***
Стремительный, он несся по бодрствующему еще городу, с легкостью перепрыгивая с крыши на крышу. Собственное тело казалось невесомым, а свежий ночной воздух, бивший в лицо, давал ощущение полета. Под ногами мелькали бессонные огни, без устали ревели улицы, жившие сотнями людей и машин. А где-то вверху, над головой, в недостижимой вышине, невозмутимо плавала луна. Круглая, как блюдце, мягким светом обволакивающая свои ночные владения. И ему казалось, что стоит только чуть напрячься, прыгнуть достаточно высоко, и он сможет достать руками её бледное тело. Ну или хотя бы когтями. Что-то темное и будоражащее рвалось из глубин его души, в этот момент и он никак не мог преодолеть самовольно начавшуюся трансформацию. Руки так и чесались что-нибудь вспороть или разорвать. А еще в воздухе невероятно ясно чувствовались снопы разнообразных запахов. Тысячи ароматов, словно цветные ленты, вились вокруг него и, при желании, он мог бы проследить за любым из них. Но в данный момент его интересовал только один. Один-единственный запах, пропитанный отвратительной никотиновой вонью и нотками какого-то резкого, неприятного одеколона. Этот запах ему не нравился. Он был определенно связан с чем-то пугающим, с чем ему никогда не хотелось бы встречаться. Нечто подобное с ним было, когда он только-только получил должность рядового агента организации; оказавшись, в некоторой степени, на свободе, было ужасно трудно, практически невыносимо – каждый раз возвращаться обратно в лабораторию. Но сейчас вперед гнало не мучительное обязательство. Это было, скорее, любопытство. Непреодолимое желание узнать. Хоть что-то… Свою цель он выследил безошибочно. Человек, которого он встретил в парке, оказалось жил в недавно отстроенной гостинице, в самом злачном районе города, там, где за достаточную плату ночь становилась днем. Человек добирался на такси, и за время преследования М-21 успел обогнать его аж три раза, так велико было его нетерпение. Когда мужчина, наконец, скрылся в своем номере на последнем этаже, модифицированный с облегчением выдохнул, понимая, что глупых гонок больше не предвидится, и ему остается только ждать. Ждать удачного момента. Но вот только что он будет делать, когда этот момент наступит? Было слышно, как человек, в пух и прах разругавшись с предельно вежливой горничной, закрыл наглухо дверь своего номера. Как небрежно разулся при входе. Как тяжело, громко топая ногами, прошел в глубь апартаментов, не зажигая при этом свет. Что-то стеклянно лязгнуло, и М-21 почуял нотки крепленого виски, плюхнувшегося в стакан. Взяв напиток в руки, мужчина однако, не спешил его пить. Внезапно взвизгнул телефон, напевая что-то на неясном модифицированному языке. Человек поднял трубку: – Да, черт возьми?! М-21 вздрогнул от его голоса и тут же легко скользнул вниз, на широкую стеклянную декорацию, украшавшую здание гостиницы, как раз так, чтобы оказаться рядом с окном искомой комнаты. Из-за тонированного стекла обстановки внутри видно не было, но слышимость стала получше. – Да, – отвечал бубнящей трубке человек. – Нет я в номере… В гостинице я, говорю!.. – человек прошелся по комнате, болтая из стороны в сторону неполным стаканом. – Чего? Что значит, чего?! Я что, не могу посидеть у себя в номере? По-твоему, я какой-то хренов прожигатель жизни?! Человек резко сорвался с места и протопал к окну. М-21 незамедлительно спрятался за декорацией и весь обратился в слух. – Нет… Да, хреновое! Я бы на тебя посмотрел. Человек опять прервался. Видимо, вид из окна ему наскучил, так как он переместился в глубь комнаты и, судя по всему, уселся на диван. – Да нет… Представляешь, я сегодня встретил ту шалаву, которую мы за долги взяли в Будапеште. Нам потом еще драпать с ним пришлось и хорониться в этом долбанном аппендиците мировой географии, помнишь? Ну этот, серый такой, упертый кусок дерьма, вечно нос воротил, будто принцесса… Ну, который пропал куда-то еще лет пять назад! Да, я его видел. Нет, я не