Пробуждение

      Он тянет меня за собой, когда сбиваюсь с правильного пути, он всегда рядом. Я просто становлюсь ведомым и этот раз не исключение.       Присев на пол около кровати Блю, тяжело опустил голову на колени и обнял их, беспомощно закрыв глаза. В этом сражении мы потеряли много бойцов и друзей. Я рассказал тебе всё, что произошло за последние дней десять. Да, так редко тебя навещаю из-за навалившихся обязанностей, и я жалею о том, что так мало времени провёл с тобой. Уже седьмой год ты спишь беспробудным сном, уже семь лет я исполняю главную обязанность солдата мью, на которого все надеятся и в которого все верят. Порой мне кажется, что мы никогда не достигнем Терры, но, глядя в глаза детей и старейшин, которые полны надежды и веры, я пытаюсь спрятать эти мысли как можно глубже в себя.       Тебе я расскажу всё так, как есть, Блю. Мне не хватает твоих советов, ты очень устал и, возможно, не проснёшься ещё лет пятнадцать. Закрывая глаза, я погружаюсь в темноту, где видны лишь твои мягкие черты, тёплый уставший взгляд рубиновых глаз и хрупкая фигура слабого старика, но ты держишься молодцом. Я прикасаюсь к твоему лицу и рука проходит мимо, а ты отдаляешься, ведь это только твои владения, здесь только ты можешь достигнуть моего тела и разума. Лукаво улыбаешься и подходишь ко мне, ты что-то говоришь, но я не разберу твоих слов, слишком тихо и далеко. Останавливаешься в двух метрах от меня и протягиваешь руку, на что я охотно встаю и иду к тебе, к моему солдату.       Тянусь к тебе, но ты смотришь сквозь меня, от чего я внезапно падаю в эту черноту, беспроглядную тьму, откуда никогда не выберусь. Ты протягивал руку не мне, а Физис, девушке, которая была для тебя солнцем задолго до того, как я появился на свет. Ты нашёл её совсем ребёнком, но несмотря на это, видел в ней богиню. От осознавания непонимания со стороны других, моё сердце болезненно сжимается и наворачиваются слёзы, я всё ещё лечу вниз, но мне не страшно. Внезапно что-то толкнуло меня и заставило проснулся. Я находился всё в этой же комнате, рядом с твоей постелью. На щеках влажные следы и глаза застланы пеленой слёз. Вытерев их рукавом, резко поднимаюсь на ноги и смотрю на тебя, мой солдат Блю. В комнате мы одни, густая синева окутывает неосвещённые углы и создаёт приятную атмосферу. Сажусь рядом на постель и, сняв перчатку, кладу руку на твою, всматриваясь в дорогие черты. Даже не шелохнулся, от этого опять предательски щемит сердце, заставляя блокировать свои чувства от других.       — Я всё ещё думаю о ней, Блю. Ты говорил ей, как она дорога тебе? Ты ведь понимаешь, как тяжело расставание, тем более сейчас. Неизвестно, проснёшься ли ты или этого никогда не случится. Ты ей нужен, солдат. Она ждёт тебя, Блю. — почти шёпотом заканчиваю я, опустив голову и сильно зажмурившись, но так и не сказав вслух того, что было важно для меня.       В следующую минуту ложусь рядом с тобой, едва касаясь твоего плеча своим, но не убираю руку с тонкого запястья. Снова провалился в беспокойный сон и проснулся через часа три, пытаясь восстановить в памяти то, что снилось. Всплывают только обрывки. Везде зелень и мы лежим под большим раскидистым деревом, держась за руку. Ты восхищённо смотришь в голубое небо и рассказываешь мне о том, как давно и безнадёжно вы искали Терру. Твои глаза блестят от нервного возбуждения, лицо освещает белозубая улыбка, от чего я и сам невольно начинаю улыбаться, ощутив прилив твоих мыслей и воспоминаний. После длительного молчания твоё настроение резко меняется, ты затихаешь. Твоя протянутая рука тянется к моему лицу и почти ласково касается щеки. Молящие глаза обращены на меня, губы нервно сжались в полоску. Ты немного смущён, но всем телом поддаёшься ко мне, и я просыпаюсь.       До конца дня я больше не заходил к тебе, и на следующий день, и через неделю тоже. Мы воевали. Это была последняя битва с людьми и наш корабль прыгнул, ведь это был единственный выход, чтобы сохранить жизни тех, кто ещё выжил. Остальные четыре года мы следовали тому, что видела Физис. Мы блуждали по галактикам и искали красную планету, а, по словам предсказательницы, я мог видеть её так же ясно, как твои рубиновые глаза.       