Не отдавай...

«Он был не против» «Он был не против» Он был не против?! Почему? Не имело бы смысла то, что сейчас именно эта фраза крутится в голове, но что поделать, любовь — это лишенное всякого смысла и логики чувство, явление, да что угодно, и ради этого приходится чем-то жертвовать, даже если испытывать этого тебе совсем не хочется. «Он был не против» Да, именно так. Это истинная правда, Нобу-чан стоит верить. Особенно если смотришь в ее едва ли не заплаканное и раздраженное даже слегка лицо, когда она это говорит. Часом ранее Рису пригласил на свидание Майти. Ничего серьезного, дружеский поход в кино, делов-то, к тому же смотрятся они неплохо, да и парень этот шикарен до невозможности. Риса сказала, что подумает. А уже через полчаса об этом знал этот пигмей, потому что Накао-чи язык за зубами не держит, да его и не просили. Нобу спросила его как раз в этот момент, что он чувствует, а затем, когда он ответил «удивление», спросила вдобавок, не против ли он, если Коидзуми сходит с ним. И только одна фраза, порушившая снова наивную надежду на какие-то сдвиги в его чувствах, похерившая все «да» и «нет», «не знаю», «может быть» и вот это вот, самое любимое — «дура!». «Я не против» «Он не против» «Что… это… должно… значить, ты, придурок несчастный?! Думаешь, я согласилась бы?! Думаешь, что я пытаюсь заставить тебя ревновать?! Даже в мыслях не было, кретин безмозглый! Сдохни на помойке, неудачник, как же ты меня достал» — Риса, у тебя глаза страшные… — выпучив на нее глаза, вымолвила Нобу. — Не против, значит… Ну хорошо, — вытерев пару лишних слезинок, которые она и сама-то не заметила, что уж говорить об остальных, решительно встала из-за парты и понеслась в коридор. — Как думаешь, она его сильно убьет?.. — Накао всегда мог сказать фразу с интонацией «как будто между прочим». — Не сильно, так больно… — вздохнула Нобу. Она и не думала. Слишком задолбал, кретин ядерный. Видеть его неохота, и всё тут. Сейчас ее жертва будет чуть постарше и даже капельку красивее. — Майти-сенсей, стойте, — нагнав его в коридоре, с придыханием сказала рыжая. — Я… подумала. Я согласна. — Что ж, я рад, — подарив ей улыбку а-ля «я соблазню все, что здесь только есть», брюнет потрепал ее по волосам. — Ты милая. — С-спасибо, — густо покраснев до пят, она поспешила отвернуться. — Тогда… увидимся послезавтра возле «Восторга»? — Конечно, и не красней ты так, — посмеявшись вдоволь, Майти развернулся и ушел в сторону учительской. А вот стоило развернуться ей — наткнулась на странный взгляд. И не один. Завистливо-счастливые взгляды девчонок — ладно, парней какие-то недоверчивые — тоже, но среди этой толпы только один пожирал ее целиком и даже с косточками. Взгляд того, кто, кажется, был и не против. Какой же все-таки он… — Ты чего злой такой? — подойдя, Риса скрестила руки на груди, как бы защищаясь от его будущих ранящих слов. А другого он и не говорил в последнее время. — Ничего, — ее вопрос был нагло отфыркнут парнем. — Собралась на свидание? — Ну да… — С-с-с этим, что ли? — с трудом не выругавшись, Отани указал кивком головы в сторону ушедшего Майти. — Ну да. — И надо тебе с таким испорченным мужиком связываться… — Ну да! — уже перейдя на громкий голос, сообщила Коидзуми как от зубов отлетающую истину. Как она сама думала. Надо же. — А ты… не должен быть против. — Почему это не должен? Разве мы не близкие люди? — подняв на нее такой взгляд «нуэтожеочевиднотипа», Отани еще и мысленно засомневался в ее образованности и умении читать. — В-в смысле?.. И так каждый раз. Опять ранил. — Разве мы не партнеры по комедийному дуэту? И убил. Паф-паф. — Ну да, — сдерживает оскал. — Не суть. Я все равно иду, — даже не дождавшись ответа идиота-с-больной-головой, рыжая двинула мимо него обратно в класс. «Он не против» Тогда какого ж черта тебе чего-то там не нравится?

