***
Пако была милой, доброй, застенчивой. Пако работала в кабаре-баре. Пако была мужчиной. Мацудайра на прогулке опять повез его по злачным заведениям Эдо. Но в этот раз он выпил уже до того, как зашел за Шигешиге, а поэтому на пути они слегка потерялись и попали в мужской кабаре. При входе его взгляд сразу наткнулся на эту незнакомку, точнее незнакомца. Шигешиге понял, что попал. Она мило улыбалась, грубо шутила и подливала в его бокал еще Дом Периньон. А глаза Сегуна не могли оторваться от нее даже ни на секунду. Она была божественна. Никакой щетины на лице, стройные ноги временами показывались из-под розового кимоно, а серебряные глаза сверкали чище лучших фамильных украшений семьи Токугава. Ее милые хвостики притягивали взгляд, так и хотелось провести по этим шелковистым кудрям, тем, что под хвостиками. — Вы так прекрасны, — прошептал Шигешиге на выдохе после пятого бокала. — Се-тяну больше не наливаем, — смеется прекрасная Пако. — Он уже сильно пьян, — тянет она. А Токугава понимает, что даже после множества выпивки, которую он употребил, он почти трезв. Разве что желание обнять прекрасную***
С Гинтоки он видится позже. Дядя говорит, что они враги, пытающиеся свергнуть власть, а сестра твердит, что они друзья, которые пришли помочь. Шигешиге видит Сакату и понимает, что вот она, Пако. Без ее хвостиков и милого кимоно, в крови, своей и врагов, с серьезными ранами и горящим взглядом. И от этого становится не легче, сердце все также трепещет от его взгляда. Пако была Гинтоки. Гинтоки был одним из Джой. Сегун оставляет свой пост.***
Вокруг одна смерть. Свои или чужие — не важно, когда кровь разлита по Земле то тут, то там, это уже не имеет значения. Все перемешалось в один миг. И вот уже те, кто так яростно его защищал, так же яростно стараются его убить. Иронично, Джой-патриоты частично на его стороне. Он видит смерть. Они сражаются как друзья. В месте, где каждый шаг может стать смертельным. Они защищаю его, он защищает их. Только вот взор Гинтоки сосредоточен на своем старом товарище, где в пылу битвы для них есть только прошлое. К сожалению, в прошлом Гинтоки место «Сегуна» означает лишь боль. Для него он хочет быть просто Шигешиге. Он улетает для того, чтобы вернуться. Глядя на израненного и перебинтованного Сакату, он понимает, что хочет остаться.***
Чай, приготовленный сестрой, мигом остывает, стоит лишь холодному ветру подуть. Чашка разбивается прежде, чем ее поднесли ко рту. И даже сейчас он сожалеет, что ни слова ни сказал своей милой Пако, своему Гинтоки. Никто никогда не узнает о его чувствах. Он никогда не вернется.