пьян. Его вечно кривую рожу я вряд ли забуду. Ну! Вспомнил? Человек поерзал на своем сиденье и сделал, наконец, первый глоток из стакана. М-21 недобро сощурился и привстал со своего места. Его уже не волновало, что его мог кто-то заметить. Из горла вырвалось тихое рычание. – Неее… я его упустил. Хотел подкатить, наехать... но ни хрена не помню, что случилось. Очнулся, прикинь, уже в такси. В отель еду… Вообще… Бухло здесь не причем! Я был, практически, трезв… Ха-га-га… Нет, ну если эта шлюха все еще здесь, я найду его. И приволоку обратно, хоть через всю Корею! Сейчас он, правда, подешевел… не мальчик уже. Но я найду, чем его занять… Нет, я не пьян! Сам ты урод помешанный!.. Ну все давай… давай… Легкий писк возвестил о том, что разговор был окончен. Однако М-21 этого не услышал. Он уже ничего почти не слышал, кроме пьяного дыхания незнакомого человека, который был так отвратителен, будто он знал его всю жизнь. Что-то темное, нечеловеческое пробуждалось в модифицированном, подчиняя его волю, растворяя его сознание в бурном, всепоглощающем потоке наслаждения. Наслаждения от раскованности, вседозволенности, абсолютной свободы. Находясь на самом пике бурлящих ощущений, М-21 с легкостью снес тонкую стеклянную преграду, отделявшую его от цели, и оказался в светлой просторной комнате-спальне.***
– Шеф! Ше-еф?! Добрая, благоговейная улыбка Франкенштейна на мгновение преобразовалась в устрашающий оскал. Ученый неторопливо отодвинулся от своего Мастера, дабы не будоражить его покой, и обернулся ко входу в лабораторию. – В чем дело, Тао? – Там… М-21…. Его нет! – модифицированный, влетевший в комнату, выглядел крайне взволнованным. За ним скромно маячила хвостатая фигура Такео. – В каком смысле нет? – устало выдохнул Франкенштейн, поправляя очки на переносице. – В таком. Мы весь дом обыскали, думали, он в лаборатории, но и тут его нет, – пояснил Такео. Тао согласно кивнул: – Дозвонится до него мы тоже не можем, телефон он оставил дома. Не понимаю, чем он только думал? На несколько мгновений лицо ученого застыло, не выражая никакой конкретной эмоции. Было совершенно невозможно понять, взорвется ли он сейчас гневной тирадой или хитро улыбнется и прочитает очередную лекцию «На тему…». В незапланированной тишине скромно звякнула чашка, оставленная Рейзелом без внимания. – Та-ак… Значит, его местонахождение неизвестно?.. – вкрадчиво спросил директор. Лицо его опасно помрачнело. – Вообще-то известно. Я к нему «жучка» прицепил. Так… на всякий случай. А теперь, вот, пригодилось, – поспешил заверить Тао, дабы хоть немного развеять хмурую ауру, кучковавшуюся вокруг своенравного начальства. Вновь звякнула чашка. Ноблесс в этот момент настолько элегантно поднес её к губам, что его личные рыцари замерли в немом восхищении, забыв обо всем насущном. Сделав пару глотков, Кадис вернул чашку на стол и неспешно поднялся с кресла: – Его необходимо вернуть. До того, как он совершит то, о чем пожалеет. Тао облегченно вздохнул. Уж если Рейзел что-то говорил, то это было, в какой-то мере, непререкаемым законом. Франкенштей же немедленно «угас», сменил гнев на милость и покорно кивнул: – Да, Мастер. Я немедленно этим займусь.***
– Еще три квартала, и нужное здание перед вами. Это гостиница «Ramada Songdo», я пробил список клиентов. Наш недавний знакомец остановился на последнем этаже, как раз на углу, – отозвался в наушнике бойкий голос Тао. – Я знаю это место. Не отставай, – Франкенштейн, слышавший все, несмотря на то, что наушника у него не было, прибавил ходу. Он выглядел спокойным, как обычно, но Такео предпочел считать, что босс все же волнуется за их приятеля, так или иначе. Внезапно чутких ушей модифицированного, достиг отчетливый стеклянный звон… – В-виктор?.. – мужчина, по-прежнему облаченный в свой полосатый костюм, изрядно помятый, валялся в растерянности посреди комнаты в окружении поблескивавших в лунном свете стеклянных осколков. М-21, стоявший у окна, сосредоточенно вглядывался