Вестник Ками

- А вы знаете, откуда произошел иероглиф “кокоро”? Нет? Тогда я расскажу вам древнюю легенду. Старенький деревенский учитель оторвался от серой скалы, на которой он только что начертал иероглиф, взмахнул с видом фокусника кусочком белой извести в воздухе. Глаза его хитро сузились, обнаружив добрую лучистую улыбку. - Давно это было. Так давно, что уже никто из людей и не помнит, когда точно. Разве что боги не забыли? – он поднял глаза, как бы спрашивая у неба. Маленькие ученики, которых сегодня взяли в учебный поход за растениями для школьного праздника цветов, разом превратились в слух. Шумное оживление малышей, которых вывели погулять вместо скучного сидения за партами, стихло, и они обступили своего учителя плотным полукругом, ожидая рассказа поинтереснее последних исторических событий, кои им приходилось дотошно зубрить едва ли не каждый день. Толкая друг друга, они устроились на старом поваленном бурей стволе дерева и его толстых ветвях, которые окружали место, где стоял сгорбленный старичок. Видя это, учитель присел у самой скалы на плоский покатый камень, немного нагретый уже не таким горячим, как летом, солнцем и начал свой рассказ. Когда-то давным-давно стоял на вершине высокого холма храм. Богатым был он. Много знати и паломников приезжало сюда с пышными дарами. Огромной честью считалось для рода, если самого младшего сына в семье брали в услужение Небесному Ками. Существовал такой обычай: раз в год, осенью, в обитель привозили юношей для того, чтобы они стали новыми цветами-украшениями храма. В том году церемонию “подношения даров” решил посетить правитель тех земель. Он давно уже не был молод и, тем более, красив, но в его доме цветов было не меньше, чем в саду самого Небесного Ками. Приглянулся ему юный цветок, которого в тот день привезли в храм родители. Мальчик был так хорош собой, что замыслил недобрый правитель взять его в свои покои. Стал он думать, как забрать юношу из храма, пока тот ещё не совершил обряд посвящения в начале следующей луны. Не измыслив никакой иной хитрости, послал он своего верного человека с подложным письмом. Говорилось в нём, что отец нареченного тяжело болен и напоследок, перед смертью, хотел бы повидать своего любимого сына. Со слезами, упросив настоятеля отпустить его на несколько дней, отправился юноша в путь, сопровождаемый “посыльным” и ещё одним храмовым служителем – хранителем цветов. Хранители оберегали юношей до тех пор, пока те не старели и не становились негодными, чтобы являться перед светлым ликом Ками. Тогда цветы сами становились на ступень ниже и доживали свой век в услужении более достойным. Торопясь успеть, ехали до самой темноты, и только когда дорога перестала быть видна, остановились и начали устраиваться на ночлег в лесу. Старый хранитель развел костёр и готовил скромный ужин, в то время как юноша сидел у ручья в молитвах об отце. Мнимый гонец отлучился под благовидным предлогом собрать ещё хвороста для огня. Как только он ушёл, из темноты выступили воины и схватили мальчика. Как тот ни кричал, что мог сделать один безоружный старец против десяти молодых воинов? Хранителя схватили и привязали в глубокой чаще к старому дереву. Вопреки приказу, убить храмового служителя не решился никто – не хотелось обратить гнев Ками на свою голову. Последний воин, проверяя, крепко ли привязан пленник, теперь обреченный на медленную смерть, услышал такие слова: - Горе вам! Вы осквернили священный алтарь. Мой дух будет преследовать вас до самой смерти. - Прости нас, хранитель, - отвечал воин. – Мы служим нашему господину и не можем ослушаться его приказаний. Иначе сами умрём в тот же день. Сказав это, он поклонился старцу и удалился с тревогой на сердце. Тот проводил его взглядом в достойном безмолвии. Мальчика привезли ко двору правителя и поместили в дальних покоях. Стражники стояли у дверей и окон одинокого домика, чтобы юноша не сбежал. Там он провел остаток ночи, и утром пришел тот самый человек, который доставил письмо в храм, одетый уже как знатный вельможа. Это был верный сэттю правителя, род которого служил ему уже двести лет, господин Асихара-но-Кумэ-ни. - Радуйся, О-Митаке, боги иначе решили твою судьбу, - говорил вельможа. - Зачем меня привезли сюда? – отвечал юноша. – Мой отец умирает, он ждёт меня! - Твой отец в добром здравии и пожелал для тебя иной участи, чем стать нареченным Ками. - Как же так?! Меня с детства готовили к этому достойному шагу! Как я могу