Альтернативный конец истории.

      Я висел в темноте, а вокруг меня проносились картинки из жизни Гарри Поттера, причем вместе с теми, которые были раньше стерты «Обливиэйтами». И таких сцен было немало. Что я могу сказать о жизни Мальчика-Который-Выжил? Если бы не вырванные из памяти куски, то получалось очень похоже на канон. Но реальная жизнь без многочисленных редакций была далека от пасторальной картинки.       Во-первых, Дурсльскабана не было, а были строгие родственники, которые его хоть и не любили, но содержали нормально. Социальные службы не позволили бы такого отношения, каким оно стало в памяти Гарри Поттера после редакции Альбуса Дамблдора. Не было кучи писем, а был директор Хогвартса, пришедший в дом Дурслей вместе с письмом и скорректировавший все воспоминания Поттера о его жизни у Дурслей, вплоть до эпопеи убеганья и прятанья от нашествия сов и прихода Хагрида. Зачем подливать зелья, которые надо периодически обновлять, а, значит, тратить деньги на ингредиенты, когда можно влезть в память и выстроить её по своему сценарию? Кстати, после корректировки, меня отдали в руки Хагрида, с которым я и пошел потом в Косой переулок.       Во-вторых, с Малфоем Гарри нормально познакомился, а с Роном, наоборот, поругался еще в самом начале, как только увидел у него в руках крысу. Выращенный чистюлей Петуньей, Поттер на подсознательном уровне, был брезглив к грязи и, конечно, к грызунам, как разносчикам заразы, поэтому выгнал грязнулю с крысой из своего купе. И на Слизерин он не пошел не потому, что ему не понравился Малфой, а потому что интуитивно понял, что надо идти на Гриффиндор, раз его так усиленно туда пихают. А своей интуиции Гарри доверял всегда. Еще ночью в своей кровати, после праздничного пира, он проснулся от того, что его разбудил Дамблдор, который, не отходя от кассы, проверил последние воспоминания и отредактировал в нужном ему ключе.       В-третьих, все приключения в Хогвартсе были настоящими и на грани фола. Но вот выводы о том, кто его в эти приключения втравливал, были подредактированы в таком виде, что Гарри не считал Рона виноватым. И если в начале Рону не платили, ведь тот мечтал о друге-герое, то после третьего курса, когда тот сломал ногу, стал получать гонорар за вредность, как рабочие на опасных работах. Гарри не раз подслушивал некоторые разговоры о том, что его «друзья» являются его пастухами, которые когда надо — ограждали, а когда надо — направляли, будь то знания, неприятности или личная жизнь.       В-четвертых, у Поттера не было девушки потому, что он был геем, а не потому, что он был стеснительным девственником. Хотя про девственника правда, но уже из-за осторожности самого парня, боявшегося не слухов, а санкций от Кукловода. Да и кто бы ему позволил оставить Джинни без цели всей её жизни? Та с детства росла с целью стать женой Героя (пока была маленькой), а уже повзрослев, нацелилась на деньги Поттера.       В-пятых, все Уизли, скопом и по-отдельности, были каждый сам за себя. Рон был натуралом, что среди бисексуальных магов редкость (впрочем, как и быть только геем), но тем не менее случается и шестой Уизли относился к таким исключениям. И хорошо, что "друг" был натуралом, а то бы претендовал на попку героя сам, и как это могло обернуться для меня еще не известно. Близнецы нуждались в деньгах на свое дело, которые и мастерски выторговали у Поттера. Не жег бы выигрыш руки Гарри из-за смерти Седрика (который, кстати, Поттеру очень нравился), то фиг бы он его отдал. Перси был более самостоятельным, но в Министерство его взяли благодаря тому, что его семейка близка к МКВ (Мальчик-Который-Выжил), который может стать политической картой, а не по протекции Дамблдора или отца. Только Чарли и Билл давно живут отдельно от семьи своей жизнью и с Гарри, насколько мне известно, ничего не пытались получить, но это не показатель. Старшие Уизли, принимая парня в своем доме, брали его деньги (причем без спроса), на которые и собирали все необходимое для своих детей к школе. Деньги, конечно, из его сейфа, ключ от которого им давал Дамблдор.       В-шестых, Гарри узнавал о своих деньгах у гоблинов еще на третьем курсе, когда провел пол-лета в «Дырявом котле» и не только шлялся по Косому переулку. Так вот, ключ был только от ученического хранилища, а основное Хранилище открывается после совершеннолетия и кровью, а не ключом. Так что Поттер не бедный, поэтому радовался, что ограбить основные счета никто не сможет. Вот только после корректировки памяти Дамблдором он об этом забыл, а после смерти директора в банк не наведался совсем, слишком много на него навалилось.       