Яблочко

Пенелопа недоумевала. Пенелопа возмущалась. Пенелопа говорила про канон и мифологию, но её не слушали. Да и станешь тут возмущаться, когда в бок утыкается копьё прекрасной обнажённой девы, в другой бок колет явно стащенная у мужа молния в руках второй не более одетой девы, а спереди поигрывает яблочком третья раздетая дева… — А… а может не надо… — робко спросила жена морехода и похитителя руна, а заодно охотника на любовников… — Надо, милая, надо, а то вон, видишь, какая незадача вышла, Парис-то бедный взял, и сбежал со своей Еленой, а кому ж ещё богинь судить? — рассказывала в какой уже раз Афродита. — Понимаете, с точки зрения военной стратегии, твой выбор является куда более важным для нас, поскольку именно независимое лицо, видящее в нас красоту в целом, а не обращающее внимание на отдельные части тела, способно выбрать, кому достанется яблоко, — аргументированно говорила Афина, покалывая копьём, несильно, но неприятно. — Зевс охальник уже совсем стыд потерял, то Кассиопея, то вон ещё какая-то… — жаловалась Гера. — Он и должен был судить, да видишь ли, нектару перепил и спит, а будить его… — Но что буду иметь из всего этого я?.. — недоумевающе поинтересовалась Пенелопа, которой было всё равно. По её мнению, победителя в конкурсе не было, так как что богиня войны, что домашнего очага, что красоты, выглядели одинаково… пышно. Ну, разве что, натренированная Афина явно выделялась из всех наличиеми мышц, но… но это Афина, которой только дай с кем повоевать. — А иметь ты будешь… — начала было говорить Гера, но тут её грубо прервало подлетевшее нечто в крылатых сандалиях. Нечто оказалось Гермесом, который от вида трёх прекрасных обнажённых женщин, впал в нирвану, и даже временно забыл, зачем его сюда послали. — А там это… Геракл шестой подвиг совершил… — промямлил он, когда Афина, недовольная помешавшим им гостем, перенацелила копьё в сторону крылатого. Внимание богинь тут же переключилось на посланника Олимпа. — И что он ещё убил? — хмуро спросила Гера. — Если бы убил! -вскричал Гермес, и сложил молитвенно руки. — О, за что нам такое наказание, силы вот, отваги вот, а вот мозгов… вот… чуточку… Один царь дал ему задание почистить его скотные дворы от навоза, так знаете ли вы, ваши олимпийские… эээ… владычества, как эту задачу выполнил этот презренный сын лошади и Тифона? Он запрудил великую реку, и смыл все нечистоты водой! Понимаете ли? Смыл! — Но река впадает в море… — неуверенно произнесла Афина, которая вообще интересовалась тактическими составляющими подвигов героя Эллады, но обычно разочарованно констатировала, что вся тактика сводилась к «найти и отдубасить». — Именно! — вскричал Гермес. — Именно! В море! — А в море живёт Посейдон! — крикнула Пенелопа, довольная тем, что понимает, о чём идёт речь. О подвигах нового великого героя говорили все кому не лень, даже другие герои, и по их мнению, Геракл пока уверенно держал второе место в рейтинге самых… нестандартных решений проблем. Первым был Зевс, зачем-то скинувший целую толпу циклопов, великанов и сторуких гекатонхейров в Тартар. Но шестое приключение сына Зевса, судя по всему, позволило ему претендовать на вершину славы. — Даже прекрасная дева, не знаю вашего имени, это знает! — тут же крикнул Гермес. — Посейдон! Ну вы… понимаете? Даже Аид возмутился, он, оказывается, тоже берёт из моря воду. Но Посейдон… — В общем, в Олимп лучше не возвращаться, — констатировала Афродита. — Не хочу пропахнуть… ээм… вы поняли, чем. — Но проблема вся не в этом! Великий сотрясатель морских пучин уже прознал, чьему сыну он обязан появлению такой ситуации, и… в общем, он пока ничего не сказал, но похоже, что это война… И отнюдь не с нашим тупоголовым героем! — Чтоооо? — подскочили все четверо. — А Зевс спит… — развёл руками Гермес, показывая руками всю глубину трагедии. — Так. Надо думать логически. Где сейчас противник? Какая диспозиция? Кто союзники? — спросила не теряющая времени Афина. Несмотря на свой облик, она уже чертила копьём на песке карту, и выстраивала тактику будущих сражений. — А-а-а-а-а! Посейдо-о-он! Он же… он же силён! У него кони! Свита И. И говорят про морского змея, вот! — паниковала Афродита. — Ну Зевс! Ну я ему задам! В такое время оставить свободный Олимп? Ну я ему! — ругалась Гера. — А… как же яблочко… — неуверенно пробормотала Пенелопа, но осеклась под взглядом супруги Громовержца. Минуты текли, Гера успокоила молнией Афродиту, и теперь та лежала контуженной, Гермес молча взирал-ка картину того, как воительница с Герой строят план нападения на Посейдона. — А в это время, Пан пусть хватает Диониса и тащит в тыл… — размахивала руками Афина, едва не попадая по собеседнице. — Этого пьяницу? Может быть лучше взять кого-то из героев? — неуверенно критиковала Гера — Хруп… — И кого ты собираешься брать? Геракла что ли? — Хруп… — Нет, конечно! Но с другой стороны, у нас ещё не задействован Гефест! — Гефест обеспечивает тыл и оружие! — возмутилась Гера. — Но по силе он равенн. не знаю, кому, видимо, сторукому гекато… ты поняла, кому. В общем, Гефест силён, а уж когда возьмёт свой молот… — Хруп… — Ты ещё предложи в Тартар за оставшимися титанами и этими страхолюдинами наведаться — Хруп. чавк-чавк… — Так, а это кто? — поинтересовалась у пустоты Афина, и обернулась на звук… — Хруп… неуверенно укусила Пенелопа остаток яблока, и медленно начала жевать. — Яблочко… — прошептала Гера, увидев остатки главного атрибута спора. — Эмм… оно вкусное, — смутившись, поблагодарила Пенелопа. — Ну ещё бы не было… — вздохнула Афина. — Из самих садов Гесперид. Так что теперь вечная молодость с тобой. — Зато, кажется, проблема решена ввиду отсутствия таковой, — констатировал Гермес, и хитро-хитро улыбнулся.