Назка действительно очень красива. Мы здесь уже около трёх месяцев и она каждый день радует своим гостеприимством. Я специально вырвался из наших теплиц и отправился к тебе, чтобы рассказать главные новости : родился первый ребёнок на Назке и мать, Карина, назвала его Тони. Сила этого ребёнка значительно больше его родителей вместе взятые, что несказанно радует старейшин. Вбегаю в твои покои и останавливаюсь только возле постели. Встаю на колени и ползу к тебе на четвереньках, сажусь к тебе вплотную, спрятав под себя ноги. Убираю серебристую прядь с твоего лица и изучающе провожу двумя пальцами по скуле, подбородку и шее. Я так долго не заходил к тебе и успел сильно соскучиться по дорогим чертам. Склоняюсь над тобой и, уперев руки в подушку с обеих сторон от твоей головы, внимательно рассматриваю тебя. Твой возраст не даёт мне покоя, ведь при твоём аномально слабом юношеском теле, ты пережил уже три столетия и был первым мью, обнаруженным людьми. Руки затекли и я сгибаю их, опираясь только локтями, от чего расстояние между нашими лицами не более десяти сантиметров. Улыбаюсь и прислоняюсь ближе, головой бьюсь об подушку около твоего лица и замираю так, пытаясь немного прийти в себя.       Вдыхаю запах твоих волос и ощущаю равномерное дыхание: оно щекочет моё ухо. Почему-то у меня сносит крышу от твоей близости. Я пытаюсь отстраниться, но моей талии внезапно касаются слабые руки, предпринявшие попытку заключить меня в объятия. Открываю глаза и встречаюсь взглядом с тобой. Ты непрерывно смотришь на меня и еле слышно произносишь моё имя, от чего я почему-то краснею и пытаюсь отползти от тебя.       — Джоми, куда ты? — так надрывно, хрипло вскрикиваешь, когда вырываюсь из твоих объятий и оставляю тебя лежать с раскинутыми руками, стоя над тобой на коленях.       — Блю.. — тихо проговариваю и удивлённо распахиваю глаза, видя как ты лежишь, всё так же открыто смотря на меня мягким и немного грустным взглядом. Протягиваешь руку к моему лицу, заставляя наклониться и завороженно смотреть в твои глаза.       — Джоми, — улыбаешься, ведь ты читаешь меня, как раскрытую книгу. Пытаешься привстать и я обнимаю тебя, осторожно придерживаю и чувствую, как ты дышишь мне в грудь, опустив голову и слабо держась за мои плечи. Передаю поток энергии тебе, всё так же прижимая к себе хрупкое тело и ни капли не жалея, что ты проснулся так рано, Блю. Твои кроваво-красные глаза впиваются в мои, будто что-то ища, но, находя искомое, ты хмуришься.       — Прости, — вырывается у меня и я опускаю взгляд на постель, немного ослабив хватку.       — Я слышал тебя сквозь сон... мне ведь не показалось, Джоми? — в твоём голосе надежда и интерес.       Стыдливо смотрю на тебя и утвердительно киваю, твой взгляд смущает и заставляет краснеть до корней волос. Ты как будто не замечаешь, что всё ещё сидишь на моих коленях и тянешься к моему лицу.       Приоткрываю рот, но ничего не говорю и поддаюсь вперёд, встречая твои тёплые, пересохшие ото сна, губы, обнимаю их своими и немного надавливаю на тебя. "Что ты делаешь?" — пронеслось в моей голове и я оторопело открываю глаза, встречаясь с твоими, полными изумления. У меня внутри всё рухнуло и я замираю, видя, как ты отстраняешься от меня и садишься на подушки, прислонив тыльную сторону руки к влажным от моей слюны губам. Я опешил, разве ты не этого хотел? Но вслух ничего не сказал и старательно скрыл свои чувства.       Минута тянулась, как вечность. Не выдержав такого напряжения, я вскочил на онемевшие ноги и со всей силы побежал от туда, так и расслышав летевший в след вопрос. Закрывшись в ванной комнате, я отдышался и подошёл к зеркалу. Невидящим взглядом я смотрел на своё отражение некоторое время, только после этого до меня дошло, чего именно он хотел. Досадливо поморщился и, включив воду, оттёр пятно сажи с щеки, оставленное после работы, на которое так пристально смотрел Блю. "Он просто хотел вытереть его.." — проговорил про себя и больно ударил кулаком в стену. Стыд и отвращение сменились откровенной злостью к себе.       Прислонившись к стене, я медленно сполз по ней вниз, сжав голову руками, вспоминал укор в глубине рубиновых глазах. Такого стыда я никогда не испытывал, так что до конца дня старался не показываться никому на глаза, пытаясь забыть эту историю.