в лицо человека перед собой, пытаясь найти хоть какой-то отклик в своем сознании. – К-какого черта?! Какого хрена ты мне тут окна бьешь?! – возмутился человек, и М-21 понял, что тот пьян и невменяем. А это существенная проблема, ведь задавать вопросы будет без толку. Недолго думая, модифицированный ухватил мужчину за пиджак и поволок в предполагаемую ванную. К чести, он угадал с помещением и, не медля ни секунды, запихнул «полосатого» в кабинку душа, после чего безжалостно сорвал изысканный дизайнерский кран со стены, и оттуда немедля хлынули потоки горячей и холодной воды. Поднялся густой пар. Мужчина в душе заорал не своим голосом и попытался выбраться, но М-21 втолкнул его обратно. «Полосатый» затих, и модифицированный уже было подумал, что переборщил, но тут тело человека содрогнулось, и он глухо завыл. Не совсем еще оборотень скривился от отвращения, но все же сжалился и вытащил «полосатого» наружу. Получив свободу, человек попытался уползти на заплетающихся конечностях, оставляя за собой мокрые потеки на светлом кафеле, но М-21 пнул его, возвращая обратно в ванную комнату. – Что… что тебе нужно…demónio? – тяжело дыша, выплюнул мужчина. Костюм его, насквозь мокрый, потемнел, а волосы, пребывавшие ранее в стильной прическе, теперь торчали всклоченными влажными пучками. М-21 присел перед ним на корточки и наклонился поближе, внимательно изучая лицо незнакомца. – Ты… Тебе известно моё лицо? Ты меня знаешь? – прорычал модифицированный. Он по-прежнему не мог контролировать собственную трансформацию и поэтому щеголял огромными острыми когтями, а уж про клыкастую «улыбку» и говорить нечего. – На меня смотри! Ты меня помнишь? – Ты… точно псих!.. Ты чокнулся, да?! Какого черта? Если… если Энтони узнает, он тебя по стене размажет. Ты… ты ему и так должен. А тронешь меня, он превратит тебя в мишень. Аааа…. – заорал мужчина, когда с его лицом благополучно разминулась когтистая серая лапа. М-21 с легкостью, словно масло, вспорол кафель над головой «полосатого», и тот мелко задрожал. – Я спрашиваю. Ты знаешь моё лицо? Знаешь, кто я такой? – Ты…ты… Ты м-монстр, Виктор. Ты монстр… Глядя на искаженное ужасом, далекое от разумности лицо перед собой, модифицированный молчал, чувствуя как потихоньку в нем зарождается слепой, безудержный гнев. – М-21! М-21?.. Что ты?.. На чистых рефлексах М-21 увернулся от чего-то, что пыталось его ухватить, и отмахнулся от него когтями. Кто-то ахнул, но оборотень не обратил на это внимания, возвращаясь к своему первоначальному занятию. – Какого ты творишь? М-21 – это же я, Та… Когда ему снова попытались помешать, оборотень немедленно переключил свой гнев на новую жертву. Без всяких сомнений он набросился на новое препятствие, выломав попутно двери в ванной. Впрочем, ни один его удар не нашел свою цель, и оборотень злобно взревел. Внезапно его руку пронзило болезненной судорогой, а комната, в которой он находился, словно бы потемнела. Стойкое ощущение угрозы остро прошло по нервам, и волосы оборотня стали дыбом… Он всей душой хотел развернуться к угрозе лицом, но не смог. Странный, страшный голос, пришедший с этой угрозой, сковал его намертво: – М-21. Немедленно прекрати.***
Такео все еще с подозрением всматривался в своего товарища, пребывавшего явно где-то не в себе. Серые глаза постепенно обретали прежнюю ясность, огромные черные зрачки уменьшились и стали почти человеческими. Когти втянулись, пропал жуткий волчий оскал. Однако снайпер не спешил опускать пистолеты, готовый в случае чего дать отпор. Он не был до конца уверен, что именно привело товарища в чувства: его пуля или оклик Франкенштейна, источавшего вокруг свою ядовитую ауру. – Такео? – хрипло осведомился М-21, обнаружив перед собой своего друга, отгородившегося от него пистолетами. – Ты уже успокоился, М-21? – модифицированный обернулся и наткнулся на тяжелый взгляд своего начальника. В комнате все еще ощущалась его давящая аура, но уже не так, как прежде. – Да… Кажется, да. Простите, – М-21 