В погоне за желанием жить

Я давно так спокойно не спал. Не знаю, подействовало ли успокоительное или мое тело слишком вымоталось, но за ночь я ни разу не проснулся. Мне снились смутные образы моей прошлой жизни, но они были настолько расплывчатыми, что я даже не знаю, кого именно видел. Разбудил же меня странный шум. Кажется, кто-то стоял рядом со мной. Их было двое, и они о чем-то тихо переговаривались. Когда мой мозг осознал, что эти двое реальны, я резко распахнул глаза. Очков на мне не было, но я все равно безошибочно определил в расплывающихся пятнах Драко Малфоя и Блейза Забини. Я протянул руку в сторону тумбочки, нашарил очки и надел их. Мир снова стал четким. И вместе с этим пришел ужас. Потому что я увидел, что в руках держал Драко. Мой дневник. Дневник, в котором я записывал все, что приходило в голову. Не помня себя от страха, я слетел с кровати, вырвал тетрадь из рук Драко и прижал ее к груди. Сколько они прочли? Что поняли? — Что… что… — я не могу вымолвить ни слова. У меня началась паника. Я не мог говорить из-за бешеного сердцебиения и тяжелого дыхания. А два наивных взгляда смотрели на меня. «Дети. Они просто дети», — мысленно напомнил себе и, кажется, немного пришел в себя. — Гарри? — Малфой сделал один шаг в мою сторону. — Что с тобой? — Все хорошо, — кажется, напряжение спало. — Что вы тут делаете? — Пришли навестить тебя, Поттер, — усмехнулся Забини, скрестив руки на груди. Ему тут явно было неуютно. — Меня? А… спасибо, — я опустил взгляд на дневник. Я до сих пор сильно сжимал его пальцами. Нельзя никому этого читать. Сегодня же наложу на него чары. Пусть не самые сильные, но хоть какие-нибудь. — Гарри… А что это такое? Тетрадь валялась на полу, вот мы ее и подняли, — серые глаза Драко смотрели на меня так пристально, что я сглотнул. Такие же глаза, такой же взгляд был у того парня, который погиб за меня. Этому мальчику не стоило ничего знать. Он обязан был вырасти счастливым. — Это просто мои записи. Пишу их просто так, — я постарался улыбнуться. — Понимаете? Иногда хочется поиграть в сказку! Вот я и придумываю всякое. Мальчишки уставились на меня с недоверием. Кажется, в одиннадцать так играть уже не принято. А мне плевать. Пусть думают, что я еще ребенок, так даже проще. — Ясно, — внезапно Блейз сделал резкий шаг вперед и заглянул мне в глаза. — Только одно непонятно, Поттер… Откуда ты знаешь названия книг по темной магии? Я замер. Сердце снова учащенно забилось. Если эта тетрадь сейчас попадет в руки директору, Снейпу или даже Помфри мне конец. К черту защитные заклинания! Я уничтожу ее! К счастью, я смог избежать ответа: из своего кабинета вышла мадам Помфри. Увидев, что я стою босыми ногами на холодном каменном полу, она сразу нахмурилась и запричитала: — Мистер Поттер, кто разрешил вам вставать с кровати? А вы, молодые люди, — строгий взгляд медиведьмы был устремлен на слизеринцев, — уроки начнутся через десять минут! Малфой и Забини переглянулись и покорно пошли к выходу. Но я успел заметить, какой взгляд бросил Драко на дневник в моих руках. «Его надо уничтожить!» — мысленно решил я, позволяя мадам Помфри уложить меня обратно в постель. Она дала мне укрепляющее зелье и снова вернулась в свой кабинет. Я же слез с кровати и полез в тумбочку. Мой рюкзак был там. А в нем — моя волшебная палочка. «Инсендио учат на втором курсе, поэтому мне нужно сделать это незаметно». Откопав волшебную палочку, я залез под кровать и положил тетрадь на каменный пол. Было страшно. Если