Я никогда не...

Это было их первое Рождество в качестве мужа и жены. Гермиона и Люциус молча сидели в гостиной у камина. Гости уже разошлись, Драко с Асторией отправились домой, в Лондон. Подарки были разобраны: Гермионе в этот раз достался набор волшебных заколок, убирающих волосы в хитрые причёски, а Люциусу — изысканный парфюм, с нотками бергамота, фиалки и белого перца. На ёлке перемигивались волшебные огни святого Эльма. В дымоходе уныло завывал холодный ветер: за окнами который день бушевала метель. В камине весело потрескивали поленья, вкусно пахло кедром и яблочным пирогом. — Не правда ли, иной раз молчание утомляет? — задумчиво спросил Люциус, глядя, как переливаются гирлянды под потолком. Он устроился на клетчатом пуфе, согнув ногу в колене. — Может, поиграем тогда? — предложила Гермиона. Она села на пол и прислонилась к мужу спиной. — Есть такая игра «Что я никогда в жизни не делал». — Что-то маггловское? — недоверчиво осведомился Люциус. — О, — рассмеялась Гермиона, — тебе понравится! Один игрок говорит то, чего он никогда не делал в жизни, а другой загибает палец, если он это делал. — И в чём смысл? Кто выигрывает? — Тот, у кого остался не загнутым хоть один палец. Ну что, начнём? — Не нравится мне твоя затея... — Трусишь? — Да брось! Кто не рискует, тот не пьёт Феликс Фелицис! Начинай! — Я никогда… никогда… — растягивая слова и сосредоточенно нахмурившись, произнесла Гермиона. — Я никогда не получала отметку «Тролль»! — Я чувствовал, что не стоит соглашаться на эту игру, — посетовал Люциус, сокрушенно покачивая головой, и на удивленный взгляд повернувшейся к нему жены пояснил: — Ты будешь перебирать все существующие отметки до «превосходно»? — Нет, не буду, — ответила она и, потупив взор, продолжила: — Тогда так: я никогда не получала отметку хуже «выше ожидаемого». — Я был уверен, что у тебя не могло быть ниже «превосходно»! — удивился Люциус. Потом вдруг хитро улыбнулся и заговорщицки подмигнул: — Утоли мое любопытство, по какому предмету не задалось? — Полеты на метле, — вздыхая, честно призналась Гермиона. — Максимум, что я смогла — призвать метлу, — хмыкнула она и неожиданно расхохоталась: — Видимо, мадам Хуч от меня вообще ничего не ожидала, потому поставила «выше ожидаемого»! Ожидаемого ею! Люциус с трудом подавил смешок и послушно загнул один палец. — Мой черед… Я... никогда не целовал задницу гиппогрифа! — коротко произнес он, почувствовав спиной, как жена тут же поперхнулась от смеха. — И что такого уж смешного, кстати? — Прости... — Гермиона откашлялась. — Просто представила себе подобную ситуацию... — она захохотала уже в голос. — Специально смешишь меня, да? — Что поделать? — Люциус пожал плечами. — Мне просто нравится твой смех. — Так что? — спросила Гермиона отсмеявшись. Она развернулась к нему и шутливо ткнула в бок. — Ты пропускаешь ход? Или сдаёшься? — Малфои никогда не сдаются! — Люциус заявил это с таким ироничным пафосом, что Гермиона опять прыснула. — Я никогда не грабил банки! — О-о-о! — протянула Гермиона, загибая палец. — Но у тебя всё впереди, дорогой! После поездки в Милан на следующей неделе твои карманы так похудеют, что «Гринготтс» придётся снова брать штурмом!.. — Надеюсь, ты составишь мне компанию? — Люциус подмигнул. — Мне понадобится сообщник! А пока что твой ход, дорогая! — М-м-м... — Гермиона задумалась. — Я... я никогда не думала, что полюблю Пожирателя Смерти! — выпалила она и тут же замолчала, поняв, что ляпнула нечто не совсем подходящее. — Извини... — Ничего, — Люциус качнул головой и, помедлив, ответил: — Я и сам... не думал. Он помолчал, а потом, резко обернувшись, схватил Гермиону и опрокинул на ковер: — Даже не