Ла-Магра порабощает вселенные...

Пролог. Мои сны о будущем резко заволокло алой пеленой. То была пелена свежей тёплой крови, крови, что звала мой дух в мир земной. Отчаяние обладателя этой крови лишь сильнее соблазняло оставить поиски будущего и вернуться в настоящее, дабы начать новое веселье. Отдавшись этому потоку молодой тёплой крови динозавра из рода длинношеев, самки, через кровь которой я узнал достаточно интересной информации о том, почему она оказалась над моим медальоном, спрятанным глубоко в земле, и была настолько тяжелораненая, что умирала невероятно стремительно и уже через час другой её душа истлеет. Восстановив некоторые свои способности при воплощении в мире смертных, но ещё далеко не все, я предстал перед ней. Внешность моя была чем-то средним между драконом и змее-ящером; походка двуногого хищника, крылья росли из лопаток на спине и цвет чешуи менялся в зависимости от моего желания или настроения, глаза тоже изменялись по тем же принципам, но вообще были чёрные с красным зрачком. Ростом по сравнению с длиношеями, я головой доставал им до коленной чашки, если вести сравнение со взрослой особью. Оказавшись напротив морды длиношеихи, я с интересом смотрел, как из неё медленно уходить жизнь, размышляя над тем, что можно сделать такого напоследок. Садистки помучить? Или предложить исполнение последнего желания, хоть ей и придётся заплатить мучениями. -Ну что смотришь острозубый. Убей уже меня, не мучь своим взглядом, - прохрипела она вдруг. -Это твоё последнее желание? – уточнил я, и улыбнулся коварно. Она удивлёно смотрела на меня, явно не веря, что острозубый может говорить на её языке, ведь подобное попросту невозможно. И не сказать, что самка не права, просто ограниченность разума не позволяет представить себе, что может быть кто-то похожий на острозубых, для кого не является невозможным говорить на многих языках!... -Что ты так удивляешься? Я не такой, как другие острозубые. Я питаюсь не плотью, а кровью. Так ты ответишь на мой вопрос? – произнёс я, не особо надеясь на то, что угасающий разум длинношеихи пронзит озарение. -Какое тебе дело до меня и моего последнего желания? – с сарказмом фыркнула самка. -Не разумно отказываться говорить, когда тебе предлагает подарок за твою кровь сам Бог Крови. Впрочем, не буду настаивать, - зеркально фыркнув в ответ, пояснил я. -Ясно, - протянула умирающая ящерица и, отведя взор, задумалась. Через пару минут, она снова обратила на меня свой взгляд и сказала: -Ты можешь позаботиться о жизни моего сына? Помочь ему выжить и найти бабушку и дедушку по отцу? Задумавшись, что я теряю при этом, и что могу получить в качестве развлечения, не увидел никаких недостатков и даже несколько бонусов, поэтому решил согласиться. -Хорошо. Твой Литтлфуд будет в безопасности от болезней и клыков, когтей хищников, а так же от случайностей, которые могут привести к гибели, - я дал именно такое обещание, поскольку меня заинтриговала сама идея опекать душу этого детёныша, естественно ровно до момента, пока мне не станет скучно. -Спасибо, - сказала мать, и прикрыла глаза, улыбаясь тому, что теперь её сын вне опасности, и она может спокойно умереть. -Не спеши. Я слышу его голос. Попрощайся с ним, ему это будет очень нужно, - посоветовал я и прилёг недалеко от длиношеихи, меняя окраску на цвет земли, притворяясь камнем. Дальше я слушал, как мать пытается ненавязчиво объяснить отпрыску, что тот не должен забывать дорогу в Великую Долину и что она будет с ним всегда, даже если он не сможет её видеть. Малыш ещё не до конца осознаёт, что такое смерть, но очень скоро он поймёт. Предвкушаю особое веселье, когда всё начнётся!... Из всего этого диалога, меня поразила одна фраза: «Сынок, пусть твоё сердце станет тебе путеводной звездой. Слушай его внимательно. Слушай его». Это было то, что я ненавижу и презираю больше всего – светлая любовь. Та, что противна моей природе. Как только из тела окончательно ушла вся душа, я покинул это место, чтобы найти несколько сочных душ и вернуть себе все силы. Не думаю, что за несколько часов с мелким что-то случиться, да полезно побыть одному, пережить бурю эмоций и придти к смирению с действительностью. Впрочем, первое время, тот от горя совершенно обо всём забыл, а меня это естественно не устраивало. На четвёртый день его голодного бойкота, я решил ускорить процесс выхода из депрессии или, по крайней мере, чтобы тот вспомнил, что надо идти к Великой Долине. Я незаметно пролетел над малышом и сбросил