Красавчик

Когда Юкио был маленьким, он нашел совершенство. Золотисто – желтая плюшевая собака с карамельными глазами – бусинками. Сколько же слёз и истерик стоила эта игрушка; Касамацу вспоминал свой актерский дебют со стыдом. Он и сам не понимал, почему так захотел эту собаку. Обычно тихий и серьёзный для своих лет мальчик устроил целый концерт в универмаге, с топаньем ног, слезами, криками, мольбами и даже угрозами. -Мам, я хочу эту собаку, - категоричности в будущем старосте было хоть отбавляй. -Нет, Юкио, - мама даже не посмотрела в сторону игрушки. -Но мам! -Юкио, нет. -Мама! Купи! -Нет. -Пожалуйста! -Я же сказала нет. Может, Касамацу бы и успокоился, но тут игрушку облюбовал другой ребенок. До начала представления осталось… Три. Маленькие ручки вцепились в пушистый хвост. Два. Потянули игрушку на себя. Один. Собака упала прямо в руки соперника. Дамы и Господа, просим вас занять свои места в первом ряду. Мама никогда не видела, чтобы её спокойный и рассудительный Касамацу может быть таким. Капризным? Да. Агрессивным? Определенно. Решительно подтянув черные гольфы, маленький Юкио впервые в жизни встал на тропу войны. С криками и воплями отобрав игрушку, мальчик лег прямо на нее. -Мама! Купи! Она мне так нужна! Перепуганная странным поведением сына, мать без вопросов потащила собаку и ее наездника к кассе, попутно извиняясь перед ребенком, оказавшимся не в том месте не в то время. -Казунари, не плачь, - женщина жертвы маленького тирана вытирала слезы с покрасневших щек. – Давай купим что – нибудь другое? -Но я так хотел именно эту собаку! – продолжал выть мальчик, сжимая кулачки. Он посмотрел на Касамацу, который прижимал к себе предмет спора, но тот только показал язык и отвернулся. -Вы уж простите, он обычно не такой, - маленький самурай смотрел, как мама покупает большой леденец наглецу, посмевшему тронуть пушистый хвост. -Ничего, так бывает, - женщина улыбнулась, гладя сына по голове. Получив конфету, Казунари немного расслабился, а Юкио уже дома поставили в угол и сказали подумать о своём поведении. Но какая разница, ведь собака его. -Как назовешь? – спросила мать, укрывая одеялом сына, сжимающего в ручках мягкий бок игрушки. Касамацу придирчиво окинул лапы взглядом, провел пальцами по ушам и выдал: -Красавчик. Мама хихикнула, поцеловала сына в лоб и выключила свет. -Мам, а Красавчик? Ему тоже нужен поцелуй. Женщина спорить не стала и дотронулась губами до пушистой морды. Время шло, а непонятная привязанность к плюшевому существу никуда не делась. Особенно после рождения младшего брата, который тоже облюбовал игрушку. И дом содрогнулся от постоянных криков. Сначала отец добродушно усмехался и трепал сынишке волосы, мол, будущий мужчина растет, смотри, как защищает своё. Но постоянные крики по поводу плюшевого пылесборника выбесили главу семейства, и братья получили по неспокойным задницам. Отвоевав право неприкосновенности на свою собственность, Юкио получил кучу пару синяков от кулаков брата, красную задницу от родительского ремня и сорванный голос. Но какая разница, если это солнечное чудо, такое пушистое и мягкое, преданно ждет Касамацу в его комнате. Из детства остались черные гольфы и потрепанный временем Красавчик. С возрастом становилось стыдно от того, что секреты знает игрушка, которой парень все рассказывал. Начиная от первой девчонки, что понравилась, заканчивая мокрыми снами. Касамацу чувствовал себя полнейшим идиотом, когда в тринадцать лет, после прочтения сказки младшему брату про Спящую Красавицу, чмокал пушистую морду