потупился, не выдержав чужого взгляда. Осознание произошедшего находило на него постепенно, словно волнами. – Ну и наломал же ты дров. Одним «простите» тут проблему не решить. Нам очень повезло, что этот человек не оказался сотрудником Организации. Ты его хоть не убил, я надеюсь? – в обычной своей манере выдал Франкенштейн. М-21 указал куда-то в сторону ванной, не смея препятствовать. Пелена гнева спала, как и не было. Зато появилось понимание действительности. Когда ученый скрылся в развороченном проеме ванной комнаты, Такео наконец опустил пистолеты. В его ухе торопливо затрещал голос Тао, не способного найти себе места от неизвестности. – Нет… нет. Все в порядке. Кажется, все обошлось. Мы успели вовремя. Да… Я передам. До связи, – не без облегчения ответил Такео. Закончив разговор, он приблизился к М-21 и положил руку тому на плечо, пытаясь хоть немного приободрить и успокоить. – Похоже, кое-кто крупно влип, а? – с неловкой усмешкой сказал Такео. Он чувствовал, как дрожит его друг, все еще не до конца оправившийся от произошедшего. Снайпер и сам никак не мог взять в себя в руки после увиденного. – К счастью, не слишком крупно, – из ванной показалась статная фигура Франкенштейна, вытиравшего мокрые руки полотенцем. Из темного проема по-прежнему шел густой пар, и было слышно, как хлещет безудержно вода из разодранного водопровода. – Я подкорректировал его воспоминания, но ты, М-21, должен бы знать, что я не смогу всегда прикрывать тебя. В следующий раз, когда надумаешь сотворить что-то настолько же глупое, сделай милость, предупреди для начала меня. Кроме того, твои действия не назовешь универсальным способом для добычи информации. Тот человек не помнит даже имени своей подруги, что уж говорить о чем-то более давнем. С этого момента я запрещаю тебе к нему приближаться. Все необходимое мы выясним сами и расскажем тебе, ясно? К счастью, Франкенштейн был спокоен и не намеревался вершить расправу над провинившимся подчиненным прямо сейчас. М-21 усмехнулся и кивнул: – Прости. Я всего лишь хотел узнать… Я… Я не понимаю, что на меня нашло. – Прощаю. За ущерб вычту из зарплаты. – Но ведь это?.. Постой. Это не твоя гостиница. Какой ущерб? – возмутился модифицированный. – Моральный, – отрезал Франкенштейн. И внезапно добавил: – Ты заставил Мастера волноваться.***
Дома их встретил Тао, и по его сверкавшему взгляду, можно было догадаться, что он опять нарыл что-то такое, чего не знают все остальные. И при этом его прямо-таки разрывает от желания всех и сразу просветить. М-21 же снова выглядел грустным. Полученная от того «полосатого» типа информация не давала покоя. С одной стороны, он просто не мог в это верить, в такое. Он не чувствовал даже отголоска от этого своего прошлого. Но с другой стороны… А что, если тот человек не ошибся, вопреки настойчивым уверениям Такео в обратном? Что если все это правда? Он бы не хотел, чтоб кто-то из его друзей знал о нем такую правду… – Такео сказал, что ты что-то выяснил, да, Тао? – спросил директор, едва они только успели переобуться. – Верно-верно-верно. Вы просто не поверите, шеф, – нетерпеливо тараторил хакер, даже не поинтересовавшись, как там все прошло. Проводив всех в зал, где на стене уже висело полотно экрана, Тао устроился на спинке дивана, готовый выложить все, что знал. На своем обычном месте, во главе стола, элегантно восседал Рейзел с неизменным чаем и, кажется, ничего вокруг не замечал. Когда прибывшие, вежливо поприветствовав лидера нестандартного рыцарского движения, заняли свои места в «кинозале», Тао, что-то нажав на ноутбуке, принялся за рассказ. Первая картинка, осветившая экран, оказалась делом подсудимого со вклеенной в него фотографией фас/профиль уже известного всем «полосатого» мужчины. – С этим проблем не было. Поначалу я двинулся не в том направлении и потому довольно долго ничего не мог найти, но стоило мне пробить списки осужденных, как вот она, наша искомая иголка в стоге