у меня не будет этих записей, я могу что-нибудь упустить. «К тому же, если дневник пропадет сразу после того, как его увидели Драко с Блейзом, они начнут что-то подозревать. И будут следить за мной. Во всяком случае, в их возрасте, я поступил бы так», — рука с волшебной палочкой опустилась. Если я сейчас не уничтожу тетрадь, могу пострадать сам. Но если я ее уничтожу, могут пострадать те, кто мне дорог. Руки затряслись. Я так хочу просто жить счастливо. Быть таким, как все. Почему? «Почему всегда я?» — впервые за многие годы я почувствовал, как щиплет глаза от слез. На плечи словно легли огромные горы… Они давили, причиняли боль, заставляли чувствовать вину. Так хотелось все забыть. — Почему всегда я? — я сам не понял, что заговорил вслух. Свободная рука потянулась за дневником, и я прижал его к груди. В нем — вся моя прошлая жизнь. Вся радость и боль. Все счастье, которое я испытал рядом с друзьями. Весь страх, когда я их потерял. Почему всегда я? Почему должен страдать именно я? Я ощутил, что по щекам потекли горячие капли. Впервые я плакал наяву, а не во сне, после того, как потерял друзей. — Кто-нибудь… Помогите мне… Кто-нибудь… — пальцы сжали дневник сильнее. Я не мог отказаться от своей прошлой жизни. Потому что там я был счастлив. Как бы плохо ни было, я был счастлив вместе с Роном, Гермионой, Джинни, Фредом и Джорджем. Я был счастлив играть в квиддич, был счастлив обедать со всеми в Большом Зале… А теперь всего этого не стало. И больше не будет. Потому что я сам так решил. И вокруг только тьма. Потому что я всегда буду одинок. — Кто-нибудь… Помогите… — Мистер Поттер, — сердитый голос раздался совсем близко. Я вздрогнул и поднял взгляд. На меня смотрели черные глаза Снейпа. Он присел на корточки и заглядывал под кровать. Его лицо выражало крайнее негодование. — Что вы делаете под кроватью? Мне было плевать на то, что сейчас говорят. Я резко протянул к нему руку и схватил его за край рукава. Сдерживать слезы я больше не мог. Я не во тьме. Мне есть за кого бороться. И пусть я один, но сделаю все возможное, чтобы все остались живыми. — Северус Снейп, что ты сделал с ребенком?! — услышал я громкий голос Помфри, но не смог подавить рыдания. Я, семнадцатилетний парень, сижу под кроватью в больничном крыле, схватив Снейпа за руку, и рыдаю, как маленький ребенок. — Этот паршивец уже сидел под кроватью и рыдал! — моментально отреагировал Снейп, схватив меня одной рукой за шиворот и вытянув из укрытия. Он посадил меня на кровать и попытался отцепить от своей одежды. Но я упорно не отпускал край его мантии. Казалось, что, если я ее отпущу, все исчезнет. Все они снова будут мертвы. — Я сейчас принесу успокоительное, — коротко сказала Помфри, и я услышал удаляющийся цокот каблуков. Рыдания медленно утихали, но я не мог поднять взгляда. Рука, державшая дневник, начала подрагивать, потому что я осознал, что сейчас они могли отобрать мою тетрадь. Нельзя было им этого позволить. Я крепче схватил профессора за руку. — Поттер… Хватит уже, — голос Снейпа звучал даже как-то жалобно, что ли. Ну да, мне кажется, он редко утешал рыдающих детей. Когда длинные теплые пальцы коснулись моего затылка, я не сразу понял, что происходит. А когда понял, еле удержался от вскрика. Снейп гладил меня по голове. Снейп. Гладил. Меня. По. Голове. Слава всем Святым, что вернулась мадам Помфри. Как только послышались ее шаги, профессор Снейп убрал руку с моей головы и сделал вид, что ничего не было. Я же, боясь поднять голову, продолжал цепляться за его руку и прижимать к груди тетрадь. — Гарри, ты должен выпить это зелье. Тебе станет лучше, — моего плеча коснулась теплая ладонь медиведьмы. Я слегка вздрогнул и медленно поднял взгляд. Ее голубые глаза смотрели с такой тревогой и волнением, что сердце снова болезненно сжалось, а на глазах выступили слезы.  — Мерлин Всемогущий! Что случилось?! — она помогла Снейпу расцепить мои пальцы с его мантии и отодвинула его в сторону. — Если тебя что-то беспокоит, то скажи мне, милый. Я помогу тебе всем, чем только смогу, — свободную руку мадам Помфри бережно гладила. А я, смотря в ее добрые глаза, вспоминал все смерти, которые произошли по моей вине. Вы не должны мне помогать. Вы не должны… Я взял из ее руки склянку с зельем и быстро выпил. Сейчас я не должен им ничего говорить. Возможно, когда я уничтожу все крестражи, когда убью Темного Лорда… Тогда я смогу рассказать. Но сейчас был я один. Больше никто не пострадает из-за меня. — У меня больше нет дома? — тихо спросил я, опуская взгляд. Это сейчас мало меня волновало. Да и плевать, где я буду жить. Главное, чтобы не с Дурслями. — Что ты такое говоришь! Этот вопрос решает профессор Дамблдор. Все будет хорошо, Гарри. Не волнуйся. — Ясно… — я вытащил свою руку из ладони Помфри, лег на кровать и укрылся одеялом с головой. Левая рука до сих пор сжимала дневник с моей прошлой жизнью.

***

Северус Снейп был крайне зол. Уже на первом уроке второкурсник Грин умудрился взорвать котел. Но на этом все не закончилось. Далее гриффиндорцы и слизеринцы начали подбрасывать друг другу в котлы разные ингредиенты, надеясь, что кто-то взорвется. Но эти проблемы можно было решить просто: снятием баллов и назначением отработок. Самая же главная причина скверного настроения Северуса сидела сейчас в своем кабинете, ела лимонные дольки и ни о чем не волновалась. По крайней мере, так он думал, пока не ворвался в кабинет директора. Дамблдор был мрачнее тучи. Он сидел за своим столом, просматривая какие-то бумаги. Глаза, всегда сверкающие озорным огоньком, словно потухли. — Северус, мальчик мой, — устало улыбнулся старик, указывая ладонью на кресло перед столом. — Присаживайся. Чаю? — Нет, спасибо, директор. Я пришел узнать, что вы собираетесь делать с Поттером, — взгляд Снейпа стал колючим. Да, он ненавидел этого паршивца. Но мальчик — сын Лили, а значит достоин всего самого лучшего. — Я не знаю, Северус, — Дамблдор опустил взгляд и тяжело вздохнул. — Если мы сейчас объявим, что Гарри Поттер потерял опекунов, то со всей Великобритании начнут поступать документы об опеке. — И в чем проблема? — Гарри не простой мальчик, Северус. Если его отдадут непроверенной семье, его могут убить, — взгляд старика стал серьезным. Снейп нахмурился. Если Гарри попадет к бывшим Пожирателям Смерти, то его и правда могут убить. — А если кому-нибудь из Ордена Феникса? Тем же Уизли? — У них и так множество проблем. Они не откажутся от Гарри, но, как ты думаешь, смогут ли Артур и Молли уделять ему много времени? Снейп нахмурился еще больше. У Поттера была сломанная психика. Это видно невооруженным глазом. Он боялся шума и прикосновений. Его тело покрывали шрамы и рубцы, словно его пытали каждый день. Уизли не подходили. Они не смогли бы его излечить. Позаботиться — да: давать ему еду и одежду, но времени на воспитание у них не будет. Да и вряд ли дети Уизли смогут понять, что такое домашнее насилие. Они будут общаться с ним, как со всеми, нечаянно вскрывая старые