Конец мира

Тихо. Очень тихо. «Разве так было всегда, Ларва?». Молчание. Только крепкие руки с трепетом сжимают стройное тело. «Ларва, почему я больше не слышу голоса людей? Они обычно проникали в мой мир, обычно, здесь не так тихо». Он сжимает руки сильнее, стараясь не впиться ногтями в тонкую кожу. Черная ткань одеялом накрывает принцессу, и она по привычке счастливо щурится, ведь ее самый верный возлюбленный друг так близко, совсем рядом. Тонкие руки взлетают вверх и почти нежно снимают с лица синмы маску. Красные глаза сверкают в полутьме, тоскливо глядя на девушку. Ларва сдерживает порыв принцессы повернуться к нему лицом, крепко удерживая сильными руками. - Ларва… Я почему-то вспомнила… нашу первую встречу. - Мийю… прошло столько лет… - Ты тогда был для меня ангелом! Настоящим ангелом! Твои серебряные, с голубым отливом волосы сверкали на солнце, а в глазах было столько понимания, ума и доброты! Мийю говорила завороженно, иногда хихикая или улыбаясь приятной ностальгии. Синма слушал ее, закрыв глаза и переживая тот момент заново. Как давно это было… сотни лет назад, тысячи… Он позволяет себе зарыться носом в ее распущенные волосы и вдохнуть родной запах лаванды и ночи. Да, запах ночи невозможно описать, можно только дать определение. Холодная лента легла на напряженное запястье и повязалась вокруг него. Ларва отпустил талию девушки и заключил в чашу ладоней ручки Мийю. Шёлковая алая лента связала его и ее в прямом и переносном смысле. Белые толстые ветви деревьев-исполинов беззвучно качались на несуществующем ветру. Красное небо давно не раздражало глаз, а даже придавало щепотку красного перца в приторный чай. Холодная земля, тлеющие камни, и все так странно, так не по-настоящему. И впервые этот мир кажется таким нереальным, таким надуманным и невероятным, словно двое из этого мира смотрят на него по-новому, словно не наблюдали за невероятными метаморфозами в течении веков, тысячелетий. - Мир так изменился, Ларва. А здесь ничего не меняется, и мы не меняемся… Мийю улыбнулась, не то грустно, не то счастливо. Можно сказать и так и так, потому что принцесса была счастлива, и принцесса была несчастна. - Сегодня, - неожиданно прошептал синма на ухо девушке, - он изменился в последний раз. Разговор намеками. Легкие прикосновения пальцев к пальцам. Дыхание на затылке. И несуществующий ветер щекочет кожу. Они сидят на земле, но холод не пробирается по тонким венкам к теплой крови и к живому сердцу. Но ведь у Вампиров нет сердца, оно не бьется. Но Он чувствовал под пальцами медленный ритм Ее жизни. - Конец мира. Он был так близко и так далеко. Когда-нибудь, он должен был произойти, люди должны были дойти до конца своего пути. Тьма больше не сможет прийти на Землю. - Ты говоришь так официально, Ларва! Немного нервный смех. Резкий разворот и крепкие объятия. Немного нервный смех. Она говорит о любви. Он молчит. Нервное молчание. Он повторяет. Что не оставит ее до последнего мига. Всегда будет рядом. Она прячется в складках черной ткани. Неожиданно одно из белых деревьев исполинов чернеет и вянет, обращаясь в пепел, в ничто. За ним еще одно, и еще одно. Обуглившиеся камни разлетались по несуществующему ветру памятной золой. Мир рушится. Мир Мийю следует за людьми. В пустоту. Среди полуисчезнувших обломков ее… Родины. Второй Родины, после уже исчезнувшей Японии, она сидит и смотрит в красные глаза, наблюдая за золотистым отблеском в них ее собственных глаз. - Ларва, если… все синма теперь во Тьме, почему я не умираю, почему не становлюсь человеком, почему все еще чувствую эту ужасающую жажду? - Потому что остался еще один, Мийю. Последний синма. В золотых блюдцах мелькнули миллионы различных чувств. Смятение. Боль. Непонимание. Тоска. Злость. Ярость. Жажда. Любовь. Грусть. - Мийю, исполни мое желание, то, которое ты могла уже позабыть. - Никогда не забывала, - прошептала Мийю. Понимая – она теряет единственного возлюбленного… Того, кого она любит всем сердцем, того, кто пробыл с ней вечность, того, кто умер за нее, и за кого умерла она сама. Принцесса вновь обнимает мужчину за шею, приближая к ней свое лицо. Дыхание щекочет холодную кожу. Клыки почти нежно прокусывают хрупкую венку, и тёплая кровь струится из ранок. Мийю плачет, но она не только бесконечно несчастна, но также и счастлива. Медленно разрушается последний оплот древнего вампира Мийю. Медленно уходит жизнь из синмы Ларвы. Медленно течет уставшее время. Медленно. Все слишком медленно. Девушка отрывается от Ларвы, вглядываясь в мутные красные глаза. Мужчина тянется к ней, с надеждой сорвать последний поцелуй, хотя бы в лоб, хотя бы как всегда, но принцесса подставляет свои губы. Мягкие, нежные, влажные и соленые от слез. Она дарит ему прощальный поцелуй, а потом все исчезает в огне. Даже сама Мийю. «А знаешь, Ларва, я тебя люблю, и для меня даже тьма не страшна, пока ты рядом!». «… Я тебя тоже люблю». Тихий шепот пеплом на несуществующем ветру уносится в пустоту.