сена, – радостно начал Тао. – Его зовут Амадео Ботта. Урожденный итальянец, правда вырос в Германии, как ни странно. Трижды судим. Наркотики, работорговля… ну, тут ничего интересного. Важно, что к Союзу он и вправду не имеет никакого отношения, либо об этом просто нет никаких сведений. Но это невозможно. Правда, его покрывает один местный предприниматель из Европы, обосновавшийся в Корее. Его имя Энтони Хоггарт. Собственно, поэтому нашему общему знакомому удавалось зачастую исчезать из поля зрения правительства и оставаться безнаказанным. Картинка на экране сменилась, и дальше пошла документация. – Так-так…это не то, не то… Ага, вот! Дальше я ухватился за него сильнее и обнаружил вот что. Около шести лет назад, по приглашению нашего Амадео в Сеул из Венгрии прибыл некий Виктор Дэвис и… бесследно здесь исчез. А теперь взгляните на это. Кого-то напоминает, правда? Виктор. При звуке этого имени М-21 вздрогнул и втянул голову в плечи, уже не зная толком, хочет ли он знать правду или нет. Следующий слайд изображал фотографию и данные на того самого Виктора Дэвиса. На снимке был запечатлен серьезный молодой человек с темными, почти черными волосами. На лице его, довольно миловидном, не было никаких особых примет, только серые глаза смотрели как-то недобро. Но несмотря на отсутствие шрама, цвет и длину волос, сходство этого молодого человека с М-21 было неоспоримо. – Так значит, это правда? То, что он говорил? Это… и есть я? – М-21 понимал, что это его момент истины, и что он, наконец, открыл свою правду, какой бы она ни была. Но желанное облегчение отчего-то не пришло. Возможно… он просто ничего пока не осознал, но… – Не спеши, М-21, я еще не закончил. Не буду вдаваться в подробности, но документы на Виктора Дэвиса – это липа. Впрочем, другого и не стоило ожидать. Но самое интересное не это. Я долго искал что-то по этому имени и уже считал, что набрел на тупик, но… Ничего больше стоящего по Виктору Дэвису я не нашел, зато нашел в полицейских протоколах упоминание о неком Викторе Донаньи… – сделав короткую паузу, Тао пролистал пару изображений и остановился на очередной фотографии. На ней был изображен все тот же молодой человек, вот только волосы его теперь были коротко острижены и цвета были такого же, как и волосы М-21. Мужчина выглядел отталкивающе бледным, а глаза его были закрыты, так, будто его фотографировали во сне. – Ну… и что стало с этим Виктором Донаньи? – хмуро выдавил М-21, стараясь не выдать своего состояния. Он по-прежнему не мог принять, хотя бы даже примерить эту личность на себя. Словно это другой, совсем сторонний ему человек. С другой жизнью и с другими взглядами. – Он умер, – коротко возвестил Тао. М-21 пораженно замер. Лицо Такео, молчавшего все это время, удивленно вытянулось, а Франкенштейн хитро сощурился. – Как… умер? – вырвалось у изумленного снайпера. Поначалу он понимал, к чему все идет, но теперь все его логические нагромождения разом рухнули. – От передозировки наркотиками. Это его последняя фотография. Из морга. В отчете патологоанатома значится, что человек этот принимал подобные препараты около полугода и… Хоть смерть его вызывает вопросы, никто не стал с этим возиться. За этим Виктором Донаньи не значилось никакого места жительства или работы. Даже на установление его личности понадобилось время. Но все же, несмотря на отсутствие каких-либо родственников или близких здесь в Корее, тело его из морга вскоре забрали. И угадайте, кто это сделал? Тот самый Энтони Хоггарт. Вообще, этот тип часто светился, я даже удивляюсь ему. Либо он слишком глуп, либо слишком беспечен, но его следы помогли мне найти всю необходимую информацию. – Но, как же, он и я… – запутанный теперь больше прежнего М-21 был не в состоянии подобрать слова. – Да. Одно лицо. Меня это тоже… шокировало. Я даже решил, что это, возможно, какой-то твой родственник или даже близнец. Но у Виктора Донаньи не было единокровных братьев или сестер… А родные на него мало походили. В