***
В гостиной было уютно. Драко любил проводить так время. Мама с папой сидят на диване, а он между ними. Мальчик почти никогда не вслушивался в то, о чем они говорят. Его просто успокаивали голоса родителей. И вот так, смотря на потрескивающий огонь в камине, он засыпал. Но не сегодня. — Нотт сказал, что приедет завтра после обеда. Ему надо обсудить финансовые вложения в наши предприятия, — тихо говорил Люциус, легонько гладя Драко по голове. Мальчик нахмурился. — Хорошо, милый. Я дам распоряжение эльфам, чтобы подготовили соответствующий ужин, — улыбнулась Нарцисса, сжимая в пальцах руку сына. — Вчера Паркинсон снова отправил письмо с намеками о помолвке, — в голосе Малфоя-старшего было раздражение. — Ох… — Нарцисса прижала ладошку к губам. — Но мы же уже говорили, что этого не будет! — Мам, пап! — резко прервал разговор взрослых Драко, опуская голову. — Что случилось, милый? — Нарцисса нагнулась к мальчику и легонько поцеловала его в макушку. Драко увернулся и серьезно посмотрел на мать. — Вы знаете, что было с Гарри, когда он жил у магглов? — прямо спросил мальчик, поджав губы. В гостиной повисла тишина. Только треск огня разносился по комнате. — Почему ты об этом спрашиваешь? — Люциус нахмурился. Драко не знал, почему отец делает такое выражение лица, но все же ответил. — Потому что я спрашивал у него, почему его забрали у магглов. Он сказал, что ему там было очень плохо, — Драко соскочил с дивана, обернулся и посмотрел на родителей. Нарцисса и Люциус еще ни разу не видели у него такого серьезного и взрослого взгляда. Словно сейчас перед ними совсем не ребенок. — Сын, что… — Я знаю, что нельзя помогать полукровкам и грязнокровкам. Но Гарри – мой друг. Разве вы не заметили, что он боится, когда его трогают? А еще у него очень много шрамов, — Драко отвернулся и собирался уже уйти в свою комнату, но замер. — Я не хочу, чтобы он возвращался туда… — тихо произнес мальчик и вышел из гостиной. Он сам не понимал, почему так хочет защитить Гарри Поттера. Это чувство возникло сразу, как он его увидел. Словно… словно они знали друг друга уже давно. Словно Гарри нуждался в его помощи. И сейчас пришло жгучее осознание того, что помочь он ничем не может. Такое знакомое чувство обреченности.***
Тик… тик… тик… Какому придурку пришло в голову повесить часы в моей комнате?! Я отложил книгу и с ненавистью посмотрел на стену около стеллажей с книгами. Там висели огромные часы в виде полумесяца. Выглядели они странно, но прекрасно вписывались в интерьер. «И как я вчера смог заснуть под это тиканье?» — со злостью подумал я, вставая с кровати и начиная ходить кругами. Да. Вчера я был уставшим. Но я так же сидел и читал книгу. И заснул! Просто закрыл глаза и отключился, словно и нет этих проклятых часов! Нет. Сейчас спать я не хочу, но это тиканье действует на нервы… Точно! Я замер посреди комнаты, а затем рванул к своему рюкзаку. На самом дне откопал скопированные книги по окклюменции и начал пристально их изучать. У меня целая ночь впереди. Я могу попрактиковаться. Если, конечно, пойму, что надо делать. Снейп особо не распинался о том, как нужно «очищать сознание». Устроившись поудобнее, я приступил к изучению книги. Пять часов спустя произошло… ничего! Ни-че-го. Абсолютно. Принцип очищения сознания я вроде бы понял. В книге было сказано, что надо думать о чем-то одном. Например, о доме, в котором ты будешь прятать свои мысли. Не надо думать, что в нем. Надо рассматривать его словно издалека. Каждый кирпичик, каждую трещинку. Эти мысли закроют доступ к воспоминаниям, так как во время этой концентрации ты отбросишь все лишнее. Лишь дом будет важен. Я это понял. Но как применять, так и не осознал. Возможно, тут нужна практика, так как работает это или нет, я не знаю. Хоть к Снейпу за помощью беги! Тяжело вздохнув, я посмотрел на часы. Шесть утра. В восемь часов завтрак. Успею еще немного попрактиковаться. Засунув листочки в рюкзак, я быстро сходил в душ, оценивающе оглядел себя в зеркале и, решив, что и так пойдет, вернулся в комнату. Нужно практиковаться. Если не смогу защищать свои мысли, всегда буду бояться. Усевшись на кровать, я прикрыл глаза и начал представлять дом. Это был совсем небольшой, можно сказать, маленький домик, одноэтажный, с белой кирпичной кладкой и коричневой