Пышка

      Можно ли представить, что парень в двадцать четыре года, при этом еще девственник, начинает понимать, что ему нравится мужчина, да еще и старше его? Можно, да? А я бы и не подумал, пока не оказался именно этим парнем.       Единственное, что мне о нем известно: наглый, настойчивый, но, в тоже время, заботливый и до неприличия нежный. А еще… Что-то есть в нем такое, что вызывает теперь во мне желание. Рефлекс — вижу, как он улыбается и хитро прищуривает глаза, и все! Прощай — мой умеренный пульс, да здравствуй — учащенное дыхание. Даже на работе тяжело сдерживать свое волнение, когда увижу его даже издалека. Что это? Рефлексы Павлова?       А чем он занимался до меня, какие у него были интересы, кроме работы? Где жил, а главное, с кем? Все это покрыто для меня тайной. Месяц уже живет у меня и даже не вспоминает о своем жилье. Да что там говорить, если я удивляюсь даже себе: как так произошло, что теперь не представляю свое существование без него. Он за месяц научил меня не только находиться с кем-то рядом, но и готовить, ухаживать за другим человеком, смотреть телевизор, обнявшись…       Я стал привыкать, но, как говорят, всему приходит конец. И вчера это произошло: утром предупредил, что встречается с друзьями, и не пришел ночевать. Я мог бы соврать, что не расстроился, мне все равно, но себя же не обмануть. Конечно, ждал, волновался, даже не ложился спать, так и пролежал, периодически проверяя телефон. Поэтому не удивительно, что с утра на работе у меня был непрезентабельный вид.       — Пыжов, что с твоим фейсом? — остаться без язвительных шуток Игоря сегодня не получилось, — что, тебя мучили всю ночь? Хотел бы и я всю ночь с цыпочкой зависнуть, — опять "тощий зад" уселся на мой стол и с мечтательным взглядом уставился в потолок, — что-то сегодня твоей второй половины не видно… И ты своим ходом сегодня… Поссорились?       — Не знаю.       — Как так?       — Он не ночевал дома.       — Ничего себе! — рыжий даже присвистнул, — неужели тебя бортанули? Я знал, что он мудак! Помнишь, тогда вызывал меня к себе? Знаешь, что сказал? «Если из-за тебя у меня ничего не получится с Георгием, я тебя убью!» Представляешь? Правильно ты ему в глаз врезал!       «Не получится с Георгием»! Уже, видно, он получил, что хотел! Как я мог ему поверить?       — Слезь со стола! — как это меня злит!       — Что ты надулся, не я же тебя бросил!       — Игорь, можешь слезть с моего стола и помолчать? И запомни, я ни с кем не встречаюсь и меня никто не бросал. Тебе понятно?!       — Понятно, как не понять!       Остаток дня я провел, пытаясь работать, что получалось с трудом. Сказалась ночь без сна и постоянное напряжение в ожидании его появления. Как же я жалею, что связался с ним, а еще жалею, что вчера не сдержался, позвонил ему… Он не ответил, просто не взял трубку. Видно, был очень занят, вот только чем или кем? Черт! Это смахивает на ревность! Боже, я сейчас похож на свою мать, когда отец не ночевал дома. Нет! Только не это! Теперь пусть даже не думает ко мне сунуться.       Этот ужасный рабочий день наконец-то закончился. Он так и не позвонил… Ожидание выматывает. Едва опустился дома на диван, усталость накрыла меня и я уснул, даже не переодевшись. Как долго я проспал — не знаю, сон был крепкий, поэтому очнулся уже от знакомого чувства — кто-то обнимал меня сзади.       — Уходи, — я не кричал, не злился, просто тихо развернулся в его сторону.       — Прости… — хорошо, что я вижу только его силуэт. Так проще будет оставаться спокойным.       — «Прости» - это все? Я волновался, между прочим. Мог сразу сказать, что не вернешься, я же не жена, которая бы тебя не пустила. По сути — я тебе никто и терпеть измены не обязан. Просто уходи.       Я отвернулся обратно к стене.       — Это не правда, ты для меня самый близкий человек. Пышка, я люблю тебя! — он опять прижался сзади. Сердце предательски забилось. — Мы вышли из ресторана и хотели разъезжаться по домам, когда к нам прицепилась компания пьяных мужиков. Короче, я сутки просидел в КПЗ.       — Что?! Как?! А как же твои адвокаты? Право на звонок?       — Пышечка, какой звонок? Саня по ошибке врезал менту, и нам хорошо перепало уже за решеткой. Повезло, когда сменились дежурные, дали сделать один звонок.       — Это правда?       — Клянусь! Или тебе дать номера парней, с которыми я сидел?       — Думаю, это будет лишним, — в знак примирения повернулся к нему лицом.       — Можно я тебя поцелую? Я так скучал!       Не ответив, я сам обхватил его лицо руками и стал целовать.       — Ой! Ай! Не-е-е так с-и-и-ильно! — такой реакции на поцелуй я не ожидал.       — Что?! Что такое?!       — Больно!       