общем, как я и говорил, если б что-то было, я бы раскопал. И вот еще что. Этот Энтони Хоггарт в скором времени после смерти Донаньи заключил договор с одним мелким предприятием, содержащим ферму трупов. Ну и продал, судя по всему, тело того самого Донаньи. Только получил он за это гонорар в пять раз больше, чем положено. И, напоследок, вы не поверите, но это предприятие, как ни странно, находится под пятой Союза. Дальше я ничего не смог проследить, к сожалению… Многое все еще непонятно. Но хотя бы ясно, что тот человек не имеет к тебе, М-21, никакого отношения. Он умер раньше, чем ты впервые подвергся экспериментам, и к тому же ты моложе его, хоть и ненамного, – Тао облегченно выдохнул, словно избавившись от непомерной тяжести. А остальным же эту тяжесть пришлось перенимать на себя. – Боюсь, тут ты не прав, Тао. Связь все же есть. Совершенно верно, М-21 не тот Виктор, который погиб. И точно не его родственник. Но, видимо, в этом Викторе было что-то такое, что заинтересовало ученых Союза, раз они поспешили выкупить его тело, – директор выглядел весьма задумчивым, глаза его будто искрили, ничуть не скрывая тот интерес, что сейчас в нем бушевал. – Но что же получается? М-21 будто копия этого Виктора, хотя никакой видимой связи между ними нет, – Такео тоже выглядел задумчивым, но только совсем по другой причине. – Вот именно, копия. Точная копия человека… Они взяли тело и сделали его копию, выбросили все, что им было не нужно, и слепили модифицированного человека. А после по какой-то причине прижили ему новое сердце, вот и вышел эксперимент. М-21. Возможно, ты не помнишь ничего из своей прошлой жизни потому, что никаких воспоминаний у тебя и нет? Вскоре после такого необычного доклада было решено отправиться отдыхать. Разбор на тему полученной информации как-то не задался, кроме того, нужно было бы прояснить все Регису и Сейре, которые в данный момент решали какие-то свои Ноблесские вопросы. Когда трое модифицированных охранников оказались, наконец, в своих комнатах и не могли помешать спокойствию Франкенштейна, тот с удвоенным упорством принялся сканировать данные, что когда-либо получал по состоянию своего подопечного, значившегося под именем «М-21».***
Мужчина был странным. Вовсе не таким, как те, кого он обычно… посещал. Этот не выглядел молодым. Седые волосы, гладко прилизанные, коротко стриженая борода, сухая кожа, заметные морщинки вокруг глаз, у рта и на лбу. Застарелые шрамы на лице. Но, в то же время, назвать незнакомца стариком язык не поворачивался. Этому человеку можно было бы дать пятьдесят или даже шестьдесят лет, но при взгляде на его движения, на манеру держаться, возникало впечатление, что перед тобой кто-то в самом расцвете сил. Серые глаза незнакомца был холодны и сильно сдобрены скукой в отношении всего окружающего мира. Виктор в нерешительности застыл на пороге. Вообще-то его нынешняя «профессия» не предписывала ему робость или нерешительность, но этот человек пробуждал какую-то неясную неприязнь, если не сказать – страх. – Ну проходи, чего встал, будто тебя кто-то заставляет? – говорил незнакомец с напускной небрежностью, в то время как его колкий взгляд внимательно изучал то, что ему «предлагали». Виктор вздрогнул и ступил, наконец, в комнату. Помещение, поглощенное полумраком, не понравилось ему сразу. Эдакая смесь минимализма с безвкусием в обстановке и тонкий химический запах чистящих средств, от которого, казалось, вот-вот чихнешь. На мужчину перед собой смотреть вообще не хотелось. То, что незнакомец не казался древним стариком, невзирая на его, очевидно, изрядный возраст, привлекательности тому не прибавляло. – Может, разденешься? – с явной иронией в голосе предложил мужчина. Глядя на его фигуру, вальяжно развалившуюся в мягком кресле, Виктор чуть было не поморщился, но воспоминания о зуботычинах, регулярно выписываемых ему хозяином, за все его… рефлексы, подавили подобное желание в зародыше. Он вздохнул и начал обычный