян, в лоджию его понесли, пусть проветрится» Я выглянула из комнаты и увидела только Толика, который спускался по лестнице. Подождав с полминуты, я вышла из комнаты. В ванной, дверь в которую была открыта, был полный разгром. Везде вода, унитаз в рвоте, по полу осколки. От ванной к лестнице тянулся мокрый след. Я пошла вниз. Толя и Тёма сидели на кухне. Оба в мокрых спереди майках, забрызганых штанах. — О, Анечка, будь другом, отнеси этому идиоту тазик в лоджию. Прямо в руки вручи, — попросил Толя. — Угу. Я пошла в неразгромленную ванную и взяла там фиолетовый таз. Спустившись обратно, я пошла в лоджию через гостиную. По полу так же тянулся мокрый след. Никиту, видимо, тянули, перекинув его руки через плечи. Сам Киоссе сидел в лоджии в кресле-качалке, откинув голову назад и закрыв глаза. Он был полностью мокрый, с ног до головы. В волос ручейками стекала вода. Из одежды на нем были только трусы и большое полотенце на плечах. Я поставила таз ему на колени и ушла. Вернувшись на кухню, я застала там уже переодетых Толю и Тёму, которые они мою пиццу. — Вы что с ним с сделали? — спросила я, беря себе кусок "маргариты". — Он еле дышит. — После такой операции это нормально, — сказал Тёма. — Отходняк. — Через пять минут будет как новый, — сказал Толя и взглянул на часы на стене. — Ой, Ань, мы тренировку пропускаем. — А смысл её проводить? Половины группы нет. Кстати, где Влад? Вдруг раздался звонок в дверь. — Вот и ответ на твой вопрос, — сказал Тёма и пошёл открывать.