черепицей на крыше. На окнах висят ажурные занавески… А вот дверь уже старая… Нет! Она новая! Пусть и деревянная, но новая. В ней есть пара незаметных трещин, которые не смогла спрятать бордовая краска, но дверь прочная. Перед домом… Тихий стук в дверь сбил меня с концентрации. Я открыл глаза и посмотрел на раздражающие часы. К моему ужасу, они показывали половину восьмого. Я что, заснул?! — Мистер Поттер? — внезапно дверь открылась, и на пороге появился Люциус. Я вздрогнул, быстро соскочил с кровати и попытался неловко пригладить складки на своей пижаме. — Доброе утро, — машинально поздоровался я, отступая в сторону и стараясь не подпускать мужчину к себе ближе. — Доброе утро, мистер Поттер, — на губах Люциуса появилась сухая улыбка. — Вижу, вы уже проснулись. Мне бы хотелось с вами поговорить. Вы не возражаете? «Возражаю. Убирайтесь отсюда!» — Нет, сэр. Конечно, присаживайтесь, — я натянуто улыбнулся, указывая рукой на небольшой диван. Люциус усмехнулся, но предложение принял. Я последовал за ним, стараясь сесть от него как можно дальше. — Вы же понимаете, зачем вы прибыли погостить у нас на этих выходных? — задал неожиданный вопрос Малфой. Я неуверенно кивнул. — Я сказал профессору Флитвику, что не хочу, чтобы моими опекунами были люди, которых я не знаю. — Правильно. Профессор Дамблдор передал мне твои слова. И я предложил ему эту идею. Я натянуто улыбнулся, делая вид, что в восторге от этой его «грандиозной идеи». Кажется, он не поверил моему выражению лица. Что поделать, я всегда врал отвратительно. Просто потому что у Дурслей мне даже слова сказать не давали. А в Хогвартсе… В Хогвартсе я был гриффиндорцем. — Но недавно я узнал, что на твое опекунство подал документы еще один родственник, — продолжил Люциус, пристально уставившись на меня. — Да, мне говорили об этом, — я неуверенно пожал плечами, вспоминая тот неприятный разговор со Снейпом. Черт, теперь правда не знаю, кто лучше: он или Малфои. — Тебе случайно не говорили, кто это такой? — спокойно спросил Люциус, продолжая смотреть прямо на меня. Я замер. Что он от меня хочет? Чтобы я сдал Снейпа? А мне можно? Наверняка никто не знает о том, что он мой родственник. Но… с какой стати я должен говорить об этом Малфою?! Кажется, заметив мои колебания, Люциус подвинулся чуть вперед и тихим, доверительным голосом сказал: — Поймите, мистер Поттер, не все волшебники одинаковы. Есть те, кто захочет нанести вам вред. «Я знаю. Ты относишься к таким волшебникам». — Простите, мистер Малфой. Но мне ничего не сказали, — я опустил голову, скрывая взгляд, полный неприязни к самому себе. Не смог. Не смог забыть того Люциуса Малфоя. Никогда не смогу. И простить его тоже. За то, что служил Темному Лорду. За то, что позволил сыну стать Пожирателем Смерти. За то, что причинял мне боль… — Ничего страшного, мистер Поттер, — голос Люциуса я услышал словно сквозь слой ваты. Мужчина встал с дивана, но я по-прежнему не поднимал головы. «Уходи. Пожалуйста. Просто уходи». — Завтрак через полчаса. Не опаздывайте, мистер Поттер. — Хорошо, сэр. Дверь закрылась, погружая меня в гробовую тишину и ненависть. Ненависть к самому себе. О да, я ненавидел себя. Каждой частичкой своей души я себя презирал. Потому что проиграл Волдеморту. Потому что трус. Потому что сломался под пытками. Потому что стал таким жалким. Но самое главное — я ненавидел себя, потому что не мог забыть себя прошлого и начать жить снова. Я резко встряхнул головой и спрыгнул с кровати. Сейчас не время думать об этом. Самобичеванием я могу заняться чуть позже. Сейчас надо спуститься на завтрак и вести себя как обычно. Потом дождаться вечера и вернуться в Хогвартс. Я торопливо переоделся в свитер и брюки. Потом подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Бледное лицо, лохматые волосы, пустой взгляд. Вот таким я был в свои одиннадцать лет. А сейчас мне семнадцать. Или уже восемнадцать? Кажется, меня убили в июне. А тогда мне было семнадцать. — Нельзя мне все забывать… Если забуду, то не смогу все исправить, — тихо сказал я своему отражению. Усмехнулся, взлохматил волосы и уверенно направился к выходу. Первая цель — уничтожить Волдеморта в затылке Квиррелла. Сегодня ночью я осуществлю этот план. Как бы сложно мне ни было. Потому что в пятницу уже Хэллоуин.