Убежать к нему

Мне бы хотелось сдохнуть. Нет, серьезно, я даже не знаю, как так получилось. Я просто зашла в «Рекомендованное Вам». Я не знаю, почему он там оказался. И я посмотрела.

«В нем нет абсолютно ничего особенного. Подумаешь, всего-то идеальное тело. И завораживающие голубые глаза. И обаятельная улыбка. Подумаешь, он известен на весь мир и он дает концерт в Питере. Меня он вовсе не интересует.» О, нет! Меня, Чарли Аскерову, чертовски заинтересовал этот мужчина. Мне двадцать три, за свою жизнь, в отличие от своей подруги Линки, интересовало всего десять парней. Впрочем, семь из них — известные музыканты, которым за пятьдесят, а три — мои бывшие. Моя первая любовь разбилась на мотоцикле, вторая — нагло изменила с бывшей подружкой, Светкой Лебедевой, а третья — просто гадина, которую я считала хорошей личностью. И эта личность была со мной из-за денег моего папаши. Линка, обладающая потрясающей фамилией — Король, никогда не любила тяжелую музыку, в отличие от меня. Еще было отличие между нами таково — она настоящая любвеобильная сучка. Если я, повторюсь, встречалась только с тремя, то Лина за свои двадцать три с половиной года заводила романы с половиной универа. Так же, мы полностью расходились во внешности — у меня прямые рыжие волосы, которые некрасивыми прядями падали на лопатки, небольшие светло-карие глаза, маленький нос, усеянный веснушками, далеко не пухлые губы и высокий лоб. А Линка — просто богиня. Ее темные, густые волосы роскошными волнами струились по груди, ребрам, талии, чуть-чуть касаясь ягодиц, выразительный взгляд оливковых глаз всегда метал молнии, когда она жаловалась мне на очередного несимпатичного ухажера, пухлые чувственные губы выдавали дерзкие словечки, а ее изумительную фигуру всегда обтягивали шмотки дорогих брендов — ее отец знатный мужлан в городе, ничего особенного. Мой отец тоже занимается бизнесом. У нас есть деньги и хорошая квартира, у меня всегда в сумочке лежит какая-то часть папиных купюр на расходы, но никто в семье, кроме тети, не интересуется роскошной одеждой и укладкой дорогими утюжками-плойками. Обычно я предпочитаю носить какие-то незамысловатые футболки, туники и кофты, плотные джинсы или юбки на подтяжках. Тетя говорит, что я должна больше уделять внимания одежде, чтобы парни за мной гонялись. Только я не хочу этого. У меня есть музыка, у меня есть Линка Король, книжки и интернет. Кстати, о тете. Карэн Розалин — она взяла псевдоним — властная женщина с роскошной фигурой и модными тряпками, она — дизайнер-визажист. На ее губах то и дело играет вишневая, коралловая, лавандовая помады, дымчатые, светло-серые, персиковые тени, и еще много-много непонятных цветов непонятной косметики. Светлые волосы она обрезала под модное каре, сделала элегантную визитку и открыла собственный салон. Впрочем, на самом деле ее зовут Карина Аскерова, она сестра папы и терпеть не может, когда ее называют настоящим именем. «Только Карэн, дорогая. Зовите меня Карэн», — говорит она. К слову, это чудное имя «Чарли» дала мне она — моя мать вообще не собралась участвовать в этом деле, смотавшись в Индию, а отца не интересовало мое имя, и он сбросил эту ответственность на тетю, о чем вскоре пожалел: «Чарли Аскерова! Что за нелепость ты выдумала?! Позор на мою голову!». Мой младший брат — Максим — со мной почти не общается. Он закрывается у себя в комнате и рисует в потрепанном альбоме. Тетя говорит, что он мог бы рисовать ей одежду, а отец — что он позор для семьи. Мне нравится, как Макс — он просил себя так не называть — рисует. В свои тринадцать лет он очень взросло выглядит — у него темные волосы, темные глаза и овальное — как у меня — лицо, усыпанное — как у меня — веснушками. Он ходит в каких-то лохмотьях, но никто в семье этого не замечает — он либо быстро смывается в школу, либо сидит в комнате. Итак, сейчас я листаю «YouTube» и натыкаюсь на него самого — Маркуса Риву. Я включила только одно видео, но мне он уже не нравится — смазливое личико, голубые глаза, светлые волосы. Полная противоположность моим предпочтениям. Поет какую-то херню, мог бы и для тысяч (стоп, не тысяч…) своих фанаток лучше подбирать слова. Ладно, для своих двадцати семи* он, возможно, неплох. Ладно-ладно, он хорош, у него красивый голос. Возможно, если бы не мои идеалы, он был бы симпатичным. *** Черт, он очень красивый, стоит признать. Я около двух часов занимаюсь анализом этого Ривы и узнала только то, что он скоро даст концерт в нашем городе. Нет, это просто нелепое стечение обстоятельств. Я все равно не пойду. Зачем мне туда идти? У меня есть любимые группы, и вообще… От веселых мыслей меня отвлек звонок. Я схватила телефон, лежащий рядом, ответила. — Алло? Линка? Привет, что-то случилось? — я обеспокоенно перестала печатать, сжала трубку в руке. — Ничего, эй, все хорошо. Слушай, ты любишь концерты? — задала вопрос Линка, я уставилась в ноутбук. «Она не имеет ввиду Маркуса, с чего бы она им интересовалась? ..» — Д-да, люблю… — я затаила дыхание. — Отлично! В среду мы пойдем на концерт. Я знаю-знаю, тебя не интересуют эти, цитирую тебя, «смазливые мордашки», но мне будет очень скучно одной. Маркус Рива, знаешь такого? Ой, ну откуда тебе его знать! — трубка рассмеялась, — В среду! О, я отключаюсь, папа вернулся, бай-бай! Я не отрывала взгляда от ноутбука и от голубых глаз. Мне кажется, или в среду, через восемь дней, я встречу их в живую?..