***

— Отани? Ты чего здесь сидишь? — Нобу заглянула в пустой класс, наткнувшись на спину парня взглядом. — Ничего. Думаю. — И о чем же ты думаешь? О Рисе или о Рисе? — попыталась подколоть она, присев рядом. — О Коидзуми. — Она вчера гуляла с Майти. Тебе ничего не хочется у нее спросить, поговорить? — допытываться она умела. Пусть и мягко. — Поговорили уже. — И чем все закончилось? — Тем, что она назвала меня чертовым недомерком и сказала, чтобы я не лез в ее жизнь. — Я видела их вчера. Ту-дум. И что с того-то? Сердце вот только сарказмом не переубедишь. Его вообще ничем не переубедишь. Мозг еще хоть как-то получалось, только и он убежал от него насовсем. Она видела их вчера. Коидзуми толком ничего не рассказала об их «дружеском-не-совсем-дружеском свидании», может, хотя бы Нобу побудет честной и открытой? — И что? В смысле, что с того-то? — Ну, я наблюдала минут двадцать. Потом издалека мне даже показалось, что они… целовались. Отани, но, может, мне только показалось… — Да плевать. Еще несколько минут молчания с перерывами на удары сердец и дыхание, наполнение и истощение легких. Вдохи и выдохи глубоки, как никогда. Он так во время турниров по баскетболу не дышал. Хотя, кажется, он вообще до сего момента никогда не дышал. — Отани, не думаешь, что это уже перебор? Впервые не буду на тебя давить, но, кажется, мы ее теряем, поэтому не будь придурком! — под конец фразы она уже кричала. — Ты действительно хочешь ее отдать в лапы этого учителя-искусителя? И «искуситель» далеко не от слова «искусный»! Отани… не делай из себя недотрогу, оскорбленную личность, хватит набивать себе имидж, может, просто дашь волю чувствам? Эти слова он слышит, как сейчас, словно их и не было две минуты назад в классе. Пока впопыхах и даже снова не дыша бегает по пустым классам и прочим кабинетам, в какой-то странной-странной глупой надежде найти нужное. Нужную. Именно сейчас. Именно нужную. — Коидзуми, — непривычно в спешке поставив ударение на третий слог, он бегает все еще, но уже глазами и замечает-таки знакомый скромный силуэт у окна. Кажется, она глядит на закат. Он тоже делал это несколькими минутами ранее, но не стоя, а сидя. А сейчас — все равно, как — надо просто не быть идиотом. — А… вот ты где… — Что-то случилось? Да, случилось, твою мать, случилось. Ты случилась. Капец как срочно и резко случилась. С этим Майти ты случилась. Или все-таки нет, Нобу показалось, она наврала, приукрасила, недоговорила? Надежда не покидала, какая-то странная надежда. Хотелось резко наорать и высказать ей все сразу в лицо, потому что какого черта она творит, если он и не против их свидания был — хотя был уж точно против больше остальных — то с той маленькой деталью, как поцелуй, он не смирится. О таком его не предупреждали. Не говорили. Не сказали. Не обеспокоили в нужный момент. Он должен был знать. Он обязан был знать. А той задней мысли, что можнобылочертпоберидогадатьсяотаком, как-то не проскочило. — Ты… — он практически орет это короткое слово, но затем просто, не отвечая за себя и свои действия, не выясняя обстоятельств, подробностей, случившегося в принципе и не поинтересовавшись о ее истинных чувствах, наступает. Обнимает. И до неприличия интимно утыкается ей носом в грудь. Но это все ерунда. Он расспросит ее. Позже. Потом. Узнает, что у нее с этим придурком. И убьет его, если он ее хотя бы один раз тронул без надобности. Потому что никто… Никто не достоин этой девчонки. Даже он сам. Но он попытается. Позже. И то ли внутренний голос, то ли внутреннее сердце подсказывают, нашептывая ему: «Не отдавай». Береги для себя, видимо? Почему этот голос сказал только это? Что, больше совсем ничего? Жаль… Ну, зато сказал хоть что-то. И на том спасибо. Стоит послушаться. Он обнимает немного крепче.