раны. И не только душевные. — У меня есть одна семья, которая может забрать Гарри к себе. Но тебе это не понравится, — Альбус грустно улыбнулся. — Кто это? — насторожился Снейп. Он еще не простил директора за то, что тот оставил Поттера у магглов. Да и сам Дамблдор не спешил объяснять причину такой ошибки. Хотя было видно, что ему плохо и он страдал больше всех. — Я скажу тебе позже, — Альбус встал из-за стола. — Сейчас мне надо в Министерство. Пока еще ничего не решено. — Я ненавижу ваши тайны, Дамблдор, — резко сказал Северус, поднимаясь с кресла. — Когда-нибудь вы сами пострадаете из-за того, что не можете никому довериться. Профессор развернулся и вышел из кабинета, даже не обернувшись, чтобы посмотреть на лицо директора. Не думая, что он делает, Северус завернул в сторону Больничного Крыла. Он должен был убедиться, что с мальчиком все в порядке. Но и тут был сюрприз. Поттера не было в кровати. Прежде чем впадать в панику, Снейп огляделся, надеясь, что паршивец просто куда-то убежал. Но чуткий слух профессора уловил едва слышимый всхлип. На негнущихся ногах, зельевар подошел к кровати, на которой должен был лежать Поттер, и присел на корточки. Всхлипы начали доноситься отчетливее. А вместе с ними какое-то неясное бормотание. Под кроватью сидел Гарри Поттер. Он прижимал к груди обычную маггловскую тетрадь и пытался подавить слезы, которые уже давно текли по его щекам. Глаза за стеклами очков были плотно закрыты, словно он не хотел видеть реальность. Словно… он был не в этом мире. — Кто-нибудь… Помогите… — тихо всхлипнул мальчик, сжимая пальчики на тетради. Снейп больше не мог просто смотреть. — Мистер Поттер, — Снейп попытался придать голосу как можно больше угрозы. — Что вы делаете под кроватью? Мальчик поднял взгляд зеленых глаз, наполненных слезами, и внезапно схватил Северуса за край мантии. Его тонкие пальцы сжали ткань так, словно это спасательный круг. А потом Поттер зарыдал. Громко, с надрывом. Снейп никогда еще не видел, чтобы так плакали. Мальчишка, который сейчас сидел под кроватью и горько плакал, совсем не был похож на Поттера. В груди появилось жгучее чувство жалости. Хотелось схватить мальчишку и утащить куда-нибудь очень далеко, где никто — ни Пожиратели, ни Темный Лорд, ни даже Дамблдор не смогут его найти. — Северус Снейп, что ты сделал с ребенком?! — неожиданный окрик Помфри застал Северуса врасплох. От неожиданности он даже начал оправдываться. Но медиведьма все равно его бы не услышала, поэтому он схватил мальчишку за шиворот и выволок из-под кровати. Посадив Поттера на постель, профессор попытался отцепить его пальцы от рукава мантии. Не удалось. Паршивец только заплакал еще громче. — Я сейчас принесу успокоительного, — с волнением в голосе сказала Поппи и быстро скрылась из виду, оставив Снейпа с плачущим Поттером. Слава Мерлину, что мальчишка начал успокаиваться. Пусть лица и не было видно, но Северус знал, что глаза Гарри закрыты. Его маленькие плечи вздрагивали от рыданий, тонкая шея казалась такой хрупкой, словно ее может сломать любой порыв ветра… Каким бы Снейп ни был жестоким, как бы он ни ненавидел Джеймса Поттера, он бы не смог ударить ребенка. — Поттер… Хватит уже, — Северус сам не знал, о чем просил. Просто… хватит плакать. Хватит страдать. Ты должен вырасти счастливым человеком. Потому что Лили бы этого хотела. Поэтому — хватит. Снейп непроизвольно потянулся к черноволосой макушке. Он не знал, как надо успокаивать людей, но так делала Поппи каждый