Включив ночник, я подскочил на кровати от увиденного: все лицо было в ссадинах, одного глаза почти не было видно, верхняя губа распухла, как у Анжелины Джоли.       — Боже! – все, что я смог выдать в ту секунду.       — Все так плохо?       — Очень! Тебе нужно к врачу.       — Не хочу, лучше нежно поцелуй.       Наклонившись, нежно поцеловал, опершись рукой в его грудь.       — А-а-ай-й-й! — опять закричал он.       — Где?! Что?!       — Грудь!       Тогда я стал стаскивать с него свитер, а следом футболку.       — Боже! На тебе не осталось живого места, словно по тебе проехался каток. Так! Ты как хочешь, но эту неделю ты точно не пойдешь на работу.       — Да нет, все нормально. Терпимо.       — Ну, уж нет! Хватит мне этих сплетен, что я тебя избиваю. Будешь сидеть дома!       — Только если с тобой, — несмотря на такие травмы, его шаловливые руки поползли по моей ноге, — ты же поухаживаешь за моим телом?       — Сейчас это прозвучало пошло, — я посмотрел в его глаза.       — Ты все правильно услышал… Пышечка! — руки продолжили свое движение под футболкой, — я так сильно хочу… Можно я вставлю?       — Что?! — нет-нет-нет! Я не готов такое даже слышать! — Не сейчас! Тем более, ты весь побитый.       — А когда? — он провел рукой по моему эрогенному месту.       — Ну… Я не знаю… — боже, что он улыбается? Сейчас это выглядит ужасающе, но тем не менее… — А почему мне?.. Я тоже могу…       — Да? Можешь? Ты уверен? .. — провел рукой по моему члену, — Хочешь попробовать?..       Мне ему?! Сейчас?! Я не знаю, как! То есть… Знаю, но…       — Так! Тебе нельзя шевелиться, — убрав его руку, положил на лопатки и прикрыл одеялом.       — Пышка, ты сейчас меня динамишь?       — Нет! Ты что? Я о тебе беспокоюсь, — погладил по его волосам, — я хочу, чтобы ты себя чувствовал хорошо.       — Правда, хочешь?       — Конечно!       Он сбросил одеяло на пол и намекнул, что я должен сделать. Ладно. Это мы уже проходили. Расстегнув ширинку, попытался запустить руку в его трусы:       — Не рукой… — он положил руку поверх моей и посмотрел в глаза.       — Не рукой? .. — конечно, я знаю, о чем он. Но… — Ты… Хочешь?       — Очень!       Ну, что тут такого? Закрою глаза…       — Хорошо.       — Правда?! — смотрит, словно не верит в такое везение, — Я в душ! Ты же не передумаешь?       — Нет.       Пока его не было, я не мог поверить, что такое ему пообещал. Смогу ли?       Он вышел в одном полотенце и подошел ко мне. Бугорок под полотенцем оказался на уровне моих глаз.       — Мне лечь? Или так?       — «Или так», — только бы он не заметил как срывается от волнения голос.       — Пышка, — он запустил пальцы в мои волосы, — не волнуйся. Мне понравится, это ведь твои губы! Хочешь, выключим свет?       Я отрицательно замотал головой и запустил руку под полотенце, проведя ею по внутренней стороне бедра вверх, пока не коснулся нежной кожи.       Он побрил мошонку! Закружилась голова, и стало жарко.       — Пышка, посмотри на меня! Сделай глубокий вдох… — я втянул воздух, — и выдох… Молодец! Только не потеряй сознание, а то мне тебя откачивать придется.       Я помахал утвердительно головой. Николай снова запустил пальцы в мои волосы и слегка надавил на затылок, прижимая к слегка мокрому полотенцу в районе паха.       Я смогу! Я сумею!       Моя рука продолжила свое движение под полотенцем. Гладкая мошонка, а потом горячая плоть. Обхватив член пальцами, поднял голову, чтобы глянуть на него: закрытые глаза, облизанные, припухшие губы…       — Продолжай, пожалуйста! — тихая хриплая просьба. Побитый, но такой эротичный.       Я смогу!       Медленно потянув, второй рукой стянул полотенце. Плоский живот, красивый рельеф мышц, переходящий в такой же красивый мужской орган.       Закрыв глаза, прикоснулся губами к головке, словно целуя. Член в руке стал еще больше. Ему нравится. Даже слышно пульсирование. Кончик языка. Тихий стон. Мой бешеный пульс стучит в унисон с его. Адреналин, кураж. Язык прошелся по всей длине. Он стонет и гладит по волосам.       — Да-да! Хорошо! Продолжай! Только не останавливайся!       И я продолжил. Может, я не такой умелый, как он, но, даже поглощая половину его члена, довел его до разрядки за считанные минуты. Он отстранился и кончил в сторону, сжимая мои волосы.       — Пышка! Пышечка!       Это оказалось не так страшно, даже приятно, что я сумел его так возбудить. Посмотрев вниз, увидел на ковре следы своих стараний.       — Черт! — вырвалось само собой.       — Что?       — Бабушкин любимый ковер, она меня убьет!       — Не убьет, скажешь, что это ее правнуки, она еще и обрадуется.       — Смешно! Боюсь, она еще больше расстроится, это же правнуки чужой бабушки.       — Сейчас мы это исправим!       Бедный ковер!