свой ритуал избавления от одежды, даже не пытаясь выглядеть хоть сколько-то «вкусно» или соблазнительно. Вообще-то, учитывая специфику его характера, а также внешность, Виктора изумляло, что у него были «клиенты» мужского пола. Обычно, даже если посетитель и оказывался любителем однополой связи, то предпочтения отдавались тем, кто помоложе, понежнее и посговорчивее, наконец. Виктор же по большей части привлекал женщин, но ушлый хозяин время от времени умудрялся подсунуть его под очередного изврата, у которого бы стояло на другого такого же мужика, только обладавшего злым, кислым лицом, хорошо (зачастую, гораздо лучше, чем у самого клиента) развитой мускулатурой и… полным нежеланием к непосредственному «сотрудничеству». Кстати, с «сотрудничеством» обычно возникало больше всего проблем, и потому хозяин поначалу пичкал, а потом и просто выдавал Виктору какие-то таблетки, от которых тому быстро сносило все планки, поддерживавшие сознание и ясность мысли. Правда, качество у этой дури наверняка было невысокое, поскольку после нее ужасно раскалывалась голова, ломило все тело, и повеситься хотелось даже больше обычного. – Могу я… выпить. Воды? – скудно поинтересовался Виктор, стараясь скрыть от клиента две сомнительные пилюли, зажатые в кулаке. Клиент безразлично хмыкнул и небрежно указал рукой куда-то в сторону: – Бар там. Провожаемый пристальным взглядом, Виктор гордо расправил плечи, не желая, чтоб незнакомец заметил, как его вдруг стала смущать собственная нагота. Сам клиент раздеваться, похоже, не планировал, он холодно оценивал свое «приобретение». Еще одно отличие от обычных… посетителей. Те не смотрели на Виктора ледяным, цепким взглядом, словно разглядывая мясо на прилавке, а не живой объект собственной, пусть и извращенной, страсти. Заполняя стакан водой из хрустального графина, Виктор не мог перестать думать об этом и, когда он поднес таблетки ко рту, дабы незаметно проглотить их и побыстрей запить, что-то внезапно дернуло его за руку, с такой силой, что он едва не упал. Стакан, выпавший из руки, разлетелся тучей осколков, разбрызгав всю воду по паркету… От испуга Виктор не сразу понял, что произошло. Его руку, в которой он прятал все это время злосчастные таблетки, с силой и без особого труда сжимал этот странный человек без возраста. Виктор попытался вывернуться из грубой хватки, но не смог сдвинуть удерживавшую его руку даже на миллиметр. – А вот этого не нужно. Не люблю сдабривать блюдо дешевыми приправами, – мужчина резко, совсем невесело усмехнулся, и глаза его недобро блеснули. – Как пожелаете, – выдавил из себя Виктор, без сожаления выбросив пилюли куда-то в дебри отвратного, кремового, длинноворсного ковра. Лучше не паниковать раньше времени. Да, эта дрянь, поставляемая хозяином, всегда помогала ему забыться, но от нее было больше вреда, чем пользы. А Виктор все еще намеревался жить, как человек, а не как шлюха. Но для этого ему нужно было выжить. Виктор непроизвольно вздрогнул, заметив в глазах незнакомца проблеск интереса. Лицо того мигом стало хищным, а улыбка расползлась шире некуда. Мужчина, в прежней грубой своей манере, ухватил Виктора за подбородок и взглянул ему в глаза. Сначала в один, потом в другой, большим пальцем приподнял веко, совершенно докторским жестом, вновь что-то рассматривая, не забывая крепко держать свою «жертву». Что-то неясно пробурчав, он отстранился, но не отпустил. – Сколько ты уже принимаешь? – спросил незнакомец. – П-пол года… – прохрипел Виктор, отчаявшись высвободить свою голову из стальных пальцев. – Хммм… И что, совсем не хочешь добавки? Этот препарат… Он ведь тебе не просто достался? – Нет… не хочу… – выдохнул Виктор, остервенело пытаясь отодрать чужую руку от своего лица. – Пусти! – грозно прорычал он. И его отпустили. Виктор, не ожидавший такого быстрого содействия, снова едва не упал. А странный клиент, отчего-то улыбаясь, вернулся в кресло. Когда он только успел с него встать? – Значит, не