найденный лист в форме звезды, длинношеи называют их «древесная звезда». Этот лист мама подарила ему. Это создаст ощущение, что он вот-вот услышит её, когда будет вглядываться в лист. Так всё и произошло, и я проник в его разум, чтобы повторить тот текст, что мать говорила ему перед смертью и когда объясняла, куда они должны идти и что это чувствуется сердцем. Но на счёт сердца, она говорила это, потому что не могла объяснить словами, откуда эти знания взялись в её голове. В общем, это помогло. Он уже начал сам добывать себе еду, если она была поблизости. Или я оставлял на его пути в нескольких милях вперёд, чтобы тот совсем не ослаб от голода. Вода к счастью встречалась часто, так что от жажды смерть малышу не грозит. Но шёл он в сторону Великой Долины по-прежнему с мученическим видом. Так продлилось ещё несколько дней, пока он не столкнулся с детёнышем самки трёхрогих по имени Сэра и та его гордо отшила. А затем его нашла малышка большерот по имени Даки, и от такой компании им стало веселее, благодаря чему Литтлфуд на время забыл о матери, поглощенный общением и игрой с первым другом. Но почти сразу, они встретили летуна по имени Петри, который как это не парадоксально боялся летать, поскольку испытывал страх перед высотой в том смысле, что опасался расшибиться насмерть. Чуть позже к ним присоединилась та самая трёхрогая Сэра. Судя по её воспоминаниям, она действительно видела острозуба, но оказалась такой врушкой по поводу храбрости. Нет, она была храбра, пока думала, что тот мёртв, но стоило осознать обратное, как тут же унеслась быстрее ветра от опасности. То, что малыш не поверил ей, заставило меня прекратить отлучки и наблюдать за ним постоянно, мало ли когда они наткнутся на бродящего в округе единственного живого плотоядного динозавра!? Но наблюдая неотлучно, я увидел ещё много чего забавного, вроде безуспешных попыток мотивировать Петри летать. К слову, к ним довольно быстро присоединился ещё один динозавр рода шипохвост по имени Спайк, только он оказался молчуном и дело в том, что самцы редко сразу после рождения начинают говорить, а только после того, как пройдёт один или два года, самое большее это пять семь лет. Они шли пять дней и за это время снова сильно оголодали, а ведь им нет и полугода, так что пять дней это серьёзное голодание, но вскоре им встретился зелёный оазис, который почти полностью объели взрослые представители травоядных родов динозавров. Сытно наевшись, детвора прилегла спать, кто сначала в одиночку, кто-то в группе, но в итоге даже не просыпаясь, свалялись в общую кучу, чтобы согреться, да и в целом интуитивно желали чувствовать давление другого живого существа. У многих родов динозавров было огромное потомство, поэтому иметь целую армаду братьев и сестёр для них привычное дело. И заодно так удобнее их всех проглотить в один присест кому-то с немаленькой пастью! И ведь к утру лёгок на помине. Можно было конечно острозуба убить до подхода к детям, но зачем лишать себя удовольствия понаблюдать за погоней, страхом и попыткой выжить? Тем более, почему бы не отделить мелкого от его товарищей? Решено! Наблюдая за тем, как те беспорядочно убегали в другую сторону, нежели хищник делал выпад, в конечном итоге детёныши наткнулись на довольно длинную высокую стену. Иначе говоря – тупик. Побег вправо или влево даже в рассыпную всё равно будет означать смерть. Острозубу хватит такого расстояния, чтобы сделать выпад и проглотить кого-то. Но умрут все, если глупо решат бежать в одну сторону. Увы, но именно так они и хотели поступить! Так не пойдёт! Лёгкий контроль сознания и все, кроме Литтлфута побежали в иную сторону, а значит где большинство, там больше еды! Само собой Острозуб выбрал «больше – сытнее». Один рывок и вот пасть накрыла всех малышей, а мгновение спустя уже и сам хищник стал мне добычей! Прежде всего, отсекаю голову от тела, не все детёныши ещё прошли по пищеводу, а потому некоторых задело моей атакой. Что ж, мгновенная вам смерть, нежели медленно варится в желудке. Второй этап – поглощаю всю жизненную эссенцию – кровь. Литтлфут всё стоит и смотрит, окаменев от ужаса. Ну что за глупый детёныш? -Ждёшь конца круга жизни, чтобы с ними и матерью воссоединится? – ехидно спрашиваю его. Отмер, и теперь в шоке, что хищник говорит на его языке. -Ты бы слушал сердце и шёл дальше в Великую Долину. Сил предостаточно, так что давай, шагом вперёд, - напоминаю ему чуть искажённую версию слов его матери. -Если ты разговариваешь,…откуда ты