В-седьмых, Дамблдор умер действительно, а не сымитировал свою смерть, как в некоторых фанфиках. Портреты живых могут только двигаться, но не говорить, а портрет Дамблдора говорящий, как и остальных мертвых директоров, да и магов вообще. Вот только Гермиона и Рон знали о том, что Поттер был живым крестражем, и должны проследить, чтобы он точно умер, когда надо. Конечно, с них был взят Непреложный Обет о неразглашении, чтобы другие Уизли ничего не узнали, а то Рон давно все бы разболтал, что чревато изменением планов. Директор посчитал, что троих людей для слежки за мной хватит, третий Снейп.       В-восьмых, сумочку Гермионы зачаровывал на незримое расширение сам Дамблдор, а не магглорожденная Грейнджер лично, у которой ни сил, ни мастерства на такое не хватило бы. Кстати, и оборотное зелье на втором курсе не она варила, а Снейп по приказу Дамблдора, который подменял сваренную бурду, чтобы не рвануло, на каждом сложном этапе. То есть, Снейп менял зелье на разных стадиях несколько раз, ну и в конце подменил на нормальное оборотное. Оборотное и так достаточно токсичное зелье, так что малейшее отклонение мы отравились бы еще на втором курсе. А так у нас были приключения под наблюдением и контролем. Весь этот год со скитаниями по лесам был рассчитан психологом Дамблдором специально, на физическое и психическое выматывание Поттера, чтобы за жизнь не держался и пошел на смерть спокойно. Экстремальные условия ставят психику человека в такой вакуум, что он уже ничего не боится, даже собственной смерти. Дом на Гриммо, 12 имеет Фиделиус, завязанный на Снейпа, а поэтому безопасен, но там я смог бы со временем найти чего-нибудь в книгах, что помогло мне как собрать крестражи, так и избавиться от одного из них во мне, и, следовательно, не захотел бы собой жертвовать. Вот поэтому нас оттуда умело выперли. Да и голодовка была только у меня, а Рон с Гермионой периодически отлучались в Нору, где и ели нормально, Гарри случайно услышал их болтовню и получил «Обливиэйт» от Гермионы. Скорее всего, уход Рона был ими спланирован заранее, чтобы отдохнуть от работы, то есть сопровождения выматывания Поттера, а потом продолжить начатое.       И, наконец, в-девятых. Я, то есть Гарри Поттер, больше не крестраж. Когда Гарри стал тонуть, то в какой-то момент он перестал дышать, и крестраж, находящийся в нем, как и тот, что был в медальоне, почувствовали, что тело погибает, а, значит, лучше быть спрятанными в медальоне на дне озера. То есть медальон, который уже имел такой же кусок, был именно тем телом, которое больше подходило по всем параметрам им обоим, в отличие от моего умирающего. Эдакая интуитивная защитная функция. Поэтому шрам и кровоточил, когда я вылез из воды, он уже был без крестража и просто очищался.       В-десятых, напоследок, все эти воспоминания пришли вместе с последним для Гарри и первым, в этом мире, для меня вздохом. Оказывается, я сначала погиб в своем мире и попал в какое-то место, которое выглядело как вокзал. Не знаю, был ли это Кинг-Кросс или другой вокзал, так как я в Англию только летал на самолетах и на железнодорожных вокзалах не был. Так вот, на этом вокзале я и встретился с Гарри Поттером, а, точнее, с его Душой. Очень потрепанной Душой, зияющей дырами.       — Ты кто? — спросил я худого паренька в очках-велосипедах, — И где мы находимся?       — Мне кажется, что это вокзал Кинг-Кросс, но я могу и ошибиться, — ответил мне парнишка, очень тихим, почти убитым голосом, — а я — Гарри Поттер… — Ты это серьезно? — я чуть не заржал, несмотря на свое подвешенное положение, так как вся ситуация мне показалась абсурдной, — И как я оказался на твоем преддверие за Грань, когда я к твоему миру не имею отношения? — решил спросить я, несмотря на абсурдность происходящего. — Я и сам толком не знаю, но мне кажется, что я умер, — ответ был произнесен безразличным голосом, как будто парня совсем не интересовала его смерть. — Допустим, что ты и есть Гарри Поттер из мира Джоан Роулинг, — парень посмотрел на меня с непониманием, но я не стал давать объяснения, так как и сам пока не разобрался в происходящем, — и ты умер… Кстати, а когда ты умер? — Когда нырял за мечом Гриффиндора в озеро… — Ты уверен? — перебил я его ошарашенно, так как на вокзал парень попал от Авады Волдика при битве за