нарушить клятву, данную Небесному Властителю? - Ты сегодня же вступишь в брак. Готовься. Сказав это, вельможа покинул покои, оставив юношу в полнейшем отчаянии. Спустя несколько минут пришли мальчики-слуги с дарами от правителя: семь праздничных кимоно, одно другого краше, были разложены перед ним. Удивительной красоты были они, но сейчас О-Митаке, глядя на это великолепие, думал только об одном – сегодня последний день его жизни. Любовь к Небесному Ками, которую ему внушали с самого раннего детства, трепетала в груди, как птица, желая вырваться на свободу. День, бесконечно плывущий по небу, подходил уже к завершению, но юноше казалось, что Ками не может бросить его и остановит солнце. И тогда ночь не наступит! Мальчики-слуги, одев О-Митаке, давно удалились, а сам он сидел у окна и молил своего Ками о милости. Так сильны были его молитвы, что достигли они Высокого Дома. Разгневался тогда Ками, видя, что нечестивый правитель отбирает то, что по праву принадлежит Небу. Наслал он сон на стражников у домика. И мальчик смог выбраться через окно и убежать, скрываясь от позора, в старый сад и дальше, к скалистым холмам на севере. Дорога проходила по топкому месту, и подол белоснежного верхнего кимоно быстро пропитался липкой черной грязью. Мальчик так спешил, что падал много раз, и скоро длинные рукава тоже стали черными. Когда правитель вошёл в покои и, не найдя желанного цветка, догадался, что тот сбежал, разгневался и выслал за ним погоню. Быстрые воины, не обременённые тяжестью неудобной праздничной одежды, вскоре настигли юношу, успевшего подняться на скалу. Позади – обрыв, и отступать ему было некуда. Тогда в отчаянии О-Митакэ, желая не нарушить своей клятвы даже ценой жизни, прыгнул со скалы. Воины правителя видели, как он, раскинув руки-крылья, летел, словно птица, над долиной, озолоченной последними лучами солнца, с умиротворённой улыбкой на бледном лице и, скрывшись в тумане на дне ущелья, издал последний крик. В ужасе и восхищении следили за этим полётом воины, поражаясь мужеству мальчика и силе его любви к Небесному Властителю. Но что же теперь они скажут правителю? Крик затих. Потом услышали они звук, похожий на шум крыльев большой птицы, и из сгущавшейся тьмы прямо на них вылетел журавль с черным оперением на хвосте и крыльях и кроваво-красной шапочкой на голове. Семь окровавленных кимоно остались лежать на дне ущелья, а дух О-Митаке воспарил к Небесному Дому. За верность и любовь превратил его Небесный Ками в журавля. Старичок-учитель посмотрел в небо, которое потихоньку заволакивали тяжелые тучи. - Надо торопиться, а то дождь пойдет, - прервал он свой рассказ. - А что было дальше? – самый маленький из учеников, сгорая от любопытства, подобрался поближе. Учитель посадил его себе на колени. - Дальше?.. Ну, слушайте. С тех пор пришла беда в тот край. Гнев Ками обрушился на правителя, его семью и верных ему. Как только ни пытался умилостивить его правитель, ничего у него не получилось. Так и умер он, не прощённый. Говорят, что дух его до сих пор бродит в этих местах и стонет, моля об освобождении. А слуги его, и господин Асихара-но-Кумэ-ни, отдали своих младших любимых братьев в услужение Ками. Тот самый воин, который разговаривал со старым хранителем, бросив свой меч и службу правителю, в тот же день отправился в лес и освободил пленника. Потом вернулся вместе с ним в храм и стал служить ему как своему новому господину. Так и он искупил свою вину. Когда все жертвы были принесены, Небесный Ками послал О-Митаке передать весть. Многие видели танец крылатого духа в болотистой долине, которую с тех пор называют Журавлиной. Так Ками сказал, что прощает неразумных за их деяния. И каждый раз, когда люди делают что-то недостойное, дух-журавль возвращается, а потом, когда ошибки исправлены, снова исчезает. Так О-Митаке стал Приносящим весть Богов. Старичок закончил рассказ и поднялся с камня, ставя на ноги младшего ученика. - Учитель, а как же иероглиф “кокоро”? – спросил тот, удивлённо вскинув брови. - Посмотри, - ответил учитель, указав на скалу, где был начертан знак, - разве не похож он на скользящий отпечаток ноги журавля во влажной глине? Под первыми каплями дождя старенький учитель повел своих учеников обратно в деревню, торопясь успеть до того, как начнётся осенний ливень. А над топкой долиной, взмахнув черными крыльями, взлетел журавль, поднялся в бурное небо и растворился в нём. Только печальный крик донёсся с высоты: ещё вернусь!..