в надежде на то, что игрушка превратиться в кого – нибудь прекрасного. Уже ставший старостой класса, парень сам не понимал своих чувств к обычной игрушке. Но он помнил первое впечатление. От плюша будто веяло теплом и любовью. И когда Юкио было десять, она загадал желание, чтобы судьба послала ему человека, который будет вызывать те же чувства. Парень мечтал о большой любви, идеальном партнере и розовых закатах вместе с кем – то, таким же теплым, любимым и, в перспективе, блондинистым с карамельными глазами. Провидение сжалилось над Касамацу и послало ему высокое и блондинистое. И прекрасное. -Красавчик, - прошептал Морияма, за что и получил щелбан. – Эй, чего? -Ничего, - буркнул Касамацу, оценивая новенького. И что в нем красивого? В этом Кисе? Смазливый, с серьгой в ухе, сверкает, как наряженная ёлка. Если одним словом - бесячий. -Привет, меня зовут Кисе Рёта! – блондин протянул узкую ладонь, которая странно смотрелась в большой ладони старосты. -Касамацу Юкио, - буркнул парень, уставившись в учебник по истории. -Прости, как? Юкико? И в классе наступила гробовая тишина. Все знали о непростом характере Касамацу, а уж с его тяжелой рукой все парни в школе сталкивались хотя бы один раз. Он не трогал девчонок, потому что они девчонки (конкретно из-за Рико, которая как-то наваляла ему по первое число, но новенькому знать это необязательно) и Куроко. Потому что он нормальный. Как-то Вакамацу попробовал поднять бунт на корабле и даже собрал небольшую кучку сообщников, но революция была задушена в зародыше. Похоже, надо объяснить новенькому правила. Касамацу уже поднял руку, но их взгляды встретились. Карамельные глаза искрились любопытством. И Юкио не смог. Не смог поднять руку на того, кто является человеческим воплощением Красавчика. -Нет, Юкио. Касамацу Юкио. Я староста, поэтому в твоих же интересах это запомнить. -Извини, - новенький захихикал. – Так неловко вышло. Покажешь мне школу? -Пошел нахер, - какое удовольствием смотреть за тем, как вытягивается лицо блондина. Думал, он тут станет супер – звездой? И не таких обламывали. -Ты, это, не обращай внимания, - Такао попробовал разрядить обстановку. – Мы думаем, что у него просто маниакально – депрессивный психоз. Такао Казунари, приятно познакомиться. -Самоубийца, - прошептал Аомине. -Я всегда говорил, что он ушибленный, - вторил Кагами. -Я же говорил, что ты на двенадцатом месте в гороскопе сегодня, идиот, - Мидорима поправил очки. И, почему-то, Кисе прилип банным листом к Касамацу и не хотел отлипать. И староста, вроде, даже не был против. Но до тех пор, пока не понял, что Рёта все чаще зависает с Дайки, Такао, Кагами и Куроко. Даже с Мидоримой нашел общий язык. Со всеми Рёта был общителен, в меру раскован, смешлив и вообще. Он же красавчик. Вроде бы и хотелось всыпать Кисе просто за то, что она такой идеальный, теплый, вкусно пахнущий и красивущий. Но он же просто ожившая копия Красавчика, который дома. Который только его, Касамацу. Он никогда не делил игрушку даже с братом. Но Кисе не игрушка же. Но делить все равно не хотелось. И что Юкио мог ему дать? Невысокий, заурядный да со склочным характером. Иногда, Кисе обращал на него внимание, но это расценивалось как попытка жалости. -Юкио, пойдем на ланч? -Отстань. -Юкио, давай мяч погоняем после школы? -Заткнись. -Юкио, фильм вышел, говорят, что классный. Сходим? -Рот закрой. Каждый раз Рёта обиженно поджимал губы, но потом улыбался, бросая на прощание если что – звони. Тот день выдался каким – то странным. Разгулявшийся грипп подкосил