подозревал, что влюблюсь в маленькую, самоуверенную и хорошенькую магглорожденную мартышку. Так что — один-один! — Что?! Что значит это твое «даже»? — попыталась возмутиться девушка, но договорить возможности не представилось — рот её оказался банально заткнут поцелуем. — Стой! — Гермиона освободилась, едва Люциус дал ей небольшую передышку. — Подожди... — Чего ждать? — лениво протянул Люциус, спуская с её плеча бретельку платья. — Зимой ночи такие длинные... — Нет уж! — Гермиона смущённо вернула бретельку на место. — Давай доиграем хотя бы в этот раз! Чей ход теперь? Ты так целуешься, что я позабыла! — Кажется, мой, — самодовольно усмехнулся Люциус. — Дай-ка подумать... Он раскинулся на ковре в своём белом джемпере, как большой снежный барс. — Я никогда не бил Драко... — О, Люциус! — возмутилась Гермиона. — Это нечестно! Мы тогда были детьми... — И ты ему врезала. — Ну, я... — Так что загибай палец, дорогая! — Что ж, — Гермиона закусила губу, — теперь мой ход! — Я никогда не поклонялась Волдеморту... — с коварной усмешкой произнесла она. И Люциус загнул палец, чертыхнувшись при этом вполголоса. — Хорошо... Умница у меня жена! — он перевернулся на бок и, опершись на локоть, поймал ее взгляд: — А я никогда не поклонялся Дамблдору... И не идеализировал его... — Что ж: два-три, — слишком легко констатировала Гермиона, загибая ещё один палец, и тут же выдала: — Я никогда не освободила ни одного домовика. — Дракклов Поттер! — выругался Люциус, но неожиданно просиял: — Я никогда не вязал для домовиков шапочки или что бы то ни было еще в надежде освободить их. — Откуда ты знаешь? — изумилась Гермиона. — Это было сто лет назад... — Так тебе не двадцать? — Люциус вовремя перехватил ее маленький кулачок, стремительно приближавшийся к его груди, и потянул жену на себя. — Как тебя назначили старостой? — рассмеялась Гермиона, оказавшись в его тёплых объятьях. — Ты ведь всё время нарушаешь правила! — Точно так же, как и тебя! — улыбнулся Люциус. — Драко рассказывал, сколько раз ты сама нарушала правила... Кстати, сколько осталось пальцев? — Шесть. И теперь мой ход! Гермиона ласково провела пальцем по его плечу. — Я никогда не играла в квиддич... — Почему? — удивился Люциус. — Ни разу? — Боюсь летать... а ты играл, я знаю! Ты был загонщиком, так что загибай палец! — Ладно, — Люциус подчинился. Он сделал вид, что задумался, и прикрыл глаза: — Я никогда не летал на гиппогрифе! — О, какой же ты выдумщик! И я никогда на нём не летала! — Гермиона развела руками. — Нет-нет-нет! — Люциус покачал головой. — Ты обхитрила меня в тот раз, но в этот — нет! Загибай палец, дорогая, это ты тогда увела этого гиппогрифа у меня из-под носа! Твой почерк я везде узнаю! Гермиона смущённо улыбнулась и показала руку с полностью зажатыми пальцами: — Мой ход! — Я никогда не ловила женские шарфики, принесённые ветром! Люциус улыбнулся, вспомнив их встречу во Франции на знаменитом мосту волшебников. — Рю-де-Шанте... Держу пари, ты выронила его не случайно! Но аромат духов, оставшийся на нём, меня покорил. Гермиона прильнула к мужу. — Не могу забыть выражение твоего лица, когда ты обнаружил, что это именно мой шарф! — Откуда я мог знать, что ты превратилась в утонченную женщину? — Ты так и не загнул палец... — Хорошо-хорошо, — Люциус загнул палец и погладил жену по голове свободной рукой. — А помнишь нашу встречу потом, во «Флориш и Блоттс»? Кстати! Я никогда не падал с лестницы на мужчину внизу! Так что загибай палец, дорогая! — Я ведь не нарочно! — Гермиона заалела. — Я там работала всего третий день, а лестницы у них хлипкие... К тому же ты так эффектно поймал меня на руки! — Ну... — Малфой самодовольно