знаешь слова моей мамы? – изумлённо спрашивает маленький длинношей. Ответить на вопрос как-то ещё более едко и изящно мне не позволила выжившая трёхрогая. Оказавшись довольно стойкой и настырной, та вылезла из засохшей трахеи вся в ожогах, громко воя и плача. Похоже, некоторая часть разъедающего плоть сока попала ей на глаза, можно лишь поздравить со слепотой не только фигурально, но и буквально. -Сэра! – мелькнула радость у Литтлфута. -Литтлфут! – истошно ответила ему Сэра. -Нелепые сантименты, – моё раздражение в голосе обрело физическое воплощение – повинуясь ментальной силе кости и когти павшего динозавра пронзили насмерть надоедливую самку. -Не-ет! Ты! Зачем ты это сделал? Сэра, с… - неистово завопил Литтлфут. Хватаю мелкого за пасть, чтобы помешать и дальше голосить во всё длинное горло, а затем касаюсь шеи второй рукой с острыми когтями. -Не люблю шумных детёнышей. Поэтому если не успокоишься, то точно отправишься за грань, встречать свою мать. Знаю, много вопросов, но с чего ты взял, что я тебе на них отвечу? Что ты такое по сравнению со мной? Хрупкое существо, с сочной кровью, - мои слова подкрепляются и ощутимым давлением моего эго. Мне и впрямь трудно сопротивляться заманчивой идеи наплевать на всё и просто насладится этим крохой. Но что толку поддаваться мимолётному желанию? Мой голод это утолит? Ответ очевиден! А скуку разгонит? Само собой, нет! Чего стоит эта крохотная капля крови в сравнении с океаном душ на всей земле? Ничего. Даже не замечу, что мгновение назад пил кровь. Но вот насыщенность эмоций – да. Сладостное опьянение так и манит наплевать уже по второму кругу, и только поэтому с огромным трудом заставляю себя не делать этого да обратить внимание на перспективы. Крошка длинношей от пережитого уже в обморок свалился. Тем лучше. Оставляю его тут и отправляюсь на поиски лёгкого перекуса. Слишком уж взбудоражила меня эта картина. Пару часов спустя нахожу его рыдающим над друзьями, кто внутри иссохшего трупа Острозуба, а кто снаружи. Лёг головой прямо на тело Сэры там, где не торчали кости крупного динозавра. (далее от третьего лица) Бог Крови присаживается рядом с юным динозавром, точно напротив лица. -Ты уже знаешь, что такое смерть. Хватит оплакивать каждого, - с упрёком произносит Ла-Магра. -Если они для тебя ничего не значат, то иди своей дорогой! – сквозь хныканье произносит Литтлфут. -Ты прав, - холодно соглашается Кровавый Бог. –Для меня ничто в мире не имеет значения! -Ничто кроме гнетущей скуки, - устало добавляет Бог Крови после недолгой паузы. -Ну и играйте со своим стадом, - обидчиво произносит Литтлфут. -Наигрался. Пока нет желания их видеть вновь. Мне теперь интересно поиграть с твоей душой. И частью игры была затея с исполнением желания твоей матери – сопроводить тебя в Великую Долину, - с ухмылкой объяснил Бог Крови всё как можно проще для детского сознания. -Ты врёшь! Или из тебя плохой защитник, - гневно воскликнул малыш, злобно рассматривая странного хищника, форму которого никогда не видел и не мог описать. -Понятно. Вот ты сам и отверг этот сценарий игры. Мне ничего не стоит сделать всё так, чтобы продолжить его, но…это скучно. Мне необходимо время, чтобы придумать действительно стоящую идею для новых игр, а пока…поспи, - определив судьбу детёныша, Бог Крови погрузил его не в мирный и спокойный сон, но в оживший кошмар. Пока кроха видел повторно некоторые моменты прошлого и с ужасом смотрел на смерть не только своих последних родственников, но и всех в Великой Долине, тем временем Бог Крови размышлял, что сделать такого со столь ничтожной крохотной душой, дабы продлить веселье. Средь множества вполне неплохих идей были и такие, где можно заняться растлением детёныша, превратить того в крохотного инкуба. Но в конечном итоге Бог Крови пришёл к другой занятной мысли – остановить физический рост, чтобы Литтфут оставался детёнышем всегда, а также воспитать его послушной приманкой. Роль его будет простой и понятной – заманить других травоядных, чтобы или Он сам или кто-то из хищных прислужников полакомились живой душой. Но чтобы даже процесс «ломки» был весёлым, Бог Крови позволял детёнышу уйти и продолжать искать Великую Долину. Он её даже находил, почти добегал до группы длинношеев, но неожиданно снова оказывался около трупа Острозубого и мёртвых друзей и сам Ла-Магра вальяжно лежал на животе, поигрывая змеиным языком в воздухе. -Уже вернулся? – ехидно спрашивает он. Литтлфут снова убегает. Снова почти находит долину, и