половину класса. Но это совсем не причина для: -Утречка. Я сяду с тобой, ладно? Касамацу даже рта не успел раскрыть, как на месте Мориямы обосновался блондин. От него так приятно пахло чем – то мятным, что парень не выдержал и вдохнул запах полной грудью. Кисе, как печка, излучал тепло, и в холодное зимнее утро Юкио почувствовал себя разомлевшим. И возбужденным. Твою же ж мать. -Домашку сделал? Слушай, вчера никак не мог решить этот пример, всю голову сломал. Можно посмотреть твоё решение? Швырнув парню тетрадку, брюнет натянул полы пиджака и скорчился, закидывая ногу на ногу. -Спасибо, - быстро переписав решение, Кисе вернул тетрадку на место. Через минуту начался урок, и Юкио проклял правило вставать, приветствуя учителя. На середине урока начало отпускать, все же решение скучных задачек не способствует стояку, но этот бесячий Кисе. -Эй, ты как, нормально? – шепот обжег ухо. Если прикрыть глаза и включить воображение, то можно оказаться не на уроке математики, а в своей постели. На нем лежит Рёта, такой голый и горячий. – Ты красный весь! У тебя температура? Теплая ладонь легла на лоб, а забота показалась очень трогательной. Касамацу позволил бы себе улыбнуться и заверить, что все хорошо, если бы не чертова физиология. Все хреново. -Все нормально, Кисе, отстань. -Учитель! Касамацу плохо! Блядь. -Проводи его к кабинету медсестры. Кисе поднялся, но староста – то не мог. -Так плохо? Ты не можешь идти? – очень вкрадчиво спросил блондин, поглаживая по спине. Юкио повернул голову и встретился с шальными карамельными глазами. Улыбка тщательно скрывалась, но дрожь уголков губ с такого расстояния была очень заметна. Сука. Он это всё специально. -Подыграй мне, - на грани слышимости прошипел Рёта. – Тебя морозит? – уже громко, чтоб все слышали. Касамацу послушно закивал. Блондин снял с себя пиджак и закутал в него старосту так, чтобы ткань надежно скрывала результат бурного воображения вкупе с сексуальной фрустрацией. Они вышли из кабинета в обнимку, дошли до поворота наигранно медленно, а потом Кисе схватил старосту за вспотевшую ладонь и затащил в туалет. Юкио сам не понял, как оказался в одной из кабинок, а Рёта уже расстегивал его штаны. -Ублюдок. Ты это всё специально. -В любви и на войне все средства хороши, - довольно прошептал Кисе, покрывая поцелуями низ живота. – Ты такой чувствительный. Первый раз? -А у тебя не первый что ли? – зашипел Касамацу, больно дернув блондина за волосы. Мысль о том, что Рёта занимался развратом с кем – то еще приводила в бешенство. -Ты такой ревнивый. Пах обдало прохладой, но лишь на секунду, а дальше Касамацу не мог не наслаждаться умениями языка Кисе. Знал бы кто, что их старосте отсасывают в школьном туалете. Позор. Но как – то все равно. Красавчик – то с ним. До кабинета медсестры они добирались перебежками, периодически останавливаясь, чтобы поцеловаться и захихикать. Оказывается, нарушать школьные правила и предаваться содомии – это исключительно весело. Ввалились они красные, потные. Оказалось, давление у Юкио повышено, как и температура. Не виноват в этом грипп, но знать медсестре совсем не обязательно. Их благополучно отпустили с уроков, но оставался еще один нерешенный вопрос. -К тебе или ко мне? – Кисе тыкался носом в шею, попутно лапая Касамацу за задницу. Уже вечером, после выяснения отношения и определения их статуса как пары (ну, и после лишения девственности), они пили чай вместе и делали уроки. И Касамацу решил, что уступит игрушку своим братьям. У Юкио появился кто – то намного лучше. И тоже красавчик.