хмыкнул. — Я... старался... Потому и поймал! — он наклонился к жене ближе. — Попалась? Теперь не убежишь... Гермиона ощутила, как теплые губы щекочут ушко, и тут же напряглась: тело пронзила дрожь. «Ну почему?! Почему именно его прикосновения заставляют ее терять голову?.. С той самой минуты в этом самом «Флориш и Блоттс», когда смешно и глупо свалилась в объятия чертова экс-Пожирателя... Ох же!» — Люциус... — рвано выдохнула она. — Мы, кажется, еще не закончили игру. Я никогда... — она задумалась и тут же расхохоталась, что-то вспомнив. — Я никогда не спаивала Драко Малфоя! — О, ты опять... — Люциус закатил глаза. — Я всего лишь налил ему огневиски... — Три бокала подряд! — Ты бы видела его лицо, когда он увидел нас на балу в Министерстве! Ты бы и бутылки не пожалела, чтобы бедняга хоть немного пришёл в себя! Он ещё долго не мог поверить... — В то, что мы вместе? — Да, — Люциус поцеловал жену в уголок губ, откуда снова рвались смешинки. — Мой ход, дорогая! Он выдержал короткую паузу и с вызовом произнес: — Я никогда ни для кого не исполнял приватный танец. — Я тоже никогда… — выпалила немного сбитая с толку таким посылом Гермиона и тут же спохватилась: — Постой! Игра ведь закончилась! — Да. Зато я узнал, что хотел, — он довольно усмехнулся. — Ах, ты! Да чтоб тебя! — разозлилась Гермиона на эту его хитрую уловку. — Всё-таки Шляпа не ошибается! — как вдруг поменялась в лице и, прильнув к плечу мужа, промурлыкала: — О! Я бы на это посмотрела!.. — Я бы тоже, — согласно кивнул Люциус. — На твой танец для меня. Кстати, можешь начинать, — объявил он, лениво привалившись спиной к пуфу и давая понять всем своим видом, что уже ждет. — Что? Так нечестно! — возмутилась Гермиона. — Ну, как же? В этот раз все очень даже честно, дорогая, — он демонстративно перевел взгляд на ее руку со всеми загнутыми пальцами: — Видишь, я выиграл и танец — моё желание. Ты не можешь отказать. — Да разве ж мы играли на желание?! — Конечно! — Люциус сказал это с таким невинным видом, что она едва не рассмеялась. — Приватный танец, значит? — хитро усмехнулась Гермиона. — Только учти, танцора трогать нельзя! Она выбрала нужный диск и включила проигрыватель. По гостиной полилась чарующая медленная музыка и поплыли волшебные огоньки. Негромкий гитарный перебор задавал игривое настроение, а низкие ноты саксофона — романтическое. Гермиона повернулась спиной к Люциусу и неторопливо распустила волосы. Они мягкой волной упали на спину, и заколка полетела в сторону. Гермиона кошачьей походкой обошла мужа и слегка коснулась его лица, волос, шеи. И только усмехнулась, увидев, как темнеют серые глаза Люциуса, как синие искры желания загораются в них. Её движения стали смелее, откровеннее, она плавно изгибалась и легко кружилась, при этом разрез на её платье оголял круглое колено, от которого Люциус не мог оторвать жадный взгляд. Гермиона томно прикрыла глаза и слегка поглаживала себя, легко касаясь обнаженных плеч и ключиц. Она знала, что именно это заводит Люциуса, и уже предвкушала его руки на точно тех же местах. Наконец она с видом победительницы поставила ногу на бедро мужа, с улыбкой глядя на него сверху вниз: — А это — твой подарок на наше первое Рождество! — Он прекрасен... Я забыл про свой последний ход, — хрипло прошептал Люциус, опрокидывая её на пушистый ковёр, — я никогда никого не любил так, как тебя! Сердце её гулко ухнуло и стремительно полетело куда-то вниз. Ох же, КАК он сказал это... Гермиона опустила глаза на губы мужа и тут же потянулась к ним, вовлекая Люциуса в жаркий и жадный поцелуй. За окнами, вдогонку стихшей метели, начал падать мягкий снег, такой редкий для графства Уилтшир, Юго-Западная Англия...