раз, когда Северус чувствовал себя плохо. Когда его пальцы коснулись головы, Поттер вздрогнул, но не отскочил в сторону. Волосы мальчишки оказались удивительно мягкими. «Он же ребенок. Ему просто одиннадцать. Возможно, когда ему будет тридцать, они огрубеют, но сейчас… Он обычный ребенок». Шаги мадам Помфри заставили Северуса очнуться. Он убрал руку с поттеровской макушки и обернулся в сторону медиведьмы. Она была крайне обеспокоена и взволнованна. — Гарри, ты должен выпить это зелье. Тебе станет лучше, — тихо сказала она, касаясь плеча мальчишки. Тот слегка вздрогнул и поднял взгляд, а через секунду его глаза снова наполнились слезами. — Мерлин Всемогущий! Что случилось?! — Поппи быстро отцепила пальцы Поттера от мантии и резко отодвинула Северуса в сторону, одарив его убийственным взглядом. «Прекрасно. Теперь я виноват в его истерике?» — с раздражением подумал Снейп, но вмешиваться не стал. Даже когда Поппи начала говорить какую-то милую чушь, он только скривился. Поттер молчал. Затем взял склянку с зельем и быстро выпил его, словно огневиски. Северус мысленно усмехнулся такому сравнению. — У меня больше нет дома? — внезапно раздался тихий, охрипший голос мальчишки. Снейп замер, пристально посмотрев на съежившуюся фигурку. «У меня больше нет дома?» — эта фраза эхом отдавалась в голове. Мальчик понимал, что остался без дома. И никто в этом замке не позаботился все ему объяснить. Да даже никто не задумывался о том, что Поттера это может заботить. И сейчас, видя, как Поппи старается успокоить ребенка, Снейп понимал: мальчишка не верит ни единому ее слову. Он, кажется, даже не слушает ее. И ответ Поттера дает понять, что Северус не ошибся. — Ясно… — тихий, равнодушный голос. Паршивцу было все равно, что ему говорили. В его сознании уже был ответ.

***

— Ясно… Драко Малфой застывшей статуей стоял около входа в больничное крыло. Ему не давала покоя та тетрадь, что они с Блейзом нашли около кровати Поттера. На белых страницах в странный квадратик была запись, которую он увидел перед тем, как Гарри резко выхватил тетрадь из рук. «Драко Малфой, Пожиратель Смерти, Кровь». И напротив этой записи стоял вопросительный знак. Нет, Драко не сомневался, что Поттеру уже рассказали про Темного Лорда и Пожирателей Смерти. Или он сам все узнал… Но Гарри продолжал с ним общаться так, как раньше. Просто Драко хотел узнать, что значила та запись. Но сейчас… Сейчас все эти вопросы вылетели у него из головы. «У Гарри отобрали дом», — эта мысль билась в голове светловолосого мальчика, пока он бежал в сторону гостиной Слизерина. Драко чувствовал болезненное желание защитить этого щуплого мальчишку. Он сам не знал, из-за чего возникло это желание. Возможно, все дело в том, что Гарри смотрел на него так, словно ждал чего-то. А может, дело в том, что Гарри Поттер оказался вовсе не героем, а ребенком, испуганным и слабым. И при виде этого ребенка Драко впервые пришло в голову то, что в ту ночь, когда Гарри стал героем, его родителей убили. Ворвавшись в гостиную, Малфой напугал третьекурсников, но даже не извинился за это. Сейчас ему было все равно, что о нем подумают другие. Там, в Больничном Крыле, лежал мальчик, который был совсем один во всем мире. «Если бы это был кто-то другой, я бы никогда такого не сделал. Гарри Поттер всегда был героем. Я думал, что он растет высокомерным и заносчивым. Но все оказалось совсем не так», — внезапно осознал Драко, провожая взглядом филина, который летел в сторону поместья Малфоев.