Хогвартс, а тут выходит, что раньше. — Ну, да, — ответил тот, все тем же безразличным голосом. — И что случилось дальше? — мне действительно стало интересно, так как в каноне было не так, а значит это какой-то альтернативный вариант поттерианы. — А затем медальон стал меня тянуть вниз, одновременно показывая мне мою жизнь в те моменты, которые я помнил по-другому. Сначала я подумал, что это проделки крестража, как тот уже делал с Роном, но потом в моей памяти стали появляться и моменты, когда и как мне меняли память или просто стирали целые куски из моей жизни. От осознания того, что для своих «друзей» я лишь неприятная работа, а для наставника одноразовое оружие, которое должно рвануть в нужный момент, у меня, умирая, плакала душа и я перестал бороться за свою жизнь. Какая разница, когда и где я погибну, если я все равно смертник? — дал мне полный ответ парнишка. — Ага, понятно, что ничего не понятно. А почему тут появился тогда я? — поинтересовался я. — Не знаю, откуда я это знаю, но я знаю почему, — был дан четкий и холодный ответ, немного изменившегося парня, — Из-за всего произошедшего, моя, и так потрепанная душа, не выдержала и стала разваливаться. Еще состояние ухудшило то, что крестраж бывший во мне столько лет вырвался, чтобы спрятаться в медальоне, что попутно уничтожило и кусок моей души. Из-за такой нестабильности, душевной боли и желания умереть я и оказался здесь. Теперь я ЗНАЮ, что сам того не подозревая, стал Повелителем Смерти, собрав все три ЕЁ Дара… — Ну конечно, — перебил я парня и хлопнул себя по лбу, — мантия-невидимка у тебя давно, воскрешающий камень хоть и находится в снитче, но уже является твоим, а Бузинная палочка хоть и не у тебя, но по праву победителя уже считает тебя своим Хозяином. — А ты откуда это знаешь? — спросил меня Поттер, хотя голос у него не изменил интонацию. — Считай, что я про твою жизнь знаю очень много, так как в моем мире есть книги про Гарри Поттера, — ответил я, делая неопределенный жест рукой, показывая им, что пусть принимает это как данность. — Что, серьезно? — и на мой подтверждающий кивок продолжил, — теперь мне понятно почему ты оказался здесь, — выдал призрак МКВ, — Именно потому, что я стал Хозяином всех трех Даров Смерти, то и умереть не могу, пока у меня есть тело. А так как моя душа стала ущербной, то есть жива лишь наполовину, то моя магия притянула того, кто станет симбионтом для меня, создавая новую личность, но с улучшенными данными. Такая живучесть распространится и на того, кто станет нашим магическим супругом или супругой, чтобы не потерять того, кто действительно станет единственным. А так как мне все равно жить не хочется, хотя я и понимаю, что это из-за состояния моей души, которая тает с каждой минутой все больше, то я предпочту раствориться в тебе, а не наоборот… И не успел я как-то среагировать на этот "спич", как душа измученного парня уже влетела в меня, как к себе домой. И я сразу почувствовал, как меня охватывает тепло и холод одновременно, расходящиеся от солнечного сплетения волнами по всей моей душе, которая повторяла форму моего прошлого тела. Вместе с этим я почувствовал и начавшиеся изменения происходящие со мной. Моя душа стала меняться, принимая внешний вид Гарри Поттера, но вот внутренним стержнем была моя личность, а не Поттера. Хотя теперь я воспринимал себя как Гарри Поттера, но и Евгения Васильевича Горшечникова (в повседневной жизни откликающегося на имя Джон) я не потерял. А именно мои знания, как и знания Гарри стали сливаться и устраиваться в моей новой объединенной личности, порождая новый индивидуум. Конец ретроспективы. Если бы это слияние происходило в мире живых, то мы бы погибли оба, так как оказались бы в одном теле, а значит получился бы простой Одержимый, вместо сильного мага. Ведь вся та магия, что оттягивалась эти годы на крестраж, теперь ассимилировалась в новом теле и душе, постепенно латая повреждения и преображая само тело, отражая получившуюся объединенную душу. Конечно процесс будет плавным и займет несколько месяцев, что будет выглядеть естественным взрослением подростка. Но вот зрение выправилось в первую очередь, чему я был безмерно рад, так как не собирался всю жизнь ходить в очках. Хотя пока решил не менять свой имидж сразу, так как у людей очень сильно развито стремление к стереотипному мышлению и для всех круглые очки являются неотъемной частью Мальчика-Который-Выжил. И это не только в мире поттерианы показано на