хочешь? Совсем-совсем? Виктор отрицательно мотнул головой, не понимая, к чему эти вопросы. Этот мужик что, наркодиллер? – Как интересно… Знаешь, за полгода периодических приемов этого вещества у людей вырабатывается стойкая зависимость. Они готовы убить за парочку таблеток. Хоть бы и отвратного качества, – объяснил мужчина тоном ментора в лекционном зале. Виктор безразлично пожал плечами. – Ну а мне-то что? Его не слишком волновали эфемерные незнакомые наркоманы, по доброй воле употреблявшие то, что стоило бы вышвырнуть на помойку. Клиент внезапно разразился приступом смеха, от которого у Виктора мурашки по коже пошли. Мужчине явно не было знакомо слово «адекватность». Хотя, какой адекватный человек станет пялить мужика вместо привлекательной барышни, да еще и выкладывать за это чуть ли не вдвое больше средств из своего кармана? – А ты необычный… Ты мне нравишься. Виктор хмыкнул. Нравиться или нет, легче от этого не станет. И приятнее тоже. Теперь, без этой отвратной дури он не сможет отключиться и привычно плыть по течению, чтоб на утро благополучно все забыть. Неприятно ныла челюсть. Даже когда его били, боль была совсем не та, не так унизительно, не так противно… – Подойди, – приказал человек в кресле, не допускающим возражений тоном. Виктор подошел, не пытаясь сопротивляться. Что-то, вероятно здравый смысл, настоятельно советовало не противиться этому человеку. – Скажи-ка мне, а какие-нибудь еще препараты оказывают на тебя такой же слабый эффект? – спросил человек, совсем уж неуместно. Виктор раздраженно рыкнул, он больше не мог держать себя в руках, вспыльчивая натура, наконец, дала о себе знать: – Да какого черта! Ты собираешься трахаться или нет?! – Так не терпится? – ехидно поинтересовался мужчина. Виктор громко фыркнул, но промолчал. – Ну ладно. Встань на колени. И ничего не делай. Дернешься – не заплачу. Приняв требуемую позу, Виктор замер. Стоять голым на коленях перед чокнутым стариканом-извращенцем не хотелось, но уйти не солоно хлебавши хотелось еще меньше. Мужчина же принялся ощупывать его и вертеть, словно куклу, так, как ему нравилось. Руки у него были холодные, жесткие и твердые, словно вытесанные из камня. Да и действия его меньше всего походили на прелюдию к сексу. Скорее это напоминало осмотр у доктора. Сам себе Виктор казался каким-то животным у ветеринара, права голоса не имеет, но осмотру подлежит. Наконец мужчина, видимо удовлетворившись видом, отстранился и больше не сканировал своим жутким взглядом каждую частичку Виктора. Внезапно он достал из кармана пиджака какую-то прозрачную ампулу с острой иглой. Пока Виктор размышлял о её предназначении, мужчина вывернул ему руку и проткнул этой самой ампулой вену. Виктор вскрикнул, попытался вырваться, но вновь у него ничего не вышло. Хватка была железная. – К-какого черта ты делаешь, сволочь?! – заорал он. – Не трепыхайся, – спокойно потребовал человек, неотрывно следя за тем, как чужая кровь наполняет ампулу. – Еще чуть-чуть – и ты получишь свой гонорар. Осознав, что дергаться бесполезно, Виктор затих. Лишь только вздрогнул слегка, когда почувствовал, как из его тела выдернули иголку… Больше тот человек его не трогал, хотя выглядел так, словно испытал лучший оргазм на земле. Как и было сказано, мужчина оставил плату за ночь и радостно покинул гостиницу, бросив шокированного Виктора собираться с мыслями и думать, а что ж это все-таки было? Но какая, к черту, разница. И пусть этот момент не запомниться ему, как самый радужный, у него все еще есть шанс на лучшую жизнь. И Виктор его не упустит. ______________________________________________________ От автора: Надеюсь, ребята, которые историю ждали, таки её дождались, и она придется по вкусу.)) Опять вышло что-то на любителя и что-то очень странное, но я надеюсь, вы поймете все сделанные мной намеки))) Отдельное и огромное спасибо Асе(Aisonne)за то, что пнула мой мозг, подала нехватающую идею, а еще дернула за хвост мое вдохновение, (ох, почаще бы так)))