мгновение спустя мир снова меняется. После пятого раза детёныш понимает, что всё это может быть ложью, иллюзией и что он пленник этого странного хищника. -Почему ты не отпустишь меня? Прекрати! – злится тот. Ла-Магра лишь с ухмылкой игнорирует детский гнев, лениво перекатываясь на спину. Но сам детёныш не уходит, чтобы не повторять снова и снова тот же бесполезный сценарий. -Я есть хочу, - жалобно просит тот через пару часов, хотя на самом деле не ел уже три дня. -Я тоже вечно голоден. И ничто в мире не сможет насытить меня, даже тебя будет мало, - флегматично отвечает Бог Крови. Литтлфут уходит на поиски пищи и едва находит хотя бы захудалый кустик, как вновь оказывается около трупа, а во рту сухая ветка. -Ты можешь уподобиться им и пожирать плоть. Начни с подружки Сэры, - широко оскалившись от довольства на своей змеиной голове, предлагает Ла-Магра. От шока детёныш ничего не отвечает, но устав, тихо ложится и сжимается в комочек. -Ты не умрёшь от голода, но страдания твои будут вечные, - слышит Литтлфут жуткий низкий голос Его. Множество раз великий сияющий круг проходил над головой и с каждым его восходом и заходом Литтлфут испытывал всё более ужасную боль, слабость, она начала изводить его разум, малыш стал звать мысленно маму, бабушку и дедушку, просить о помощи,…а вскоре и на это стало не хватать сил. Трупы уже отсмердели и остались лишь кости. Страшный хищник тоже куда-то исчез, а Литтлфут не мог подняться, потому что не было сил. Кожа и кости – всё что осталось от него. Глаза открыть тоже не было сил, дыхание было тяжёлым, мысли тоже, но конец круга жизни никак не наступал… «Еды, любой, прошу…» - медленно вновь мысленно попросил Литтлфут. «Что ты дашь взамен пищи?» - спросил его Бог Крови. «Всё» - много ответить малыш не мог. «Ты лжёшь. Твоя душа лжёт мне. Как только вернёшь силы, будешь перечить моей воле» - в схожих тонах самого детёныша отвечает Бог Крови. И Литтлфут волей Кровавого Бога вспоминает этот эпизод. «Нет! Не лгу! Пожа…» - до конца высказаться снова не хватало сил. Он словно догорающий фитиль свечи, миг догорания застыл по воле Кровавого Бога, поэтому ему приходится делать паузы и не напрягаться. «Я знаю, что ты всё ещё лжёшь. Но я дам тебе шанс. Преподам урок верности, преданности и покорности. Пей…» - угрюмо ответил Ла-Магра. Язык, точнее то, что осталось от этой мышцы, коснулась влага, вкус которой Литтлфут не ощущал, но она впиталась в ссохшуюся плоть и…наполнила каждую клеточку тела жизнью! Юный длинношей не мог поверить. Но поверить пришлось, едва он оглядел окружающий его мир. Кости уже погрузились под песок, и он сам там весь был, кроме головы. Литтлфут знал, в какой стороне Великая Долина. Он хотел дойти туда, чтобы никогда не голодать. Голод вытравил всё, что его связывало с прошлым. Все чувства, все заботы, всё стало ничем, после пережитого голода на грани смерти. На грани, за которую ушло множество динозавров, но разными путями. Едва детёныш сделал шаг, как замер, увидев перед собой Его тень, а затем и Его голос. -Идя туда, возвращайся с живой душой, чтобы накормить и меня. Не вернёшься сам, за тобой придёт голод и унесёт прямо сюда, - угрожающим тоном приказал Бог Крови. Даже думая о сочной листве и воде, Литтлфут ни на секунду не забыл этих слов и понимал, что всё сказанное – сбудется. Это не ложь и не сон, всё настоящее. Ему это прекрасно известно! Вот почему первые две души, которые тот привел, были его бабушкой и дедушкой…всё равно им заканчивать свой круг жизни, да и меньше ртов будет на его листву вкусную,…древесные звёздочки будут только для него одного! С этих самых пор и началась другая жизнь при новой судьбе Литтлфута. А желание матери было исполнено. Он в Великой Долине, живой и наслаждается дарами этого места. Бог Крови может лукавить, но лгать – нет, и никогда не нарушает обещаний, если заинтересован в них. Всё же истину определяет тот, у кого достаточно власти. А власть дана лишь тем, кто обладает силой. Но и власть и сила ничто, если тобой легко манипулировать. Вот почему Бог Крови не любит ложь, но сам лукавит и меняет «истину» как хочет. Он – Истинный Бог, что живёт в самой ткани мироздания, но не связан её законами! Что они такое по сравнению с тем, что является безграничным? Без граней и ограничений. Недостижимое и непостижимое. Понимать это стал лишь частично навечно крохотный длинношей по имени Литтлфут. Понимал и принял главный закон Его – слабые служат сильным. Он слаб, поэтому он служит и подчиняется!