примере, тот же Супермен становился Кларком Кентом, как только надевал очки. Так что этот простой трюк давно не нов и я собираюсь пока его придерживаться. А так как в том месте, где произошли все изменения, нет времени, и в озере прошло всего несколько секунд с момента смерти Гарри, то все преобразования прошли неспешно и успешно. Так как конфликта за доминантность над телом не было, ведь Гарри отдал свою личность в мое полное пользование, то и слияние произошло по максимально выгодному, для моего будущего, сценарию. И перед тем, как вернуться в тело, я заметил, что уже не выглядел, как Гарри Поттер или Евгений Горшечников, а стал сплавом лучших черт этих двух тел. То есть глаза и цвет волос остались поттеровскими, но в лице появились славянские черты, делая лицо намного красивее, чем первоначальный вариант. Все же, несмотря на аристократичные характеристики, выпестованные веками селекции, лицо было типично английским. То есть тонкокостным (что в принципе неплохо), с тонкими губами, носом и бровями, но тяжелым подбородком для такого лица, что немного его портило. Если глаза, брови и нос меня полностью устраивали, то вот губы и подбородок теперь приобрели более плавные очертания, так как добавились от моей прошлой внешности. А я был зеленоглазым и русоволосым парнем, с пухлыми губами, небольшой ямочкой на подбородке и задорными ямочками на щеках. Вот мой подбородок и губы передались и новому Поттеру. Так же, рост и фигура стали полностью моими, а я был чуть выше среднего роста, где-то 1.80, и с пропорциями танцора, то есть мускулатура была развитой, но не перекаченной. Поттер же был максимум 1.70 и очень худым, в чем был виноват крестраж, оттягивающий на себя львиную долю магии и жизненных сил, а не его «голодное детство». Так как кормили его Дурсли нормально, а не так, как это было в его измененной памяти. И перед тем, как такая объединенная душа вернулась в тело, я сам запретил себе сразу вспоминать все эти знания, так как знал, что меня вытащит Рон, а значит надо быть в неадеквате. Но и чтобы не начать истерить, затормозил свои эмоциональные функции до момента, когда засну, чтобы было время принять новое положение вещей. Ну что ж, после получения и усвоения памяти обновленного Гарри Поттера, я стал чувствовать себя более уверенно. Так же теперь я знал точно, что в своем мире погиб и занял место Поттера, пусть и измененного. А так как я помню, что дальше должно быть по канону, то смогу обыграть все с выгодой для себя. Да и последний разговор своих «друзей» я увидел в конце принятия памяти. Видимо, моя душа смогла выйти из тела и понаблюдать за своими друзьями, которые, несмотря на то, что я спал, поставили купол тишины и обменивались новостями. Меня такая преграда не останавливала, и я опустился рядом со сладкой парочкой, которая во время разговора предавалась и чревоугодию. Рончик принес покушать и своей подруге, и они вместе лопали вкусности от Молли Уизли, пока их голодный друг спал. — Как же я устала от этого аттракциона, — бормотала Гермиона, попутно жуя сандвич, — но смертничек уже так измотан, что отправить его на смерть будет довольно легко уже сейчас. — Вот только еще не все крестражи найдены, — вторил ей Рон, — и хорошо, что медальон теперь уже уничтожен, — и с довольным высокомерным видом добавил, — И это я, а не этот слабак уничтожил этот мордредов крестраж. — А мы чуть не погибли в Гордриковой впадине, — вспомнила Грейнджер наше последнее приключение, — Представляешь, там была ловушка на Поттера. Нагини была спрятанная в теле Батильды Бегшот, мы еле успели унести ноги. Зато мне удалось сломать его палочку и теперь у него нет возможности остановить заклинания из палочки Того-кого- нельзя-называть, — немного помолчав она добавила, — Я так устала, что даже те деньги, которые мы получим после его смерти по оставленному им завещанию, меня уже не настолько прельщают. Очень уж мы сами рискуем. Последние слова были сказаны с такой ненавистью, смешанной с презрением в мой адрес, что меня даже в состоянии духа передернуло. Эти двое повернулись в сторону, где спало мое тело и посмотрели на него с такой ненавистью, что я решил избавляться от таких друзей. В отличие от предыдущего Поттера, я слабоумием не страдал и понимал, что если я оставлю этих двоих за своей спиной, то буду постоянно рисковать. А оно мне надо? Дальше я не стал их подслушивать, а вернулся в свое тело, чтобы действительно отдохнуть и провалился в оздоровительный сон.